Шнурок

12 апреля в 10.00 Бекбулат Авторханович Насруллаев был приглашён на приём и собеседование в партийную комиссию парламента по важным должностям. Каждый, кто претендовал на место директора колхоза, бани, торговой базы, школы, больницы, ресторана, заготовительной конторы должен был пройти с начала собеседование и одобрение этой самой партийно-парламентской комиссии. Только потом решали вопрос дальше. Но без одобрения этой комиссии ничего не решалось, и никто никуда не устраивался. Бекбулат Авторханович был одет в чёрный костюм, который был стиран уже разов тридцать или сорок, но держался почти также ровно и гладко, как и раньше. Только брюки стали короче. Настолько короче, что видны были под фиолетовыми носками плюсневые косточки ног, обутые в чёрные, немного блестящие итальянские туфли с изрядно протёртыми сбоку каблуками. Этим туфлям тоже было много лет, и держались они лишь только из-за того, что были крепкие и итальянские. Бекбулат Авторханович их очень ценил и одевал, как в обычные, так и в представительские места и учреждения. Шнурки на этих туфлях настолько ощетинились и олоскутились, что еле держались и в нескольких местах готовы были разорваться. Бекбулат Авторханович несколько раз посещал магазины в поисках таких шнурков, но нигде не находил таких итальянских шнурков. А все другие, даже очень похожие на них, ему не нравились, и он думал, что они испортят вид обуви. «Да эти ещё пока держатся … А там посмотрим, может и найду где …», - думал он каждый раз, выходя из магазина. И шнурки, действительно держались, но были так истончены, что казалось, вот-вот порвутся.
Бекбулат Авторханович был пожилым, лысым, среднего роста, худощавым человеком со скуластым, но добрым лицом с высоким клювообразным носом. Он имел привычку оставлять усы только перед ноздрями, сбрив по краям, подобно людям старого революционного поколения. Иногда он начисто брил усы, заметив, что в них есть какое-то уродство. Но потом снова оставлял, подумав, что без них совсем плохо. А иногда так сомневался, что звал жену Дарду Макашариповну и спрашивал, держа в одной руке большой поломанный кусок зеркала, а другой рукой втирая кусок хозяйственного мыла в морщинистые щёки: «Мне усы оставлять? Как ты думаешь, Дарда?». Она, подумав, отвечала, лениво оборачиваясь к нему: «Как хочешь … Что с усами …, Что без усов … Ты бы лучше галифе одел вместо этих коротких брюк. Галифе ведь надёжнее ..., обширнее. А эти могут и распороться где угодно».
Когда Бекбулат Авторханович приехал в столицу, в парламент, и поднимался по ступенькам дома правительства, шнурок на правой туфле порвался. Он наклонился и затолкал оставшийся в туфлях кусочек шнурка внутрь, а второй отделившийся, в карман пиджака, полагая, что он может пригодится. Возвращаться за шнурками, и искать их в магазинах времени уже не оставалось. До встречи и собеседования оставалось двадцать минут. Бекбулат Авторханович обратился к милиционерам-охранникам у входа, нет ли у них шнурков, хотя бы на время, на один час, на два. Охранники посмеялись, посочувствовали, рекомендовав ему на верхних этажах у начальников попросить шнурок, сказав: «Может быть, они вам и дадут». А у охранников шнурков просто не было. Они были в кирзовых сапогах. Поблагодарив их, Бекбулат Авторханович поспешил наверх. Первым он остановил на лестничной площадке тучного лысого человека в очень больших очках с папкой под мышкой медленно спускавшегося. Бекбулат Авторханович обратился к нему любезнейшим образом, не одолжит ли он шнурок на время собеседования, объясняя, что неожиданно порвался шнурок его туфли, что он идёт на важное собеседование … Тучный человек зло и непонимающе посмотрел на Бекбулата Авторхановича из-под очков, восприняв его обращение к себе унижающе-издевательски, и сказав: «Не стыдно?» - поспешил дальше, прижав под мышкой кожаную папку. На втором этаже он обратился к молодому хорошо одетому смуглому человеку, но только после изложения сути своей просьбы заметил, что у того туфли без шнурков. «К сожалению, не могу вам помочь. Пройдитесь по кабинетам. Может, у кого и есть туфли со шнурками», - сказал он и пошёл дальше.
Бекбулату Авторхановичу показалось, что времени осталось слишком мало, чтобы ходить по кабинетам и искать шнурки. Сев на край кресла в фае, он решил связать два кусочка порвавшегося шнурка между собой, а потом связать их петлей, или, в крайнем случае, затолкать внутрь туфлей. «Лишь бы держались полчаса», - думал он, пытаясь достать из кармана один из кусочков порванного шнурка. Когда он, достав из кармана кусочек шнурка, наклонился над туфлей, то увидел, что там нет второго кусочка шнурка, длинного из двух кусочков. Он просто выпал с туфли где-то на лестнице. Бекбулат Авторханович начал потеть от спешки и волнения. Видя, что короткий кусочек шнурка в его руках не достанет никуда, он решил разорвать ровно пополам шнурок с левой туфли. Однако, каждая половинка разорванного им шнурка оказались настолько короткими, что их просто не хватало для стягивания и завязывания краев туфлей. Без шнурка оказалась и левая туфля. Выглядели они просто ужасно при коротких брюках и фиолетовых носках. Бекбулат Авторханович решил пройтись по длинному коридору второго этажа, заглядывая в кабинеты и спрашивая там шнурки. Сделать то же самое на третьем этаже ему казалось бесполезным и страшным, так как там, по его мнению, сидело более высокое и ещё более высокомерное начальство, чем на нижних этажах. Но это была последняя возможность в оставшиеся восемь минут стянуть туфли и избежать конфуза.
На первой двери было написано: «Начальник комитета по внутри-партийным делам». Бекбулат Авторханович подумал: «Этот не даст ...». Глядя на надписи на дверях кабинетов, ему показалось, что его могут из-за слишком глубокой странности предмета его просьбы арестовать, подозревая в этой странной просьбе мошенничество или мероприятия перед совершением мошенничества. Поэтому постучаться во многие из них он просто не посмел. Дойдя до середины коридора и кабинетов, он увидел через приоткрытую дверь «Заместитель начальника по идеологии и пропаганде» красивую молодую женщину в модном синем коротком платье и в блестящих кожаных сапогах на высоком каблуке. Увидев Бекбулата Авторхановича, она улыбнулась и спросила: «Вы кого ищите?». «Понимаете, ….», - начал он. Молодая красивая женщина перебила его, сказав: «Говорите короче и быстро, я просто спешу на заседание комиссии …». Бекбулат Авторханович ни стал ничего говорит, и пошёл к лестнице на третий этаж. Тяжело дыша, держа в правой руке шляпу, левой вытирая пот на лбу, он зашёл в приёмную и сел, ожидая приглашения внутрь. В зале напротив входа сидела председатель комиссии, светловолосая и светлолицая, чуть-чуть полноватая, строгая женщина средних лет. На столе стояли два стакана и бутылка воды, и букет мелких красно-пёстрых роз в вазе. По бокам зала п-образно располагались два ряда столов, за которыми сидели члены комиссии. А около входа, напротив всех, в начале красно-коричневой дорожки, сидел на деревянном лакированном стуле кандидат в директора овощной базы «Севкавказовощфруктобаза» Бекбулат Авторханович Насруллаев. Прошло немного времени, пока председатель открывала и изучала дело кандидата на должность, и двенадцать членов комиссии пристально смотрели на Бекбулата Авторхановича Насруллаева. Всех удивило вид его туфлей, слишком коротких брюк и фиолетовых носков. Видя этот кошмар, у каждого сложилось своё отдельное мнение и впечатление об кандидате. Кто-то из членов подумал, что это своего рода протест человека против этой системы отбора на должности. Кто-то просто пожалел его, думая, что он беден и у него нет возможности себе купить новые туфли и брюки. Кто-то посчитал это невиданной наглостью и неуважением к комиссии, и рассердился на него. Что по этому поводу подумала председатель комиссии, пока было непонятно.
«Бекбулат Авторханович, скажите, пожалуйста, почему Вы считаете, что именно Вы должны стать директором базы «Севкавказовощфруктобаза»? – спросила председатель комиссии. «Понимаете, уважаемый председатель, уважаемые члены комиссии, Вам, конечно, решать, кто станет председателем. Но я пятнадцать лет участвую в этих собеседованиях …, но ни разу не был выбран на должность», - сказал Бекбулат Авторханович. «Из вашей автобиографии видно, что у Вас совсем небольшой стаж работы на подобных должностях, и, следовательно, опыта может быть недостаточно …А вы претендуете на весьма высокую должность …», - сказала спокойно и негромко одна из членов комиссии, смуглая и кучерявая женщина средних лет. «Моя дорогая, откуда быть этим стажам и опыту, если меня просто никто не выбирает на приличную должность. Я институт закончил заочно, потому что я кормил четверых сирот своих, и ещё троих сирот жены своей, которая тоже осталась вдовой с тремя детьми. Вот вчера, готовясь к этому заседанию, жена моя Дарда Макашариповна, пенсионерка, гладила брюки, и говорит: «Сколько можно гладить эти брюки …, они ведь скоро продырявятся от частых утюжений … Вы понимаете о чём я … Да вы доверьте мне должность, а потом спросите достаточно ли у меня опыта или знаний». После этих слов Бекбулата Авторхановича председатель комиссии вытерла платочком глаза и нос. Кто-то из членов комиссии спросил: «А что с вашими туфлями? Почему они без шнурков? Это же заседание партийной комиссии ….». «Шнурки … шнурки, дорогие мои …. Со шнурками вот какая история случилась. Шнурки были, когда выходил из дома. Но они были настолько стары, настолько истёрты, что вот, когда поднимался по ступеням, обнаружил, что один из них порвался … и потерялся. Разорвал пополам оставшийся шнурок с левой туфли, чтобы завязать как-нибудь обе туфли. Но ничего не вышло. Половинки шнурков оказались настолько короткими, что их не хватило ни на узел, ни на петлю. А что делать? Куплю в магазине, когда буду возвращаться домой», - сказал Бекбулат Авторханович виновато, но честно.
Комиссия выслушала ещё четверых кандидатов на должность директора крупнейшей овощной базы. Все они были люди авторитетные, состоятельные, деловые, приехавшие на собеседование с комиссией на блестящих «волгах» с личными водителями, в галстуках. За каждого из них хлопотали по несколько человек из разных министерств и отделов. Но случилось непредвиденное. Вопреки здравому смыслу и всей предыдущей практике отбора, на должность директора «Севкавказовощфруктобаза» комиссией был выбран Бекбулат Авторханович Насруллаев. Когда он ехал после заседания комиссии в автобусе домой, то мысленно представлял, как он рассказывает Дарде Макашариповне о случившемся, как она радостная обнимает его, как на её глазах выступают слёзы, как она падает в обморок от неожиданной новости, просыпается, и произносит тихо: «Неужели мой муж директор овощной ….». Он всё время улыбался, уткнувшись к стеклу окна автобуса, щупая в кармане пиджака тот самый порванный кусочек шнурка, и думал: «А ведь будь у меня всё в порядке, и все шнурки на месте, то наверное и не выбрали бы … Всё, что ни делается, всё к лучшему …»