Лакримоза. Глава 30. Гений зла

В гостиной застыла тишина. Все замерли в молчании, потрясенные изощренными, с молекулярной точностью продуманными деталями преступлений. Все кончено. В темном лабиринте лжи, где безнадежно плутали пытливые умы всех, кто стал участником кровавой драмы, больше не осталось не освещенных истиной углов. Мрачнее грозовой тучи Николас смотрел полубезумными глазами на окружающие его лица.

– Все так, – наконец, проговорил он, – я ликовал, я испытывал почти физическое удовольствие, выписывая в уме тонкие детали этого блестящего, потрясающего детективного романа под названием «Рождество в замке Лакримоза». Дорогая моя Елена, Вы отгадали почти все мои загадки, как хирургическим скальпелем вскрыли все мои тайны. Но Вы ошиблись в главном. Не алчность была причиной всего, а тщеславие. Тщеславие – вот мой любимый и главный порок.

Годами я был никем. Что такое литературный критик? Ничтожество, собирающее крошки с барского стола тех, кто купается в лучах славы. Внушительные гонорары и беззаботная светская жизнь совсем не радовали меня. День за днем я погружался в пену глухой депрессии. А все потому, что не дремлющий в моем сердце талант с самого раннего детства рвался наружу и не находил себе выхода.
Никто из Вас не знает, каково это – просыпаться каждую ночь на рассвете от крика до хрипоты внутреннего голоса: «Используй свой талант! Используй свой дар! Будь лучшим или сдохни!!»

Никто из Вас не знает, каково это – умирать часами над пишущей машинкой, над девственно белым листом бумаги, как будто отдавая по капле свою бездарно прожигаемую жизнь, и обливаться кровавыми слезами – не в силах выдавить ни строчки.

Никто из Вас не знает, каково это – сквозь пот и слезы, сквозь бессонные ночи и одинокие закаты и рассветы, наконец-то, завершить очередную свою книгу, совершенный, сверкающий, как бриллиант, детектив, как самому тебе казалось – подлинный шедевр. Смеяться и плакать от радости, закончив адскую работу, поставить точку и написать «Конец». На крыльях подлой суки Надежды ты мечешься, как душевнобольной, по издательствам, снова и снова слышишь «Нет…», «Нам это не подходит…», «Скучно, плоско, сразу все понятно, кто убийца…», «Извини, старина, но это не твое, брось ты это…» и так далее.

Да чем Конан Дойл или Честертон и прочие достойней меня? Чем умнее? Талантливее? Их занудные типажи – без страсти и огня, скучные сюжеты…Я искренне страдал от того, что мое призвание быть мастером детективного жанра годами оставалось только мечтой. Мечта…Призрачный сон…Недосягаемая высота…

Я мечтал о славе. Я жаждал ее, как путник, умирающий в пустыне без воды. Я хотел быть самым лучшим, самым успешным, самым читаемым и продаваемым писателем детективов всех времен и народов.

И тогда, стоя уже на самом краю бездны отчаяния, я избрал этот путь. Путь крови. Богатство леди Ребекки и Эшли позволили бы мне открыть свое собственное издательство. И тогда я был бы Творцом. Я мог бы печатать свои книги огромными тиражами. Я бы продавал их по бросовой цене во все магазины Англии и потом всего мира. Я верил в успех. А если нет…Я был готов выкупать по цене выше, чем продажная, обратно свои  тиражи и сжигать их на рассвете на кострах своих амбиций.

А после этого снова и снова предлагать читателю свой товар, продавать за бесценок, выкупать дороже нераспроданное – и так до тех пор, пока не иссякнут миллионы Эшли.

Пусть счастье видеть свои книги в книжных магазинах на полках в ряду с признанными гениями жанра будет недолгим – всего несколько лет. Но это счастье стоит того, чтобы жить, а не подыхать в депрессии, придавленный своей никчемностью.

Не смотрите на меня, как на прокаженного. Вам не понять. Я – гений зла. Мастер. Исчадие ада. Назовите, как хотите. Я хотел гореть в лучах славы и теперь не боюсь сгореть в аду…Будь ты проклята, Елена, вставшая на моем пути…Будьте прокляты вы все!