Лакримоза. Глава 5. Суета в парадном зале

– Эндрю, Роберт, Вы уже два часа бьетесь, а толку все еще, похоже, мало. Неужели так сложно поставить елку? – с нотками беззлобного раздражения ворчал достопочтенный лорд Генри Эшли, наблюдая за пока еще безуспешными хлопотами своих домашних.

 Дворецкий Эндрю усердно укреплял подставку под елку. Ему помогали Роберт и Оскар – отец и сын. Подставку кое-как приладили с десятого раза. Дело оказалось трудным. Елка была не просто большой, а огромной и невероятно тяжелой. Затем было решено прикрепить елку за верхние лапы к потолочным балкам. Пришлось искать и тащить самую высокую стремянку во всем хозяйстве.

 Больше всех радовался происходящему самый младший член семейства Эшли –одиннадцатилетний Оскар. Он любил находиться в самой гуще событий и явно получал от этого удовольствие. Он поддерживал дворецкого Эндрю за длинные, тощие, костлявые ноги, чтобы старик не свалился со стремянки. Предлагал дополнительные разнообразные инженерные идеи, как лучше укрепить главную красавицу Рождества.

– А давайте притащим сюда самых тяжелых рыцарей из дедушкиной коллекции и приставим их с четырех сторон к елке, а боковые лапы к ним привяжем. Тогда точно никуда не грохнется.

– Солнышко, держи Эндрю покрепче, как бы он у нас не грохнулся и не говори ерунды. Мы хотим, чтобы елочку окружали яркие игрушки и коробки с подарками, а не железные угрюмые монстры, – смеялась леди Ребекка. – Я, конечно, понимаю, что ты без ума от них, – ласково обратилась она к мужу. – Но лично меня они только пугают. Не хватало их еще в парадном зале наблюдать на Рождество. Ну и зачем было покупать самую большую в графстве елку?

– А еще эти рыцари по ночам разговаривают и вздыхают. Я сам слышал. Бормочут и скрипят потихоньку, – заговорщически добавил Оскар. – Я слышал их пару раз, но так ни разу не решился войти. Я думаю, это привидения или духи умерших рыцарей приходят по ночам и начинают выяснять отношения и споры, незаконченные столетия назад.

– Малыш, у тебя слишком богатая фантазия. Мне кажется, вы с няней читаете слишком много романов о средневековых замках и рыцарских турнирах. Я поговорю с ней, чтобы больше читали о физике и математике, – присоединился к беседе отец Оскара Роберт. Он как раз примерял веревки по длине, чтобы закрепить елку к потолочным балкам. Он был специалистом высокого класса, инженером-строителем, и сейчас чувствовал личную ответственность за успех этого мероприятия.

– Папа, но я, правда, слышал, – не унимался Оскар. – На прошлое Рождество, когда все улеглись спать, я не выдержал и спустился вниз, чтобы посмотреть, какие подарки меня ждут наутро. Я тихонько прокрался по лестнице вниз, подошел на цыпочках к елочке и вдруг услышал тихий, но отчетливый вздох, потом легкий шорох и скрип. Мне показалось, что это из рыцарского зала. Я, чуть дыша от волнения, подкрался к двери в зал с полным намерением решиться и посмотреть, что там происходит. Я замер у тяжелой дубовой двери и услышал протяжный, как будто полный страданий, стон. Он был таким жутким и зловещим, что я мгновенно покрылся холодным потом. А потом я услышал тихий шепот и слова – как мне показалось: «Я во всем виноват…». Мое сердце ушло в пятки, и я сорвался бегом в свою комнату. Я рассказал все няне, но она отругала меня, сказала, что не дело джентльмену разгуливать посреди ночи, посоветовала все забыть и никому не рассказывать. Няня говорит, что мне померещилось, что это был просто ночной кошмар. Но я все-таки уверен, что там живут привидения.

 Леди Ребекка озадаченно посмотрела на мужа и неопределенно пожала плечами.
Лорд Генри потрепал внука по непослушной копне светлых волос и рассказал свою историю:

 – Когда я был примерно в твоем возрасте, мне тоже верилось в привидения, и они повсюду мне мерещились. Пару раз я встречал их в главном Донжоне замка. Уже в те времена там давно никто не жил, стены и мебель обветшали и покрылись пылью. И мне всегда было жутко интересно там полазить, хотя я знал, что за это точно попадет, если кто узнает. Однажды в ненастную зимнюю ночь, когда заунывный ветер хлестал в окна, и было невыносимо холодно, я встретил в коридоре женщину в белом платье. Ее лицо было все залито слезами, а на ее руках была кровь. Она посмотрела на меня ледяными белыми глазами и произнесла: «этот Замок утонет в слезах…» Не помню, как я домчался до своей комнаты, забрался под одеяло, и меня трясло от страха до самого утра. Я рассказал отцу. Он тогда запретил мне строго-настрого ходить в ту часть замка, двери в Донжон были заколочены – они заперты и сейчас. Больше привидений с тех пор я не видел ни разу. Это все фантазии, детские страхи.

 Дворецкий Эндрю был уже довольно стар. Прошло почти сорок лет на службе у Эшли. Он был стар, но слух у него был отменный: «Ну-ну…детские страхи…Да в замке и впрямь живут привидения. Уж мне-то не знать…». Он тоже слышал однажды тихие вздохи и скрип в рыцарском замке ночью, но, будучи трусоватым по натуре, так и не решился туда войти.

 Через час мучительных совместных трудов роскошная пышная красавица наконец-то заняла свое почетное устойчивое положение в центре парадного зала замка, заполнив почти все свободное пространство. Несколько минут все восхищенно смотрели на нее, и в эти мгновения время как будто замерло. Каждый думал о своём.

 «Неплохо потрудился. Надеюсь, хозяин мною доволен. Надо в следующем году лично проследить, чтобы елочку привезли поменьше. Второй раз на высоту три метра я уже вряд ли полезу. Мне, авось, не двадцать лет. Интересно, что там кухарка Мария надумала в итоге с тортом – сливочный или бисквитный? Хорошо бы сливочный…» – неторопливо раздумывал Эндрю. Он с детства был сладкоежкой, и в свои преклонные годы никогда не отказывал себе в удовольствии полакомиться сладким.

 «Ну что же, вроде бы хорошо получилось. Выглядит шикарно и внушительно. Как раз под стать моему замку. Стоило потрудиться ради такого результата. Какая-нибудь двухметровая колючка смотрелась бы здесь убого и неуместно... Надо бы заказать новые плафоны для главной люстры. Если присмотреться, половина уже потертые и тусклые, и блеск уже не тот, что раньше… Надеюсь, акции прибавят процентов десять, не меньше…Хотелось бы сделать покупки для зимнего сада, новые орхидеи Ребекке понравятся…Интересно, о чем это тут болтал Оскар… Привидения в рыцарском зале? Хм...не замечал. Сходить что ли ночью послушать…» – рассеянно размышлял лорд Генри. Он опирался на свою любимую трость с бриллиантовым набалдашником и задумчиво глядел то на елку, то на люстру, то на внука. Он любил свой замок. Он любил свою семью.

 «Потрясающе! Она такая огромная! И как вкусно пахнет. Обожаю этот запах. Скорее бы развесить игрушки и гирлянды, и будет совсем красота. Как же хочется поскорее Рождество. Что же мне подарит Санта Клаус в этом году? Надеюсь, железная дорога точно будет, и волшебный калейдоскоп. А еще я загадывал дартс. Обыграю Эдварда. Пусть не задирает свой нос. Он всего на семь лет меня старше, а воображает себе, что взрослый. Скорее бы завтрашний день!» – восторженно думал Оскар, припрыгивая от нетерпения на месте.

 «Хорошо бы кухарка Мария добавила к сырному фондю немного того голубого сыра, что прислала Джулия. Мне кажется, с ним вкус будет более пикантным. Не забыть бы…Надо ей напомнить…И кедровые орешки – поджарить на сливочном масле с кайенским перцем, а не с паприкой. Ведь перепутает же…Нужно сегодня с ней еще раз встретиться и все обсудить. И насчет вина…Генри просил Бордо именно урожая с левого берега. Надеюсь, Николас отыщет в Лондоне пару бутылок…» – подумала леди Ребекка.

 При мысли о Николасе она улыбнулась. Она уже много лет испытывала глубокую сердечную привязанность к этому милому застенчивому юноше, сейчас уже шикарному возмужалому тридцатидвухлетнему мужчине, потому что любила его почти как родного сына. Своих детей у нее не было. К сожалению, она была бесплодна.

 Николас был лучшим школьным другом Джеймса. Как друг Джеймса, он часто бывал в их доме, всегда был вежлив, добр и учтив. Они вместе учились в колледже, потом в Оксфорде. Николас рано остался без родителей и рос круглой сиротой, и леди Ребекка с детства относилась к мальчику благосклонно, заботилась о нем. Можно было точно сказать, что Николас являлся почти членом семьи Эшли и удостоился чести отметить Рождество в их семье. Как и все предыдущие праздники. И завтра его ждали.

 На него, кроме других поручений о вине и прочих Рождественских мелочах, была возложена еще одна важная миссия. Привезти из Лондона на Рождество Эдварда, внебрачного сына лорда Эшли. Надо было привезти его в целости и сохранности, убедившись, что по дороге он не застрянет на все праздники где-нибудь у своих многочисленных друзей по Университету. Эдвард был молод и горяч, ему хотелось повеселиться в ночном клубе, но традиции семьи обязывали его встречать Рождество в кругу семьи. А его семья – это семья Эшли.