Про психологию и психотерапию

  Захотелось порассуждать про объективность психологии как науки.

  Корректно ли считать психологию и психотерапию разделом медицины? Теория медицины основана на известном науке устройстве организма человека во всех его проявлениях, от костей до состава ДНК и физиологических жидкостей. Нарушением же, подлежащим терапии, является любое отклонение от нормы, в любую сторону. Когда у пациента повышенное давление – это плохо. Но и пониженное медицина считает не очень хорошим знаком. То же и в психиатрии, которая, безусловно, является разделом медицины. Пациент, в котором живут десять разных личностей, подлежит лечению. Но так же подлежит лечению тот, в ком человеческих личностей нет – а он, допустим, собачка, или дерево. Итак, медицина, любой её раздел, характеризуется наличием нормы, любое отклонение от которой подлежит терапии. Казалось бы, в психологии тоже есть норма – некий стандартизированный гипотетический долбоёб, имеющий определённые в психологии жизненные цели, совершающий для их достижения определённые психологией действия, уделяющий каждой составляющей жизни, как то работа, дом, семья, досуг, и прочее известные психологии доли времени. С этой точки зрения любой учёный, увлечённый наукой, спортсмен, увлечённый спортом, монах, живущий в монастыре, да и просто любой верующий любой конфессии, или преуспевший больше других в чём-либо человек – является психологическим девиантом. Но даже последний дебил из психологов вряд ли согласится с тем, что Эйнштейн, Гоголь, или Илон Маск сильно нуждаются в его терапии – хотя есть и распоследние дебилы, пытающиеся объяснить мотивы подобных гениев с позиций собственного интеллектуального днища, таких даже и в расчёт брать не будем. И таким образом принятие решения о том, нуждается человек в психотерапии, или нет – становится исключительно интуитивным, сродни гаданию на кофейной гуще, а работа психолога – работе цыганок в местах скопления людей. А психология – не раздел медицины, а нечто среднее между медиацией, предсказанием последствий деятельности пациента, и добрым жизненным советом. Допустим пока, что в такой форме она имеет право на существование.

  Кто испокон веков оказывал людям подобные услуги, начиная с древних обществ? Некие старейшины, мудрецы, раввины, учителя, судьи, священники, жрецы, и прочие, как правило выбранные обществом по объективным критериям мудрости – вспомним, что в древности подобные люди не назначались сверху, не самопровозглашались, и не получали дипломов, а выбирались самим обществом, которое приходило к мудрецу, и говорило, – «Будешь нашим старейшиной, будешь судить нас, и давать нам советы» (то есть, говоря современным языком, в частности, – «Будешь психологом»). Даже седьмая заповедь Бней Ноах гласит, – «Создавайте справедливые суды», – то есть «создавайте», ответственность за назначение мудрого и справедливого старейшины, медиатора, и судьи лежала на самой общине. Вряд ли в древности психологом мог стать человек, который, как минимум, не дожил до седин. Кто является психологами в наше время? Общество не выбирало его по критериям мудрости и справедливости, да и вообще не выбирало – это всего лишь обладатель некоего диплома. Кто выдавал этому психологу диплом? Другие психологи, успевшие стать таковыми на десять-двадцать лет раньше. Им выдавали дипломы ещё более ранние психологи. И, продлив цепь, мы неизбежно наткнёмся на неких первых психологов, которые назначили таковыми себя сами, напечатали дипломы сначала себе, а после стали раздавать их за деньги, в комплекте с некими сомнительными знаниями, частью очевидными любому логично мыслящему человеку и безо всяких дипломов, а частью однозначно не подтверждёнными ничем в объективной реальности. В этом смысле психология похожа на секту, финансовую пирамиду, или сетевой маркетинг – там тоже нужно платить деньги за сомнительные знания и регалии.

  Кроме психологов с «признанными» дипломами, также существуют психологи с сомнительными дипломами, выданными какими-то сектами, оккультными конторами, курсами по типу ликбеза, коих в любом городе и в интернете великое множество, а то и просто «академиями» шаражного типа, располагающимися в подвале жилого дома, и состоящими из одного самопровозглашённого полоумного «академика». И пусть им вряд ли позволят открыть кабинет в государственной поликлинике – оказывать услуги «психотерапии» на общественных началах за деньги им никто особо не мешает. Да и вопрос лицензии в наше время зачастую упирается просто в сумму. Кроме них есть масса так называемых психологов-любителей. Значителен процент людей, говорящих про себя, – «Увлекаюсь психологией», – на тысячу порядков больше, чем, – «Увлекаюсь высшей математикой», или «Увлекаюсь астрофизикой», или «Увлекаюсь микробиологией», причём замечено – тот, кто увлекается высшей математикой, как правило имеет к ней отношение, хотя бы косвенное, тот же, кто увлекается психологией, может оказаться в объективной реальности кем угодно, хоть профессиональным дворником. Это ещё раз доказывает полное отсутствие связи у психологии с наукой как таковой, и, как частный случай – отсутствие отношения психотерапии к медицине как области научной деятельности.

  Причины же популярности любительской психологии в народе просты и понятны. Любая настоящая наука не приносит учёному быстрых дивидендов. Не только подающие мировые надежды, но даже известные учёные известны только внутри своего профессионального сообщества. Хокинг, Докинз, и прочие известны не благодаря своим научным достижениям, а как популяризаторы науки. То есть, не выпускай они научно-популярных книжек и фильмов, не давай они интервью, а просто совершай открытия в своей лаборатории – и про них бы никто не знал, как не может никто назвать лауреатов Нобелевской премии в науках за последние годы. Дворнику, сантехнику, кассирше в магазине, и соседу-алкашу фамилия любого настоящего учёного ни о чём не говорит – он может жить с ним на одной площадке, и даже не догадываться о том, что соседствует с учёным. Да и практически невозможно настоящему учёному поймать за хвост всенародную славу – все помнят фамилии Оппенгеймера, Королёва, или Сахарова, но никто не знает сотен учёных, работавших в их командах. Увлечение же психологией для психолога-любителя – лёгкий способ удовлетворения собственного тщеславия, ибо позволяет прослыть мудрецом, и примерить на себя место средневекового старейшины среди указанных категорий людей (дворники, кассирши, подруги, соседи-алкаши), которые, по большому счёту, вообще ни в чём ни в зуб ногой. Хохма же в том, что роль психолога как медиатора человеческих отношений зачастую берут на себя люди, не умеющие сглаживать и разрешать даже собственные конфликты, роль психолога как советчика берут на себя люди, неспособные распланировать собственную жизнь даже на месяц вперёд, а роль психолога как судьи человеческих поступков берут на себя те, кто и сам до конца не разбирается в том, что такое хорошо, и что такое плохо.

  По сути, в терминах той же психологии, в паре «пациент-психолог» на самом деле два девианта. Первый считает, что жизненные проблемы, которые должен и может решить только он сам, собственным умственным, моральным, и эмоциональным усилием – лучше решит за него посторонний человек. Второй же возомнил себя мудрецом без какой-либо к тому предпосылки, которая на самом деле может быть только одна – пришло общество, и сказало, – «Будь нашим мудрецом, мы тебе верим, отныне мы будем спрашивать у тебя советы о нашей жизни». То есть, болезненная неуверенность и болезненное же тщеславие создают устойчивую пару. Но здесь, как в известном анекдоте – кто быстрее надел халат, тот и врач.

  Теперь разберёмся с неподтверждённостью (и принципиальной неподтверждаемостью) психологических знаний. Любая новая методика лечения, и любое новое вещество в медицине проходит многолетние и многоэтапные клинические исследования, которые включают в себя все возможные испытания – на животных, на здоровых, на больных, на детях, на стариках, на беременных, исследование взаимодействия с другими веществами, возможных аллергических реакций, и прочего. После же, когда лекарство вышло в тираж, пациент его принимает – вещество делает своё дело, и полностью выводится из организма в известный срок. В «психотерапии» совсем не так – любая психологическая «помощь», особенно ребёнку, может выстрелить лет через десять или двадцать, полностью испоганив ему жизнь. А тогда и «психолога» уже не поймаешь, и в суд на него не подашь – все сроки вышли, и ничего не доказуемо. В этом смысле психология напрочь лишена существующего со времён Гиппократа свойства медицины – врачебной ответственности, что ещё раз доказывает полное отсутствие связи психологии и психотерапии с медициной. Все помнят историю канадского мальчика, которому в младенчестве вследствие врачебной ошибки повредили половой орган. Психолог, к которому пошли родители за советом, сказал, – «Нужно делать из мальчика девочку». Родители по совету стали воспитывать мальчика как девочку, и готовить к операции по смене пола. Психолог же за это время сорвал в «профессиональном» сообществе на этом случае некоторое количество славы, аплодисментов, и прочих дивидендов, представляя его как подтверждение собственной теории о том, что пол определяется в основном воспитанием – что ещё раз доказывает общий шарлатанский характер психологии как науки. Мальчик после перемены пола никак не мог почувствовать себя девочкой, ибо оставался инвалидизированным мальчиком, во взрослом возрасте поменял пол обратно на натуральный, после чего покончил собой. Если мне не изменяет память, родители так и не смогли засудить тот психолога – вышел срок давности, да и само дело представилось суду трудно разрешимым.

  В заключение – но ведь есть же и хорошие, умные психологи, которые пишут и говорят умные вещи, и читая которых, понимаешь, что имеешь дело с умным, вменяемым человеком? Да, есть – это случайно оказавшиеся в шарлатанской профессии люди, которых древние общины выбирали старейшинами, раввинами, и судьями. Но их – единицы, и они всем известны.