Шаг 61. У меня есть ты

Шаг 60. Время сверять часы
<< http://www.proza.ru/2018/06/20/376


     "ЗАКОНЫ ПРИТЯЖЕНИЯ"

     Шаг 61. У меня есть ты


     Света открыла глаза. За окном серело осеннее утро. Она разбито встала с кровати в детской - не могла вчера оставаться у себя в комнате. Но и вернуться к Сергею не могла.

     "Как часто мы живём,
      Не веря, не любя,
      Как часто мы себя
      Не доверяем свету,"

     Умываясь, она увидела в зеркале своё отражение. Синяк всё же появился. Его так просто теперь не скроешь, ничем не замажешь.

     - Ничего. Скажу, что упала. Напилась дома и упала. Он поверит. Он уже видел меня такой. Тем более - был повод...

     "Но у меня есть ты,
      И я есть у тебя,
      И жаль, что у других
      Тебя пока что нету."

     Она удивлялась своему спокойствию. Ещё вчера, казалось, что - всё, жизнь сломана, кончена, а сегодня, проснувшись, она почувствовала, что - нет! Она ещё побьётся за своё счастье. Пока не знает - как, не знает - чем. Но так просто и легко она не сдастся. Она что-нибудь придумает!

     "Но у меня есть ты,
      И я есть у тебя,
      И жаль, что у других
      Тебя пока что нету."

     - Первым делом надо сдать анализы - не заразил ли чем меня Алексей, - она произнесла его имя про себя просто, холодно, безотносительно. - И пока не придут результаты - воздержаться от Сергея. Я придумаю - как. Он чуткий, он поймёт... Да и на работу сегодня лучше не ходить. Нечего светиться в таком виде. Сплетни поползут, потом не отмоешься. Позвоню, скажу, что заболела. За неделю, надеюсь, сойдёт, - она дотронулась до скулы и поморщилась от боли. - Так, по возможности замазать синяк, позвонить на работу, сдать анализы, потом снова сюда - собрать вещи. А если он вернётся? Нет, он же сказал: через месяц. На всякий случай, Тамару Николаевну приглашу к себе. Она давно уже мечтает сунуть к нам свой нос. А потом можно и домой...

     Света прошла на кухню и заварила себе чай. Во рту от перегара словно кошки нагадили. Часы показывали семь. Покрутив в руках телефон, она решилась набрать Сергея.

     - Здравствуй, родной. Как ты? Как дети?
     - Ничего. Спят, - Сергей по голосу, похоже, давно уже встал или вовсе не спал.
     - Ты сегодня как? Там останешься или вернёшься в город?
     - Вернусь. Ближе к вечеру, наверное. Надо кой-какие формальности здесь уладить.
     - Конечно. Приезжай как сможешь.

     "И если будет снег,
      И если будет дождь,
      Я буду ждать тепла,
      Судьбы не искушая,"

     - Мне придётся детей забрать с собой, - он сказал это осторожно, ожидая новой волны гнева и обвинений. - Ты не против?
     - Что ты?! Конечно нет. Я... - Света остановилась и сглотнула слёзы. - Я люблю тебя!
     - А ты как? - через паузу напряжённо произнёс Сергей.
     - Я? - она остановилась, запнувшись. - Хорошо. У меня всё хорошо, правда. Не волнуйся за меня... - снова сглотнула слёзы. - Прости меня за вчерашнее...
     - Мне не за что тебя прощать... Это тебе...

     "А то, что я живу
      Не там, где ты живёшь, -
      Моей любви к тебе
      Никак не уменьшает."

     - Нет! Прости, что перебиваю, но я... - слёзы душили её. - Я вела себя как последняя...
     - Милая моя, не надо! - он сказал это так проникновенно, так болезненно, что сердце её сжалось от тоски и чуть не остановилось. - Я знаю, как это всё сложно, страшно, внезапно для тебя. Да и для меня, если по правде. Могу ли я надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня?

     "А то, что я живу
      Не там, где ты живёшь, -
      Моей любви к тебе
      Никак не уменьшает."

     - Любимый, я... - она расплакалась. - Я такая жестокая, такая...
     - Нет, солнышко, нет!
     - Я всё ещё твоё солнышко?
     - Ты всегда им будешь, всегда! Что бы с нами ни случилось.
     - Ты такой добрый, такой замечательный, такой любимый...
     - Даже после всего случившегося?
     - А что случилось? - она испуганно остановилась, вслушиваясь в его голос. - Только то, что я не поверила тебе. То, что с Мишей и Аней произошло - страшно, но здесь нет твоей вины. Просто порой мы становимся в своём гневе такими бесчувственными, такими слепыми, жестокими... Гнев ослепляет, да. Отупляет. Разрушает. И страх. Он такой же, как и гнев, только... Как обратная сторона одной медали.
     - Наверное. Но всё равно, это из-за меня... - его подавленность говорила о бессонной ночи, о мучительных мыслях, о непереносимой боли.
     - Нет! - она, схватив себя за волосы, жестоко бичевала себя самыми последними словами, стараясь компенсировать то, что бросила его, что оставила в тяжёлую минуту. - Не бери на себя больше, чем есть. Не ты, так кто-нибудь другой, - Света ярко представляла, что стоит рядом с Сергеем, обнимая его, целуя, успокаивая. - Миша сам толкнул Аню на это! - она словно видела его, сидящим на кухне за столом с чашкой давно остывшего кофе, сломленного, ссутулившегося, почерневшего. - И рано или поздно всё раскрылось бы! - она встала на колени перед ним, вымаливая прощение, стирая ручьи слёз на его окаменевшем от горя лице. - Я знаю, как ты любил её, как хотел помочь, как... - она слышала его дыхание, она видела улыбнувшиеся ей глаза, она почувствовала, как Сергей крепко обнял её. - Слава Богу, что дети живы! Хоть этот грех он не взял на себя... - она не понимала, что происходит с ней, где она находилась сейчас, а может, она сошла с ума или просто до сих пор спит.

     "Да будет наш июль
      В осколках ноября,
      Да будет он горяч
      И ветренен отчасти,"

     - Я люблю тебя, милая, - прошептал Сергей. - Спасибо, что позвонила, - он замолчал, швыркнув распухшим от слёз носом. - У меня такое чувство, что я тебя вижу. Здесь, рядом с собой. Чувствую твои руки, твои губы... Как это возможно? У меня что - крыша поехала?
     - Нет, - Света радостно рассмеялась. - У меня то же самое... Рядом с тобой стоит кружка холодного кофе...
     - Да... - поражённо ответил он. - Но ты скорее всего догадалась... А что я сейчас делаю?
     - Что? - переспросила она, вглядываясь перед собой. - Не знаю. Дурачишься. Дёргаешь себя за ухо... правое...
     - Невероятно! - ошеломлённо прошептал Сергей. - Ты же телепорт!
     - Да нет... - смеясь, отмахнулась она. - Я просто тебя очень, очень, очень сильно люблю! И никакой "теле" мне не нужен! Ты ведь тоже видишь меня? В чём я, что я делаю...
     - Точно. Ты на кухне, на Фонтанке... Подожди, а что у тебя с лицом?
     - Что?! - Света закрыла ладонью синяк. - Я... Я ударилась... Напилась вчера и ударилась... Такая вот тебе алкашка досталась...

     "Ведь у меня есть ты,
      А у тебя есть я,
      И этого вполне
      Достаточно для счастья."

     - Солнышко, - он взял её за руку, прикрывавшую лицо и поцеловал место удара; по лицу разлилось бережное, ласковое тепло. - Милая моя, любимая... Прости меня! Прости за всё! За всё, всё, всё!.. - он целовал её лицо и вдруг, остановившись, спросил. - Мы что, умерли?
     - Надеюсь, что нет. Очень на это надеюсь! Я ведь только-только начала с тобой жить. Вообще - жить начала. Мне рано, слишком рано умирать. Я не готова. Я... Я не могу. Я не хочу! - она почувствовала, что теряет Сергея, она видела, как его образ словно дым рассеивается в пространстве, но по-прежнему слышала его по телефону.
     - Я больше не вижу тебя. Солнышко, ты здесь?
     - Милый, я здесь. Я с тобой. Я люблю тебя. Возвращайся скорей домой. Я тебя очень, очень, очень жду...

     "Ведь у меня есть ты,
      А у тебя есть я,
      И этого вполне
      Достаточно для счастья."

     Разговор оборвался, но перезванивать она больше не стала. Ему сейчас много канители там предстоит, да и ей - тоже некогда рассиживаться. Надо бежать, сдавать анализы.
     Скула от его поцелуя перестала болеть и по ощущениям, опухоль спала. Из зеркала, словно из параллельного мира, на неё смотрела она, но какая-то другая, незнакомая, светящаяся. И только лиловый след на щеке напоминал о случившемся.


Шаг 62. Песня воздушного шарика
>>http://www.proza.ru/2019/11/20/1517