Длинный день короткой жизни

Предыстория рассказа

Этот рассказ был написан в канун 22 июня – первого дня Великой Отечественной войны.
При этом это не было заранее обдуманно и приурочено к определенной дате. Наоборот рассказ написан спонтанно, будто кем-то продиктован.
Странное совпадение, но некоторых деталей биографии деда я не знала. Тем не менее, описала их с точностью. Это мне сообщила моя мама, когда я дала прочитать ей этот рассказ.
Что это? Какая невидимая связь соединила меня с моим покойным дедом, которого я даже не застала в живых?
Возможно, ему хотелось, чтобы я описала те события…
Кто знает, как устроена наша реальность… может, дед поделился со мной пережитым…

***

Своего деда Виктора я не застала в живых, он умер задолго до моего рождения.  Непростая судьба досталась ему, он, как и все его современники, испытал тяготы войны. На фронт дед ушел добровольно, не смог иначе, хотя и жил в Средней Азии, куда фашисты не успели дойти. Можно было остаться в тылу и помогать фронту, не рискуя жизнью, но мой дед не искал легких путей. Никогда не жаловался, не роптал, гордо нес свой крест.
Единственный эпизод его военной биографии, дошедший до нас  - это окружение, в которое он попал.

Болото

- Уже третьи сутки сидим, товарищ Гвардии капитан, - обратился к Виктору лейтенант Власов. – Не выбраться нам отсюда живыми. И наши не придут!
- Отставить эти мысли, лейтенант, - Виктор отличался добрым и веселым нравом. К нему всегда тянулись люди, он умел заряжать оптимизмом, но сейчас уже сложно было сохранять спокойствие.

Смеркалось. Стояла настоящая золотая осень. Днем солнце пригревало совсем по-летнему, а вечер приносил сырость, мрак и холод. Случись этот неравный бой на несколько км левее, там хоть местность не болотистая. Сейчас же приходилось ночевать в вязкой жиже, опасаясь своих движений.
Болото было повсюду: слева, справа, прямо и позади. Но самое страшное, что болото пыталось проникнуть в сознание. Вот лейтенант уже не справляется. Виктор заметил безысходность в его взгляде.

-  А может он прав? Может, хватит надеяться? Ведь трое суток прошло, а конца края все нет.
И тут же Виктор оборвал этот поток мыслей, внушаемый болотом.
- Мы выйдем! Мы вернемся! Нас ведь дома ждут!

- Товарищ Гвардии Капитан, - седой старик, к которому весь батальон испытывал симпатию, теребил его за плечо.
- Ты чего не спишь, Петрович?
- Витя, харчи кончились, люди сломаться могут.
- Ты что же, Петрович, страху нагоняешь? И тебя уже болото обработало?
- Я уже пожил свое, мне помирать не страшно, а вот вам еще пожить надобно.
- Вот и не хорони нас раньше срока, - резко оборвал его Виктор. – Спи, давай! Это приказ!

В эту ночь не спалось не только Петровичу. Все были измотаны, но сна все равно не было.
- А завтра погода плохая будет, - Петрович пристроился рядом, подложив под голову ветки и осоку.
- Откуда ты знаешь?
- Ноги ломит, значит, похолодание идет.
- Ты, Петрович, прям барометр у нас.
- Вот поживешь с моё, сам таким станешь.
Вокруг стояла непроглядная мгла и леденящая душу тишина.
- Ой, не к добру такая тишина, - Петрович снова поддался влиянию болота. – Вчера весь день фрицы проклятые летали, а сегодня молчат.
Действительно, полеты немецких самолетов отличаются сильнейшим гулом, будто нашествие неземных тварей по небу шло. Наши тише летают, спокойнее, это все солдаты подмечают.
- Иван Петрович, дядь Вань, а ты к деревне сможешь вывести нас? – неожиданно спросил Виктор.
- Смочь-то смогу, только немец нам дорогу обрезал.
- Прорываться надо!
- Это ж верная смерть!
- А какие еще варианты? Там смерть, и здесь тоже не жизнь. Наши не придут, это ясно, они нас уже похоронили видимо.
- Ну, так понятно… Передряга-то какая была.

Виктор вспомнил, как возле него разорвалась мина, к счастью, почти не зацепив. Он считал, что это его мина была, что это за ним смерть пришла. Только мина отпрыгнула в другую сторону. Они всегда прыгают подобно лягушкам. Вот так идешь по минному полю, а эти проводницы на тот свет скачут вокруг тебя, как смертоносные жабы, надеясь зацепить как можно больше жизней. В этот  раз пронесло…

- То-то и оно, - продолжил Виктор разговор с Петровичем. - Коль из одной передряги выбрались, значит, и в другой раз повезет.
Петрович не ответил.
- А ведь это наш шанс, - вдруг промелькнуло в голове. – Сейчас надо прорываться, днем сложнее будет, - озвучил Виктор свои мысли.
- Может и так. Здесь сидеть ждать смерти, или рискнуть, - размышлял Петрович. – Ты – командир, тебе решать.
По цепочке, чтобы не нарушить тишины, Виктор передал всем, кто находился в окружении, приказ о прорыве. Решение пришло само собой, будто кто-то сверху подсказал. Нельзя здесь оставаться еще на одну ночь, болото совсем засосет мысли солдат.
- Подъем!

Передвигаться в ночи по болоту было опасно, поэтому Виктор шел первым. Петрович – хороший знаток здешних мест, объяснял, какие опасности может таить в себе вязкая жижа. Только что там болото в сравнении с проклятыми фашистами.
- Мы выйдем, всем врагам назло! Нам надо выйти, чтобы добить фрицев, - услышал Виктор слова лейтенанта, который старался побороть чувство неуверенности.
- Молодец, Сашка, усвоил урок. Главное, в нашем положении не падать духом, - в душе улыбнулся Гвардии капитан. В слух же он произнес: - Вперед!

- Витя, сними погоны, Христом Богом тебя прошу, - Петрович в который раз обратился к командиру. - Ведь, если в плен попадем, не пощадят тебя они.
- Я в плен не сдамся! – отрезал Виктор.
Дальше все передвигались в тишине. Нельзя, чтобы враг обнаружил их сейчас. Надо ближе подойти и напасть первыми, тогда возможно… А-а-а, не надо загадывать, загад, как известно, не бывает богат. Виктор уверенно вел людей прямо на врага.
Его оптимизм внушил надежду, солдаты шли, превозмогая усталость.

Подъемом руки Виктор показал, что они почти у цели. Послышались звуки взведенных курков.
- Вперед! – скомандовал командир.
Он ударом приклада уложил часового и теперь его примеру последовали остальные.
Стояла глубокая ночь. Враг не ожидал нападения, осознавая бессмысленность этой затеи. Однако, это была наша родная земля, здесь все помогало. Невероятно, но израненные, голодные, измученные болотом солдаты смогли прорвать окружение сытого, полного сил врага. Именно в этом и заключался подвиг советского народа: они сражались за Родину, за жизнь на земле. Они стояли насмерть!

Особисты

Они прорвали окружение, и вышли к деревне. Казалось, что самое страшное уже позади, однако…
- Товарищ Гвардии капитан, Ваш партбилет, пожалуйста, - особисты вызвали Виктора в кабинет, не дав опомниться.
- Что? – не поверил он своим ушам. – Я вывел из окружения людей, сохранив знаки отличия. Почему я должен отдать партбилет?
- Разберемся, - ответил худощавый майор с блокнотом в руках.
Виктор вышел из кабинета, ощутив невероятную тоску. Такого скверного чувства даже на болотах не возникало.

Лейтенант Власов вместе с другими солдатами, вышедшими из окружения, пытались прояснить ситуацию. Они объясняли особистам, что Гвардии капитан – Герой, и у него надо не партбилет забирать, а приставить его к награде.
- Разберемся, товарищи, - прозвучало в ответ.
Через несколько дней особисты разобрались. Они вызвали Гвардии капитана, чтобы вернуть партбилет.
- Не надо, ответил Виктор майору, протягивающему ему документ.
- Что значит, не надо? – возмутился тот.
- Забрали, значит, забрали. Назад я не приму! – отрезал он.
- На передовую его! – скомандовал майор. – Там будешь нрав свой показывать.

Победа

Много горестей принесла война. Не все вернулись с победой. Моему деду повезло, он вернулся. Весь израненный, без ноги, но не утративший силы духа, оптимизма и веселого нрава. Дети запомнили его всегда улыбающимся, очень добрым и невероятно смелым человеком.

 О войне говорить не любил, слишком тяжелые были воспоминания. Рассказал лишь про окружение и партбилет, который отняли. Видимо сильно обидели его тогда…  Не смог забыть.
Иногда вспоминал, что мины прыгали, как лягушки, а немецкие самолеты летали со страшным гулом. Остальное старался вычеркнуть из памяти.

В послевоенное время честно трудился на благо своей семьи до тех пор, пока болезнь не забрала его.
Страшные дни и ночи, проведенные в окружении, отняли здоровье. На болотах он застудил почки. Сильнейшие боли преследовали его на протяжении всей оставшейся жизни. Он прожил всего 41 год. В 1961 году его не стало…

Виктор – значит победитель, мой дед оправдал имя, данное ему родителями. В нашей памяти он так и останется победителем.

Вечная память Героям войны!