***

Разорванному миру. Пошатнувшемуся равновесию.
Дьявольскому естеству, если так будет угодно ненавистному сердцу.

Когда заканчиваются слова, в жутком вареве мыслей захлёбывается моя тёмная гарпия. Родное безумие; израненная любовной лихорадкой плоть. Порождающая вопли и прегрешения. Свихнувшаяся, оттого что кто-то вырвал все её языки и спрятал.
Пальцы не слушаются, буквы не становятся строчками. Словно персональное распятие настигло. То, во что ты больше не веришь по причине отсутствия смысла. Знаешь, что всякое мгновение конечно. Знание не окупается отрицанием принадлежности к твоим людям-вещам. Они давно сравняли все счёты. Потеряли значимость. А ты не видишь разницы. До момента, пока внутренняя хрупкость не начнёт дребезжать выбитыми стёклами, впуская холодный ветер вглубь. Твоё шарнирное демоническое состояние накренятся ещё больше. Шаткость и неустойчивость искусственных элементов в крови мучает. Говорит беззвучно.

За несколько секунд до падения становится ясно, как сильна бывает при пробуждении тьма. Как манит её непокорённый хаос. Хочешь богиней стать. Не знаешь, как поцеловать в сомкнутые плотно губы холодеющий Тартар. Видишь в нём пустующий трон с разбитыми черепами у подножий. Лелеешь надежду, что когда-нибудь сможешь приблизиться, не наглотавшись песка и дыма. Не ослепнув и не оглохнув. Найдя то, что ищешь так долго.
И хотя сокровища положено находить и присваивать, а богине править и упиваться покорностью — Хаос существует сам по себе. Неудивительно, что былое пристанище больше тебе не по нраву. Хватит и того, что пустует-живёт в душе. Персональное тёмное королевство. Беспробудная ночь. Бесчисленные ряды чудищ-стражников, прислушивающихся к звукам сорванного голоса, вгрызающихся в обессилившую плоть. Напоминающих таким образом, что хаос твой всегда рядом. И ты, моя жуткая тьма, любишь его.