Сказки фея Ерофея 61

Глава 61. Космодром, четыре четверти и маркиз де Сад
 
Итак, некоторые читатели благосклонно относятся к появлению автора на страницах романа. Других же, напротив, крайне раздражает такое незваное вторжение. И надо признать, сам автор относится именно к этой, второй, категории.
Нет споров: богат арсенал писателя и всегда можно найти художественные средства, которые позволят повествованию течь своим чередом без вмешательства извне. Ведь так легко разрушить хрупкую иллюзию неосторожным касанием. И вот здесь нужно внести некоторую ясность.
Данная история – ни в коей мере не иллюзия. Герои реальны, их поступки мотивированны железной житейской логикой. Автор именно в том случае согрешил бы против истины, если, наделенный созидательной властью, заставил бы своих героев действовать как-либо иначе. Рискну в который раз повторить: каждый сам выбирает путь, сам наполняет дорогу содержанием. Кто-то следует из пункта А в пункт Б праздным туристом, кто-то - вдохновенным паломником; кому-то суждена роль бродячего артиста, а кому-то уготована судьба путеукладчика, меж холмов и сквозь туннели простирающего рельсы для грядущих поколений. И никакой автор не имеет власти над выбором героя. Автору позволено разве что наблюдать и записывать увиденное, и лишь по доброй воле своей читатель может оживить образы, застывшие под пером писателя.
Антону… Прошу прощения, Антону Нестеровичу совсем скоро исполнится сорок лет. Еще один разговор, одно движение, и он отправится по десятой реке в Мир лучей.
Лохматый зверек Позднолег с уставшими от непрекращающейся бессонницы глазами помахал на прощание лимоновым фонариком у последней двери, за которой осталось счастливое детство.
В последнем зеркале растаяла тень таинственной Мурмышки, и вместе с искорками ее зеленых глаз застыли в серебряной зеркальной глубине дерзкие студенческие годы.
По пыльным тропам Темного леса вместе с койотом Чебуреком прошагал Антон мимо тупиков и альтернативных полян, через молодость – прямиком в отдел записи актов гражданского состояния.
Путеводный свет алогубой Шокалки помог Антону выбраться из пещер, темные глубины которых, кроме опасностей, шишек и ссадин от сталактитов и сталагмитов, подарили Антону дочь Майю, интересную работу и неоценимый жизненный опыт.
Под ветвями Плакучего Ива Антон стал, наконец, взрослым и ответственным мужчиной. Здесь, на небольшом островке в центре подземного озера, находится последний плацдарм, последняя отправная точка, где еще можно перевести дыхание, где кто-либо еще может дать совет, выслушать и помочь.
Далее – лишь загадочная бесконечность космоса. Родители останутся на космодроме. Нестор Иванович и Нина сделали, что могли: собрали корабль, заправили его, проверили на исправность и дали старт. Теперь все зависит от экипажа.
Экипаж невелик: сам Антон да жена Маша. Надеяться можно только друг на друга, и пусть годы полета покажут, правильно ли спутники сделали выбор. Будут, конечно же, друзья и боевые подруги, будут любовницы и любовники, будут сослуживцы и знакомые, начальники и подчиненные. Но все эти люди – лишь попутчики, чьи маршруты движения временно пересеклись с траекторией твоего полета. В корабле – только вы двое, муж и жена.
А дети? Что дети? Они продолжат путь, если вы верно соберете их корабль, заправите его, проверите на исправность и дадите старт…
Быстро, очень быстро потечет повествование. Мгновенно, неуловимо все в Мире лучей. Скорость света значительно превышает неспешный шаг путника по лесной тропе, темп течения подземных рек, плавное скольжение пещерной улитки…
Не успеваешь оглянуться, привыкнуть, обжиться, а ты уже на острие нового луча, пронзаешь ткань Вселенной в непредсказуемом полете. Прикроешь глаза на краткий миг, просто моргнешь, и вот ты уже встречаешь новый день. А что такое наши дни в масштабах вечности? Лишь вспышка стробоскопа на клубной вечеринке.
Именно потому и появился автор на страницах романа, чтобы избежать обвинений в излишней горячности. Двери, зеркала, тропы, пещеры и реки открывались и закрывались, манили зеленой глубиной, пылились под ногами, пугали загадочной тьмой и затягивали в водовороты – все в привычном музыкальном темпе на четыре четверти.
С каким удовольствием продолжил бы я неспешное повествование – от беседы к беседе, от встречи к встрече, от события к событию. Из пивной «Варяк» в дегустационные залы «Дома Диониса». От одного достижения героя к его следующей победе. От первого луча ко второму. Из мира судьбоносных свершений – за его кулисы, чтобы, проведя с пользой некоторое время в обществе проводника, подвергнув достигнутое анализу, герой мог с новыми силами двигаться в сторону мечты.
И ведь есть и время, и желание, и вдохновение. И нет у автора никаких обязательств перед требовательными литературными агентствами, нет жестких дедлайнов, в которые загнали автора строгие издательства. Целое лето впереди – пиши в свое удовольствие. Бронируй бессрочно дубовый стол в пивной и, как болельщики смотрят футбольные матчи, наблюдай за поисками героев – когда успешными, а когда и не очень. Наблюдай себе с отстраненной улыбкой высшего существа и – записывай.
Но сама жизнь – а роман пропитан жизнью от первой до последней страницы – не позволяет и далее раскачивать историю на прежних качелях, в ритме сердца, от удара к удару. Антон Нестерович ступает на тот самый отрезок пути, по которому, собственно, и будут судить о значении всей проделанной дороги.
Период акме, наивысшего развития, по мнению мудрых специалистов, приходится лет на сорок – сорок пять. Дуэли, венерические болезни, наркотики, топор палача, войны, авто и авиакатастрофы обрывали, как ножницы мойр, тонкие пряди многих судеб в более раннем возрасте. Лермонтов и Беатриче, Тутанхамон и Жанна Д'Арк покинули Землю, не дотянувшись даже до тридцати. 

И мы знаем, что так было всегда:
Что судьбою больше любим,
Кто живёт по законам другим
И кому умирать молодым.
 
Так поет лидер группы «Кино», сам ушедший в двадцать восемь. Мы не знаем, сколько вдохновенных фей и коварных охотниц, сколько добрых и злых духов погибло в этих внутренних сражениях. Можем только догадываться, каким стал бы мир, не будь прерваны эти пути. Знаем только, что мир, несомненно, был бы совсем другим.
К счастью, наш герой не был «подбит на взлете». Его полет протекает нормально. Герою удалось преодолеть годы учения, наделенные могучей гравитационной силой. Эти учебные годы – школа, институт, первый рабочий опыт – способны изменить траекторию любого полета. А то и расплющить корабль, не успевший набрать нужную высоту.
В школе Антон мог ошибиться в выборе профессии или, задохнувшись под ватным одеялом безразличья и лени, вовсе отрезать себе путь к выбранному делу. В институте, увлекшись соблазнами шальной молодости, мог пренебречь обретением знаний. В первые годы работы мог разочароваться в предпочтениях и потерять интерес к выбранному пути. Не задохнулся, не отрезал, не пренебрег, не потерял.
И вот теперь осталось лишь достичь заданной орбиты и приступить к запланированному комплексу мероприятий. Как удобно пользоваться космической терминологией, когда описываешь полет героя к мечте!
Итак, мы оставили Антона в бурлящих водах девятой реки, недалеко от подземного острова. Вернемся же под своды грота, иначе мы рискуем пропустить ряд важных событий, знаковых для главного героя и, надеюсь, интересных для читателя.
Напомню лишь, что дальнейшее путешествие может показаться читателю скомканным и рваным. Не таким рваным, конечно,  как последние три части известного романа маркиза де Сада. Выдающийся фантазер сумел подробно расписать лишь первые тридцать из ста двадцати дней содома. Оставшиеся три месяца были бы мучительно долгими для героев и вызывали бы у читателя справедливые волны брезгливого ужаса.
Последние главы нашего романа повествуют о самом выдающемся периоде жизни Антона Нестеровича. Так что никаких ужасов,  впереди нас ждет лишь лучистое сияние созидательного труда и творчества. Вот только время после сорока, как я уже и говорил, ускоряет темп. Так не будем же отставать. Поспешим, будучи уверены, что все злые духи Антоновой жизни побеждены и остались в прошлом. И в подтверждение того первое, что мы сделаем вместе с нашим героем, так это встретимся с охотницей и, наконец, попрощаемся с ней.