Ручей с Дальних холмов

Зима в Дальних холмах в этом году затянулась надолго. Небо было затянуто серыми тяжёлыми тучами, готовыми вновь высыпать порцию снега на холмы. Холод, сковавший деревья зимним сном, прочно обосновался в лесу и не хотел его покидать.  А снег, закутавший лес ещё перед новым годом, похоже, и не собирался таять. Деревья очень устали держать на себе снежные шубы и шапки. В самый лютый мороз он согревал их, но сейчас уже пора было бы ему таять, убегать из леса в долину весёлыми звонкими ручейками. А вместо этого то там, то сям только и слышалось: «О-о-ох, тяжко… у-у-ух, дышать нечем…»  Деревья скрипели, пошатываясь, и никак не могли очнуться после сильных холодов.
Всё изменилось за одну ночь. Рано утром в лес прилетела из дальних стран пичуга. Это была малиновка. Присев на ветку вяза, она встряхнулась после перелёта и стала оглядываться. Сначала никак не могла понять, почему же все спят, когда пора уже и проснуться, а потом, прислушавшись, услышала жалобы жителей леса. Всё поняла птаха, и решила своей песенкой помочь деревьям проснуться, скинуть с себя снеговую одёжку, да призвать солнечные лучики, чтобы они подтопили снег и помогли ему превратиться в ручейки. Взлетела она на верхушку самого высокого дерева и запела. Да так призывно! Звонкая её песенка разносилась над лесом всё выше и выше, всё дальше и дальше. Тучи на небе задвигались, будто их кто-то расталкивал!
- Ну-ка, прочь! – это солнышко старалось разогнать тучи, чтобы узнать, кто это помешал ему сладко спать в облачной перине.
- Здравствуй, солнце! – малиновка отправила свою трель прямо в светило. – Что это ты забыло про наш лес? Уже пора и просыпаться, нам, птицам, пора и гнёзда строить, а друзья наши, деревья, всё ещё спят! Холод везде царствует!
- И правда, заспалось я что-то этой зимой, никак проснуться не могу – солнышко потянулось и бросило в лес пучок своих лучей. – Лови, пташка, да сплети их быстро в косу, не то разлетятся, ищи-свищи их потом. Из солнечной косы сделай венок и с венком тем облети весь лес. Проснутся все друзья твои, вот увидишь, а я сейчас отправлюсь проверять свои владения, а то вдруг где-то ещё весна не наступила! – и солнце покатилось по небу.
Малиновка, хоть и малая птичка, меньше воробышка, да проворной оказалась. Успела схватить лапкой все солнечные лучики, да быстро-быстро  и сплела их в косу. Что за коса вышла! Играла она всеми цветами радуги!  Связала малиновка косу в венок и полетела от дерева к дереву, а веночек себе на шею накинула. И везде, где бы она ни пролетала, снег  сразу начинал съёживаться и таять. И полдня не прошло, как зажурчали ручейки в лесу, повеселели деревья, освободившиеся от снежного плена, и наполнился лес на Дальних холмах птичьим гомоном.
Никто не заметил сразу, как ручейки, что сначала бежали робко от дерева к дереву, от одного кустика к другому, слились в один у самого старого, мудрого вяза, стража этого леса. Ильмом его звали. Бежали к нему ручейки, а он их своими корнями направлял по одному руслу, и вот из множества ручейков родился весёлый, говорливый ручей. И сразу зазвенел своей песенкой:
- Весна пришла, весна пришла,
  Меня вы слышите, друзья?
  Испейте вы моей водицы,
  Лисицы, белки и синицы,
  Цветы, травинки, мураши –
  Я буду рад вам от души!
Так и повелось с тех пор. Не успевало солнышко рано утром поцеловать всех жителей лесных холмов, как они торопились к ручейку – умыться, напиться, обменяться новостями и похвалить ручеёк за чистую и вкусную водицу. И всё бы так и продолжалось в лесу на Дальних холмах, если бы не…
А случилось вот что.
Когда Ильм, помните, это старый страж леса, вяз, направлял все ручейки, стекающиеся к нему, в один полноводный и говорливый ручей, не увидал он ещё один ручеёк, который бежал неподалёку от нашего звенящего знакомца. Только вот и водицы, и силёнок у того было поменьше. И стал он просить ручей:
- Братец, а братец! Помоги мне, поделись водицей своей, а то пропаду я скоро, маловато силёнок у меня, да и взять их неоткуда, ведь все остальные наши братья в тебя влились!
А Ручей к тому времени уж возгордился, ведь все птахи и зверушки, травинки да цветики из него пили, да его хвалили. И отказал младшему брату:
- Ступай своей дорогой, не мешайся! И не попадайся мне больше, не то камнями забросаю, да веток навалю! – и побежал дальше.
Услыхал это старый Ильм и расстроился. Созвал он всех жителей леса и поделился своим огорчением.
- Что же делать нам теперь? Как образумить Ручей? Ведь если бы не его братцы, что я к нему отправил, то и он был бы сейчас таким же слабым.
- Что ж, надо проучить его, чтобы почувствовал, как важно быть добрым и отзывчивым на чужую беду, а тут же и не чужая, это же его братец! Негоже, ох, негоже быть жадным!
И стали думать лесные жители, как бы проучить зазнайку, но так, чтобы и он не пропал, лишившись подмоги младших братьев, но понял, что незаслуженно обидел слабого. А тут бобры появились.
- Простите, плотинку строили, не смогли вовремя поспеть! Чем можем помочь?
Рассказали им лесные друзья, что за неприятность может приключиться с самым младшим ручейком и каким зазнайкой стал так любимый всеми раньше весёлый ручей, а бобры тут же оживились:
- Не тот ли это весёлый ручей, что всё песни распевает про то, как его все любят, да какой он хороший?
Загалдели все разом:
- Тот, тот самый!
- А и придумывать ничего не надо, - бобры деловито переглянулись. – Плотинка наша небольшая, но строим мы её как раз на пути ручья. Или он сможет увернуться в сторону и обойти нашу стройку, или разбегутся все его младшие братцы в разные стороны и не останется больше ручья.
Примолкли все, обдумывать стали новость бобров. Слетела с веток Ильма малиновка и прощебетала:
- Правильно, пусть ручей почувствует важность братства и совместной силы! А спасти его мы всегда успеем!
На том и порешили. Разошлись все по своим делам, но каждый думал, справится ли ручей с неожиданностью, найдёт ли правильное решение.
А ручей тем временем бежал себе беззаботно по лесу, перепрыгивая с камушка на камушек, напевая в честь себя хвастливую, хвалебную песенку:
- Я самый полноводный, вкусный
  В округе всей такой ручей!
  А тот, кто слабый или грустный
  С дороги прочь и поскорей!
А самый младший братец, тем временем, уже совсем пересыхал, теряя последние капли влаги и силы. Тогда он решил укрыться в корнях Ильма, там и тенисто, и прохладно, вдруг не пропадёт! А вяз и не возражал, прикрыл малыша ещё и своими ветками, чтоб создать дополнительную тень.
А наш зазнайка вдруг упёрся в завал сухих веток, щепок, который вырос на его пути совсем неожиданно.
- Эй, разойдитесь, пропустите меня, невежи! Не видите, кто перед вами? Самый полноводный и чистый ручей!
Но ветки молча остались на своих местах, а на них откуда-то посыпались и камешки, и песок, то бобры продолжали строить свою плотину.
- Эй, грызуны! – совсем уж грубо окликнул лесных плотников ручей. – Вы чего это тут надумали? Мне, главному ручью, дорогу перекрыть? Убирайтесь сейчас же!
А бобры в ответ, спокойно так:
- Никто тебе мешать и не собирался, просто наша плотина здесь должна быть, там запруда, там мы и дома строить будем. Тебе нужна дорога? Найди себе новую и скачи дальше! – и продолжили своё строительное дело дальше.
Ну и разозлился ручей! Стал он биться о преграду всеми своими струями. Раз плеснул – ничего! Два – опять ничего! Но зато почувствовал, что сил становится меньше. Поднапыжился, собрал все свои струйки и снова попытался на завал навалиться. Да превратился тут же в струйку, слабую и тонкую. Испугался тут ручей, повернулся вспять и, пока водица в нём совсем не пропала, заспешил к стражу леса за помощью.
- Дедушка Ильм, а, дедушка Ильм! Спаси меня! Ты ж помог мне родиться, а теперь умираю я, - уже не пел ручей, а еле шелестел.
Ильм молчал и даже не повернулся на голос ручья.
- Дедушка Ильм, дедушка… - ручей терял последние силёнки. - Что же мне делать? Меня все так любили, приходили ко мне, хвалили, а теперь и знать никто не хочет?
- А, может, ты не так уж и нужен всем? Когда в тебе водицы много было, ты ею охотно делился, а, может, только потому, что тебя хвалили? – голос старого Ильма прозвучал строго и сердито. – Ну-ка, подумай!
Ручеёк попытался вспомнить, но осталось в нём совсем мало капелек, и он уже ответить не смог.
- Братец, не умирай! – из-под ветвей старого Ильма выплеснулся самый младший ручеёк, тот, которому наш хвастун пригрозил расправой и не пожелал помочь. – Погоди, я напою тебя свей водицей! Держи! – и он бросился в последние капельки ручейка, обнял его, смешался с ним и родился новый ручей, не такой сильный, как прежде, не такой полноводный и чистый, но – живой! А тут и жители леса, что наблюдали за происходящим из-за старого Ильма, стали подбегать и вливать, у кого сколько было запасов, в новый ручеёк водичку:
- Живи, живи, дружок наш!
- Братец! – воскликнул новый ручей.  – Мой самый младший братец! Ты спас меня! Друзья мои! Спасибо вам! А я…
И ручей притих, виновато журча между корнями старого вяза.
- Дедушка Ильм, мой  младшенький братец исчез, отдав мне свою водицу? – ручей готов был плакать, но силёнок пока ещё было маловато, он только и мог тихонько ластиться к старому Ильму, льнуть к его корням.
- Что ты, глупыш, - Ильм склонился к ручью ветвями и ласково погладил его. – Водица твоего братца слилась с твоими последними капельками, все твои лесные друзья тоже внесли в тебя по капельке, вот и родился ты, новый ручей! Теперь вы вместе!
- Я понял! – ручей набирался новых сил, - вместе мы сильней, помогать надо друг другу, и тогда никакая беда не страшна! Правильно, дедушка Ильм?
- Правильно, правильно, сынок! – вяз колыхнул своими ветвями и отправил ручей в новый путь по лесу.
- Живи, ручей! Радуй нас своей вкусной водицей! – зверушки и птицы махали лапками и крылышками ручейку, провожая его в дальний путь.
Ручеёк бежал по дорожке,  и всё время поглядывал по сторонам, где-то другие его младшие братья? Не пора ли им соединиться и стать снова полноводным, весёлым ручьём? Постепенно нашлись все, крепко обнялись и побежали по лесу уже все вместе, по пути давая напиться всем-всем, кого мучила жажда. С этого дня водица в нашем ручье стала целебной – помогала в беде, мирила поссорившихся, ведь на водопое все всегда мирились, делилась своим весёлым настроением! И снова все жители леса полюбили свой ручей, а он пел теперь совсем другую песенку:
- Вот по лесу я бегу,
  Всем на свете помогу!
  Ведь на то мы и друзья,
  Нам без дружбы жить нельзя! 

Жизнь в лесу на Дальних холмах вошла в своё привычное русло, жители леса успешно справлялись со своими делами, а, если у кого-то и случалась непредвиденная беда, все сразу бросались за помощью к старому Ильму. А рассказав обо всём ему, тут же и понимали,  что никакая это не беда, а так, недоразумение временное, и решить всё можно очень просто – чистым сердцем и силой дружбы! А жадность и хвастовство из леса навсегда исчезли.  Об этом мне пропела малиновка, когда я сидела в старом любимом кресле в своём саду на закате солнца.