Физика капитализма. Часть 2

Физика капитализма. Часть 2
На протяжении всей истории - экономический рост в значительной степени зависел от людей, потребляющих энергию из их естественной среды. Когда люди были охотниками и собирателями, основным ресурсом, выполнявшим механическую работу, были мышцы человека. Наш кочевой образ жизни продолжался около 200 000 лет, но после ледникового периода произошли значительные изменения. В течение тысячелетий изменяющиеся экологические условия во всем мире вынуждали многочисленные группы создавать скотоводство и сельское хозяйства. Аграрные экономики в значительной степени полагались на культивируемые растения и одомашненных животных, чтобы получить излишки продуктов питания и других товаров и ресурсов. Аграрные способы производства и потребления доминировали в человеческом обществе почти десять тысяч лет, но в конечном итоге были заменены новой экономической системой. Капитализм возник и распространился через колониальную экспансию, волны индустриализации, распространение эпидемических заболеваний, геноцид коренных народов и открытие новых источников энергии.



С тех пор глобальная экономика стала взаимосвязанной системой финансов, компьютеров, заводов, транспортных средств, машин и т. д. Создание и поддержание этой системы потребовало значительного увеличения скорости передачи энергии из нашей природной среды. Во времена кочевой жизни - ежедневная норма потребления энергии на душу населения составляла около 5000 килокалорий. К 1850 году потребление на душу населения возросло примерно до 80 000 килокалорий в день, и с тех пор оно увеличилось до 250 000 килокалорий на сегодняшний день. С точки зрения физики, фундаментальной особенностью всех капиталистических экономик является чрезмерный уровень потребления энергии, ориентированный на стимулирование экономического роста и материальных излишков. Развитие производительных сил позволило достичь невероятного уровня механической работы, производительности труда, грузоподъемности, перемещения на дальние расстояния и выполнять все более сложные задачи. Капитализм гораздо более энергоемкий, чем любая предыдущая экономическая система, и он привел к беспрецедентным экологическим последствиям, которые могут угрожать самому его существованию. Остается неизвестным, как долго человечество может поддерживать энергоемкую деятельность капитализма, но нет сомнений в том, что иллюзия бесконечного роста и легкой прибыли не может продолжаться. Все динамические системы в конечном итоге заканчиваются.

В течение последних двух столетий неэффективные капиталистические экономики выбрасывали большие объемы энергии в природную среду в виде отходов, химических веществ, загрязняющих веществ и парниковых газов. Совокупный эффект от всех этих отходов и диссипации в корне изменил критические энергетические потоки во всей экосистеме, вызвав серьезный социальный и экологический кризис в естественном мире. Этот социально-экономический кризис все еще находится на ранних этапах, но уже породил бедствия, такие как вымирание лесов, глобальное потепление, окисление океана и вымирание животных. Если не провести революционные изменения в нашей социально-экономической системе, то этот кризис будет продолжаться и усиливаться со временем. Поскольку революционных изменений не происходит, накопление проблем в природе будет угрожать жизнеспособности человеческой цивилизации. Отходы, которые мы рассеиваем в окружающую среду, могут быть бесполезны для нас, но они часто служат энергетическими резервуарами для других динамических систем. Потери энергии часто оказывают сильное влияние на человеческую цивилизацию, то есть истинные затраты энергии намного больше, чем мы наблюдаем. Рассмотрим антисанитарные условия в городах на протяжении большей части истории человечества. Города в дореволюционной экономике, как правило, грязные, с мусором и отходами, в большинстве общественных мест. Тем не менее подобные потери энергии были важным источником пищи и питания для самых разных живых организмов, особенно насекомых и других мелких животных, которые смогли выжить в центре человеческой цивилизации. Когда эти существа стали разносчиками смертельных болезней, именно человеческие отходы помогли сконцентрировать популяции этих существ в самых худших местах: в районах с высокой плотностью заселения, таких как города. Как следствие, эпидемические заболевания обычно приводят к значительно большему количеству жертв, чем должны были бы. Мы можем рассматривать эпидемию Черной Смерти как основной и самый наглядный пример.

Сегодня мы сталкиваемся с уже современными версиями этой древней проблемы, но в гораздо большем масштабе. В атмосфере имеется несколько видов газов, известных как парниковые газы, способные поглощать тепловое излучение. Когда эти газы “застревают” в атмосфере и отражают излучение обратно на поверхность планеты, большое количество фотонов в излучении воздействуют на электроны, атомы, и молекулы на поверхности, повышая их до более высоких энергетических состояний, происходит процесс, называемом парниковым эффектом. Дополнительные воздействия и флуктуации на микроскопическом уровне собранные вместе превращаются в теплоту, которую мы испытываем на макроскопическом уровне. Парниковый эффект имеет серьезное значение, поскольку он согревают Землю достаточно, чтобы она была пригодной для жилья. Однако за последние два столетия богатые и промышленно развитые страны усиливают этот естественный процесс, перекачивая в атмосферу огромное количество новых парниковых газов, в свою очередь, вызывая более глобальное потепление. Искусственное усиление парникового эффекта уже возымело глубокие последствия для нашего вида и других биологических видов. Тепловые возбуждения от усиленного парникового эффекта часто выступают в качестве мощного энергетического резервуара для других динамических систем и природных явлений, включая штормы, наводнения, засухи, циклоны, лесные пожары, нашествие насекомых, вирусы, бактерии и цветения водорослей.

Теплая планета также может выработать механизмы обратной связи в климате, способные вызвать еще большее потепление, помимо тех, которые уже вызваны выбросами парниковых газов. Механизмы, такие как таяние морского льда и оттаивание вечной мерзлоты, позволили бы планете поглощать больше солнечной энергии, естественным образом излучая огромное количество парниковых газов. Полученный хаос сделало бы любые попытки человека смягчить глобальное потепление бесполезными. Именно это и должно нас беспокоить: хаос, который мы создаём на планете через капиталистическую систему, найдет способ создать новый порядок, который будет угрожать самой человеческой цивилизации. По мере расширения капитализма экологический кризис будет ухудшаться. Усиление динамических систем природы будет все больше взаимодействовать с нашей цивилизацией и может серьезно нарушить природные потоки энергии, которые поддерживают социальное воспроизводство и экономическую деятельность. Особенно уязвимы регионы с высокой плотностью населения, подверженные повторяющимся стихийным бедствиям. Циклон Бхола убил около 500 000 человек, ударив по Восточному Пакистану в 1970 году, вызвав ряд массовых беспорядков и протестов, кульминацией которых стала гражданская война, что поспособствовало созданию новой страны - Бангладеш. Многочисленные исследователи пришли к выводу, что худшая, за тысячу лет, засуха, ударившая по Сирии – серьезно повлияла на социальную и политическую напряженность, кульминацией которой стала нынешняя гражданская война. Климат - это устойчивая динамическая система, способная ассимилировать многие различные физические изменения, но устойчивость системы имеет свои пределы, и человечество окажется в большой беде, если попытается пересечь этот предел.
Подобные аргументы подчеркивают один из самых глубоких недостатков современной экономической теории: у неё нет научной основы. Ортодоксальная экономическая философия, от монетаризма до неоклассического синтеза, фокусируется на описании переходных финансовых особенностей капитализма, ошибочно принимая их за неизменные и универсальные законы природы. Капиталистическая экономика в значительной степени трансформировалась в метафизическую философию, целью которой является не создание научной основы для экономики, а создание пропаганды, призванной защитить богатство и силу глобальной элиты. Любое научное объяснение экономики должно начинаться с осознания того, что потоки энергии и экологические условия – а не какая-то “невидимая рука” рынка - диктуют долгосрочные макроскопические изменения во всех экономиках. Важный вклад в направлении экологической экономики сделали в своих оригинальных работах экономисты Николас Джорджеску-Роэген и Герман Дейли, а также системный эколог Говард Одум. Маркс сам включил экологические проблемы в свою экономическую и политическую мысль. Вклад этих и других мыслителей показал, что экономические черты мира - это возникающие свойства, сформированные лежащими в основе физическими реальностями и экологическими условиями, понимание этих условий, имеет решающее значение для любого базового понимания экономики

Экологическая мысль принципиально отличается от ортодоксальных школ экономики. Самое главное, что экологическая теория утверждает, что мы больше не можем рассматривать отходы и диссипативные потери как “внешние эффекты” и “затраты на ведение бизнеса”, учитывая, насколько важны эти потери энергии для формирования динамической эволюции экономических систем. То, что буржуазные экономисты называют “экстерналиями”, включают в себя физические продукты, которые мы сбрасываем в окружающую среду - от загрязняющих веществ и пластиковых отходов до токсичных химических веществ и парниковых газов. Последствия экстремальных потерь энергии могут оказать глубокое влияние на будущую эволюцию динамических систем. Как постоянно подчеркивают ученые, потери энергии из наших современных экономик настолько велики и интенсивны, что они начинают принципиально изменять энергетические потоки всей экосистемы, от усиления парникового эффекта до меняющейся химии океанов. Некоторые из этих новых концентраций энергии действуют как резервуары, которые способствуют формированию и функционированию других динамических систем, которые часто нарушают нормальную деятельность цивилизации. Отсюда основная причина, по которой наши экономические действия не могут быть отделены от природного мира: если эффекты, связанные с нашими потерями энергии, станут достаточно мощными, чтобы разрушить обычный функционал наших цивилизаций, тогда никакая гениальная экономическая политика не спасет нас от гнева природы.

Сегодня большинство людей во власти считают, что мы можем управлять капитализмом и предотвращать наихудшие последствия экологического кризиса. Популярный штамп технологического оптимизма - инновации могут решить фундаментальные экологические проблемы, с которыми сталкивается человечество. Было предложено несколько различных решений для устранения наших экологических проблем: от внедрения возобновляемых источников энергии до более диковинных программ, таких как хранение и секвестрация углерода. Все эти решения и программы существуют только для поддержки идеи, что сам капитализм не должен меняться, так как технологические решения всегда будут доступны для обеспечения большего экономического роста и более здоровой окружающей среды. От Пекина до Силиконовой долины технократы-капиталисты любят спорить о том, что капитализм может продолжать развиваться в результате повышения энергоэффективности. Основная причина, по которой эти идеи потерпят неудачу в будущем, заключается в том, что природа налагает абсолютные физические ограничения на эффективность, которые прогресс никогда не сможет преодолеть. Недавний научный прорыв в законе Мура из-за квантовых эффектов является отличным примером. Другим примером является барьер эффективности, который цикл Карно представляет для всех тепловых двигателей.

Но наши самые насущные проблемы связаны с отношениями между технологическими инновациями и экономическим ростом. Вера в технологические решения помогает способствовать дальнейшим технологическим инновациям и экономическому росту, увеличивая общие требования к биофизическому миру и диссипации, связанной с капиталистической системой. Мы можем изучить эти отношения, сначала посмотрев, как люди и экономические системы реагируют на повышение эффективности. Для понимания того, может ли капитализм существенно повысить эффективность, нам необходимо разработать общую теорию, которая объясняет, как с течением времени изменяется коллективная эффективность наших экономических систем.

Когда эффективность использования топлива улучшается, мы можем позволить себе передвигаться на большие расстояния. Когда электричество становится дешевле, мы можем включить больше приборов. Даже те, кто с гордостью экономит энергию дома, перерабатывая, компостируя и экономя другими способами, более чем счастливы прыгнуть на самолет и улететь на любой конец мира на каникулы. Люди часто занимаются экономией в одной области и расходуют больше в другой. Повышение эффективности может иногда быть столь же важным, как и инновации. В экологических исследованиях это явление обычно известно как парадокс Джевонса, в котором доказано, что предполагаемые эффекты повышения эффективности не всегда материализуются. Парадокс Джевонса был впервые описан английским экономистом Уильямом Стэнли Джевонсом в его работе «Угольный вопрос» в 1865 году. Джевонс отметил, что потребление угля в Англии резко возросло после появления парового двигателя Джеймса Уатта, который имел намного большую эффективность по сравнению с ранее применявшимся двигателем Томаса Ньюкомена. Изобретение Уатта сделало уголь намного более выгодным источником энергии, что привело к широкому применению паровых машин в промышленности. Это, в свою очередь привело к росту потребления угля, хотя потребность в угле для отдельной машины и снизилась. Джевонс утверждал, что увеличение эффективности использования топлива имеет тенденцию увеличивать (а не снижать) использование топлива: «Ошибочно думать, что экономичное использование топлива означает снижение его потребления. Верно как раз обратное»

Вариации этого парадокса известны в экономике как эффект отскока. Большинство экономистов согласны с тем, что некоторые предположения эффекта отскока верны, но не согласны с важностью и объемом проблемы. Некоторые считают, что эффект отскока не имеет значения, утверждая, что повышение эффективности способствует более низкому уровню потребления энергии в долгосрочной перспективе. В рамках всестороннего обзора литературы по этому вопросу, Центр энергетических исследований Великобритании определил, что наиболее экстремальные версии эффекта отскока больше не применимы к развитым экономикам. Но при этом, они также утверждают, что серьезный последствия отскока в наших странах все еще могут случится. Они пришли к следующему выводу: “Было бы неправильно предположить, что .эффекты отскока настолько малы, что их можно игнорировать. В некоторых случаях (например, энергоэффективные технологии, которые значительно повышают производительность энергоемких отраслей промышленности) эффект восстановления в масштабах всей экономики может превышать 50% и может потенциально увеличить потребление энергии в долгосрочной перспективе.” Тот факт, что в масштабах всей экономики возможны значительные эффекты отскока, должен заставить нас задуматься о полезности стратегий повышения эффективности в борьбе с экологическим кризисом и изменением климата. Фактически, данный аргумент скрывает в себе более важную проблему - сможет ли повышение эффективности быть достаточно быстрым, чтобы смягчить худшие последствия экологического кризиса, которые все еще впереди. Учитывая механику и стимулы капитализма, мы должны остерегаться нынешнего оптимизма насчет повышения эффективности.

Чтобы прояснить эти аргументы, нам нужна теория, которая объясняет роль эффективности в более широком плане технического прогресса. Эффект отскока и парадокс Джевонса сосредоточены на понимании того, как люди и экономические системы ведут себя в ответ на повышение эффективности. Более фундаментальным, однако, является задача понимания общей эволюции коллективной эффективности в течение длительных периодов времени. Главной темой технологических новшеств на протяжении всей истории было стремление перенести бремя использования энергии от человеческих мышц к другим физическим и биологическим системам, таким как животные, машины и компьютеры. Рассмотрим автомобили, велосипеды, самолеты, микроволновые печи, посудомоечные машины, пылесосы и практически все “чудеса” современной жизни: их главная цель - использовать энергию и выполнять задачи, которые обычно требуют напряжения мышц человека. Роботы и искусственный интеллект в последнее время стали более эффективными, готовыми выполнять задачи, которые у нас нет желания делать. Расширение механической продукции, обеспечиваемой технологическим прогрессом, обычно приводит к созданию более энергоемких обществ, где те, кто контролирует средства производства, могут концентрировать излишки производства и прибыль. Технологические инновации при капитализме, в частности, увеличили коллективный объем механической работы, которую могут генерировать экономики, а также увеличили темпы потребления энергии из наших природных условий. Но это принципиально не изменило коллективную эффективность - более высокие темпы экономического роста обычно сопровождаются большими потерями энергии.

Экономические системы обычно используют новые источники энергии для расширения производства, потребления и накопления, а не для фундаментального повышения эффективности. От выращивания растений и приручения животных, до сжигания ископаемого топлива и изобретения электричества - освоение и открытие новых источников энергии в целом привело к созданию более энергоемких обществ. Хотя любая экономическая система может повысить эффективность, они являются случайными и второстепенными по сравнению с более широкой целью – накопления. Общая эффективность экономической системы очень инерциальна, меняющаяся в очень медленных темпах. Мы видим, что сейчас процесс развивается, в данный момент - выбросами парниковых газов, хотя экологический кризис выходит далеко за рамки этой проблемы. Политические и бизнес-лидеры годами надеются, что технологический прогресс каким-то образом обеспечит как более высокие темпы экономического роста, так и резкое сокращение выбросов парниковых газов. Но все идет не по плану. В 2017 году наблюдался существенный глобальный рост вредных выбросов, напрямую игнорируя даже очень скромные цели Парижского соглашения. Еще до этого Организация Объединенных Наций предупредила о “неприемлемом” разрыве между обещаниями правительства и сокращениями выбросов, необходимыми для предотвращения последствий изменения климата. Проблемы повышения эффективности более очевидны, когда мы рассматриваем капитализм в глобальном масштабе: хотя многие развитые страны провели скромные, но ощутимые улучшения в своей коллективной эффективности, все выгоды от этого, были нивелированы развивающимися странами, все еще находящимися в процессе индустриализации. Очевидно, существенные изменения в коллективной эффективности любой экономической системы редко реализуются в короткие промежутки времени. Технологический рост при режиме капитализма даст некоторый дополнительный прогресс в области эффективности, но, конечно, недостаточный для предотвращения последствий экологического кризиса.

Один из лучших способов понять инерционность коллективной эффективности - сравнить эффективность энергии при капитализме с эффективностью времени кочевого образа жизни человечества, более десяти тысяч лет назад. Напомним, что человеческие мышцы выполняли большую часть работы в кочевых обществах, а эффективность наших мышц составляет примерно 20 процентов, при особых обстоятельствах чуть больше. Для сравнения - большинство бензиновых двигателей внутреннего сгорания имеют КПД примерно 15 процентов, уголь в среднем в среднем около 30 процентов, а подавляющее большинство коммерческих фотоэлектрических элементов составляет примерно от 15 до 20 процентов. Все эти цифры варьируются в зависимости от широкого спектра физических условий, но, когда дело доходит до эффективности, мы можем с уверенностью заключить, что доминирующие активы капитализма едва ли лучше, чем человеческие мышцы, даже после трех столетий технического прогресса. Стоимость и удобство - вот основные причины, по которым именно таким образом работают технологические инновации, выделяя механическую мощность и масштабы производств за счет эффективности. Больших достижений в области эффективности чрезвычайно трудно достичь как в физическом, так и в экономическом плане. Время от времени находится Джеймс Уатт или Элон Маск с удивительным изобретением, но их продукты не представляют собой всю экономику. Паровой двигатель Уатта значительно улучшился по сравнению с предыдущими моделями, но его тепловая эффективность была лучше всего на 5 процентов. И хотя двигатели Tesla обладают феноменальной эффективностью работы, электричество, необходимое для их запуска, часто происходит из гораздо более неэффективных источников, таких как как угольные электростанции. Если вы управляете Tesla в Огайо или Западной Вирджинии, то это означает, что ваш удивительный технологически автомобиль загрязняет окружающую среду так же, как и Honda Accord. Коллективная эффективность капиталистических экономик остается относительно низкой, поскольку эти экономики заинтересованы в повышении прибыли и производственного уровня, а не в создании условий, необходимых для значительного повышения эффективности.
В ноябре 2017 года группа из 15 000 ученых из более чем 180 стран подписала письмо, в котором обозначили свою позицию по экологическому кризису и нашему будущему. Их прогноз был мрачным, а их предложением был - намеренно или нет – полный отказ от современного капитализма. Среди их многочисленных полезных рекомендаций был призыв “пересмотреть нашу экономику, чтобы уменьшить неравенство в распределении богатства и обеспечить, чтобы системы цен, налогообложения и стимулирования учитывали реальные издержки, которые накладывают модели потребления на нашу среду”. Наша фундаментальную проблему легко сформулировать: современная цивилизация использует слишком много энергии. И решение этой проблемы легко обозначить, но очень сложно реализовать - человечество должно снизить темпы потребления энергии. Лучший способ снизить эту норму - не через мессианские заблуждения о техническом прогрессе, а как разрушение структуры и стимула капитализма, с их стремлением к прибыли и производству и создание новой экономической системы, которая определяет приоритетность нашего совместного с природой будущего.

Правительствам и народным движениям по всему миру следует разработать и осуществить меры, которые помогут перевести человечество от капитализма к экологизму. Эти меры должны включать налоги и ограничения на богатства, частичную национализацию энергоемких производств, обширное перераспределение экономических товаров и ресурсов для бедных и угнетенных народов, периодические ограничения на использование основных фондов и технологических систем, крупные государственные инвестиции в более эффективные технологии использования возобновляемых источников энергии, резкое сокращение рабочего времени и, возможно, даже принятие массового вегетарианства среди промышленно развитых стран, которые больше не полагаются на животных для производства продуктов питания. Экономические приоритеты экологического проекта должны быть направлены на улучшение нашего качества жизни, а не на попытку добиться высоких уровней экономического роста, чтобы увеличить прибыль капиталистов. Если человеческая цивилизация выживет на протяжении тысяч лет, а не только на несколько столетий, тогда мы должны резко сократить наши экономические амбиции и сосредоточиться вместо этого на улучшении качества жизни в наших сообществах, в том числе на нашем сообществе с природой. Вместо того, чтобы пытаться доминировать в естественном мире, мы должны изменить курс и сосуществовать с ним.


От автора перевода:
Как мы видим, сделав в начале серьезный замах на капитализм, автор статьи так и не высказал в полный голос идею, что подобные экологические проблемы можно решить только переходом к коммунизму. Капиталистам нет дела до проблем экологии, пока это напрямую не коснется их прибылей. Ситуация с подмосковными свалками - тому отличный пример.

В итоге у автора и вывод выходит куцый - какие-то ревизионистские, реформистские идеи на тему "ограничения богатства" и "дополнительных налогов", а на засыпку совсем странные заходы про вегетарианство в развитых странах. Намеки на социалистическую революцию, на смену общественно-экономической формации проскакивают в тексте, но в общем объеме за научной фразой практически не видны.

Перевод Александра Романова
Оригинал