Две женщины в его судьбе

                Роковые женщины в его жизни.

Оглавление.

1. Послепраздничный синдром.
2. ЧП. Гибель наладчика.
3. Изучение обстоятельств гибели.
4. Служебное расследование ЧП.
5. Кратко о начальнице ЭТЛ.
6. Эпилог
 



1. Послепраздничный синдром.

   Это произошло сразу после праздников 8 марта, в первый рабочий день, кажется, это было 10 марта 1978 года. Прошли праздники. Женщин уже поздравили, мужики погуляли. Наступил понедельник. Для меня это был обычный трудовой день. Я уже четвёртый год работал заместителем начальника электроцеха на Куйбышевской ТЭЦ. В этот день я, как обычно, в 7:30 пришёл на станцию, переоделся в своём кабинете и сразу принял по телефону рапорт от начальника смены электроцеха (НСЭ). Была смена НСЭ Луковникова Юрия Николаевича, а в целом по станции - вахта №4, которую возглавлял дежурный инженер станции (ДИС) Смагин Владимир Иванович.  По докладу НСЭ оперативный персонал электроцеха вышел на работу в полном составе, все в норме, замечаний нет, режим электрооборудования нормальный.
 
   После этого я, как обычно, сделал обход по главному корпусу и по рабочим местам оперативного персонала электроцеха. Зашёл на центральный щит управления (ЦЩУ), поздоровался с персоналом: с ДИСом Смагиным В.И., с НСЭ Луковниковым Ю.Н. и с дежурной щита управления (ДЩУ) Сычёвой Верой Ивановной. Затем я ознакомился с записями в оперативном журнале НСЭ за период моего отсутствия (за праздничные дни). Потом я посетил «монтёрку» – рабочее место дежурных электромонтёров. Там тоже всё было нормально. Окончив обходы, я вернулся в свой кабинет, занялся текущими бумажными делами.
 
   Где-то часов в 11 ко мне в кабинет пришли наладчики инженеры Мезенцев Игорь Александрович и Елизаров Дмитрий Иванович. Оба встали в дверях. Похоже, что-то у них было не всё в порядке, обычно они весьма решительно проходили к столу. Вообще-то мы были знакомы с ними достаточно хорошо. Наладчики из Пуско-наладочного управления «ГидроЭлектроМонтажа» (ПНУ «ГЭМа») уже более 3-х лет периодически появлялись у нас на станции, как правило, в пусковой период. Я знал их не только по фамилиям, но и по именам с отчеством. Мезенцев был помоложе, он лет пять назад окончил институт, парень среднего роста, стройный, симпатичный, даже красивый. Елизаров был постарше, лет 35, похоже, он лет десять назад окончил техникум, опыта у него было побольше, но знаний поменьше. Роста он тоже был среднего, но сам попроще и повахластее. У обоих должностное звание: инженер-наладчик. Спрашиваю их: «Ну, и чего стоим, меня боитесь, что ли?». По их тело-движениям вижу, что они нетрезвые.

   Ко мне подошёл Елизаров, положил на мой стол подготовленный наряд на производство высоко-вольтных испытаний (ВВИ) вновь вводимого трансформатора напряжением 110/6 киловольт (кВ). Елизаров не сел, как обычно, на стул рядом со столом, а отошёл от стола назад на шаг. Я внимательно прочитал наряд, в принципе всё в нём было написано правильно, оставалось только мне поставить разрешающую подпись. Но!?  Но от производителя работ по наряду – от Елизарова Д.И. не просто на шаг, а «за версту» разит свежим алкоголем. Говорю: «Елизаров, да от Вас алкоголем пахнет!»  Он отвечает: «Да это запах остался с 8-го марта». Ну да, говорю, только пахнет-то свежей водкой. Спрашиваю их: «А чего это ради,  вы, товарищи наладчики, собрались проводить ВЫСОКОВОЛЬТНЫЕ ИСПЫТАНИЯ в нетрезвом состоянии? Ну и отдыхали бы сегодня от греха подальше». Елизаров отвечает  «Так ведь нам шеф звонил и сказал, что по графику на этой неделе этот трансформатор надо вводить в работу, так что нам программу испытаний трансформатора сегодня начинать надо». «А зачем тогда пили? Праздники то уже прошли. Вы что же это, товарищи инженеры, пьянствуете уже с утра в рабочий день как простые работяги? Что уже и повода вам не надо?» Елизаров говорит: «Да нет, почему же, повод есть - вон у Игоря жена на 8-ое марта налево свильнула». Я бросил взгляд на Мезенцева, он в какой-то безвольной позе продолжал подпирать косяк двери. Я его спрашиваю: «Игорь Александрович, а зачем это Вам своей жизнью рисковать, да и дети-то, наверное, у вас есть?» «Да, есть, двое» - как-то вяло отвечает Мезенцев.

   Физическое и психологическое состояние наладчиков, особенно Игоря Мезенцева, меня насторожило. Но, думаю, если сейчас их просто отпустить, то скорей всего они пропьянствуют остаток дня и завтра опять придут «тугими», а их работа требует «чистые головы». Ну, ладно, говорю, ребята, пошли на ЦЩУ к начальнику смены. Взял наряд и мы пошли в главный корпус на центральный щит управления (ЦЩУ). Я кладу наряд на стол перед НСЭ Луковниковым Ю.Н. и говорю ему: «Вот, Юрий Николаевич, товарищи наладчики собрались проводить испытания нового трансформатора на ОРУ-110, но у них, по-моему, ещё праздничный дух не вышел. Поэтому мы сейчас давайте отправим их в столовую пообедать, заодно по пути и проветриться, а когда они придут Вы, Юрий Николаевич, прежде чем допускать их к работе  пригласите меня, я ещё разик проверю их самочувствие и психологическую готовность к проведению испытаний, а тогда окончательно и решим: допускать их или нет».
 

2. ЧП. Гибель наладчика.

   Через час-полтора я решил, что наладчики передумали сегодня проводить испытания и тоже пошёл в столовую. За обедом немного разговорились с коллегами, кто как праздники провёл и вдруг слышу, по станционному радио ДИС Смагин трёхкратно объявляет: «Заместитель начальника электроцеха Жемповский срочно пройдите на релейный щит ОРУ». Сердце сразу тревожно защемило:  Релейный щит ОРУ (РЩ ОРУ) находится рядом с тем трансформатором, который надо было испытывать. Неужели влезли? Я мигом вылетел из столовой и побежал к зданию РЩ ОРУ. 

   Открываю двери РЩ ОРУ, там, в коридоре человек пять народу, а на полу лежит бездыханный  Игорь Мезенцев. Ему через платок делает искусственное дыхание ДЩУ Сычёва Вера Ивановна, рядом стоит НСЭ Луковников Ю.Н. Я всё сразу понял. Спрашиваю, скорую вызвали, отвечают, да.  Говорю  Луковникову: «Вы, пожалуй, смените Сычёву».  Он говорит: «Да я уже выдохся». Тогда, говорю, давайте я подключусь, а Вы позвоните ДИСу и попросите вызвать сюда Копытка И.В. (начальник электроцеха). Минут пять я делал искусственное дыхание – безрезультатно. А ведь в кабинете ТБ тренировочный манекен я каждый год оживлял за 15 секунд. Тут подъехала скорая помощь, в коридор вошли врачи: женщина-сестра и врач-мужчина крепкого телосложения. Он вынул из сумки спецприбор и стал делать весьма интенсивно искусственное дыхание через трубку. Было видно, что у него солидный опыт. Минут через пять он сказал: «Поздно, парень умер».
 
   Врачи скорой помощи попросили предоставить им место для оформления документов и телефон для вызова милиции. Их проводили по коридору в соседнее помещение – там была электротехническая лаборатория РЩ ОРУ. Пока они оформляли документы, я у Луковникова и Сычёвой выспросил, как всё это произошло. Сычёва рассказала, что она по приказу Копыток Нины Евгеньевны (начальница электротехнической лаборатории, она же и жена начальника электроцеха) была назначена наблюдающей и должна была смотреть, чтобы наладчики не выходили на территорию ОРУ-110 за временное ограждение их рабочего места. Внутри ограждения Елизаров и Мезенцев установили свой испытательный стенд, развесили провода от стенда к выводам (клеммам) нового трансформатора, потом Мезенцев стал оперировать у стенда, а Елизаров на приставном столике начал делать записи в журнале.  Далее  Сычёва увидела, как Мезенцев Игорь потянулся рукой к какому-то проводу на своём стенде, тут же раздался треск, пробила искра и он упал. Она вскрикнула. Елизаров подскочил и сразу отключил стенд от сети 380 вольт. Они подхватили Мезенцева под руки и затащили его в коридор РЩ ОРУ.

   Елизаров начал делать Мезенцеву Игорю искусственное дыхание. Сычёва тут же позвонила на ЦЩУ, попросила вызвать скорую помощь и вызвала сюда НСЭ Луковникова. Он прибежал и, сменив уставшего Елизарова, продолжил делать Мезенцеву искусственное дыхание, а Сычёвой велел по телефону попросить ДИСа вызвать сюда Жемповского (меня).  Я спрашиваю их: «Почему вы допустили наладчиков  на проведение ВВИ, я же запретил без меня их допускать». Понурясь,  Луковников ответил, что Копыток Нина Евгеньевна пришла с Елизаровым на ЦЩУ, устроила нам разнос, обругала Вас за бюрократизм, сама подписала наряд (согласно приказу по ТЭЦ она имеет право подписывать наряды на высоковольтные испытания), сама привела нас сюда и велела допустить наладчиков к работе. Сычёвой она велела остаться тут в качестве наблюдающей. Я оторопел и прошептал: «Это ужас, она же самолично подписала Мезенцеву путёвку на тот свет, а себе - грех на душу.


   3. Изучение обстоятельств гибели.

   Затем я подошёл к телу Мезенцева и внимательно осмотрел его руки: следы электроожогов были на ладонях обеих рук. Значит, он левой рукой уже держался за заземляющий контакт стенда, а затем правой рукой коснулся контакта под напряжением, который расположен сверху. Я подумал, что это похоже на самоубийство. Я решил проверить возможность таких действий, подозвал Елизарова и попросил его показать на их стенде, как Мезенцев мог одновременно коснуться контактов. Оказалось, что если держаться левой рукой за заземляющий контакт, то правой рукой легко можно дотянуться до высоковольтного контакта, а это уже  техническая недоработка по самому стенду. Я обратил внимание Елизарова на эту деталь и попросил его передать своему Руководству моё предложение переделать этот стенд, на таком стенде больше работать нельзя, мы этого не допустим.

   Тем временем прибежал на РЩ ОРУ начальник электроцеха Копыток Игорь Владимирович, расспросил сперва Елизарова, потом  Луковникова и Сычёву, потом пошёл к врачам. Копыток И.В., видимо, сразу по телефону доложил директору ТЭЦ, что тут смертельный несчастный случай с наладчиком. Минут через десять сюда в сопровождении старшего мастера электроцеха Никольского В.А., запыхавшись, пришли  Ремезенцев Борис Фёдорович (директор ТЭЦ) и Матюнин Юрий Михайлович (главный инженер). С ними пришла и наша инженер по технике безопасности Воронина Антонина Ивановна. Они осмотрели тело наладчика, задали несколько вопросов Луковникову, Сычёвой и Елизарову. Воронина А.И. забрала у Елизарова наряд-допуск. Они попросили НСЭ Луковникова Ю.Н. показать и объяснить, как в соответствии с нарядом рабочее место испытателей отделено от остальной территории ОРУ-110 и потом они прошли в лабораторию к врачам. Я прошёл вместе с ними. Директор спросил инженера Лонщакову Людмилу: «А где Нина Евгеньевна?» Та ответила, что она тридцать минут назад ушла домой на обед, у неё ведь больной желудок.
 
   Минут через десять Директор позвонил на ЦЩУ и приказал ДИСу после сдачи смены в 16 часов всей вахте собраться в актовом зале для проведения оперативного служебного расследования этого ЧП – смертельного случая на ОРУ-110. Потом директор попросил Копытка И.В. позвонить в «ПНУ «ГЭМа» и вызвать сюда  Руководство наладчиков.
   
   Через час приехали представители «ПНУ «ГЭМа»: директор Масальский  Анатолий Михайлович, главный инженер Пильщиков Вячеслав Николаевич, и с ними две женщины: инженер-инспектор по ТБ и юристка. Они спросили, где тело Мезенцева. Елизаров ответил, что его уже увезли на спецмашине  в морг, вот оставили адрес. Затем они попросили наше Руководство показать им место работы и гибели Мезенцева И.А. и показать наряд. На ОРУ-110 около огороженного места опять собрались наши и их руководители плюс наладчик Елизаров Д.И., начальник электроцеха, заместитель начальника электроцеха (я) и допускавшие наладчиков к работе сотрудники оперативной службы электроцеха НСЭ Луковников Ю.Н. и ДЩУ Сычёва В.И. Луковников принёс с ЦЩУ свой экземпляр наряда-допуска. Пильщиков В.Н. увидел там подпись Копыток Нины Евгеньевны и спросил Копытка И.В.: «А где Нина Евгеньевна?» Тот сказал: «Ей стало плохо, её отвели в медпункт».

   Луковников и Сычева повторили при всех, как оформлялся и проводился допуск на место работы наладчиков Елизарова и Мезенцева. Представители «ПНУ «ГЭМа» задали несколько уточняющих вопросов мне, Елизарову, Луковникову и Сычёвой. Затем представители «ПНУ «ГЭМа» отошли в сторонку и минут пять посовещались, потом попросил внимания директор ПНУ Масальский А.М. Он сказал: «Из того, что мы тут увидели и услышали, мы не усматриваем вины работников ТЭЦ в гибели Мезенцева И.В., но у него остались жена и двое детей. Хотелось бы, чтобы им потом государство стало выплачивать пенсию по потере кормильца. Но если в официальных документах будет зафиксировано, что Мезенцев был пьян или выпивши, то пенсии, наверняка, не будет. Из рассказов ваших сотрудников мы поняли, что производитель работ по наряду Елизаров Д.И. однозначно был выпивши, но мы не услышали однозначного указания на то, что Мезенцев тоже был выпивши. Поэтому, пока здесь нет представителей следственных органов, я хотел бы попросить Елизарова Д.И. и  всех вас на официальных слушаниях тоже не говорить, что Мезенцев был выпивши. Мы очень рассчитываем на взаимопонимание наших коллег с Куйбышевской ТЭЦ».

    Наш директор Ремезенцев Б.Ф. посмотрел на меня,  потом на Луковникова и Сычёву и сказал: «Я лично просьбу наших коллег с «ПНУ «ГЭМа»  понимаю, но это зависит от того, какие показания дадут  на официальном разборе контактировавшие с Мезенцевым Жемповский С.С., Луковников Ю.Н. и Сычёва В.И. Тогда я сразу попросил слова и сказал, что Игорь Мезенцев во всех случаях находился от меня на расстоянии нескольких шагов и я могу однозначно утверждать только то, что внешне он был  в каком-то странном  состоянии, он скорее был поглощён какими-то своими мыслями. После меня буквально слово в слово эту фразу повторили Луковников и Сычёва. Наш директор сказал, что он с пониманием воспринимает нашу информацию, но обратил внимание Масальского на то, что ещё предстоит  судмедэкспертиза по вскрытию тела Мезенцева. На это Масальский сказал, что он лично после разбора ЧП отправится в морг, а нас он поблагодарил за понимание ситуации и сказал, что они предлагают характеризовать это ЧП как оплошность самого Мезенцева при  проведении переключений на испытательном стенде.
 
   Тут я вспомнил, что у Мезенцева следы токового пробоя и на правой руке и на левой, то есть судмедэксперт может охарактеризовать это как признак самоубийства, тогда пенсию семье тоже не дадут. Я отозвал в сторонку Пильщикова Вячеслава Николаевича (у нас с ним давно были хорошие даже доверительные отношения) и тихонько сказал ему о своём подозрении. Он ответил: «Спасибо, я всё понял. Прошу, никому об этом больше не говори». Я кивнул. Он быстро подошёл к своему директору к Масальскому, сказал ему что-то на ухо и тот объявил, что он срочно уезжает в морг, а свои полномочия на официальном разборе ЧП он передаёт Пильщикову В.Н.
 
   Минут через 20 приехали работники милиции, чуть позже - из прокуратуры и они стали всех по новой расспрашивать, всё по новой обследовать и составлять акт.
   Приехали также представители из нашего Районного энергоуправления (РЭУ «Куйбышевэнерго»): начальник центральной службы электро-технического оборудования (ЦС ЭТО), начальник ЦС РЗАИ, инспектор ТБ и стенографистка.
 

4. Служебное расследование ЧП.

   В 16 часов все собрались в актовом зале. Слово взял директор станции Ремезенцев Борис Фёдорович. Он сказал, что поскольку сегодняшнее ЧП привело к гибели человека – наладчика электрооборудования работника подрядной организации  «Пуско-наладочного управления «Гидро-электро-монтажа» (ПНУ «ГЭМа») Мезенцева Игоря Александровича, то сейчас мы особо строго проводим оперативное служебное расследование этого ЧП и каждое слово каждого выступающего может иметь очень серьёзное значение как для выявления причины гибели Мезенцева Игоря, так и для определения степени вины каждого участника этого происшествия.  Поэтому было решено к записи всех выступлений привлечь профессиональную стенографистку из РЭУ «Куйбышевэнерго», помогать ей будут старшая инженер-инспектор по ТБ нашей ТЭЦ Воронина Антонина Ивановна и старший дежурный инженер станции (ст. ДИС) Меркушев Владимир Викторович. Просьба ко всем выступающим полностью представляться, говорить громко, чётко, излагать события литературно и по возможности кратко. Завтра стенографию ваших выступлений распечатают и раздадут на подпись каждому выступавшему. Через день каждый выступавший сможет получить один экземпляр протокола. Потом эти материалы будут переданы в прокуратуру. Далее Ремезенцев Б.Ф. предоставил слово главному инженеру ТЭЦ - Матюнину Ю.М.
 
   Матюнин Ю.М.: «Сегодня у нас на станции, на территории ОРУ-110 кило-вольт (кВ), произошло ЧП – несчастный случай со смертельным исходом. При проведении работ по высоковольтным испытаниям завершаемого монтажом резервного трансформатора собственных нужд напряжением 110/6 кВ погиб инженер-наладчик из Пуско-наладочного управления «ГЭМа» Мезенцев Игорь Александрович. Работы проводились по наряду, подписанному начальницей нашей электротехнической лаборатории (ЭТЛ) Копыток Ниной Евгеньевной. Производителем работ по наряду значился инженер-наладчик ПНУ «ГЭМа» Елизаров Дмитрий Иванович. Допускал наладчиков  НСЭ Луковников Ю.Н., наблюдающей была назначена ДЩУ Сычёва В.И.  В начальной стадии допуска участвовал также зам начальника электроцеха Жемповский С.С., поэтому предлагается выслушать всех их в следующей последовательности: сначала выступит заместитель начальника электроцеха Жемповский, следом инженер-наладчик Елизаров Д.И., потом начальник ЭТЛ Копыток Н.Е., затем ДИС Смагин В.И., потом НСЭ Луковников Ю.Н. и за ним ДЩУ Сычёва В.И. и в завершение опять Елизаров Д.И. Итак, начинаем с Жемповского.

   Я кратко рассказал то, что происходило у меня в кабинете и  на ЦЩУ. Я указал, что от Елизарова шёл сильный запах алкоголя. О погибшем Мезенцеве И.А. я сказал только то, что он как-то отрешённо стоял в дверях, думая о чём-то о своём. Был ли он выпивши - я не упоминал.
 
   Елизаров рассказал, что они приехали из Тольятти вчера вечером. Зашли в магазин, купили  продуктов и две бутылки водки, пришли в общежитие «ПНУ «ГЭМа» – это трёхкомнатная квартира недалеко от ТЭЦ. Поужинали, выпили и Мезенцев рассказал, что у него проблемы в семье с женой. Он быстро опьянел и уснул. Утром, когда проснулись и сели завтракать, я обнаружил, что осталась ещё треть бутылки водки - я её допил. Игорь не стал пить. Около 11 часов мы пришли на ТЭЦ в нашу бытовку. Игорь нашёл аналогичный наряд и написал новый. Мы пошли подписывать наряд. У начальника электроцеха  Копытка кабинет был закрыт, мы зашли в соседний кабинет к заместителю начальника электроцеха к Жемповскому. Когда Жемповский привёл нас на ЦЩУ и поставил условие сначала проветриться и привести себя в порядок, мы поняли, что вряд ли он нас сегодня допустит. Мы пошли к начальнице электролаборатории к Копыток Нине Евгеньевне, она нам подписала наряд и организовала допуск.

   Далее Матюнин Ю.М. попросил Копыток Нину Евгеньевну рассказать, как она подключилась к допуску наладчиков. Она сказала, что перед обедом к ней зашли наладчики и попросили допустить их на ОРУ-110 для испытания трансформатора, сказали, что наряд находится у НСЭ Луковникова. Мы пошли на ЦЩУ, я взяла наряд, прочитала его и подписала. Потом попросила Луковникова допустить нас на испытания. Он сказал, что Жемповский не велел их допускать без него. Я сказала, что присутствие Жемповского здесь не обязательно, поскольку это в пределах моей компетенции и мы пошли на ОРУ-110. Там Луковников провёл допуск по наряду, Сычёву мы оставили наблюдающей для того, чтобы наладчики не выходили за пределы огороженного рабочего места и не ходили по территории ОРУ-110. Потом я ушла на обед. Когда я пришла с обеда, мне доложили о гибели Мезенцева Игоря и мне стало плохо, меня отвели в станционный медпункт.

   ДИС Смагин В.И. изложил последовательность событий, как они проходили с его участием. Он сказал, что предлагал Нине Евгеньевне или не допускать наладчиков или пригласить Жемповского. Она отвергла его предложения.
   Потом НСЭ Луковников Ю.Н. изложил все свои действия и команды. Луковников сказал, что он не посмел отказать Копыток Нине Евгеньевне.
   Затем ДЩУ Сычёва В.И. изложила свои действия и рассказала о тех действиях Мезенцева, которые она видела своими глазами.
   Все они высказывались очень корректно в отношении Мезенцева И.А., никто не сказал, что Мезенцев был выпивши.
   Главный инженер Матюнин Ю.М. упрекнул Смагина и Луковникова в том, что они нарушили должностную инструкцию в части организации допусков на опасные работы. Если от одного начальника поступил запрет на допуск, а другой требует отменить этот запрет, то следует уведомить первого и обратиться к вышестоящему начальнику. Копыток Нину Евгеньевну он упрекнул в превышении должностных полномочий.
 
   Несколько вопросов задали представители «ПНУ «ГЭМа» и РЭУ. Работники милиции молча всё записывали.
   Затем слово взял Директор и обратился ко мне: «Станислав Станиславович! Почему вы не стали сразу допускать Елизарова и Мезенцева? Что Вас остановило? Что это было, опять Ваша знаменитая инженерная интуиция? Или что?». Я встал, на пару секунд задумался и ответил: «Не совсем так. Пожалуй, это простая бытовая или человеческая интуиция.  Во-первых, Елизаров был явно не трезв, а это в энергетике крайне опасно. Во-вторых, тут сказался большой опыт общения с нашими наладчиками. Ведь они периодически по два – три месяца в году работают у нас на пусках уже четвёртый год. Я уже знаю их манеру общения и движений при нормальных условиях. А тут налицо были отклонения от нормы, тем более что Мезенцев Игорь как-то отстранённо себя вёл. И у меня возникло ощущение опасности таких отклонений, поэтому я решил притормозить их допуск на ОРУ-110. Я понадеялся, что прогулка по воздуху в столовую и сам обед приведёт их в нормальное состояние. Вот такая была интуиция».
 
   Далее Директор обратился к Копыток Н.Е.: «Нина Евгеньевна! Вы можете объяснить, почему Вы допустили наладчиков на высоковольтные испытания,  видя, что производитель работ Елизаров Д.И в нетрезвом состоянии?»  Она сослалась на то, что почти от всех мужчин в понедельник пахнет перегаром.  Директор возмутился: «Что же, по-вашему, у нас на станции сегодня от всех перегаром несёт?» и продолжил: «А почему Вы демонстративно отменили распоряжение заместителя начальника электроцеха и вопреки его указанию допустили наладчиков на ОРУ-110. Вы ведь у нас работаете начальником  электролаборатории,  а не начальником электроцеха.  Жемповский у нас работает заместителем начальника электроцеха и по уровню вашей должности Вы не имеете право отменять его распоряжения. Вы, как минимум, должны были обратиться к нему за разъяснениями по поводу его решения. А также Вы могли обратиться к начальнику электроцеха с просьбой дать своё решение по допуску или недопуску наладчиков. Однако Вы не стали делать ни того, ни другого. Вы фактически узурпировали полномочия зам начальника цеха и начальника цеха. Вами, Нина Евгеньевна, движут эмоции и амбиции, а не инженерные соображения, а это в энергетике не допустимо.  На нашей электростанции это, как видим, привело к беде».

    Затем Директор объявил, что официальный служебный разбор ЧП завершён. Отпустили весь оперативный персонал Вахты №4.  Директор попросил остаться  руководство Куйбышевской ТЭЦ, представителей РЭУ «Куйбышевэнерго» и руководство электроцеха.
 
  Слово опять взял Директор: «Я намерен сейчас дать этическую, моральную и административную оценку происшедшему ЧП». Далее он сказал: «Своё обращение я направляю в основном к Вам, Нина Евгеньевна. Как известно, женщина даёт нам путёвку в жизнь, а Вы сегодня своими руками подписали Мезенцеву путёвку на смерть. Вас, к сожалению, ничто не остановило: ни человеческая интуиция, ни инженерная. Вами, Нина Евгеньевна, я повторяюсь, рулят амбиции, а не инженерные решения и здравый смысл. Вы грубо нарушили должностные инструкции и даже морально-этические нормы взаимоотношений с коллегами. К сожалению, это далеко не первый случай. В ноябре прошлого года при подготовке противоаварийной тренировки Жемповский фактически выполнил вашу работу по проверке уставок релейной защиты, а Вы в тот момент не только ему, но и начальнику цеха отказали в перепроверке этих уставок. Кроме того, начальник службы связи Пахомов Юрий Павлович, он же парторг ТЭЦ, ранее сигнализировал мне, что на цеховых оперативках вы хронически выходите за рамки своих должностных  полномочий, ведёте себя не этично, даже бестактно, вместо делового обсуждения производственных вопросов устраиваете скандалы на кухонном уровне. Всё это создаёт в электроцехе неблагоприятную психологическую и производственную атмосферу.  А сегодняшний Ваш амбициозный выпад - это просто вопиющий факт, он привёл к смертельному случаю. Если бы Вы не вмешались столь бесцеремонно в порядок допуска и не «перегнули бы через колено» весь оперативный персонал электроцеха, то Мезенцев, наверняка, остался бы жив. Так вот, мы уже посовещались и я Вам сейчас объявляю, что Руководство ТЭЦ ставит Вам в вину систематическое превышение должностных полномочий и объявляет о Вашем не полном служебном соответствии. С сегодняшнего дня мы приказом лишаем Вас права подписания нарядов на работы в электроустановках. Это право  с сегодняшнего дня переходит к Вашему заместителю Бараболе Анатолию Николаевичу. Соответствующий приказ к вечеру будет размещён на доске приказов. Дальнейшая ваша судьба и место работы определится по завершении следствия. На этом служебное расследование ЧП завершено».

 
   5. Кратко о начальнице ЭТЛ.

   Кратко о начальнице электротехнической лаборатории Копыток Нине Евгеньевне нужно сказать следующее. К этому моменту ей исполнилось примерно 40 лет. Выглядела она немного старше, особенно её руки. Рост примерно 165 см. Комплекция – ближе к худой. Внешности нормальной, большие карие глаза, нос чуть с горбинкой, шатенка со слегка вьющимися волосами. В молодости, наверное, была весьма симпатичной девушкой. Весьма трудолюбива, работу свою знала хорошо, но считала, что кроме неё больше никто в релейной защите не разбирается.

   Нина Евгеньевна пришла на Куйбышевскую ТЭЦ на полгода позже меня, когда начался монтаж первых электрических распредустройств и, соответственно, потребовался специалист по релейной защите, автоматике и измерениям (РЗАИ). Её муж - Копыток Игорь Владимирович был того же возраста, они учились в институте в одной группе. Он был высокий, худой мужчина нормальных внешних данных. Нина Евгеньевна была на голову ниже Игоря Владимировича. Они с мужем окончили Минский политехнический институт, кажется, в 1960 году и получили распределение в Сызрань на новую ТЭЦ. Там им предоставили благоустроенное жильё, там у них родился сын. Там они сами к 1973 году «выросли»: он - до начальника электроцеха, она – до начальника ЭТЛ. Но Сызрань – это небольшой городок (примерно на 150 тысяч жителей) в Куйбышевской области. И когда стала строиться новая ТЭЦ в областном центре, в Куйбышеве, конечно, Копытки захотели попасть туда. Они подали соответствующее заявление в РЭУ «Куйбышевэнерго» и их просьбу удовлетворили, тем более что в их лице пришли на ТЭЦ два опытных специалиста на одно жильё. Копытка Игоря Владимировича назначили начальником электроцеха, а Копыток Нину Евгеньевну – начальником МС РЗАИ (местная служба релейной защиты, автоматики и измерений). Раньше эта служба именовалась – ЭТЛ (электротехническая лаборатория).

   Первое время мы не видели никаких проблем в том, что в одном цехе в соподчинении работают муж и жена, но через два-три года это стало «выпирать», причём из-за неё. Она не только пыталась командовать нами в отсутствие начальника цеха, но и даже пыталась командовать всеми на цеховых оперативках. А если Копыток Игорь Владимирович не принимал её сторону, то в ход шли всякие  «женские» обвинения в его адрес.
 
   Месяца два до ЧП с Мезенцевым у нас на цеховой оперативке произошёл тот инцидент, о котором упомянул директор. Начальник электроцеха Копыток Игорь Владимирович сидел за своим столом, а за приставным длинным столом сидели: заместитель начальника цеха – Жемповский С.С. (это я), рядом сидел зам по ремонту Никольский Владимир Александрович, с той стороны сидели - начальник службы связи Пахомов Юрий Павлович и начальница электротехнической лаборатории Копыток Нина Евгеньевна. Обсуждался вывод на планово-профилактический ремонт (ППР) масленника рабочего ввода 6 кВ (киловольт) на секцию 1Р. Никольский говорит, что сразу с утра он на этот  масленник поставит бригаду Спириднова А.И., а после обеда отдаст этот масленник релейщикам. И тут Нина Евгеньевна заявляет, что первыми они (релейщики) начнут отладку РЗАИ на этом масленнике, а после обеда пусть работают ремонтники. Копыток И.В. говорит, что отладку РЗАИ правильнее вести после того, как ремонтники отревизовали масленник. Но Копыток Нина Евгеньевна заявляет Копытку: «Да ты дурак и в релейке ты ничего не понимаешь, ты, как был троешником, так им и остался». … Этот разговор я привожу в сокращённом варианте. Приплыли! Прямо «кухня»! Копыток И.В. объявил оперативку законченной, а ей велел остаться.

   Мы вышли в коридор, а из кабинета продолжали доноситься женский крик и ругань. Никольский матернулся и ушёл в свой кабинет. Пахомов зашёл со мной в мой кабинет, закурил и спрашивает: «Ну, ты что скажешь?» Я говорю: «Сам видишь, что она скандализирует обстановку в цехе и это не в первый раз. Я лично Копытка, как начальника цеха и как человека уважаю, а она как человек – ведёт себя гадко. Но я ни ей, ни Копытку ничего не скажу – она и так на меня волком смотрит, да и Копытку на меня всякую напраслину несёт. Я лучше помолчу. А ты, Юрий Палыч – парторг у нас на станции и утряска человеческих взаимо-отношений это твоя епархия. Ты имеешь полное право делать замечания на эту тему и к тебе все обязаны прислушиваться».  Ладно, сказал он, пора говорить директору, что это уже переходит через все рамки.

 
   6. Эпилог.

   Следствие шло два месяца. В течение этого периода Копыток Нина Евгеньевна фактически не появлялась на работу, видимо ходила по судам и следствиям. В паузах она брала больничный лист. Через два месяца закончилось расследование и прошёл суд, который в частном определении предъявил Копыток Нине Евгеньевне обвинение в нарушении должностной инструкции и превышении должностных полномочий. По его результатам Руководство ТЭЦ официально приказом по ТЭЦ объявило ей о не полном служебном соответствии, отстранило её от должности начальника МС РЗАИ и по согласованию с Руководством РЭУ «Куйбышевэнерго»  перевело её старшим инженером в Центральную службу РЗАИ РЭУ «Куйбышевэнерго».

   После майских праздников приехал на очередные пуско-наладочные работы главный инженер ПНУ «ГЭМа» Пильщиков В.Н. со своей бригадой инженеров-наладчиков. Пильщиков зашел к нам на цеховую оперативку, поздоровался со всеми, доложился Копытку И.В. о прибытии всей бригады. Копыток усадил его за стол и попросил рассказать о результатах суда. Пильщиков сообщил нам, что причиной гибели Мезенцева И.А. суд признал нечёткую организацию работ производителем работ по наряду Елизаровым Д.И. и ненадлежащий психологический настрой самого погибшего – Мезенцева И.А., что и привело к нечаянному касанию им высоковольтного контакта испытательного стенда. Его жене суд постановил назначить пенсию по факту потери кормильца. «ПНУ «ГЭМа» все расходы по похоронам взяло на себя и также выплатило жене существенное единовременное пособие (она работает в той же организации). Семья Мезенцевых, которая ранее проживала в однокомнатной квартире, получила новую благоустроенную трёхкомнатную квартиру, к ним приехала жить и помогать мать жены. Но родного отца детям уже никто не заменит.
 
   Когда мы выходили из кабинета, Пильщиков обнял меня за плечи и тихо сказал: «Огромное тебе спасибо за ту информацию об ожогах на руках. Мы тогда вовремя успели объяснить судмедэксперту, как Мезенцев мог оступиться на подставке около стенда и почему следы ожогов остались на обеих руках. Стенд мы переделали в соответствии с твоими замечаниями, теперь одновременно коснуться руками заземляющего и высоковольтного контактов невозможно. Теперь о тебе персонально. Масальский просил тебе передать, что мы высоко ценим твои профессиональные и человеческие качества и если ты вдруг надумаешь уходить с ТЭЦ - милости просим к нам, моим замом по Куйбышевскому округу». Я сказал: «Спасибо, весьма тронут, буду иметь в виду».

    Я ещё надеялся на скорое продвижение в начальники электроцеха, о чём меня предупредил наш главный инженер. Одновременно по предложению парторга станции я подал заявление в партию (КПСС). По станции упорно  ходили слухи, что с пуском четвёртого энергоблока нашего директора заберут в РЭУ на должность зама Управляющего, наш Главный перейдёт на должность директора станции и все продвинутся по карьерной лестнице. Уходить в этой ситуации не было резона.
 
   Но в июне 1988 года в момент пуска 4-го энергоблока произошёл взрыв энергокотла, погиб человек, несколько работников получили травмы, был длительный судебный процесс и все карьерные продвижения отменились.

   А в декабре следующего 1979 года я вообще ушёл из энергетики.
                Станислав Жемповский.   24.06.2018.