Голубой лёд. Глазами второй половинки

НАЧАЛО.
Занимаясь любимым делом на протяжении многих лет, начинаешь постепенно понимать, вроде все стабильно, без особых взлетов и падений. И потихоньку тебе начинает не хватать какого-то полета души, какого-то бешеного драйва и куража. Наша пара была достаточно устойчивой в юношеском мире фигурного катания, звезд с неба мы не хватали, но и в хвосте не плелись.Отрабатывали свою программу на совесть, но искра так и не появилась. Я уже начал подумывать, а не пора ли коньки на гвоздь прибить, когда на льду появилась ОНА! Я до сих пор не могу понять, почему мои глаза приросли к ней сразу и навсегда, что было в ней такого особенного, в этой смешной девчонке, с торчащими на голове "хвостиками"? Она еще сделала только первые неуверенные шаги на льду, а от нее уже повеяло какой-то бешеной силой и энергетикой. Я стоял, вмерзший коньками в лёд и не мог даже пошевелиться. Мистика? Наверное. Может быть так и встречаются люди, предназначенные быть в этом мире парой? В чувство меня привели быстро ,тренер так рявкнул, что тут и мертвый бы опомнился, мы продолжили тренировку.
С этого дня я нёсся на трени, как подорванный, я хотел видеть ее. Её звали Алёна, но в мыслях она для меня была уже Алёшкой, Лёшкой, Лёшенькой. Я уже знал, что она из парного, после тяжелой травмы и что хочет начать заново в танцах. Эх... если бы я мог... Я видел, как она упорно носится по льду, превозмогая боль и  какие-то, только ей известные, препятствия, как тяжело иногда давались ей простые элементы. Но эта сумасшедшая девчонка себя совершенно не жалела, я видел ее у станка поздними вечерами, утром и вечером встречал на льду. Тренировки наши проходили всегда вместе, я с замиранием сердца следил за ней, не расшибись, маленькая... Когда она падала, мне хотелось бросить партнершу и нестись к ней, поднимать, утешать, целовать ушибленные коленки и шептать на ухо всякую несусветную нежность. Так прошли пара месяцев. Иногда мы встречались глазами, улыбались друг другу и... проезжали мимо, и мечта моя встать в пару с ней зависла где-то на небесах.
Но если люди все-таки предназначены в этой жизни друг другу, судьба их непременно сведет. Так и случилось с нами. Партнерша моя, видимо, разочаровавшись во мне, в наших "успехах", покинула клуб и уехала покорять звездные вершины с другим партнером. Пара наша была заявлена на соревнования, а я вот остался не у дел. И конечно же, я сразу подумал, вот он, шанс, у меня выросли крылья за спиной и надежда начала обретать вполне конкретные очертания и даже лицо... Алёшка, она свободна и уже достаточно уверенно стоит на коньках.Еще немного усилий и мы вполне сможем стать танцевальной парой. Я предложил тренеру эту идею, он несколько минут поразмышлял и... а, была не была, вставайте! Но учтите, времени для тренировок мало, придется выложиться на полную катушку. Выдержите? Да я готов был жить рядом с ней на льду.
ВМЕСТЕ.
И вот в первый раз я смог взять ее за руку. Я почувствовал, как задрожали ее руки, плечи, да и вся она затряслась, как осина на ветру. Что это? Страх новой зависимости от партнера? От его рук? Но ведь тут не будет подъемов на высоту, диких прыжков и поддержек. Или... я даже боялся поверить в то, что я ей тоже не безразличен. И я сказал ей... Лёш, не бойся, я не кусаюсь. Её глаза смотрели на меня в немом изумлении, Лёш? Это что? Почему Лёш? Но иначе я ее и не называл , для меня она всегда была и останется моей сумасшедшей Лёшкой.
Кто-то скажет про наш ритм тренировок - ад! Да, это был ад , но только для тела, душа моя постоянно летала рядом с ней, с моей девчонкой. С утра и до ночи мы были рядом, в редких перерывах от тренировок была ее и моя учеба, завтраки, обеды, ужины, короткий сон. Мы тренировались как проклятые, времени оставалось все меньше и меньше...
И однажды, в тот день, когда наша сумасшедшая гонка увенчалась, пусть небольшим, но успехом, я сказал ей всё. Если вы видели когда-нибудь глаза любимой в момент вашего признания, вы поймете сами. Я видел, как в ее глазах по очереди загоралось изумление, счастье, любовь и огонь, который начинал сжигать нас обоих изнутри.Это такое странное чувство, когда ты освобождаешься от чего-то , что давило на твою душу на протяжении долгого времени. Чувство полета, чувство чего-то волшебного и сказочного. И так жаль было потерянного времени, тех минут,часов, дней которые мы смогли бы провести совершенно иначе. Моя любимая льдинка растаяла, я был счастлив.
С этого дня наша жизнь встала совершенно на другие рельсы. У нас появилось свободное дневное время и мы постоянно были вместе. То гуляли по паркам, то бродили по заснеженным улицам, то просто валялись на диване с книжками или смотрели телевизор. Иногда, в каком-то буйном порыве, мы вскакивали с дивана, начинали выделывать на полу совершенно сумасшедшие движения и какие-то странные пляски, потом, насмеявшись и наскакавшись до одури, снова валились на диван к своим книжкам. Я помогал ей делать трудные задания, но у нее была светлая головушка, училась она хорошо, а мне было приятно решать ей задачки по алгебре и объяснять физику, чувствовать себя старшим и опытным. Нам было легко вместе, мы могли молчать, а могли болтать до изнеможения...
Два года... два года безмятежного счастья, два года ощущения, что впереди  еще целая жизнь. Они пролетели мгновенно, в потоке тренировок, спортивных баз, соревнований и прочего, что сопровождает спортсмена на пути к Олимпу... А потом пришла пустота...
ОДИН.
Я до сих пор не понимаю, почему я уехал? Почему я оставил свою Алёшку одну, на холодном льду, без своей поддержки, без тепла и любви? Я вспоминал, как носил ее на руках, как она спала, уютно устроившись у меня плече, как ее руки обнимали мою шею. Как мы беспечно валялись на песке, как по утрам я вытаскивал ее на пляж, как... И такая щемящая тоска нападала, скручивала, грызла меня изнутри, я был один...
Без неё я не смог добиться больших успехов, перешел на тренерскую работу, жизнь потеряла свою остроту, потеряла краски, потеряла какой-то важный смысл. Я пытался находить ее черты во встреченных мной женщинах, но так и не нашел.Все они были другими. Иногда, мне казалось, я видел ее в толпе людей, я кидался туда и, нет конечно, её здесь быть не может. И все-таки я ее видел постоянно. Я тихо сходил с ума... Тогда мы  были вместе и я постепенно выращивал из молоденькой девчонки свою женщину. Она на моих глазах превращалась в волшебный бутончик, который потом раскроется в чудесный цветок. Провожая ее после долгого дня домой, я готов был сидеть под ее окнами всю ночь,я готов был спать на коврике у ее двери. Странно, такие чувства я испытывал в первый раз в жизни. Я боялся ее обидеть грубым прикосновением, сгорал от желания и ... я всё понимал и ждал, когда моя маленькая девчонка  вырастет.
Она выросла... без меня. И кто-то другой с ней был постоянно рядом, называл ее Леночкой, Леночком или как-то еще. Алёшкой называл ее только я. И только наши письма , сначала бумажные, которые шли очень долго, потом уже электронные, поддерживали между нами какую-то связь. Мы так больше и не встречались. Зачем? Чтобы еще раз разрушить её мир? Я чувствовал себя предателем, не имеющим права на прощение и помилование.
Прости меня, Алёшка. Я тебя до сих пор люблю, ты для меня однажды и навсегда единственная женщина на Земле. С первой встречи на льду и до моего постыдного бегства, от тебя, от любви и счастья. Я бежал непонятно к чему и к какой цели, чего я хотел добиться?
Последнее, что врезалось мне в память...
Мы на льду перед тысячами глаз, я утыкаюсь в твое ухо, Лёш, смотри, это они нам, я собираю  цветы со льда, приношу их к твоим  разбитым коленкам и перед всеми  просто целую их на глазах у публики и мы как два ненормальных улыбаемся всем...
КОНЕЦ.