Троянда

Королевство кривых зеркал.

- Здравствуйте! – Говорю я им. А-ах, крокодилы, бегемоты.

- Здра! Ра!.. Ра? Ты из дома Ра? – Отвечают мне. И обрушивается со всех сторон лавина шума от множество искажений и помех, погребая под собой изначальный посыл и зелёного попугая.

- Да что он может знать о Ра? Посмотрите на него! Казачок-то засланный! Мы его уже видели, сменил личину и заслал себя снова. Фантомас, а не Ра! – Аукается со всех сторон.

- Вствуйте? В ст? Вуй? Те? Каким смыслом ты нагружаешь это «те»? И откуда в так называемом русском языке это слово «те» взялось? – Доносится ещё откуда-то. Кажется, по этому зеркалу ползет паучок. Шевелит лапками, но с места почему-то не двигается.

- Эй, неразумный! Ты уже признал истинность Корана? Или так и будешь продлевать своё БЕЗУМИЕ? – Орёт вдруг некто особенно громко и навязчиво, тряся густой чёрной бородой, пытась забраться мне в мысли.

Приходится, подобно царю Леониду, применить к коранисту радикальный метод, отправив в бездну вслед за послами Ксеркса. – БЕЗУМИЕ, говоришь? - Я возвышаю голос. - Это Спарта! - Выкрикиваю, пинаю его, и хохочу в своём зазеркалье.

Даже падая, он так и не прозревает. – Брось мне верёвку, давай договоримся, и я никогда не трону тебя! – Тогда я отвечаю ему, подобно Ахиллесу перед Гектором, снимая шлем.

– Не может быть пактов между человеком и львом. Теперь ты знаешь своего врага в лицо! -  И хохочу, продвигаясь к очередному зеркалу. Оставляя Арамиса спеть за меня: - Ведь, право, я - не дуэлянт... Господь, ты видишь это тело... В нём жил злодей и пасквилянт... Его ты создал неумело... Но дал мне шанс исправить дело... Века уходят неотложно, дуэль исчезнет до конца... Но, Боже мой, как  будет сложно призвать к ответу наглеца...


- Хм. Ишь ты, здравствуйте он сказал. А пока не сказал, я думал, что кто-то интеллигентный пришёл. – Донеслось от зеркала с чёрными иероглифами, которыми оно, кажется, пижонски желало выразить неизвестно что, попирая приверженность своему очевидно кириллическому языку. Иду дальше.


- А я всем ответственно заявляю как философ, что этот якобы здоровающийся всегда был несерьёзным, и, как раньше его никто не воспринимал всерьёз, так и сейчас не воспринимает! Категорически заявляю за всех сразу!  - Донеслось от зеркала на троне, и в шляпе, украшенной гирляндой огоньков.

Оно указало на меня волшебной палочкой, эмоционально мигая огоньками, будто новый полицейский автомобиль на наших старых дорогах. Трон одолжен у Короля из сказки Экзюпери о Маленьком Принце. А вот о помигивающем котелке мне мало что известно. Впомнился лишь «Служебный роман»: однажды барышню выдвинули на общественную работу, да так и не смогли задвинуть обратно.

Ещё одно зеркало молчит, лишь иногда приоткрываясь, чтобы выдать меткую, ёмкую фразу. От него исходят сила и разум. Приближаюсь и стучусь. Оно отнимает руку от белокаменного лица, и смотрит на меня усталым взором, в котором угадываются юмор и проницательность.

- Можно с Вами поговорить? Может быть, Вам удобнее на ты? – Пробую я начать разговор. – Разве это главное? – Отвечает сильное зеркало, разглядывая меня из-под ладони. – А что для Вас (тебя?) главное, - уточняю я. – Главное человеком быть, - откликается зеркало. – Понимаю, - говорю я, замечая, как зеркало устало прикрывает лицо белокаменной рукой. – Хороших Вам выходных. – И Вам хороших, - улыбается оно мне на прощание.

Продираюсь сквозь лавину слов, стряхивая их с себя за ненадобностью.  Хохочу от собственных шуток, развлекая себя самостоятельно. Я научился этому в пути, будто папаша Хогбен, который умудрялся опрокидывать рюмашку, не имея дела с ней, и всегда был навеселе.

Сопоставляя знание моего сердечного импульса, вложенного в «Здравствуйте», с ответами на него, хохочу снова и снова, продвигаясь от зеркала к зеркалу.

На «Здравствуйте» нужного отклика не нахожу. Мой юмор пьянит меня, и это необходимо, чтобы не ощущать тоску от осознания безумия и чужеродности лавины.

Но я не тот рыцарь, что желает шутить гораздо дольше, чем планировал. Шутки ради шуток – не для меня, и я продолжаю идти.

Вдруг, в одном месте, время останавливается. Я слышу чистый, внятный голос. От этого зеркала пахнет нарциссами и весной. Лучится ровный свет. Краски цветов, увивших его, насыщают место контрастностью, напитывают жизнью.

- Здравствуйте, - откликается. И протягивает мне цветок. Я принимаю его с поклоном, нахожу у себя в саду собственное, живое, цветущее растение, и показываю его в ответ, не срывая, конечно же. Мы оба знаем, как быть, любя цветы, не срывая их при этом. Мой жест принимают.

Улыбаюсь. Ощущение небывалого подъёма. Живые! Живые ещё есть! Моя радость сильна. Это зеркало по-настоящему живо.

Приходит шальная мысль про фильм о партизанах. Они долго боролись. Измотались очень. И вот, наконец, увидели наших. Дошли, прорвались! На их суровых, измученных лицах - слёзы радости, прочерчивают дорожки в пыли закопченной бедами кожи. И теперь лавина этих бед позади.

– Нааа-шиии! – Кричат партизаны. И бегут, и бегут навстречу своим, не чувствуя ног, будто летят. В груди разлито живое тепло, и так легко на душе! Она будто поёт, и песня эта без слов и без музыки, а просто - полёт, парение, радость. От этой песни всюду расцветает жизнь, и порхают бабочки. Одна, нежная душа, цвета небесной синевы, красиво устроилась на жёлтом нарциссе.

Я так рад этим цветам!