Серебряное блюдо. часть 1. сказка девяностых

СЕРЕБРЯНОЕ БЛЮДО

Часть 1.


Ночь глухая, в крепкий сон
Мирный город погружён.
Спит и почтальонша Люда.
И на кухне лишь посуда,
Недовольная судьбой,
Водит сплетни меж собой:
«Помните, хозяйка наша,
Всех подруг была-то краше!
Собирала вечеринки,
Приберётся – ни пылинки!
Веселей жилось нам всё же,
Как она была моложе…!

Говорит, вздохнув стакан.
«Закипал я, как вулкан!
И лилось вино рекой –
Струйкой нежной, золотой!
Или марочным, как вспомню –
До краёв был переполнен!
Столько лет стою без дела,
Неподвижность надоела!
Раз в полгода сполоснёт,
И по новой в шкаф запрёт!»
Столь бездельем возмущенный,
Замолчал стакан гранённый.

Сокрушаются тарелки:
«Утомили посиделки!
Помним день и помним час,
Как купила Люда нас;
С корабля – да, прям – на бал!
Новый Год, чай, наступал!
Разложили нас – сверкаем,
Дорогих гостей встречаем!
До утра все веселились –
Вот, как раньше мы трудились!
Перемыли нас потом,
Так мы спали мёртвым сном!
А теперь нам и не спится,
Только знаем, что – пылиться…»

Подал голос синий чайник,
(Чайных чашечек начальник)
Старомодный, толстобокий:
«Растрещались, как сороки!
Не даёте отдохнуть…
В моём возрасте уснуть
Нелегко, я вам замечу.
Да к тому же целый вечер,
Сами, кумушки, видали –
На огне меня держали!
Обгорелые бока –
Мучат шибко старика!
И довольно пересудов….»

Ополчилась тут посуда:
«Нам тебя совсем не жалко!
По тебе рыдает свалка!
Не поймёшь ты безработных,
Нас, тарелочек голодных…
Каждый вечер-то водой,
Наполняют живот твой!
И раздулись вон бока,
Как у жирного быка!
А, мы глянь, как отощали –
Пищи век-то не видали!
Облупилась вся полуда,
А тебя всё держит Люда!
От того тебе и спится,
Что дозволено трудиться!»

Чайник чуть не закипел,
Еще больше посинел!
Весь больной и изувечен,
Потерял старик дар речи!
«Как нагреюсь над огнём,
Оболью вас кипятком!»
Всё, что смог он им сказать
И опять улёгся спать.

В диспут тут вступил бокал,
Видно, тоже он не спал:
«Ну, к чему весь этот спор?
Несерьёзный разговор.
Мне, представьте, даже снится,
Как шампанское искрится!
Гости, стоя во весь рост,
Слушают заздравный тост!
Каждый поднял свой бокал…
Может я, друзья, не прав –
В чём же чайник виноват?
Он наш друг и он нам – брат!
Столько лет в одной квартире,
Мы блаженствовали в мире.
Он упрёков горьких шквал,
Незаслуженно принял…»

Не стерпела кофеварка:
«По утрам мне тоже жарко!
Прав хрустальный сей бокал –
Чайника – на пьедестал!
Он наш кухонный герой!
Близкий родственник он мой.
Ведь бездельницы тарелки,
Трындычихи-тарахтелки,
Так судачат, что мне тошно,
Сколько же терпеть их можно?
Чем, скажите, провинилась,
Что я туркой уродилась?
Хватит завистью сгорать,
Завтра рано мне вставать,
Чтоб могла Люда к работе,
Выпить чёрного бы кофе…»

И повисла тишина,
Хотя всем уж не до сна…
И пожаловалось блюдце:
«В чай бы нынче окунутся!
Чай хозяйка пьёт, не скрою,
Но не пользуется мною.
С голубой каёмкой я,
Пропадаю, почём зря!
Зато вот сковорода,
На неё-то спрос всегда!
Разве это справедливо?
Я – изящно и красиво,
А чугунная уродка,
Как расплющенная лодка!
И нуждаются в ней больше,
Хотя я белей и тоньше!»

И в ответ сковорода:
«Что за напасть, господа?
Попрошу без оскорблений,
Доморощенный я гений!
Замечанье – не уместно,
Ведь одной лишь мне известно;
Как хозяйку накормить,
Когда не на что ей жить!
Я для Люды важней всех!
Вас коробит мой успех…
У меня сложнейший профиль –
Каждый день жарить картофель,
Так, чтоб ей не надоел –
Это не простой удел!
Безусловно, вас мне жаль,
Но довольно грызть эмаль!
Позабыли, как вас грудой,
В мойку сваливала Люда?
Как в остатках жирной пищи,
Вы заброшенные кисли?
Как мечтали вы помыться,
Стопкой чистой уложиться!
И вздремнуть часок, другой…
Вот и наступил покой.
Суеты нет, беспорядка,
Вижу, вам опять не сладко…
Лучше в споры не встревать –
Толку нет на вас шкварчать…
Просто вам не угодишь»…
Воцарилась в доме тишь…

Ненадолго, через время,
Неся стойко своё бремя,
О себе дал знать половник –
Над кастрюлями – полковник:
«Мой-то бабий батальон,
Пахнет, как забыл, бульон…
Как прикажите, тут быть,
Может войско распустить?
Я не зря черпак с металла,
Дисциплину не престало,
Мне расшатывать по чину,
В столь суровую годину!
Почтальоншу что корить,
Коли стала бедно жить…
Бестолку-то спорить ночь,
Если б мы могли помочь…
Приуныла враз посуда,

И заговорило блюдо:
«Не ищите меня взглядом,
Я за шкафом, с вами рядом…
Позабыли ваши взоры,
Мои дивные узоры…
Сколько лет я всех не вижу,
Голоса лишь ваши слышу.
Я – серебряное блюдо,
Считай, царская посуда!
Ныне всё я почернело,
А когда-то я блестело!
Затолкали вот за шкаф…
В старину бывало граф,
В руки сам меня возьмёт,
И гостям преподнесет!
А на мне горой – печенье,
Сладкоежкам – угощенье!
На заре прошлого века,
Я не знало человека,
Кто бы мог так равнодушно,
Бессердечно и бездушно
Обращаться с серебром,
Словно с мусорным ведром…
Графа престарелый внук,
Передал из своих рук,
Как бесценный антиквар,
Вашей Люде – меня в дар!
Только девочка простушка,
Наказ слушала в пол ушка…
Обижаться что на Люду?
Как ненужную посуду,
Запихнула вот за шкаф –
Хорошо не видит граф…
И в тисках самозабвенно,
Я надеюсь, непременно,
Что свершится скоро чудо –
Меня вызволят отсюда.
За великое терпенье –
Бог даёт – вознагражденье!
Так, что, братья, не ропщите,
И хозяйку все простите»…

Продолжение следует.