Смысловые грани. Глава 14

1. В прошлой главе мы выяснили что за Горьковским понятием "мещанство" скрывается его понимание глубины смысловых искажений и субьективизма внутри культуры образованных слоев городского населения России в начале 20 века. В связи с этим мы обсудили различие между "позой" и "позицией", как двумя типами таких смысловых искажений.

2. Мещанство, согласно Горькому мечется между двумя противоположными позициями враждующих лагерей, царской реакции и революционного народа, и все позы, все выверты мещанского сознания обьясняются его неспособностью правильно угадать, какая из этих сил возьмет верх. Напомним, что статья Горького Заметки о мещанстве была написана осенью 1905 г. вскоре после Манифеста 17 октября, установившего в России конституционный строй с признанными (пусть в урезанном виде и с ограничениями)личными правами и свободами, включая свободу слова, благодаря чему статья могла появиться в печати в только что созданной большевистской газете Новая жизнь (об этой газете сохранились интересные воспоминания сотрудничавшей в ней писательницы Надежды Тэффи).

3. Эта книга не историческая, а историко-философская и представляет собой опыт философского анализа смысловой динамики идентичности в историческом процессе. Этим определяется мой выбор источников и конкретных примеров. Я не ставлю себе задачу дать целостный портрет эпохи, а приглашаю своих читателей вместе со мной вглядеться и вдуматься в смысловые структуры, присутствующие внутри конкретных исторических данностей.

4. Карикатурный портрет культурных тенденций и общественных настроений образованного городского населения, который дает Горький в своей статье отражает его общее восприятие культуры этого слоя как "позирующей", искусственной и поверхностной, наполненной попытками так или иначе оправдать с моральной точки зрения свое пресмыкательство перед властью, участие в угнетении народа и страсть к наживе: "Мещанин всегда моралист". Горький здесь охотно использует Ницшеанскую критику морализма и его сатирический портрет "среднего европейца", при этом оставляя в стороне мучившие Ницше глубинные вопросы о соотношении Истины и Жизни.

5. Для Горького эти вопросы, предполагавшие разрыв по верхней сигнификативной матричной горизонтали АВ между общими принципами (такими как истина и справедливость, отображаемые в матричном анализе верхним левым, а от наблюдателя правым контекстным полем А) и конкретными жизненными формами/традициями (отображаемыми в матрице правым верхним контекстным полем В) имели второстепенное значение, так как его гораздо больше интересовал разрыв по вертикали между все более "сознательными", благодаря рынку и грамотности прагматономными CID массами и эгономным CFD рыночно-бюрократическим государством (о внутреннем сходстве/гомеотропии между эгономикой и прагматономикой, которые можно представить как сжатие/расширение одной и той же геометрической формы вдоль общей для них центральной вертикальной оси FH Горький по видимому не догадывается, что неудивительно в той исторической обстановке).

"Жизнь, как это известно,-борьба господ за власть и рабов за освобождение от гнета власти. Темп этой борьбы становится все быстрее по мере роста в народных массах чувства личного достоинства и сознания классового единства интересов.

Мещанство хотело бы жить спокойно и красиво, не принимая активного участия в этой борьбе, его любимая позиция-мирная жизнь в тылу наиболее сильной армии...этот натиск энергии снизу вверх возбуждает в мещанстве жуткий страх перед жизнью,-в корне своем это страх перед народом, слепой силой которого мещанство выстроило громоздкое, тесное и скучное здание своего благополучия...Когда в жизни усиливается трение враждебных сил мещане тревожно прячут головы под крыло какой-либо примирительной теории. Уклоняясь от личного участия в борьбе, мещанин старается ввести в нее более или менее авторитетное третье лицо и возлагает на него защиту своих мещанских интересов. Раньше он ловко пользовался для своих целей Богом; задавив Бога устройством церкви обратился к науке, везде стараясь найти доказательства необходимости для большинства людей подчиняться меньшинству...На почве усиленных попыток примирить непримиримое у мещанина развилась болезнь, которую он назвал-совесть. В ней есть много общего с тем чувством тревожной неловкости, которое испытывает дармоед и бездельник в суровой рабочей семье, откуда-он ждет-его могут однажды выгнать вон. В сущности и совесть-все тот же страх возмездия, но уже ослабленный, принявший как ревматизм хроническую форму...
Эта особенность мещанской души позволила мещанину создать новое орудие примирения-гуманизм,-это нечто вроде религии, но не так цельно и красиво:тут есть немного логики, немного доброго чувства, жалости и много наивности и всего больше христианского стремления дать людям вместо хлеба насущного мыльные пузыри. В конце концов это милостыня народу, довольно жалкие и пресные крохи, великодушно брошенные богатым Лазарем своему бедному тезке...Это не имело успеха, народ не насытился, не стал более кротким и попрежнему хотя и безмолвно, но очень косо смотрел голодными глазами, как пожирались плоды его труда...Было ясно-гуманизм не может служить для мещан орудием защиты против напора справедливости...

Мещанин любит говорить народу: "Возлюби ближнего твоего как самого себя", но под ближним всегда подразумевает только самого себя и, поучая народ любви, оставляет за собой право жить за счёт чужого труда-незыблемым. " ( Горький, Собрание сочинений т. 23, 342-344 Москва ГИЗХЛ 1953)

6. В терминах матрицы идентичности Горький здесь имеет в виду по меньшей мере три парадигмы идентичности, связанные с религиозными и нравственными позами "мещанского" сознания.

7. Прежде всего это катаномная CFA парадигма правового либерализма с ее ослабленным вариантом трансцендентальной редукции (вектор АF) в силу своей слабости сохраняющим непримиримые противоречия между "я хочу", т. е. личными эгоистическими интересами выгоды и карьеры (диссоциативная линия CF катаномики) и "я должен" (нормативная линия СА катаномики, ориентирующая индивида С на контекстное поле А общих принципов справедливости и истины).

8. Ницшеанская критика христианской религии и гуманистической морали согласно Горькому была с радостью воспринята мещанами, поскольку она избавила их от необходимости сочинять религиозные и нравственные обоснования классового неравенства, которые и так не могли успокоить рабочих и становились излишней обузой для мещанского общества.

"Когда мещанство убедилось, что народ не хочет быть гуманным и учение Христа не примиряет рабочего с его ролью раба, навязанной ему государством,- оно почувствовало и гуманизм и религию как излишний балласт в своей тесной, квадратной, маленькой душе, оно захотело освободить себя от этого балласта -отсюда и начался отвратительный процесс разложения мещанской души. Нужно было видеть пьяную радость мещан, когда Ницше громко заговорил о своей ненависти к демократии.

Им показалось, что вот наконец явился некий Геркулес, он очистит авгиевы конюшни мещанской души от серой путаницы понятий, освободит из мелкой и пестрой сети чувствований, которую они так долго, усердно и бездарно плели своими руками, которая связала их взаимно друг друга отрицающими нитями,-"я хочу, но я не должен, я должен, но я не хочу",- связала и привела в тупик бессильного отчаяния-"я не могу жить". Мещанство немедленно сделало из Ницше идола..."( там же 343-344).

9. Здесь Горький в качестве современника, осмысливая влияние философии Ницше на изменение идеалов и ценностных установок образованной части городского общества в России (то же влияние было гораздо сильнее в Германии, где сочинения Ницше читались в подлиннике и где "Так говорил Заратустра" сделалась накануне Первой мировой войны одной из самых читаемых книг)делает очень важное наблюдение. Ницше, который в определенном смысле рассматривал свое учение как антитезу платонизму (и связанному с ним христианству и социализму) вдохновлялся идеями младшей софистики (Фрасимах и др.), то есть идеологией противников Сократа и защитников афинского империализма. Такая основная идея Ницше, как противоречие между моральным "законом" (как человеческим установлением, придуманным слабыми, обьединившимися в группу/полис для обуздания сильной и красивой личности) и природой/жизнью, порождающей и оправдывающей этих хищных индивидов и их страсти и желания, взята прямо из младшей софистики, где ее защищают Калликл (в Горгии) и Фрасимах (в платоновском Государстве).

10. В терминах матричного анализа восприятие этой идеи означает переход от преимущественно левосторонней трансцендентальной редукции (в данном случае в ослабленной либеральной форме катаномики CFA с характерным для нее отмеченным Горьким противоречием между "я хочу" и "я должен" то есть между идущей от эгономики CFD диссоциативной карьерной диагональю CF и идущей от одономики СВА нормативной диагональю СА, связывающей индивида С с контекстным полем общих принципов истины и справедливости А)к преимущественно правосторонней имманентной редукции, в данном случае представленной сочетанием агономики CBF и параномики DBF, то есть, говоря политическим языком, от социализма и либерализма (в смысле классического, близкого к умеренному социализму либерализма Милля и Конта)к консерватизму, национализму и империализму. Этот переход сыграл центральную роль в идейной подготовке европейских обществ к Первой мировой войне.