Волшебники

- Джин так себе. А вот текила понравилась. Не люблю самогона, но в текиле что-то особенное. И это не дань моде. Там на самом деле что-то особенное.
- Не пробовал, - говорит плотный в футболке, - А чего не взял?
- Ну, текила по нашей закупке шестнадцать баков стоит. Это по закупке, - уточняет мускулистый с короткой стрижкой.
Они сидят во второразрядном кафе, на столе остывшие котлеты с пюре, кола и рюмочки. В помещении шумно и, хотя курить запрещено, висит неподвижная дымка. Иногда, барменша - полная женщина, грозно восклицает:
- Эй, кто там курит. Прекращаем или выгоню.
Огоньки на время исчезают.
- Наливай, - говорит плотный.
Мускулистый разливает под столом, не доставая бутылку из пакета.
- Виски эти тоже неплохо, - говорит, - Конечно, жестче, чем текила, но и цена соответственно - семь баков.
- Самогонка, - говорит плотный.
- Да. Ничего в виски нет. Разрекламировали, дань моде. Обычная самогонка, но качественная. И коньяк самогонка и все цветное тоже. если не крашеная водка.
- Может качество не то, вроде пил виски, нормально.
- Не надо про качество. Пьешь не абы что - Севен Кроун. Семь Корон, если не в курсе. Сигремовская. Настоящая Америка. Не подделка какая-нибудь.
В голосе гордость. Мускулистый работает менеджером в фирме торгующей алкоголем. Не обычной водкой или дешевым вином. Спиртное элитное - Америка, Европа. И никакая не подделка. Оригинальное. Он доволен, что стал разбираться в названиях, тонкостях, происхождении, вкусовых нюансах. Раньше просто - все цветное самогонка. А сейчас - плохая, до изжоги и которую вполне можно.
- Но, водка, конечно, лучше, - говорит мускулистый.
- Да, водка, безусловно, - соглашается плотный.
- Ты не пил нормальной водки.
- Пил.
- Какую?
- Нашу, есть неплохая. Абсолют. Та тоже нормальная. Финляндия.
- Абсолют не то, хотя, качество есть, а Финляндия, с примесями, - важно заявляет мускулистый, - Вот бельгийская Кремлевская, это да.
- Не пробовал.
Мускулистый, как бы, не слушает.
- Делают ее пару евреев, бывших, отсюда. Патент у них.
Звучит настолько убедительно, что плотный верит каждому слову.
- Чистая, как слеза, - продолжает мускулистый, - Не хуже американской Смирновки. Русская Смирновка - дрянь, с примесями, а та очищенная. Чистейший спирт с водой. Такая же и "кремлевка". Берешь на двоих литр, по кружке пива и леща вяленного, жирного, капает с него. Употребляешь и ни в одном глазу, хоть утром за руль.
Плотный соглашается
Они два года, как друзья. Ходят в качалку, что на окраине города. Там дешевле и публика проще. И занятия настоящие, без аэробики и коррекции фигур. Лишь звук железа, поставленное дыхание и запах пота от давно нестиранных маек. Иногда отдыхают вместе, как сейчас.
Когда выходят на улицу, уже темно. Свежий воздух, в отличие от прокуренного помещения бодрит. Не балуются сигаретами. Вроде, спортсмены- любители, но в качалку регулярно - понедельник, среда, пятница. Минимум. Выпить - иногда. С курением строго.
- Дыхание, - говорит мускулистый, - Или сердце сдохнет.
- Да, - соглашается плотный и добавляет, - А что сейчас?
- Черт его знает. Вроде рано.
- И ни в одном глазу.
Плотный ковыряется в карманах.
- Все что есть, - говорит.
В руке мелочь.
- У меня тоже, не густо.
Спускаются по уклону, туда, где виден транспорт, где течет вечерняя жизнь.
- Что, по домам? - интересуется плотный.
- Ну, а что?
Они еще спускаются и уже видна остановка с одинокими фигурами.
Внутри что-то среднее, между удовлетворением и жаждой жизни. Вроде танцевать, веселиться, а не хватает. Совсем чуть-чуть. Грамм двести беленькой, ну бутылочку на двоих и запить.
- А может ко мне? - интересуется мускулистый.
- Домой?
- Ку-ку, домой, - возмущается, - На фирму.
- Это как?
Глупое сочетание слов, потому что "как", это что - ехать или делать что-то? Оно общее, как растерянность, или распутье с множеством решений.
- Каком к верху, поехали.

У мускулистого ключи, но вначале вахта.
- Куда, - интересуется пенсионер.
Мускулистый называет.
- А вы кто?
Показывает пропуск.
- А этот.
- Со мной.
- Поздно уже.
- Мы недолго. Только проверить почту на компе. Срочная.
Дед в компах ноль, потому строг:
- Десять минут?
- Полчаса.
- Хорошо, но не больше.

Второй этаж, ригельный замок мягок, как масло, второй, проще.
Офис спит, лишь уличные фонари проникают сквозь стекло желтым светом.
- Здесь мы, менеджеры.
 Мускулистый обводит рукой комнату, и добавляет:
 - Сейчас.
Подходит к столу, ковыряется в коробке, что рядом.
- Ничего, - говорит расстроено.
Потом ныряет, в один из столов.
- В ящике водка была.
Плотный безмолвен. Это не его тема. Даже стремно как-то.
- Пошли к стеллажу.

Идут в другую комнату.
- Садись, - говорит мускулистый.
- Куда?
- Сюда, на кожаный диван, хочешь в кресло, или на стул. Куда хочешь.
Включает настольный свет.
- Не надо яркого, вдруг будет кто мимо проезжать.
Про "кто", плотный не спрашивает, понимает, что свидетели нежелательны.
- С чего начнем? - говорит мускулистый, - С джина, виски. Или Абсолют, или "кремлевочка"?
От бутылок на стеллажах разбегаются глаза. Стена заставлена емкостями разного вида, диковинных сортов, названий. Таких и не видел.
Плотный поднимается.
- Это пил, - говорит, тыкает пальцем, - Это тоже и это, вроде.
- Не смеши, - говорит мускулистый, - в магазинах это стоит бешенных денег. Там, где это продается, ты не бываешь.
- Нет, вроде пил, - не сдается плотный.
- Ну, пил, так пил, - говорит, мускулистый, - Хотя врешь.
Важно хмурится.
- Давай с джина начнем. Я уже его открывал.
- А можно?
- Нельзя, конечно. А кто будет знать. Выставочное не берут. Если надо что-то, то со склада.
Открывает ключиком стекло, достает рифленую бутылку.
Аккуратно в рюмочки.
Выпивают.
У плотного взгляд сосредоточен и выдыхает, как видел в кино.
- Ну как? - спрашивает мускулистый.
- Так себе. Слабое.
- Хвою чувствуешь?
- Да. Словно под елкой насрали.
- Еще?
- Давай.
- Джин - вода, так, для ознакомления, почувствовать, - говорит плотный.
Переходят к напиткам посерьезнее.
Мускулистый проверяет пробки, что открыто, а что нетронуто. Достает водку.
- А если заметят? - интересуется плотный.
- Не бойся. Все отработано.
Когда приходят в норму, ту, что жизнь кажется замечательной и беспечной, мускулистый говорит:
- Хватит. Много нельзя.
Потом берет початые емкости и говорит:
- Пошли.
Темным коридором делают букву "г" до туалета, в торце.
- Ссать хочешь, - интересуется мускулистый.
- Да.
- Подожди. Сначала в бутылку, где джин, до нормы, но не перебирай, не под пробку. Старайся внутрь попадать, а не мимо. Потом браться за нее.
- Понятно, - говорит плотный.
- Я воду в "кремлевку" добавлю.
Когда все сделано, возвращаются. Аккуратно расставляют в витрине. Потом запирают дверь и спускаются вниз.
Прощаются с вахтером, как можно дружелюбнее.
Уже на улице смеются, словно дети.
- А если? - интересуется плотный.
- Да, ну, - говорит мускулистый.
- Впрочем, моя покрепче джина будет. Там под сорок.
И снова ржет.

Утро. Город просыпается, входит в ритм после выходных. Медленно входит, словно сковорода на электроплите разогревается. Пробки, переполненный транспорт. Лица задумчивые, спешат, как всегда, опаздывают.

- Вот, сволочи, - говорит Петрович, не переступая порог, и исчезает обратно.
В комнате кипит работа - звонки, каталоги, кто-то набирает на компьютере.
- Чего это он, - интересуется Анжела - помощник бухгалтера.
- Черт его знает, - говорит парень в очках.
- Да там дерьмо полное.
Рита - родственница одного из директоров, потому в курсе всех событий.
Внимание на нее.
- Приехала к Петровичу мамаша. Он ее на крутой точиле встречает с водителем, в белую рубашку с галстуком заставил того, и сюда на офис, показать, чем сын занимается, угостить. Открыли джин. Он так и говорит: "Мама, ты пробовала джин"? "Нет"... Мама не пробовала, а там насссано. Представляете, какая лажа?
- Как определили, - интересуется в очках.
- Бутылка открыта, осадок и запах, фу, - говорит Рита.
- Кто-то из наших, может водитель или охранник, - говорит Анжела.
- Суки, - произносит мускулистый.
- Точно, - говорит Рита.
- А как вычислить? - спрашивает в очках.
- Никак, - говорит Рита, - Если только поймать.
- Суки, - повторяет мускулистый, не отрываясь от монитора.
А потом уточняет:
- Волшебники.