О мерзости

Я живу в сером городе. Странное заявление, но это действительно так. Серые, будто дождливое небо, люди то и дело лениво снуют по улице, нехотя бредут на работу или учёбу. И даже мне с моим не самым высоким уровнем интеллекта очевидно, что у них нет никакого желания заниматься тем, чем они занимаются сейчас.

Постепенно всё становится хуже. Серость заползает всё глубже, медленно, но верно съедая изнутри. Я не сразу заметила это, не скрою. Изначально мне казалось, что это просто очередной неудачный день, пока однажды я не встретила его – мерзкого вида человек стоял, опираясь на стену и кашлял. Вместе с кашлем из его рта выходили мерзкие сгустки, как мне тогда казалось, крови. Теперь я понимаю, что ошибалась, но об этом позже.

Я подумала, что он пьян и поспешила отойти подальше – чёрт знает, что придёт в голову этому пропойце, я ещё не настолько разочаровалась в себе, чтобы сдохнуть из-за пьяного идиота, которому не с кем помериться силой.

Потом такие люди, если их вообще можно так назвать, стали встречаться мне всё чаще. Деталей стало всё больше – неровная хромая походка, пустой взгляд, нервное сжимание и разжимание обветренных или, в некоторых случаях, покрытых какой-то коркой рук. И кашель.

Постоянный кашель, звуки которого доносились до меня даже тогда, когда я включала наушники на максимальную громкость. Возможно, что кашляли даже солисты моих любимых групп – никогда не стремилась проверить это, боясь разочароваться.

Одно слово – мерзко. Однажды мне «повезло» узнать, чем на самом деле кашляли эти люди. Это была не кровь, нет. Что-то намного хуже. Один из таких стоял, ссорясь со своей девушкой, мешая мне пройти. Пришлось коснуться его, прося отойти чуть в сторону. На что он повернулся и я уже приготовилась к потоку ругательств. Но вместо этого он закашлялся, выплёвывая мне под ноги какую-то чёрную жижу. Мне хотелось помочь ему, но ещё больше хотелось узнать, что же будет дальше – отвратительное состояние, когда в тебе сражается мораль и любопытство. Я смотрела на то, как тёмная жижа лужей расползается у моих белоснежных кроссовок, а после просто переступила её и пошла дальше – я никогда не была великим спасителем, чтобы помогать кому-то.

Тогда я впервые закашлялась. Едва дойдя до угла, прислонилась спиной к стене и надрывно закашлялась так, будто мои лёгкие вот-вот должны были выпасть наружу. Вместо этого я смогла выплюнуть лишь небольшой сгусток тёмной жижи. Могу ли я сказать, что она была неприятная на вкус? Не знаю. Явно не более мерзкая, чем ощущение, которое я тогда испытывала. Грызущее, гадкое, рвущее что-то внутри.
Думала ли я, что заразилась? Возможно. Признаться, это было моей самой первой мыслью, которую я, тем не менее, старательно гнала от себя. Не помогло.

Подобное стало повторяться всё чаще, пока я не заметила одну закономерность. Будете смеяться, звать сумасшедшей, но…
Я живу в сером городе с такими же серыми людьми. Сломанными. Испорченными. Выброшенными за борт мироздания.

Я живу в сером городе. И у каждого его жителя есть одна тёмная тайна, о которой он не расскажет даже под пытками, а я расскажу просто потому, что это нереально и смешно просто до абсурда – хоть сейчас в цирковое шоу.

Я живу в сером городе. В каждом его обитателе живёт мерзость, которая зовётся злостью. Ненавистью, если хотите. Эта мерзость выходит наружу с каждым грубым словом, недовольным презрительным взглядом, небрежно брошенным оскорблением.

Я живу в сером городе, думая, что в нём живёт тьма. Но это не так. Тьма живёт во мне. И я – единственная, кто может из себя же её выгнать. А это единственный способ сбежать из этого серого города.

И я хочу наконец его покинуть. Чего бы мне это ни стоило.