Сон писателя

Совершенно обычное субботнее утро жаркого летнего дня писательница Феклуша Толстухина как и всегда встретила на кухоньке, за порцией блинчиков с печенью и своими «любимыми мужиками» возле босых ног – кот и хорь наперебой выпрашивали у хозяйки кусочки печени. Клавдий, огромный пушистый сибиряк, аккуратненько клал лапки на голое колено, а вот суетливый Беляш обхватывал ее за щиколотку и поднимал обаятельную белую мордочку с таким видом, словно он бедненький и голодненький минимум вторые сутки.
Определенно, летом лучше всего выходные, когда ты дома в шортах и маечке на голое тело, а не прешься по жаре в магазин или на работу, но она затеяла парочку переводов, а потому, позанимавшись после завтрака домашними делами, запарившись, похлестав себя душем и запив все кофе, наконец улеглась на диван с блокнотом, распечатками текстов и книгой ЖЗЛ про братьев Стругацких. Ну есть ли в жизни большее удовольствие?
Болтая ногами, Фекла быстро набросала прозаический перевод песенки Криса де Бурга (любимой с детства, кстати), а вот в рифмованном получалась какая-то лажа:
Я никогда не видел твой любящий взгляд –
Глаза так нежно ныне блестят,
Я никогда не видел, чтобы сияла так ты,
Мужчин всех очевидны мечты
Тебя на танец все приглашают
И словно бы романа желают,
Ведь ты прекрасна так и легка
Красивей всех наверняка,
Тобою каждый покорен,
А я и вовсе ослеплен.

Леди моя танцует со мной,
И я один с мечтой –
Лишь ты и я находимся здесь,
Хотя и других не счесть;
Мне не забыть
Как меня ты сумела пленить.
- Бэээ, - высказалась писательница-поэтесса и запульнула оригинал вместе с переводом в мусорную корзину.
С Майклом Джексоном получилось чуть лучше, хотя кладезем оказался Демис Руссос – словарь был вообще не нужен, а язык она исключительно в школе учила, правда, семь лет и нехотя (если бы хотела, постигла бы в совершенстве, это как пить дать).
Неожиданно она обнаружила, что дверца клетки открыта, а Беляш сидит на полке компьютерного стола, куда хорьку, вообще-то, без посторонней помощи не забраться. Самое странное, что при этом в клетке что-то отчетливо белело, и Феня убедилась, что это тоже Беляш. «Фуга времени, - вспомнилось ей, - привет любимому мэтру». Да уж, Роджер Желязны тогда придумал все великолепно.
- Ты как туда попал? – спросила она у Беляша с полки.
К ее удивлению, хорек ответил:
- Да просто. Слушай, используй силу демиурга – я есть хочу, желательно что-нибудь из японского ресторанчика.
На пару секунд Феня онемела, но тут на полке появился еще один Беляш, тоже голодный. Девушка хлопнула в ладоши, и перед хорьками возникли чашечки из красного лака с рисом и кусочками кролика.
- Мне нравится сила демиурга, - удовлетворенно сказала Феня.
Тут она увидела в зеркале серванта, что за спиной появилась она же сама и тоже сказала: «Мне нравится сила демиурга»; спустя пару секунда третья Феня произнесла те же самые слова.
- Фуга, стой, - сказала настоящая Феклуша и хлопнула в ладоши.
Двойники мгновенно исчезли.
Феня одним мановением руки переставила мебель в комнате, чувствуя себя куклой Барби из мультика (нарвалась случайно в ю-тубе и нашла, что он кретинский, поскольку неумейка-принцесса смогла танцевать вальс только вернувшись из волшебной страны, из чего просится вывод, что без магии она не годна ни на что). А вот что бы сделать действительно необычного? У силы демиурга, как известно, ограничений нет.
Ей пришло в голову устроить вечеринку со своими персонажами, поэтому Феня щелкнула пальцами, решив сначала посмотреть на Рихарда Сикорски (к слову, этого генерала она слегка калькировала со Странника, ведь любовь к Стругацким совершенно не поблекла за двадцать лет).
Сказано – сделано.
На диване в небрежной позе читающего аристократа возник высокий лысый мужчина, не то, чтобы классический красавец, но гражданин весьма привлекательный, в основном чисто мужской харизмой, что свойственна ныне если только Джерарду Батлеру или Майклу Фассбендеру, тогда как легендарные советские актеры обладали ею сполна. Пожалуй, он чем-то неуловимо напоминал такого значительного мужчину, как Игорь Ледогоров, в которого Феклуша почти втрескалась после «Через тернии – к звездам».
Не успела писательница поздороваться, как зеленые глаза ее персонажа азартно заблестели:
- Кого я вижу! Вы прекрасны, фройляйн, и время не то, что не властно над вами, оно даже делает вас все красивее.
Встав с дивана, Сикорски тотчас обхватил ее за талию как торговец в одной испанской лавке, поскольку тамошние женщины из всей фигуры только талию и имели, остальное не выделялась при любом размере одежды. Феня замерла, осознав, что в домашнем костюмчике ее пусть и далекая от идеала, но в высшей степени женственная фигура более чем различима.
- Эмм… Рихард… я ведь, как бы… не в этом контексте вас вызвала…
Мужчина вздохнул:
- А чего вы хотите от молодого вдовца ну в полном расцвете сил? Ваши поклонники, если начинают строчить что-то по этому поводу, вечно подсовывают мне анатомический театр вместо женщин, а я так не привык, я не извращенец.
«Бедный он, бедный, как мне его жаль…»
- Одним словом, вам нужна фрау Сикорски?
Рихард снова вздохнул:
- Я м сам бы нашел, но обстоятельства… фройляйн, а может, в кино? Древние легендарные ленты сейчас можно посмотреть повсеместно.
- Завидую.
- Тем более, идемте…
Рука словно невзначай скользнула по ее спине. Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Вот что значит немец…
Додумать она не успела, потому что в ухе раздалось оглушительное: «Муур-лык!», и Сикорски мгновенно пропал.
Она лежала на диване уткнувшись в распечатки, блокнот и ручка упали на пол, а книга про Стругацких тихо и умиротворяюще шелестела страницами от теплого ветерка из раскрытого окна. Было жарко, Феня вся взмокла, а кот Клаша топтался у нее на пояснице будто делая массаж для профилактики радикулита.
- Приснится же зараза такая, - облегченно пробормотала девушка, снова берясб за песенку.
Закончив и отстучав на компьютере перевод Майкла Джексона, веселая как жаворонок Феня уже второй раз за день побежала в душ, на ходу напевая «Призрака оперы» на языке оригинала.