Инстинкт Убийцы. Глава 4. 10

4.10
 - Просто кошмар какой-то! Что за невезуха преследует нас в этом году! Не знаю уже, чем все это закончится! – жаловалась главная горничная, идя по опустевшему и непривычно тихому в самый разгар рабочего дня двору виллы.
Рядом с ней шла рыжеволосая девушка, которая прекрасно знала ответы на все ее вопросы, но, конечно же, держала язык за зубами. Впрочем, это было несложно, Евгения болтала все утро, и хотя день едва перевалил за 10 часов, от болтовни и бесконечной суеты у Фатимы уже кружилась голова. Вчера в баре они встретились как всегда шумно и весело, только вот главная горничная была явно чем-то озабочена. На вопрос подруг она ответила, что почти все рабочие отпросились домой,  у всех были одинаковые симптомы: тошнота и боли в животе.
 - Наверное, кишечная инфекция, - предположила Аня, - летом они всегда буйствуют, и даже великие люди, – произнесла она это с подчеркнутым сарказмом, - не застрахованы от них.
 - Да, но заболели не все, - задумчиво ответила Евгения, словно и не заметив шпильки, - хотя все мы вроде едим одно и тоже на обед. – И тут вдруг ее осенило, - а может, это чай?! – воскликнула она, вытаращив глаза на Фатиму, - может, в воде или в самом чае было что-то? Его ведь пили все, а потом вдруг резко заболели!
Вот он, момент истины, устало подумала Фатима, но сделала озабоченное лицо и несколько секунд над чем-то раздумывала, а потом нанесла удар:
 - Я тоже пила тот чай, - спокойно сказала она, - но, как видишь, живее всех живых. Это не чай.
Они еще долго обсуждали возможные причины неожиданной болезни рабочих, но так ни к чему и не пришли. В конце концов, им надоело изображать из себя Шерлока Холмса и они решили заняться куда более привычным и приятным делом – пить. В тот вечер Фатима веселилась и смеялась почти искренне, ее план сработал, завтра она должна была прийти с утра и весь день могла спокойно изучать обстановку. До приезда посла оставалось совсем мало дней, так что ей надо было продвигаться к цели активнее.
Этим она и занялась сразу же, как только в 9 часов переступила порог южных ворот. Встречали ее Евгения и молодой охранник, которого она раньше не видела. Он улыбнулся ей, спросил, как аллергия, она покачала головой и ответила привычным жестом – опущенным вниз большим пальцем, «отлично» наоборот, как она называла этот жест про себя.
 - Я бы не стала мучить больную Анжелу, - тут же пришла на помощь Евгения, - но сам видишь, люди заболели так некстати, а работать надо.
Охранник согласился, тоже заметив, что, должно быть, виной всему кишечная инфекция.
 - Моя мама говорила, - глубокомысленно процитировал парень, - немытые овощи опасней войны, потому что от больших злодеев можно убежать, а от ударов умахнуться. А вот от микробов не спрячешься нигде и никак.
Спокойно переодевшись, Фатима вышла в почти пустой двор и не спеша направилась к фонтану, там главная горничная беседовала со стариком, которого девушка видела вчера возле кувшина. Старик качал головой и сочувственно чмокал губами, говоря, что сегодня тоже не знает, как справится со всей работой – половина его парней не вышла, все слегли с одинаковыми симптомами.
 - Хорошо еще, не все полегли, - печально проговорил старик, - не то пришлось бы в санэпидемстанцию сообщать. А так наша главная экономка, чтоб ее черти сожрали, решила никуда не сообщать, если никто больше не заболеет. – Тут он увидел подходящую к ним девушку в кепке, он ни секунды не сомневался, что перед ним настоящая Анжелика. – Привет, доченька, что, и тебе нездоровится?
 - Аллергия у нее, - сообщила главная горничная, а Фатима энергично закивала в знак согласия, старательно прикрывая лицо платком. – Ладно, Федорович, некогда нам болтать, мои-то девки тоже на работу не повыходили. Кое-как нашла, кого в дом поставить, а с верандой что делать, ума не приложу, а еще у ребят в караулке прибрать надо. Некогда нам, короче.
И они вдвоем пошли по зеленой траве к рабочим постройкам, там, вооружившись моющими средствами и тряпками, они провели короткое совещание, на котором решили, что сейчас Карина (Фатима) займется верандой, а потом, ближе к концу дня, уберет у охраны. И вот они шли по двору с тряпками и ведрами, пока пустыми, в них лежали лишь баночки с моющими порошками и чистящими жидкостями. Во дворе было совершенно пусто, только кое-где виднелись одинокие рабочие, подвязывающие розы или выдергивающие сорняки. Слева над ними возвышался дом, огромный и красивый, на северную сторону как раз выходил небольшой балкон, неширокий, но почти во всю длину дома. Пора, решила Фатима, вот зачем я здесь, так пора и поработать.
 - Слушай, а что это за балкон? – перебила она Евгению, все еще причитающую по поводу невезухи и напасти. – Выглядит так красиво.
 - А, это, - неохотно оторвалась от своих мыслей Евгения, - так, воздухом подышать. Там рядом спальни, вот, если ночью кому из гостей захочется свежего воздуха глотнуть, так он выйдет да подышит.
 - Спорю, что окна посла выходят на море, - с улыбкой покачала головой Фатима, - умеют люди красиво жить!
 - Да в этом вопросе я бы и не спорила, - хмыкнула Евгения, - конечно же, окна его спальни выходят на море и веранду, там, кстати, тоже небольшой балкон есть, прямо из спальни. Над верандой прямо висит, хотя, не то чтобы висит… в общем, сама увидишь.
Пока они шли мимо дома, Фатима внимательно разглядывала окна с красивыми занавесками, но снаружи никак нельзя было понять, какую комнату скрывают изящные шторы. Однако кое-что она уже выяснила, например, то, как ей попасть в дом – с балкона, разумеется, а если балкон над верандой окажется удачным - тем лучше, она попадет прямо в спальню посла. Осталось только взглянуть своими глазами, и через пару секунд такая возможность у нее появилась.
То, что рабочие и жители виллы называли верандой, на самом деле оказалось просторной площадкой, на каких обычно размещают кафе, площадка была выложена плиткой, всюду стояли каменные вазы с цветами, прямо под заграждением в виде резной балюстрады билось об отвесный склон море. Правда, было невысоко, всего пара-тройка метров, но при достаточной глубине нырнуть вполне можно, так рассудила Фатима. С правой стороны Фатима увидела лестницу, сбегающую к пляжу – песчаной полоске рядом с невысоким утесом, на котором стоял дом. На веранду они поднялись по еще одной лестнице со двора, она вплотную примыкала к дому, также выход имелся и из особняка – четырехугольную площадку дом ограничивал прямо напротив перил. Три изящные арки поддерживали длинный балкон, в тени которого скрывались широкие двери, и балкон и арки были густо заплетены виноградом. На самой площадке стоил столик, несколько кресел и четыре шезлонга, оглядевшись, Фатима увидела еще одну лестницу, прямо напротив той, что вела к пляжу, только эта вела к бассейну, который она видела во дворе. Сколько же выходов в этом доме, прикинула она, вспоминая все двери для слуг и для хозяев, здесь точно без карты потеряешься!
Так как дом стоял частью на утесе и имел высокий фундамент, со двора казалось, что на веранду выходит второй этаж, но теперь Фатима увидела, что цокольного этажа почти нет, а выход сделан в обычном первом этаже. С веранды открывался прекрасный вид на море, ярко блестевшее в лучах утреннего солнца, было видно несколько яхт с белоснежными парусами, туда-сюда по сверкающей глади сновали лодочки, катера и водные мотоциклы, где-то у самого горизонта она увидела даже большой корабль, правда, с такого расстояния он казался даже меньше, чем прогулочные катера. На площадке было совершенно пусто, только ветер теребил краешки зонта над столиком.
 - Потрясающе! – выдохнула Фатима, не сводя глаз со сверкающего моря.
 - А что я тебе говорила! – самодовольно ответила Евгения, как будто снова проводила экскурсию по собственному дому, - здесь даже лучше, чем в раю! А уж веранда – самое лучшее место в доме, на этом все сходятся.
 - И я их понимаю, - закивала головой Фатима, - здесь просто чудесно! О такой красоте не поспоришь.
Они постояли еще пару минут, не в силах оторваться от великолепного вида, даже Евгения, видевшая это каждый день, и то не могла сразу отвести взгляд от сверкающей водной глади и яркого голубого неба. Молчание нарушил звонкий девичий голос, раздавшийся откуда-то сверху:
 - Евгения Юрьевна! У нас простыни кремовые еще в стирке. Что стелить?
Главная горничная вздрогнула и замотала головой, в поиске источника звука, только через несколько секунд она сообразила, что говорят, вероятно, с балкона. Фатима же, сразу определившая источник звука, плотнее прижала платок к лицу и приготовилась повернуться – нельзя не приветствовать коллег, это запоминается.
 - Юля! Напугала меня, бесовка! – схватилась за сердце главная горничная, - никогда больше так не подкрадывайся, слышишь?!
 - Извините, – тут же поспешила девушка, - но я не подкрадывалась, просто подошла. Просто у нас кремовые все комплекты еще из прачечной не привезли, вот я и решила спросить, что стелить будем. А то мы с девочками как раз спальней занимаемся.
 - Кремовый шелк, значит, еще не привезли? – уперев руки в массивные бока и задрав голову, спросила Евгения, по тону чувствовалось, что она очень раздражена. – Опять эти козлы из «Белизны» время тянут! Ну, я им устрою! Мало, значит, они от меня в прошлый раз схлопотали! Вечно то задержат заказ, то плохо выстирают, хоть не рвали еще - не дай Бог! - а то давно бы лавочку прикрыли! Вот твари, а! С кем с кем бы играли, но не с послом же! Ну, ничего, в этот раз я им по полной в жопу закачу!
И главная горничная принялась нервно мерить площадку шагами, пыхтя, как паровоз. Девушка на балконе слушала молча, хотя по лицу было видно, что она совсем не завидует участи работников прачечной. Но она так и не получила ответа на свой вопрос, поэтому и не уходила, но и не решалась повторно спросить и привлечь к себе внимание разъяренной главной горничной. Пока Евгения шагала из угла в угол, посылая угрозы в адрес прачечной, девушки коротко переглянулись. Фатима быстро и незаметно помахала рукой, девушка на балконе робко улыбнулась, бросая быстрые опасливые взгляды на свою начальницу, Фатима в ответ пожала плечами и едва заметно покачала головой, как бы говоря: ну, что поделаешь, опять на нее нашло, ты же знаешь, это не редкость. Девушка на балконе снова улыбнулась и кивнула, нервно сжимая перила балкона. Наконец, она решилась прервать гневную тираду и пролепетала:
 - Евгения Юрьевна, ну что нам стелить, а то все ждут? – и тут же добавила, - вам принести телефон, позвоните в «Белизну»?
 - Потом позвоню, чтоб им пусто было! Лучшая прачечная в городе! – передразнила она рекламу, - дерьмо собачье! Моя прабабушка в тазике и то лучше стирала! А что до тебя, - она снова повернулась к девушке, та тут же сжалась буквально на глазах, - пока ничего не стелите, просто покрывалом прикройте и все. Вы не хуже моего знаете, что Андрей Данилович кремовое белье любит. Уж до 5 августа я из них не то что наши простыни, все дерьмо и спесь выбью, поверь мне!
По лицу девушки было понятно, что она верит.
 - Ну, тогда я пошла, - пискнула она и, резко развернувшись, скрылась в доме.
 - Ты только посмотри, как они мне целый день мотают нервы! – повернулась Евгения к подруге, - видишь, все на мне и держится! Ну ладно, сейчас скажу, что тебе делать, и пойду с этими козлами собачиться.
От такого оборота речи Фатима невольно улыбнулась, радуясь, что платок надежно скрывает все ее эмоции, проступившие на лице.
 - Итак, - продолжала главная горничная, видимо, враз почувствовавшая себя опять большим начальником, - сейчас я налью тебе воды в ведро, вымой все каменные горшки и столик. Тут, правда, все надо мыть, но это, наверное, уже завтра. А то надо еще ребят из охраны покормить, а нести еду им некому, поэтому я их отвлеку, а ты понесешь. – Шепотом сообщила Евгения, - не волнуйся, если уж они тебя еще не признали, то уже не признают. Они у нас, если один раз расслабились, потом долго не могут собраться, особенно без Виктора Владимировича – это начальник личной охраны, дрючит их, как бык телку в сезон. – И она начала хихикать совсем как школьница, отчего стало понятно, что этот Виктор Владимирович очень не безразличен одинокой главной горничной. – Да и пока хозяина нет, тут все на полсилы работают, вот денька за два-три до приезда тут настоящий друдом начнется, все станут все проверять, суетиться. Личная охрана все десять раз обшарит и облазит, а пока – полная халява. Так что не боись, ты уйдешь еще до этого ада.
С этим главная горничная и отбыла, оставив Фатиму наедине с ведром и тряпкой. Девушка не возражала, наоборот, трескотня Евгении давно уже надоела и вызывала чаще раздражение, чем улыбку. Протирая каменные клумбы, тщательно, так как ее могли видеть из дома, Фатима тем временем бросала изучающие острые взгляды на обстановку вокруг. Прежде всего, конечно, она рассмотрела виноград, так густо и удобно окутавший балкон, по нему вполне можно было залезть, причем, не особо напрягаясь. Но были камеры. Именно поэтому, не видя обзора камер, Фатима не могла точно решить, каким путем она попадет на виллу и каким уйдет. Хотя нет, как уходить она уже решила – море, вот идеальный путь отхода. Естественно, ночью там будет несладко. Да еще, наверняка, воды возле виллы патрулируют, но в воде все же легче скрыться, главное теперь, чтобы глубина подошла. Можно было спуститься по лестнице к пляжу и войти в воду там, но это лишнее время, а в ту ночь у нее не будет ни одной лишней секунды. Впрочем, пока рано было строить конкретные планы, без камер она не может рассчитывать ни на что, но вот гипотезы иметь всегда надо.
Возможность взглянуть на камеры представилась ей в этот же день. Через пару часов, когда она уже все протерла и вымыла, к ней пришла Евгения, сверкая глазами и нервно дергаясь.
 - Быстрее, - прошептала она, хватая девушку за руку, - я завела охрану в дом, так что не тяни, неси им поднос. С минуты на минуту они будут на веранде, так что тебе лучше понести им еду, я им сказала, что Анжелика моет веранду, а потом принесет им поесть. Придумала дикую историю, что в доме заедает домофон, вот они и поперлись проверять, двое в дом, а один к воротам.
 - А ведро?
 - Я сама уберу его, бросай все и иди! Там один охранник с Анжелкой общался, он очень хочет лично спросить, как у нее дела, так что лучше вам разминуться.
Фатима не стала спорить, стянула перчатки, поставила ведро и отправилась с главной горничной вниз, где на столике возле бассейна их уже ждал большой поднос, накрытый салфеткой. Но мне понадобятся руки, подумала Фатима, тогда я не смогу прикрывать лицо. Но эту проблему она давно решила, ведь она собиралась проникнуть к охранникам, а с платком у лица сделать это было сложно в любом случае – в этом деле ей нужны были обе руки.
 - Господи! – в ужасе воскликнула Евгения, глядя на поднос, - ты же не сможешь лицо закрыть! Что же теперь делать-то, а? Мне конец! Вот я дура!
 - Успокойся, - снисходительно улыбнулась Фатима, доставая из кармана передника широкую медицинскую маску, купленную в той же аптеке, что и слабительное. – У меня все под контролем.
Главная горничная так комично выпучила глаза, что, если бы момент не был таким напряженным, Фатима бы посмеялась от души, но теперь она лишь холодно улыбнулась совершенно не «Карининой» улыбкой, так улыбалась только наемная убийца Фатима, и быстро, но без спешки завязала повязку. В результате ее лицо совершенно скрылось, только глаза, как черные омуты горели под козырьком кепки.
 - Я могла бы и сама догадаться, - ошеломленно пробормотала она, - а ты девка не промах! Гениально выдумала. Ну, иди, а я за ведром пойду. И как я не догадалась, у нас ведь девки в таких же, бывает, ванну моют, а то порошок едкий, лезет в нос. Ну ты даешь! – бормотала она, уходя на веранду и качая головой.
Фатима взяла поднос и без происшествий добралась до караулки – той самой маленькой стеклянной будки в саду возле южных ворот. Там было пусто, как и обещала Евгения, только мониторы ровно мерцали и горели какие-то кнопки на большой панели под ними. Фатима быстро вошла внутрь, не закрывая за собой стеклянную дверь, чтобы все слышать. Она не знала, сколько времени у нее есть, но намеревалась использовать его по полной.
Поставив поднос на маленький столик в углу, она тут же повернулась к мониторам, отметив про себя, что их подозрительно мало. Это могло означать только одно – главный штаб охраны находится в другом месте, а именно в доме, куда попасть будет намного сложнее. И она оказалась права: четыре монитора показывали небольшое пространство возле ворот, сад, и еще две камеры показывали участки возле беседки, где она как раз накануне убирала, и бассейн. И это все. Не густо, подумала она, тут же начав шарить по ящикам и бумагам, лежащим прямо на панели управления. Охранников пока не было видно, но она понимала, что надо спешить. И вот пальцы ее схватили несколько скрепленных степлером листов, на первом она прочитала: «График дежурств и посты».  Уже что-то. Быстро отвернув титульный лист, она увидела схематичный план всей виллы, маленькими точками на нем были помечены посты охранников, каждый был пронумерован. Ее неприятно удивил тот факт, что пост № 16 располагался как раз на веранде под балконом. Это первое что бросилось ей в глаза, а второе – охраны тут было больше, чем муравьев в муравейнике, во всяком случае, во время пребывания хозяина. Что же касается плотности, то концентрация людей на квадратный метр могла сравниться разве что с Китаем.
Плохо, но не смертельно, решила девушка, быстро возвращая график на место, подписанный начальником охраны и еще какими-то людьми. Не обнаружила она здесь и дисков с записью камер, впрочем, теперь она на это и не надеялась, теперь она точно знала: все, что ей нужно находится в доме. Но где именно? Дом-то просто огромный, где же искать этот самый пост? Как узнать, где конкретно он находится, не может же она просто так бродить по дому и выискивать то, что ей надо. И самый главный вопрос: как удалить оттуда охрану?
Обо всем это она думала, уже идя по саду к беседке, а оттуда к раздевалке, ее рабочий день подходил к концу. Она не забывала чихать и кашлять сквозь повязку и приветливо махать руками горничным, высовывающимся из окон и садовникам, спрашивающим, как у нее дела. А дела были не совсем хорошо, все только усложнялось, а время неумолимо бежало вперед. Пока она дошла до раздевалки, она придумала, как спросить у Евгении про главный пост, уже хоть что-то. А вот как туда попасть, ей предстояло придумывать всю ночь, больше времени у нее не было.
***
Вечер в парке выдался как всегда шумный и веселый, молодежь каталась на роликах и скейт-бордах, малыши бегали и резвились среди деревьев, парочки не спеша шагали по аллеям, держась за руки, мамаши шумели и наперебой рассказывали про своих чад. И хотя было уже почти 10 вечера, народ и не думал расходиться, в кафе звучала музыка, люди, подогретые спиртным, только выходили на пик веселья. Длинная дорожка, ведущая к дому посла, утопала в густой тени деревьев, даже солнце не могло как следует пробить зеленый щит, а слабый свет фонарей не мог разогнать сумрак тем более. Никто не гулял по этой дороге, никто не катался на доске или роликах, люди предпочитали держаться от особняка подальше, только в самом начале дорожки несколько малышей возились в пыли, да и то, до тех пор, пока мамочки не увидели их и не утащили в парк. Среди пестрой толпы молодых людей ничем не выделялась стройная девушка, хотя то, что это именно девушка, понять было очень сложно – на ней были широченные джинсы с оранжевыми вставками, массивные кроссовки на широкой шнуровке, зеленые с оранжевыми шнурками, почти до колен болталась майка, больше напоминающая мешок, а за спиной висел громадный разноцветный ранец. Голову девушки украшала желтая кепка, надетая на зеленую бандану, так что трудно было сказать, есть ли волосы у этой девушки, а если есть, то какой длины или цвета, под платком этого никак нельзя было разобрать. Кепка была низко надвинута на лицо, а козырек сдвинут набок по последней моде. Девушка старательно выписывала неправильные дуги на своем явно новеньком скейт-борде, впрочем, она была не одна такая, вокруг нее так же неуклюже кружили новички, мастерски обгоняемые бывалыми скейтерами. Никто не узнал бы в этом нелепом подростке милую девушку по имени Карина, которая сегодня слишком рано ушла из бара, только забрала дневную зарплату и ушла, сказав, что слишком устала. И вот теперь она в совершенно другом обличие выписывала круги вокруг фонтана, упорно пытаясь покорить доску.
 - С первого раза ни у кого не получается, - раздался позади нее звонкий голос, явно принадлежавший парню, - я тоже учился месяца три.
Девушка оглянулась, тут же поставив ногу на скейт-борд.
 - Да я всего первый раз, - улыбнулась она, глядя незнакомцу прямо в глаза, жестами и интонацией она ничем не отличалась от других тинейджеров, но вот будь в парке посветлее, они могли бы увидеть ее лицо, совсем не детское, хоть и молодое. – Хочу вот крутым скейт-бордером стать. Как думаешь, прокатит?
 - Сто пудов! – радостно заверил ее парень, а потом протянул руку, - я Страйк.
 - Крэйзи. – Пожала руку девушка.
 - Ты и правда немного «крэйзи», если решила учиться ночью. – Пошутил парень, - ни фига же не видно.
 - Не могла утерпеть. Я его только купила, вот и решила опробовать. А насчет моего имени, его мне дали не зря, так меня друзья звали.
 - Почему «звали»? – удивился Страйк.
 - Потому что здесь у меня друзей еще нет. Мои предки переехали из Москвы, такое вот дерьмо, работа и все такое, а я как говно в проруби, болтаюсь целыми днями, вот хоть скейт теперь мне тоску скрасит.
 - Ну, теперь у тебя первый знакомый появился, - самодовольно ответил парень, одетый так же комично, как и она, только в отличие от девушки, у которой волос вообще не было видно, у парня из-под кепки висели длинные африканские косички, примерно до лопаток. – Не зря я к тебе подкатился, я люблю быть первым во всем.
 - Да? – девушка пристально и оценивающе посмотрела на парня, так, чтобы он понял, она сомневается, хочет это проверить. – Знаешь, может, в скейте ты и ас, но есть одна область, в которой первая всегда я.
 - И в какой же? – игриво спросил Страйк, он тут же принял вызов.
 - А ты вспомни мое имя. – Интригующе бросила девушки и встала на доску, не спеша катясь к фонтану.
Парень секунду постоял, раздумывая, а потом картинно встал но свой скейт и виртуозно покатил за интересной незнакомкой. Ему нравились приключения, а эта дерзкая девчонка просто таки источала аромат приключений. Москвички, философски подумал Страйк, все говорят: с ними не соскучишься. Уже через секунду он обогнал ее, перерезав ей дорогу, сделал финт, покрасовался и остановился рядом с ней.
 - Круто, - похвалила девушка, - а меня научишь?
 - Если ты покажешь, что ты имела в виду, говоря, что тебе нет равных в одной области.
Девушка снова оценивающе оглядела Страйка, как будто раздумывала, стоит он того или нет, а потом кивнула.
 - Идет.
 - Когда начинаем? – с сахарной улыбочкой спросил парень.
 - Прямо сейчас.
И она снова неуверенно покатила к аллее, ведущей к дому посла. Парень, уже улыбаясь во весь рот – такого счастья он никак не ожидал – тут же встал на свою доску и грациозно последовал за девушкой.
 - Что ты задумала? – игриво спросил он, уже предчувствуя приключения.
 - Сейчас увидишь, если кишка не тонка, - дерзко бросила она и покатила дальше. – Только предупреждаю: назад дороги не будет. И еще, я мастер шалить, и мои шалости не всегда безобидны, если сдрейфил - лучше уходи сейчас, потом ты только все испортишь.
 - Вот еще, - фыркнул парень, явно восхищенный такой смелостью, - я не сыкун и никогда не включаю заднюю от страха. Ты не одна в мире безбашенная, знаешь ли.
 - Тогда не отставай, - улыбнулась девушка, и Страйк отметил, что улыбку у нее как у дикой кошки – опасная и голодная. Это еще больше привлекло его, и он, захваченный адреналином, поехал за ней по аллее посла.
А Фатима ликовала. Она и не предполагала, что так легко найдет маскировку для своего дела, но этот болван, похоже, готов сунуть голову в пасть крокодила, только чтобы показать, что он крут. Такие люди просто находка, думала Фатима, пытаясь удержаться на неустойчивой доске, в любом возрасте они не меняются, оставаясь самым удобным орудием, ждущим умелого пользователя.
На середине аллеи Страйк остановился и дернул ее за руку.
 - Эй, что ты решила делать? Ты, может, не знаешь, но там дальше вилла посла, там везде камеры, охрана. Туда нельзя.
 - Отвали, - девушка вырвала руку, - я тебя предупреждала: зассышь, отваливай сразу, чтобы меня потом не подставить. Дальше я поеду одна.
 - Хрена с два ты туда поедешь, - он встретил ее горящие, страшные вдруг глаза, - по крайней мере, без меня. – Добавил парень, почему-то вдруг испугавшийся не вооруженных людей, а эту ненормальную девчонку. – Я еду с тобой, чтобы ты ни решила. Я не сыкло.
 - Тогда слушай план. – И она зашептала ему что-то на ухо. Страйк слушал, а потом начал улыбаться широкой улыбкой безумца. Наверное, я и вправду сошел с ума, думал он, пока они проезжали оставшуюся часть аллеи, ее безумие заразно. И поистине не знает границ.
Уже почти в 11 вечера, когда Фонари в парке должны был погаснуть, к воротам виллы приблизились две фигурки, они спрятались в кустах, так что их пока не было видно. Одна фигура, непонятно, мужская или женская, сняла с плеч рюкзак и достала нечто, напоминающее очертаниями пакет с водой, потом достала второй и протянула своему компаньону.
 - Собери волосы и надвинь кепку пониже, - прошептала фигурка. – Я серьезно, там ведь камеры.
Вторая фигурка, проделав все, стала ничем не отличима от первой. Дальше все пошло точно по плану. Подобравшись к последним кустам, подростки – а на вид это и были два подростка – выскочили из кустов, подскочили к стене и с размаху швырнули пакеты в стену, причем проделывали они все это, не поднимая голов, чтобы камеры не сняли их лица, девушка даже завязала бандану на лицо, оставив только глаза, как ниндзя в кепке. Как только последние пакеты, а всего их было 4, взмыли в воздух и полетели к стене, подростки развернулись и быстро побежали обратно, скрываясь в кустах и густых тенях. Свои скейт-борды они подобрали уже почти у самой границы аллеи, те лежали, спрятанные в кустах.
 - А ты, и правда, Крэйзи! – восхищенно, почти как фанат, прошептал парень, - крутая девчонка!
 - Ты тоже не сдрейфил, красавчик. – Улыбнулась она в ответ, стягивая бандану.
Сзади послышались крики и шум, охрана выскочила и пустилась в погоню за вандалами.
 - Беги, в другую сторону, а то обоих отымеют, - улыбнулась девушка и уже собиралась нырнуть в кусты, но парень схватил ее за руку.
 - Ты самое безбашенное и прикольное, что случилось со мной! Приходи завтра, я буду ждать.
Ничего не ответив, девушка нырнула в кусты, наградив его очередной загадочной улыбкой. Конечно же, больше Страйк ее не видел. К счастью для себя.
***
С самого утра в доме посла царил переполох. Мало того, что просто катастрофически не хватало людей – те, кто заболел неизвестной инфекцией до сих пор не вышли на работу – так еще все свалилось сразу. Как снежный ком. В 9 утра привезли белье из прачечной, причем сразу все, что задержали, и что поступило в последний заказ, так что несколько девушек, ругаясь, тащили в дом огромные корзины с бельем, которое, понятное дело, должно быть поглажено до приезда хозяина и разложено по шкафам. В 9.15 привезли продукты, которые тоже надо было кому-то разгрузить. А в довершение ко всему, какие-то дебилы облили ночью ворота и стену краской, а краска отмывается очень сложно, особенно с камня. И на весь этот завал работы оставалось всего 5 дней.
Евгения с самого утра поняла, что день не задался, как только увидела кучку охранников и милиционеров перед главными воротами, а как только вошла и окунулась в атмосферу всеобщей паники и нервозности, так сразу поняла, что к концу этого рабочего дня нервных клеток у нее существенно поубавится. Не успела она переодеться, как тут же на нее наорал старший смены охранников, требуя немедленно направить девушек к воротам, и плевать он хотела на другую работу. Она попыталась отгавкаться, но получила довольно грубый ответ, если сократить который получалось: мне плевать на завалы белья и пыль под кроватью, этого не видит никто, а ворота видят все, поэтому мыть их надо в первую очередь, и побыстрее. Дошло даже до того, что впервые за последние 2 года она сама наравне со всеми засучила рукава и таскала ящики с продуктами на кухню. Конечно, она пыталась позвонить заболевшим и вызвать их на работу. Но никто не брал трубку, а те, кто взял, говорили, что болезнь еще не прошла, хотя всем было понятно, что это вранье. Просто люди не хотели работать, а так как официально о болезни не сообщалось, ведь это же вилла посла, никакой шумихи быть не должно, то они, предоставленные сами себе и без документарного подтверждения, могли болеть сколько душе угодно… или пока будет терпеть начальство.
 - Я, конечно, могу обратиться в поликлинику, - заявил одни особо наглый садовник, - чтобы они подтвердили мою нетрудоспособность, но вряд ли кому-то от этого будет лучше.
Евгения так побелела от злости, что едва не грохнулась в обморок. Ей хотелось взять сукина сына за шкирку и притащить на работу, но вместо этого она просто выдавила «ладно» и положила трубку. Сорвать на ком-нибудь злость стало просто необходимо. Так и пошло. События наслаивались, и люди срывали злость друг на друге, постепенно заражая всех плохим настроением.
Фатима предвидела это, в конце концов, она сама заварила эту кашу, поэтому она заранее приготовилась к недовольным лицам и резким интонациям, успокаивая себя и говоря, что так нужно для дела. А работа всегда была для нее на первом месте. Подходя к южным воротам, она нисколько не удивилась, когда увидела одну только главную горничную и никакой охраны – все столпились у парадных ворот.
 - Слава богу, хоть ты пришла! Работы по горло, а тут такой дурдом! – накинулась на девушку главная горничная. – Давай скорее, переоденься и начинай, сегодня в доме побудешь, во дворе слишком шумно, а в доме работы полно.
По дороге до раздевалки – они пошли не прямо через двор, а обошли через веранду, чтобы не привлечь внимания охраны и милиции – Евгения вкратце рассказала подруге о том, что день начался кувырком, и о том, что ночью кто-то облил краской ворота и стену рядом с ними.
 - Это просто уму непостижимо! Это шок, сенсация! – возбужденно говорила она, - такого я никогда не видела! Это надо же так оборзеть, чтобы закидывать краской дом политика! Совсем эти долбаные подростки чокнулись! Говорят, правда, что здесь есть политическая подоплека, но как по мне, так у нас в Ялте самые дебильные подростки, так что никакой политики тут нет. Просто даже послы могут становиться жертвой безбашенных детей, когда они доказывают, кто круче.
 - У меня просто слов нет! – изумилась Фатима, не забывая прикрывать лицо, причем не только от камер и зрителей, - прямо вот так взять и облить краской ворота посла! А охрана?
 - А что охрана? Эти бараны свои задницы в темноте не найдут. Вот был бы здесь Виктор Владимирович, - мечтательно вздохнула Евгения, - этих засранцев уже бы на первом суку повесили. А эти, - она презрительно махнула в сторону парадных ворот, - не хотят работать, только штаны просиживают. Ну ничего, приедет Витя, он их быстро в чувство приведет!
Они дошли до раздевалок, когда Фатима увидела, что к воротам подъехал синий микроавтобус с надписью «Крым-ТВ». Отлично, подумала она, прибыли журналисты. Возле ворот началась практически настоящая потасовка, милиция и охрана пытались не пустить корреспондентов к воротам, а те как тараканы просачивались и лезли поближе к стенам, чтобы снять хоть что-то. И откуда они все узнают, задалась вопросом Фатима, обрадовавшись, что сегодня, наконец, сможет спокойно осуществить задуманное – такая шумиха не позволит охранникам зайти в караулку, они весь день будут торчать на улице, отгоняя как мух назойливых журналистов.
 - Они из всего сенсацию сделают, - услышала Фатима презрительный голос главной горничной, - вот посмотришь, уже вечером в новостях скажут, что это политический акт против России или еще какой-нибудь бред. А то, что это всего-то два малолетних кретина развлекались, никто не упомянет, это же на сенсацию не тянет. Вот устроит нам всем посол веселую жизнь, как только новости увидит, хотя ему, наверное, уже сообщили. Выдерет всех, как сидоровых коз.
 - Так их было двое? – спросила Фатима, как будто сама не знала всех подробностей. Но ей надо было выяснить, что известно людям и что показали камеры. – Их опознали?
 - Еще нет, насколько я слышала. Тут все такие нервные с утра, ни к кому не подойти. – Евгения поморщилась, - но я же баба любопытная и прыткая, я все узнала.
Не сомневаюсь, подумала Фатима и сделала заинтересованное лицо.
 - Их было двое, пацаны, их в парке полно, катаются на роликах и скейтах, они были в кепках и близко не подходили, так что лиц нет, но пленки уже отдали ментам. Эти два придурка закидали стены пакетами с краской и убежали, а потом, видимо, удрали в лес на холме, пока наши бараны выбежали. Журналистам это понравилось бы.
 -Да, на сенсацию тянет, - улыбнулась Фатима, завязывая белоснежный передник, - первоклассная охрана посла не может поймать двух недоумков 16-ти лет.
 - Зато теперь у репортеров появилась работа, - посмеявшись, заключила Евгения, - это еще цветочки, сейчас сюда и газетчики налетят, как мухи на говно. Если ты готова, пойдем, я тебя заведу в дом, там сейчас никого почти нет, только кухонные рабочие. Девочек всех к воротам согнали, стену отмывать, а людей итак не хватает. Я тоже там буду, так что ты жди меня и никуда не выходи, я приду за тобой, как обычно. Ворота все закрыли, кроме главных, приказ: никого не впускать и не выпускать без разрешения старшего смены. Но с ним я сама договорюсь. А теперь пошли.
Они снова обошли дом и вошли в дверь со стороны бассейна. В доме стояла тишина. Только доносились крики с улицы – охрана спорила с газетчиками и телевизионщиками. Страйк, должно быть, на седьмом небе, подумала Фатима, вспоминая своего помощника, теперь он звезда, хоть и тайная. Хорошо, что в темноте он не видел моего лица, даю сто процентов, еще до вечера он растреплет всем друзьям о своем подвиге. И, наверное, попадется, вот только сдать ему некого, я призрак, плод его воображения, думала Фатима, забавляясь происходящим.
 - Да, такая тишина тут редко бывает, - заметила Евгения, когда они вошли в огромный и пустой дом, - обычно шум-гам стоит, только успевай шикать. Повезло нам, вряд ли кого мы тут встретим.
Везение здесь ни при чем, могла бы сказать Фатима, но промолчала, это везение было делом ее рук, а стоит ли раскрывать карты, если собираешься убить посла и уже сделала несколько успешных шагов к цели? Она полагала, что нет. Поэтому она лишь улыбнулась, удивленно озираясь по сторонам, и поспешила вниз по лестнице за главной горничной. Со двора они попали в широкий холл, заставленный цветами и завешенный картинами, Фатима разглядела несколько дверей, правда, куда они вели, она могла только догадываться. Сразу возле входной двери располагалась широкая лестница, ведущая вниз, в подвальный этаж, еще одна лестница уходила вверх. Но туда Фатима даже не смотрела, сейчас все, что ей надо было видеть и запоминать – это вот эту дорожку к камерам и обратно. Вчера в баре она как бы мимолетом заметила, что будка у южных ворот какая-то маленькая, всего 4 камеры, а она-то думала, здесь у охраны настоящая военная база. Результат не заставил себя ждать.
 - Конечно база! А ты что, дуреха, думала, это и вся охрана? – Фатиме очень захотелось свернуть шею главной горничной, но она сдержалась. С этим еще успеется, решила она, пока она – мой пропуск внутрь, а пропуска выбрасывают только после того, как они перестают работать или в них отпадает необходимость. Короче говоря, наступит и ее час, а пока надо стиснуть зубы и вперед. Но с каким удовольствием она убьет эту тупую сучку…
 - Да это же просто пропускной пункт около самых проходящих ворот, - не унималась Евгения, - ты бы видела, что в доме! Там у них целая комната с аппаратурой, камерами и пультами от всех ворот и дверей! Да там, и правда, как на военной базе! Комната без окон с одной только дверью, и то сейфовой, полно всяких мониторов, кнопок и оружия. Я там бывала и не раз, там же тоже убирать надо, - гордо заявила Евгения, как будто имела самый высокий код доступа к файлам ЦРУ, - конечно, под присмотром начальника или старшего смены, и доверяют это только мне или тому, кого я сама назову. Вот так-то.
 - Ни фига себе! – присвистнула Фатима, делая самое тупое лицо, на которое была способна, - так это под землей?
 - Ну, это ты загнула, у нас ведь не база на самом деле, а вилла, - со знанием заявила главная горничная, - комната всего лишь на первом этаже, на цокольном, в смысле. Дом-то на утесе стоит, поэтому там окон и нет, там просто удобно, чтобы глаза никому не мозолить и им никто не мозолил. Там и кладовки, и котельная рядом, там редко кто из прислуги бывает, так что ребятам там тихо и уютно.
План родился вдруг как-то сам с собой, как будто ураган ворвался в ее голову и принес свежую идею. Через полчаса она ушла, сославшись на усталость и приобрела в первом же магазине скейт-борд и одежду, а чуть ниже по улице нашла и хозяйственный магазин, работающий допоздна. В 9 вечера она была уже полностью готова к действиям. И план сработал, как она и ожидала. А теперь она спускалась по лакированной деревянной лестнице вниз, чтобы попасть в ту самую заветную комнату и сделать последний рывок в подготовке к самому сложному в ее карьере убийству.
Два лестничных пролета привели их в маленькую прихожую с узким окошком, в которое Фатима увидела бассейн, только угол зрения был непривычным, она как будто стала муравьем и ползла по земле – просто окно находилось прямо на уровне бетонного покрытия двора. Отсюда узкий коридор, освещенный светильниками-шарами, свисающими с потолка, как яйца инопланетных кур, вел вглубь утеса, на котором стоял дом. По обеим сторонам Фатима увидела двери, а заканчивался этот коридор мощной стальной дверью под цвет обшитых деревом стен с глазком и массивной ручкой. Евгения повела ее к обычной деревянной двери, находящейся рядом с дверью охраны. Сам коридор напоминал узкую букву П, во главе которой и располагался пункт охраны.
 - Тут у нас котельная, - указала на противоположную дверь Евгения, но за дверью было тихо, летом котел, конечно же, не работал. – Здесь кладовая со швабрами и прочей фигней, - дверь напротив, - а рядом у нас сушилка, когда котел работает, мы сушим там, а летом сушим на улице, разумеется, когда хозяина нет, так что сушилка часто простаивает. А вот тут, - она указала на комнату с левой стороны, прямо рядом с постом охраны, - тут у нас бельевая. Нам сюда.
Евгения повернула ручку и вошла в темную комнату, тоже без окон, включила свет. Как только выключатель щелкнул, Фатима просто застыла от изумления, она-то ожидала увидеть маленькую каморку с громким названием «бельевая комната», а увидела действительно просторную комнату, заставленную высокими шкафами и полками. Посреди комнаты стояла большая гладильная доска, еще три, сложенные, были прислонены к стене, напротив входной двери у стены стоял на тумбочке телевизор, рядом на полу – старый, но еще работающий японский магнитофончик-однокассетник, по нему слушают радио, поняла Фатима. Между полками у стен стояли два кресла, потертые, но видимо, удобные, иначе бы их так не засидели. Под потолком висела люстра с 5 лампочками, дававшая достаточно света.
 - Вот оно, царство простыней и наволочек, - обвела рукой комнату Евгения, - на сегодня ты назначаешься королевой бельевого царства.
 - Круто, - выдохнула Фатима, разглядывая полки со стопками белья, - я люблю гладить. А вообще-то я думала, вам все в прачечной гладят.
 - Раньше гладили, но после того, как сожгли три шелковые простыни, мы с этой услугой завязали. Теперь гладим сами, а скоро, наверное, и стирать почти все сами будем, благо, тут все для этого есть. Сушим мы, например, давно сами, а то они наши шелка как пропустят через барабан, так потом не отгладишь. Кое-что, конечно, и сейчас сами стираем, ну там кухонные полотенца или салфетки, - говорила главная горничная, доставая откуда-то с полки утюг и включая его в розетку, - а по мне, так надо давно этих козлов из прачечной послать, работать ни  хрена не умеют и не хотят, а у нас стиральные машины стоят пылятся. Только зря деньги выбрасываем. – А потом с деланным безразличием, за которым явно проступала злость, добавила, - хотя мне-то что? Не я же здесь экономка.
И не будешь, добавила про себя Фатима, понявшая, на какую должность метит ее «подруга». Евгения достала из-за двери корзину с только что прибывшими простынями и победно потрясла перед собой.
 - Вот, те самые, кремовые! Помнишь, вчера я про них говорила? – девушка кивнула, - так выбила же! А то! Они у меня еще попляшут, долбанные лентяи! – насладившись моментом триумфа. Главная горничная поставила корзину на пол рядом с доской, - вот, это твоя работа на сегодня. Только, пожалуйста, осторожно, они шелковые. Я в тебе не сомневаюсь, – тут же добавила она, - просто на всякий случай, это любимый комплект Андрея Даниловича.
 - Я не подведу, – заверила ее Фатима, ей уже не терпелось поскорее отделаться от этой дуры и заняться делом, пока охрана еще на улице и в доме никого нет. – И спасибо тебе за все, ты настоящая подруга.
Растроганная горничная обняла девушку, а потом поспешила обратно к воротам, пока ее не начали искать. Фатима наконец-то осталась одна.
Дверь, конечно же, оказалась заперта, впрочем, другого Фатима и не ждала, особенно после ночных событий. Но эта проблема решалась очень легко с помощью нескольких отмычек, какими обычно пользовались профессиональные воры. Собираясь на это дело, она много чего запасла, рассудив, что работа такой сложности потребует больших затрат и приспособлений, а что не пригодится, просто полежит. Можно сказать, что в Ялту она приехала с оснащением ничуть не хуже Джеймса Бонда, в ее чемоданах была отнюдь не одежда – весь ее гардеробный арсенал состоял из цветастой юбки, шорт и пары маечек, плюс рабочий костюм, дожидающийся той самой ночи, когда она проникнет сюда уже не через южные ворота.
Как она и предполагала, дверь не имела хитрых замков или кодов, запиралась она всего на три стандартных замка, какие можно увидеть на любой сейфовой двери. Это очень упрощало ее работу, и, вставляя тонкую отмычку в первый замок, она вспомнила слова Евгении: «Это же не военная база, а вилла, все-таки». И правда, с чего она решила, будто тут должны быть какие-то хитрые замки? Только потому, что везде камеры и полно охраны? Более того, она была уверена теперь, что в отсутствие хозяина или начальника охраны эту дверь не запирали вообще, ведь прислуге совершенно неинтересно наблюдать вид двора на мониторах или нажимать кнопки и открывать ворота. Просто сегодня они испугались и перестраховались, ведь охраняли она все-таки посла, а не только его виллу. Первый замок, обычный, отмыкаемый ключом, поддался просто неприлично легко, хотя в этом не было ничего удивительного – вряд ли прислуга когда-нибудь пыталась взломать дверь. Раздался щелчок, когда металлический корпус отмычки повернул механизм и отодвинул щеколду, а потом дверь неслышно распахнулась.
 - Вот это да! – шепотом воскликнула Фатима, она не ожидала долгой возни с замками, но то, что дверь оказалась заперта всего-то на один, по-настоящему ее удивило. И удивило приятно, теперь она не сомневалась, что эту дверь вообще не привыкли запирать.
Не теряя драгоценного времени даром, она быстро шмыгнула внутрь комнаты, затворяя за собой тяжелую дверь, а второй рукой складывая отмычки в карман передника. Перчатки она надела еще в бельевой и не собиралась снимать до конца работы, кроме того, на ней была все та же кепка и медицинская маска. Она знала один секрет, мало кому из непрофессионалов известный – в таких вот комнатах тоже есть камеры, обычно одна или две, «потайные глаза» - так их называли ее коллеги и охранники. Такие камеры обычно прятались и были вмонтированы в стены и имели свой автономный источник питания. Данные с записями этих камер могли получить только сами хозяева или начальники их личных охран, но смотрели их нечасто, в случае ЧП или для периодической проверки. Фатима не знала точно, есть ли у посла «потайные глаза», но рисковать не хотела. Кроме кепки, низко надвинутой на лицо и маски, она еще завернулась в несколько простыней, пусть ее телосложение останется загадкой, если уж ее все же снимет такая камера. Получился какой-то бесформенный призрак в кепке и с пучком рыжих волос, вместо лица – маска, вместо рук – перчатки. Ее этот маскарад никак не огорчал, все равно в таком виде ее увидит разве что тайная камера, а есть ли она здесь, еще под вопросом.
Как только дверь за ней закрылась, Фатима тут же стала оглядываться, осторожно, чтобы не светить лицом. Сразу перед ней на всю комнату стоял огромный пульт с кнопками и просто целая панель из мониторов, два кресла были придвинуты к пульту, повсюду тянулись провода и шнуры, на стенах висели полки с какими-то бумагами, возле левой стены стояла тумбочка с чайником и чашками, а так же остатками шоколадки, за пультом и панелью Фатима разглядела большой сейф. Вот это уже проблема, она сразу поняла, что там хранят – записи камер наблюдения. А сейфы, это не то, что двери, не каждый сейф может вскрыть даже специалист, а она в этом деле несведуща, да и времени нет. Но об этом она подумает потом, когда рассмотрит сейф, а пока надо заняться камерами. Фатима подошла к панели и стала с интересом рассматривать один маленький экранчик за другим, стараясь запомнить то, что увидит, включая свою чудесную способность записывать в память все, что увидят глаза. Прежде всего, она обратила внимание на камеру возле главных ворот, в нее она хорошо видела все, что творилось на улице: толпы репортеров, которых теснили охранники, несколько ментов, следящих, чтобы потасовка не переросла в нечто большее, увидела она и девушек, тщательно натирающих большие пятна на стенах и на воротах, судя по всему, работать им придется еще долго – пятни никак не желали отходить, даже не побледнели.
 - Хорошо, - еле слышно прошептала она, внимательно наблюдая за движением охранников и девушек у забора, - очень хорошо, мне нужно время.
Но поторопиться все равно следовало, даже если охрана заявится сюда нескоро, скоро за ней придет главная горничная, а она должна успеть к тому времени погладить проклятые простыни, иначе сорвет всю операцию. Поэтому она с трудом оторвала взгляд от происходящего на улице и начала внимательно изучать обзорные зоны камер. На это ушло 40 минут, но оставалось еще одно дело, которое поможет лучше запомнить «мертвые зоны». Фатима подошла к сейфу, зайдя за пульт и панель, и присела возле него. Сейф оказался сложным, с электронным и механическим замками, однако… она увидела то, что просто не укладывалось в ее голове! Между дверью и стенкой – нет, это не галлюцинация, скорее волшебство, так просто не может вести! – была воткнута маленькая бумажка, вытащив которую Фатима увидела цифры: 379147, а ниже: П-40 Л-35 П-38 Л-25. Не требовалось быть гением, чтобы понять, для чего были эти цифры: горе-охрана никак не могла запомнить шифр, вот и написали себе шпаргалку. Правда, в том, что они вот так, открыто, оставляли ее на сейфе, она сомневалась, но сегодня, видимо, в спешке, они забыли убрать бумажку после того, как доставали нужный диск с записью для милиции.
Не помня себя от счастья, Фатима кинулась к пульту, нашла там ручку и быстро записала коды на бедре, чтобы его не было видно под платьем формы. Обведя цифры пожирнее, она вернула бумажку на место и снова метнулась к камерам. На улице было все по-прежнему, девушки носили ведра с раствором и терли пятна, охрана стояла молча, гневно глядя на репортеров, старший смены, судя по важной позе, давал интервью. Пора смываться, решила Фатима, и когда она, выйдя, снова замкнула за собой дверь, ее душа пела.
В оставшееся время она исправно гладила простыни и пододеяльники, как самая настоящая горничная, с той лишь разницей, что с губ ее не сходила довольная улыбка сытой пантеры. А почему бы нет? Она проникла-таки в комнату охраны, она увидела все, что показывают и что оставляют за кадром камеры. В конце концов, ей улыбнулась такая удача, рассчитывать на которую она и не смела – код к сейфу оказался прямо перед ее носом. Теперь посла уже вряд ли что-то спасет, рассуждала Фатима, возя утюгом по шелковым кремовым просторам, видимо, пришел все-таки его срок.
Вышла она без помех, все по-прежнему были заняты воротами и репортерами, которых стало гораздо меньше, всего два-три человека. Главная горничная сообщила ей, что пятна отмываются слишком медленно, поэтому завтра, скорее всего, девушке придется заниматься тем же самым – гладить белье. Фатима не возражала, ей надо было о многом подумать и многое спланировать, а более тихого и спокойного места на всей вилле было не найти. К вечеру следующего дня, 31июля, горничные наконец-то отмыли пятна краски с каменных стен, а вечером в баре, передавая деньги своей подруге, Евгения сказала одну очень важную и неожиданную вещь:
 - Эти придурки малолетние все нам поставили с ног на голову! – воскликнула женщина, сидя как всегда с бутылкой пива между подругами, - украли у нас несколько дней спокойной жизни!
– В каком смысле? – спросила Фатима, которую все новости касательно виллы и посла интересовали больше других.
 - Да в прямом: 5 августа должен был приехать хозяин, а начальник его охраны, Виктор Владимирович, обычно дня за два приезжал, а то и за день. А теперь она позвонил вчера и сказал, чтобы для него комнату подготовили, 2 утром он уже будет тут, а 5 сам поедет встречать хозяина. Очень весело!
Однако Фатиме было невесело совсем, ее это известие огорчило даже больше, чем главную горничную. Время сокращалось, а это значило, что выкрасть пленки она должна будет уже завтра, ведь завтра будет ее последний рабочий день на вилле посла. От этого не очень-то повеселишься, к тому же, на работу уже вышли все сотрудники – болеть дольше неизвестно чем они просто не могли. Значит, завтра, напряженно думала Фатима, завтра я должна как-то пробраться в комнату охраны. Но как? Вечер только начался, значит, у нее будет всего несколько часов на то, чтобы придумать план, причем думать придется под бесконечную глупую трескотню главной горничной и  ее подруг. Но с чего начать, она, хотя бы, знала.
 - Так значит, у меня будет на один рабочий день меньше? – спросила она.
 - Да, - замялась Евгения, - спасибо скажем тем придуркам и слишком бдительному Виктору Владимировичу. Я не знала, что так получится, прости, подруга.
 - Да ладно, я благодаря тебе, итак получила работу и деньги, продержусь, не переживай. – Она сделала театральную паузу, а потом добавила, - хотя жаль, конечно, такую работу терять. Эта вилла просто восьмое чудо света, а я так много еще не увидела.
И это был план, родившийся совершенно спонтанно, как бывало в самых крайних случаях. Обычно такие планы срабатывали «на ура». Но не всегда. Фатиме оставалось только надеяться на свое везение и на судьбу, других вариантов все равно не было, ровно как и времени.
 - Да, вилла и впрямь обалденная, - согласилась Евгения, уже растроганая словами подруги, - а знаешь, что? Завтра я покажу тебе что-нибудь, что ты захочешь. Возможность я найду, ты знаешь, раз уж так получилось, надо хоть последний день на полную использовать.
 - Ты настоящая подруга! – радостно воскликнула девушка, бросаясь в объятия к главной горничной, уже раздувшейся от гордости и пива, - ты работаешь в таком красивом и престижном месте. Но не задираешь нос. Классная ты баба.
 - Да я просто умная баба, и все. – Скромно ответила Евгения, купаясь в собственном тщеславии. Ее подруги как раз отошли в туалет, надо сказать, в самый удачный момент. – Я тебя понимаю, там такая красота, я тоже первое время глаза таращила, все смотрела, как люди нормальные живут. А теперь привыкла к этой роскоши, не обращаю на нее внимания, ко всему ведь привыкаешь. А вот тебе, молоденькой и ничего еще не видавшей, наверное, интересно.  – Она говорила так, словно не работала там, а жила, и Фатима в который раз поразилась глупости и совершенно неуместным понтам этой уже зрелой женщины. Да, подумала она, некоторых жизнь ничему не учит, а мудрость вовсе не обязательно идет под руку со временем, к некоторым она приходит и в 20, к другим не приходит никогда.
 - Да, я и правда, кроме серости и стрема ничего и не видела, - согласилась Фатима, план, кажется, срабатывал, нужно было дожимать, - а тут как в сказку попала. Эх, была бы я местная, тоже бы туда попросилась.
 - Туда не так-то просто устроиться, - тут же сообщила главная горничная с важным видом.
Но Фатима знала, за какие ниточки дергать:
 - Конечно, непросто, - согласилась она, глядя женщине прямо в глаза, - но у меня же есть ты. А ты на многое способна.
Евгения разве что не лопнула, так ее переполнила гордость и осознание собственной важности. Теперь она готова была на все, только бы продемонстрировать свою способность на многое.
 - Так что ты хочешь увидеть? – спросила она с видом королевы, дарующей земли черни.
 - Главный пост охраны, - не колеблясь, ответила Фатима.