Фома

     Каких только верующих, христиан не бывает, но многих из них я называю просто молящимися, ибо веры в них ни на грош, так показать себя хотят верующими, а на самом деле. Взять хотя бы  покойного Фому, нет ни того который не верил в воскрешение Христа, а простого мужичка, работавшего раньше каким-то монтёром, но благодаря перестройке, работу свою потерявшим.


     Работу потерял постоянную, но иногда его приглашали перед праздниками развешивать по улицам большие громкоговорители. Так уж получалось, что его праздник начинался перед праздниками, как говорится: «Кто празднику рад действительно, тот накануне пьян!». Этот Фома, практически не пил спиртное, разве что Кагор во время причастия в церкви.


    Раньше-то он в церковь не ходил, но перестройка многих убеждённых атеистов загнала в православные храмы. Даже его, любителя мурлыкать себе под нос, бравые песни, звучавшие из повешенных и настроенных им громкоговорителей. По разным причинам люди тянулись в православные храмы.


   Кому-то нравился молодой поп, у которого ещё только планировалось появления дочки, который красиво пел бархатным баритоном, иногда переходившим на низкий и громкий бас. В этом случаи, я сильно боялся за мозаично вставленные стёкла, работы каких-то студентов, по эскизам студентов старших курсов, архитектурного факультета.


   Ходили в церковь новоиспечённые бандиты, жертвуя огромные суммы денег, перед серьёзной разборкой, с просьбой молится за их жизнь. А если уж не получится, то за спасения, души, но уже без тела, потом и тело приносили, на отпевание, всё по очереди как полагается.


    Всё больше, ходили люди больные, тело которых не смогли спасти, плохие врачи и хорошие лекарства. Для них оставалась одна вера, но где-то в глубине ещё теплилась и надежда, потому что сильна была их любовь к жизни, какой бы не была у них последняя.


   Выше упомянутый Фома, ходил в церковь по двум причинам. Во-первых, он просил господа о продвижении его угасающего бизнеса, а во-вторых он хотел осуществить один технический проект, который мог превратиться в его мега-бизнес.


    Как  не глупый человек, он специально выбрал этот недавно восстановленный храм, на окраине большого города, в котором, священник был молод и не опытен. Помощниками у священника были местные проходимцы, которых место на паперти не могло прокормить и напоить.


   Бизнес у Фомы был постой как три рубля до перестройки. В своё время он умыкнул в конторе, где работал, полдюжины мегафонов, и сдавал их в аренду, протестантам. Которые прямо так и назывались, - «Протестанты», и тем, которые против чего-то протестовали, ему было всё равно против чего, и кто именно.


    Но никаких социальных бунтов последнее время не ожидалось, после последних выборов, даже, проходимцу, навалившемуся на этот промысел, денег штатские ребята не давали. Потому, что реального выхода на массовые выступления как такового не получалось.


    Жизненный принцип Фомы, утром деньги, утром же, мегафон, начинал проваливаться, вместе с деньгами. Если учесть, что национальные гвардейцы, в хлам разбили 2 мегафона, а один, не работал ещё в конторе, половина бизнеса, считай, накрылась. 


    Вот уже полгода, в будние дни, раз в неделю, ходил он в эту церковь, просил господа, о продвижения его угасающего бизнеса, и присматривал место для развёртывания нового бизнес - проекта. С проектом было сложнее, чем с бизнесом.


   Он хотел радиофицировать, выбранную им церковь, и не просто, а завесив свои громкоговорители, чуть ли ни у самого купола церкви. Даже при настройке звучания, он хотел попросить Господа Бога, громче о своём бизнесе, потому, что его бурчание себе под нос, Создатель не слышал. Его просьба сливалась с просьбами других молящихся, и тут же отражалась внутренней поверхностью церковного купола.


    Фоме хотелось добиться, чтобы звуковые волны начинали излучаться наружной поверхностью церковного купола. Тогда его просьба распространится, во все стороны, где бы Создатель не находился, он имел бы возможность услышать Фому. Правда сила звучания при этом уменьшалась, но это могла компенсировать большая мощность излучения.


   О своей затее, Фома, не мог рассказать священнику, слишком эгоистично она выглядела. Поэтому, он начал с того, что расхваливал на все лады голос молодого попа, но тут же начинал жалеть, что голосов, церковного детского хора, почти совсем не слышно. Вот если бы его можно было усилить, высоко расположенными динамиками, то они превратились бы в настоящее пение ангелов.


    Священник не раз уже слышал лестные отзывы о своём песнопении, а вот его забота о детском церковном хоре умиляла его, он начинал колебаться, с частотой гораздо меньшей, чем витражные стёкла при его пении басом. У него была мечта, что бы его дочь, которую он видел только на мониторе установки УЗИ, при обследовании попадьи, тоже пела бы в этом хоре. Церковный детский хор, был самым первым в городе, поэтому считался самым лучшим.


    Расчёт Фомы был верен, рано или поздно молодой священник клюнет, и разрешит радиофицировать храм, на этой городской окраине, стаявшей между последними покосившимися домами и городским кладбищем. Ближе к реке стоял ещё один храм, старообрядческий, все прихожане мужского пола были бородатыми, а женского, всё время ходили в белых или чёрных платках на головах. Фому, даже небритого третью неделю, почти вытолкали  взашей, даже слушать не стали.


     Надо было немного подождать, не быть назойливым, прикинуться юродивым у него всё равно не получится, хоть и вечернее образование радиотехникума, выдавало его с головой. Фома не мог даже, постоянно носить, засаленный спортивный костюм, как настоящий бомж – юродивый. Ему больше нравилась серая  как изо льна рубашка, с косым воротом, и подстать ей, такой же костюм. Этот образ, добровольного помощника в церкви, запечатлелся у него с детства.


   Надо отметить, что молодому священнику нравился наряд Фомы, глядя на него и рассчитывая на снисхождения попа, так стали одеваться и окружавшее его проходимцы. В результате, благообразность завсегдатаев церковного прихода улучшилась. Никто уже не вспоминал о том, что зачинателем этой, так сказать, - «моды», был, не кто иной, как Фома. Многие брали с него пример разговаривать по душам, со священником, но не у всех это получалось.


   Так же как у Фомы, не получался разговор, о радиофикации церковного помещения. Молодой, но достаточно грамотный священник, умело отмалчивался, даже не вступая в обсуждения деталей предлагаемого проекта, как будто это была запретная тема для разговора. В конце, концов, Фома завёл дружбу, с церковным сторожем, была такая должность при храме.


   Работу по завешиванию одного, но мощного громкоговорителя, под самым куполом церковного храма пришлось проводить ночью, подменив собою сторожа, которому, что-то за немоглось. Отпроситься и подмениться, сторож просто не успел, а наш Фома был уже наготове, быстрёхонько  сгонял домой, схватил большой рюкзак с громкоговорителем и проводами, и на такси подкатил со своей аппаратурой прямо к церкви.


    Пришлось унимать сторожа рассыпающегося в благодарностях, на счету у Фомы была каждая минута, другого такого случая могло просто не представиться. В правом и левом приделах храма стояли строительные леса, с которых художник поправлял написанные им же фрески. С помощью этих лесов, наш монтёр перекинул верёвки  в центр, связал их  и начал подъём громкоговорителя с проводами. Эта была самая долгая по времени работа, но торопиться было нельзя, не аккуратность могла сорвать всю затею.


    Подключать провода и усилитель Фома мог с закрытыми глазами, но с первыми сказанными и услышанными словами: «Раз, раз, раз» строительные леса дружно рухнули, с обеих сторон, а громкоговоритель, - «колокол» угодил стоящему посредине Фоме прямо, по запрокинутому вверх лицу. Оборванные провода накоротко  замкнули электрическую проводку храма, сработали плавкие предохранители, церковь погрузилась в темноту.


   Утром следующего дня, обнаружили искалеченный труп Фомы, его распознали только по одежде и по свидетельству больного сторожа. Несмотря на все прегрешения совершённые покойником, его отпевали в той же церкви, где он окончил свой жизненный путь. Храм на ночь стали просто закрывать и сдавать на охранную сигнализацию. Говорят, раньше, до революции 1917 года, церковь просто закрывали на замок, и никому даже в голову не приходила мысль ограбить храм, может по тому, что люди относились к вере совсем иначе, чем нынче.