Летнее солнцестояние 1941гоа

 
 
 Война. Детский ум двухлетнего ребенка воспринимал её совсем по-другому, нежели ум взрослого. В доме мама, отец, тетушки, дедушка и бабушка. Женщины плачут. На войну забрали дядю Мишу. У него больные ноги. Дед говорит, что солдат с больными ногами воевать не может…

   Темный погреб. Вверху светится круглое отверстие. Пытаюсь по лестнице выбраться наверх. Меня стягивают. Погреб вздрагивает от глухих взрывов. Отец говорит, что немецкие самолеты бросают бомбы на наши  поезда…

 Деревня Пушково. Вечер. В избу входят солдаты в пыльной одежде. На груди у одного тускло горит фонарик. Мама зажигает керосиновую лампу. Один из солдат берет меня на руки. На поясе у солдата черные рубчатые бутылочки. Тянусь к этим «игрушкам», солдаты смеются. Говорят: «Пойдем с нами», соглашаюсь, но после того как посплю. Бабушка приносит кувшины с молоком, мама – буханку хлеба. Молоко наливают в котелок. Каждый солдат по очереди ест хлеб и запивает молоком. Бабушка крестит солдат…

  Ночь. Горящий поезд на железной дороге. Белый пар над лежащем на боку паровозом. Много людей. Все бегут в страшный темный лес. Годовалого братика на руках по очереди несут мама и отец. Я подпоясан пояском от маминого платья. Второй конец пояска у мамы в руке. Над лесом немецкие самолеты вешают яркие белые шары, становится, светло, как днем. Но почему, все люди в это время падают в траву. Но только потом я узнал, что это были немецкие осветительные ракеты, спускаемые на парашютах. Снова гудит самолет, и земля начинает вздрагивать от взрывов. Как только гаснут шары все бегут вглубь леса. Появляется много солдат. Они говорят родителям, что прорвались немцы и скоро будут здесь. Очень больно ногам. Сандалии, одетые на босые ноги намокли, и причиняют мне боль…