Хорст Вессель лейд - дуос

                Подарок для ФИФА ( кошерный, как танковая бригада Ариэля Шарона )
     Даже вырвав провода из гребаного тиви, я задыхался в сгущающемся маразме Недоделанного Рейха, выскакивающего чертиком из табакерки в смутных словах каких - то старух в автобусе или магазине, взахлеб обсуждающих верность пенсионной реформы, их седастые бошки качались, будто у голошеих грифов, осуждая зажравшееся молодое поколение, разлюбившее селедку, то тупой и более похожий на осла, нежели человека, таксист начинал гнать прямые цитаты из Геббельса, ссылаясь на услышанное по телевизору от Скобеевой, абсолютно точно указавшей на орды врагов, приехавших под личиной болельщиков на нашу Олимпиаду - 36, наш триумф воли с зигующими англичанами, лишь вчера скулевшими на весь мир об отравленном предателе Скрипале, выплывала утопленницей в памяти маленькая Елизавета Дуос, обсасывающая ненароком капнувшую на паркет Виндзорского дворца сопельку подтянутого и поджарого фон Риббентропа, раздающего пакты лукошком, а неприкосновенность границ - бульдозерами ЦАХАЛ, выбегая же изредка узнать хотя бы анонсы новостишек я торопливо сблевывал, охреневая от лицемерного говноедства мировых СМИ, в упор не видящих новый гнилой коррумпированный неонацистский Рейх, вяло шевелящийся тухлой неоформленной массой на востоке под частушки Марго Симонян и искрометный юморок шершавого Урганта, впрочем, донельзя либеральный Познер, обслуживающий ржавый аппарат министерства правды со времен ареста Абакумова, иногда противоречил слитному хору чугунных голосов, протестуя и опровергая массовость невольных жертв всенародной свободы, мудро указывая на усы Гиркина, но не Пескова, одинаковых с лица, словно ларец, где их клонировал из клопов космический Илон Маск, не был изобретением Мюнценберга, а целиком и изначально выдубился из жестокой правды Би - Би - Си, в августе тридцать девятого публиковавшей оды и элегии Адольфу Гитлеру пачками и мегатоннами, даже лысый пузан Черчилль был введен в заблуждение весело дымящими трубами крематориев, где сжигалось вторсырье, собранное махонькими гитлерюгендовцами на гремящем потрохами Дамбассе. Тотальный п...дец из плачущих от восторга фанатов сборной Португалии, обанруживших такие красоты в Санкт - Питербурхе, что тетя Валя Матвиенко, оказывается, в переводе дикторов российского тиви, чересчур превзошла гадского Петра Великого, построившего нормальный такой город, но недостаточно халяльный для демонстрации миролюбивой мощи бетонной державы нового фюрера, получившего не просто флеш - ройал от адресата этой терминатордва - сказочки, а заранее, до раздачи банкометом крапленых карт назначенного кудряшом Платини окончательным и бесповоротным победителем здравого смысла. Ракетные установки органы Сталина менялись в обозе танковой армии Гудериана на китайские зонтики, эсминцы Черноморского флота отгружали плавучими кранами футбольные мячи заросшим рыжими бородами экипажам Кригсмарине, пилоты Штукас, поддергивая форменные галифе и кашляя в кулаки играли в лаун - теннис на Красной площади с затянутыми в строгое хаки британцами, отправившимися во главе казаков императора Павла освобождать Рабиндраната Тагора, томящегося в венесуэльском борделе одноглазого Нельсона Манделы, полуадмирала Крымской флотилии паровых катеров Пухова, сокровенного государственного жителя всех котлованов, еще не выкопанных и уже засыпанных желтым и сухим песочком, добытым на гора из часов Кассандры, орущей на теннисных кортах о ракетах Сары Коннор во имя торжества послеобеденного отдыха, когда в желудке переваривается горький шоколад и сладкие какао - бобы, ужранные алчным хавальником с блаженным прихрюкиванием флоридской блондинки, явившей ничему не удивляющемуся миру жизнерадостный пятачок самой настоящей свиньи.
     Нагорная проповедь Христа при ближайшем рассмотрении оказывалась еще одним интервью Рамзана Кадырова, непреклонная умма халифа Али - статейкой в  " Космополитан ", где блестящая от блесток Дита фон Тиз, разевая кашалотом рот хохотала и кружилась в бесконечной карусели, не замечая скелет Сары Коннор, вцепившийся в сетку - рабицу, огораживающую по периметру футбольный стадион донельзя счастливых аборигенов, радующихся повышению пенсионного возраста, ибо прожить на пензию неможно, но вот почему она нищенская - про то Соловьев не сказал, оставил на потом, когда какой мусор Хинштейн решит, что пора и грохнет правдой - репкой о стол Чойболсана, показав кузькину мать психиатру Лизке Готфрик, выписавшей ему справку из Бедлама еще тридцать лет назад. Гаутама Будда, вскрыв консервную банку оглоблей, намазывает на ржаной сухарик свиное сало, смеется и разливает самогон Карла Маркса по запотевшим аптечным пузырькам, куда напердели уже толстые обоссанные старухи Ларина и Петровская. Адмирал Бат, перешедший по контракту из капитанов в Антарктиду, топит Аннушку Чапман в цинковом тазу, прибывшем бандеролью из Кандагара, а там Франц Клинцевич переносит раненых с сирийского плато снова в котлован Чевенгура, бездонный, как моя торжествующая радость, потому, что все в говне и лишь мой государь - в белых одеждах Тевтонского рыцаря. Стоит на берегу Финского залива и размышляет об окне возможностей Европы, задней двери в Штаты и нетребовательном передке всего мирового сообщества, самослившегося в такую невыносимую мерзость, что лоликон и трансы стали последним прибежищем негодяя, написавшего эту сказку от приступа счастья.