Эссе 4 Сталин и революция

Иосиф Сталин и Типологическая Наднациональная трагедия России, как Русской Империи.

Эссе 4

Вернемся к воспоминаниям Баженова. Вот как он увидел со своей колокольни небольшой конкретный срез эпохи: -

«Правда, весной 1917 года Молотов, на которого в первые недели революции выпала чуть ли не руководящая роль в партии — руководство её печатным органом, — но которого партия вовсе не рассматривала как политического лидера, здесь остался недолго.

Скоро прибыли в Питер члены ЦК Каменев, Свердлов и Сталин, затем Ленин, Троцкий и Зиновьев, и Молотова услали в провинцию. Но с марта 1921 года он становится членом ЦК и секретарём ЦК. В течение года он был ответственным секретарём ЦК. 3 апреля 1922 года на посту 1-го секретаря ЦК его заменил Сталин. Немногого не хватило, чтобы во главе партийного аппарата, автоматически шедшего к власти, не стал Молотов, вернее, не остался Молотов. Зиновьев и Каменев предпочли ему Сталина, и в сущности, только по одному признаку — им нужен был на этом посту ярый враг Троцкого. Сталин им и был».

О чем говорит этот абзац воспоминаний Баженова? А он явно показывает, что это транслируется взгляд-психология низового исполнителя, видящего плоскую картинку событий перед своими глазами. Подобная картинка, удовлетворяет по качеству изложения лишь примитивного читателя, потребителя «жареных» сведений и «политических сенсаций», формирующая так называемое «общественное мнение», на что, собственно, и были направлены усилия издателей подобных «воспоминаний». Для Русского Мiра здесь нужен и важен лишь анализ  существенных жизненных проблем той эпохи, а не плоская картинка малозначительных самих по себе фактов.

Сталин был прирожденным деятельным лидером по своей природе, и рядом с ним не было никого и близко равного ему по лидерскому таланту. Эту шайку террористов главарей Октябрьского переворота, совершенно не имеющих поддержки и известности в России, без подобного лидера скоро ждало бы быстрое жестокое уничтожение, от подобных иных местных бандитствующих конкурентов, если бы не всесторонняя помощь западных организаторов захвата власти и дикая, безпредельная террористическая жестокость самих вожаков переворота.

Элиту всех деятельных сословий русских людей преднамеренно, планомерно и всех подряд без разбора, целенаправленно резали тысячами и тысячами, как скот. Убивали с садистским удовольствием и постоянно, по уголовной привычке, «замазывали» всех подряд окружающих участием в злодеяниях, и запугивали кого только можно, террористическим заложничеством родни и близких. Русские исследователи Мельгунов «Красный террор в России», Жевахов «Воспоминания» и иные достоверно и подробно описали этот дикий ужас. Кровавая вакханалия длилась годами и на фронтах гражданской войны и в тылу пока не подавили всякие попытки протеста этим кромешным ужасом постоянного безпричинного убийства, сплошь и рядом, и с садистским мучительством, весь простой народ России. Россия просто оцепенела от невиданного в мировой истории ужаса и кошмаров «революционной повседневности».

В состав террористических чекистских банд входили в основном инородцы, которых величали «китайцами», «латышскими стрелками», «белочехами», конечно с солидной примесью русского отребья, которого у Нас с Вами не меньше, чем среди иных народов. Вдумайтесь, как воспринимали обычные мирные люди, публичные заявления террористического животного скота, одного из руководителей ЧК - Лациса: -

«Нас не должна интересовать конкретная вина нашего арестанта ЧК, надо выяснять его социальное положение и к стенке» (привожу по памяти).

Этого законченного садиста и мерзавца, палача Русского Народа, сравнительно недавно, советские партийные идеологические бонзы делали историческим положительным героем популярного советского телефильма 70-х годов XX века «Адъютант его Превосходительства». В 70-е годы XX века центральные улицы Краснодара назвали фамилиями кровавых зверей - чекистов Хакурате и Атарбекова, тысячами резавших казачье население Кубани и других мест, пускавших буквально «революционные реки» русской крови.

Но безконечно продолжаться подобные зверства не могли, и в России надо было наводить какой-никакой порядок. И кого то надо было оставить для дальнейшей обслуги захваченной территории и здесь народные массы наднационального имперского русского народа были совершенно незаменимы. Их далее исторически просто начали истреблять иными методами - голодом, войнами, абортами, всевозможными уголовными притеснениями, склоняли к вырождению – вынужденным праздным безделием, пьянством и наркоманией.

 Была еще одна важная причина, которая и сыграла решающую роль. Ведь Мировые Глобалисты пришли в Россию и их ставленники мировые революционеры, большевиками захватили государственную власть не для того, чтобы ограбить страну и скрыться с добычей. Их цель была глобальной и долговременной - истребление Великоруского Имперского Духа и Русского Народа его носителя, с колониальным закабалением территории шестой части земного шара, и дальнейшего безсрочного пользования ее ресурсами жизнеобеспечения в государственной форме. И все это прекрасно понимал и именно этим фактором воспользовался Сталин и его единомышленники.

И вот когда настала пора прекратить поголовный террор несчастной России, и все же начать обустройство какой-никакой системы власти, то сразу выяснилось, что ни один из реальных главарей заговорщиков, «мировых революционеров»,  для любых видов созидательной государственной деятельности здесь абсолютно не годится. И начался безсистемный отбор управленцев. Так Финансы волюнтаристски возглавил бывший стряпчий Сокольников (Бриллиант), но у того была больше представительская роль и он проработал какое то время, пока не пошел под террористический искупительный нож.

Хуже было с транспортом, который был разрушен, и были в революционной вакханалии уничтожены до основания все точки его возможного восстановления и роста. Был разрушен сам транспотр и его приводная тяга, например конезаводство и само поголовье лошадей (сократилось с 42 миллионов голов до 14 миллионов) и прочие его атрибуты, без которого невозможно было никакое управление. Тут началась безсмысленная чехарда смены руководства транспортом, от политических горлопанов Троцких до террористов Дзержинских, который и мог только безпрерывно истреблять людей, как скот. И как только насущная надобность в этом регулярном террористическом истреблении русского народа отпала, боявшиеся «железного феликса» до животного ужаса «коллеги по партии», сразу отправили его «на вечный покой», подсыпав ему в питье «лекарства от страха перед смертью». 

 По слухам это и было началом стремительной карьеры наркома ЧК Ягоды (Иегуды), с таким же закономерным стремительным концом. Сам Дзержинский был законченным морфинистом и его неподвижный взгляд, когда он вдруг «задумывался» и взгляд его останавливался на ком нибудь из коллег, приводил в ужас «коллег по партии». Ибо все они знали, что он любил перед замысленой казнью очередной жертвы, поговорить с ней и «пытливо» поглядеть ей в глаза. Я писал уже о 6 июля 1918 года, когда агент Дзержинского - Яков Блюмкин, по его поручению, гранатой убил германского посла графа Мирбаха. И тогда Дзержинский приехал, один без охраны, в штаб намеченных им жертв, «заговорщиков» анархистов, откуда специально перед этим и выехал Блюмкин на убийство Мирбаха.

Анархисты подавленные и растерянные сидели в своем штабе, когда вошел Дзержинский. Он сказал - «Ну вот и хорошо, что Вы все собрались», то все сразу в ужасе поняли, пощады не ждать, и почувствовали, что Дзержинский приехал по своей привычке попрощаться с ними.

Я долго не мог понять, как обладавший всей полнотой власти и всеми ресурсами Троцкий мог ее потерять, и как Сталин, с его ясно неприкрытым намерением «построить социализм в одной стране – России» смог ее забрать у этого протеже Мировых Глобалистов. Но разгадка все же пришла, и это был конечно не один аргумент, о чем Мы с Вами поэтапно поговорим далее.

Вернемся к Баженову: -

«Этой весной 1922 года я постепенно втягивался в работу, но больше изучал. Наблюдательный пункт был очень хорош, и я быстро ориентировался в основных процессах жизни страны и партии.

Молотов — человек не блестящий; это чрезвычайно работоспособный бюрократ, работающий без перерыва с утра до ночи. В комиссиях по сути дела к соглашениям приходят скоро, но затем начинается бесконечная возня с редактированием решений.

К счастью, я формулирую с большой лёгкостью. Я быстро нахожу нужную линию. Как только я вижу, что решение найдено, я поднимаю руку. Молотов сразу останавливает прения. «Слушаем». Я произношу нужную формулировку. Молотов хватается за неё: «Вот, вот, это как раз то, что нужно».

Первый помощник Молотова — Васильевский, человек очень умный и деловой. Я сначала удивлялся, почему он не живёт в 1-м Доме Советов, а продолжает жить в Лоскутке. Потом я понял. Молотов и Васильевский выуживают из Лоскутки, где живут рядовые сотрудники ЦК, нужный им персонал — людей потолковее.

До конца года я работаю ещё с Кагановичем и Молотовым. Каганович был много способнее. Держась сначала при Молотове, он постепенно становится, наряду с Молотовым, одним из основных сталинцев. Сталин перебрасывает его из одного важнейшего места партаппарата в другое. Секретарь ЦК Украины, секретарь ЦК ВКП, член Политбюро, первый секретарь МК, снова секретарь ЦК партии, если нужно, Наркомпуть, он выполняет все сталинские поручения».

Вот здесь настала пора подробнее обсудить эти воспоминания Баженова. И они говорят совсем не т о том, о чем говорит сам автор, но это Мы с Вами сделаем в следующей части.