Жизнь поколений. Проклятая командировка

     Нукусские рассказы...из книги "Жизнь поколений"

     "Проклятая командировка

      В предыдущем рассказе я писал о том, как Лифчик наши паспорта  в сортире утопил и как я новый паспорт получал.
      Ну так вот, прилетел я в Нукус, а там из ребят никого нет. Все на химработы улетели. И только наш сборный экипаж должны были отправить не на север, а на юг. Все улетели опыливать саранчу, а мы должны были лететь опрыскивать хлопковые поля меркаптофосом. И если ребятам опыливатели устанавливать было не сложно, то мне оборудование пришлось устанавливать в сжатые сроки и с большими трудностями.

       Вначале нужно было проверить тщательнейшим образом аппарат (летательный), что бы не пришлось возвращаться на базу по причине отказа какого либо агрегата или системы. Затем протащить во внутрь самолета  огромный бак для воды, установить и закрепить. Повесить снаружи бак для ядохимикатов(тоже предварительно проверив на исправность). Потом закрепить под каждой нижней плоскостью  опрыскивающие штанги с соплами (прочистив каждое сопло-разбрызгиватель). И под конец, залить в баки воду и в полете проверять работу системы опрыскивания, а затем на земле - герметичность.
         В сроки мы уложились, и завтра можно было улетать, так как НЗ, петарды и ракеты мы получили и загрузили.

         А тут подходит ко мне второй и говорит, что механик просит на неделю его отпустить и прикрыть. Ему, видишь ли, невесту воровать надо.
И вопрос только я могу решить, так как мне одному пахать придется.
         А вопрос был в том, что и через 50 лет советской власти в Каракалпакии за невесту калым платили. И очень  большого размера. У жениха не всегда такие средства были, и он , по договоренности с родителями невесты, крал ее. Правда, это не освобождало его от выплаты калыма. И случалось, что уже и детей куча, а мужик все калым выплачивает.

        Мне не хотелось идти против экипажа, и пришлось согласиться.
        И пошло-поехало. По прилету, поселили нас у бригадира, чьи поля мы должны были обрабатывать. Каждый вечер хозяин ставил нам две бутылки водки. Мы втроем выпивали одну, и грамм сто из второй бутылки. Но на следующий день  нам опять ставили две непочатых бутылки.      

На вопрос, почему бы не поставить ту, початую, хозяин ответил, что так не положено по обычаю.
        Сам хозяин носил немецкий пуловер, который даже в столице найти было не просто. Но до такой степени заношенный и вонючий. Я его спрашивал, почему он такую дорогую и красивую вещь до такой степени занашивает. На что он мне ответил, что как только истлеет, он такой же другой купит.

         Спали мы в маленькой комнате на одеялах. В хозяйской комнате полы были земляные, и приподнятые. А внизу была печь, которую топили хлопковыми сухими стеблями (гуза-паей) и углем.  В нишах лежали десятки одеял (курпачи), на полу лежал дорогущий туркменский ковер (мы за машинный 2х3 м в очередях годами стояли). В углу на ножках стоял большой телевизор. Но на всем этом был слой пыли. (Хозяин говорил, что  избавиться от нее из-за ветров невозможно.)

         Начали мы неплохо, но через пару дней произошел такой случай. Аппарат наш взлетал с  не огороженной площадки. А забредавших на поле коров и баранов мы гоняли ракетами. И вот , перед взлетом, командир видит на самом краю поля по ходу взлета старика на ишаке. Сидит на нем и собирается смотреть, как самолет будет взлетать. Как они не орали и руками не махали, тот так и не среагировал. Ну, они и пульнули из ракетницы. А ишак взбрыкнул и бабая сбросил. А тот упал и что то там себе повредил. Но бабай тот  каким то родственником местной шишке  оказался. Еле-еле замяли.

        А тут как то пришел родственник того человека и попросил бутылку  бензина для зажигалок. Мне в это момент было некогда бочку открывать, а ему некогда  ждать. Договорились, что я засуну бутылку между бумажными мешками с удобрениями (вот где селитра горами валялась на краю полей и взлетных площадок и превращалась под дождями и снегом в глыбы, не разбиваемые даже кувалдой), а он потом приедет и заберет.

        Освободившись, налил я Б-70 в бутылку и сунул между мешками, а заправщик увидел, и когда я  отошел, он схватил эту бутылку  и хлебнул из  горла. Бог меня сохранил, что не налил авиабензин этилированный (Б91/115). Но и с этим пришлось помучиться. Благо, что машина невдалеке стояла и сразу в больницу увезли.

        А через несколько дней еще одно ЧП... Наш командир-истребитель летал почти над землей (5...6 метров), вместо 40...50 по регламенту. Но на такой высоте, да еще и с ветрами, большая часть ядохимикатов улетала в прорву, а посему по нормативам нужно было обрабатывать дважды (да и это не гарантировало качество).

        Так вот, на одном поле по диагонали проходила телефонная линия. Я тогда полетел с ними проверить работу аппаратуры опрыскивания.  И мы задним дутиком сорвали провод, протащили несколько километров и зацепили высоковольтную линию. Я тогда в открытую дверь смотрел на систему, а тут вспышка! Это надо было видеть!

         Не успели мы приземлиться, как  тут же на мотоцикле приехал  бригадир и заявил, что уже звонили  из энергослужбы и собираются составлять бумаги.
         В общем - это ЧП обошлось нам процентов по 30 будующей зарплаты.

          А тут, ко всему еще, никаких вестей от нашего механика. Дело в том, что если он надумал воровать жену у туркмен,(что бы калым не платить) то его вполне могли убить. А потом вывезти в пустыню и бросить. А за пару дней от него одни кости остались бы - обглоданные. И концы в песок! А мы бы остались причастные, так как не сообщили о его отсутствии. А это, сами понимаете, чем могло бы кончиться!
          Одним словом, устал я, как собака и совершил роковую ошибку.

         А заключалась она в следующем.
         Уходил я на предполетное обслуживание где то в начале четвертого утра (а послеполетное заканчивал часов в 10 вечера. Так что на сон выходило часа по четыре в сутки. Днем можно было перехватить, если бы  был механик. А так, если иногда второй подменит.
         Так и в то утро.  Пришел я к самолету, а на колбасу не посмотрел. И не заметил, что ветер в хвост стоящему самолету дует.  И на силу ветра не обратил спросонья внимание. И колодки из под колес вынул. (Так как при пробе на взлетном режиме самолет на них натаскивает и вынимаются они с трудом).
        Сделал все как обычно, но когда газанул на взлетный режим,(что категорически при таком ветре запрещено), у самолета  стал подниматься хвост,а это грозило тем, что винтом мог черпануть землю (со всеми вытекающими последствиями).
       Я обхватил штурвал двумя руками и стал со всей силы тянуть на себя. Но как только пытаюсь отпустить правую руку, что бы дотянуться и сбросить газ, хвост опять задирается... И так несколько раз.

        Наконец мне как то удалось дотянуться до сектора газа и сбросить обороты винта.
        Я выполз из кабины и меня стошнило, а потом рвало, не переставая. Когда пришли пилоты, я был уже весь зеленый.
         В этот день они летали полдня, и все техработы выполнили сами.

         На следующий день я категорически отказался лезть в самолет и запускать двигатель. Тогда пилоты затащили меня силой, усадили в кресло, запустили двигатель и зажали мою руку на секторе  газа. Но когда пытались вывести мою руку на максимальный режим оборотов, то вдвоем у них  ничего не получалось. Страх придавал мне неимоверную силу.
         Первый ничего не мог придумать лучшего, как двинуть меня кулаком в ухо.
          От неожиданности я ослабил хватку, и они стали двигать моей рукой вперед и назад, позоря меня при этом последними словами.
          Одним словом, я отошел, но максимальный  режим устанавливал после этого с дрожью!

          Но на этом беды наши не кончились. Через несколько дней мне нужно было посмотреть сопла на штангах. Я залег по нижним крылом и стал прочищать дырки в соплах. А ноги торчали снаружи.

           Надо сказать, что в бак для ядохимикатов заправщик заливает яд из канистр через воронку. Сам же при этом одевает резиновый костюм и противогаз. А в тот раз или с бодуна был, или очки запотели, не заметил, что бак уже полон и слил яд мне на ноги.

           Выскочил я из-под крыла, как  ошпаренный и сразу бросился в сбросной канал, протекающий рядом. Прибежал первый, сорвал с меня одежду и остервенело стал намыливать хозяйственным мылом. А после отобрали у заправщика его халат (чапан) и голого отвезли в больницу.
           Там я несколько дней горстями ел уголь и мне ставили клизьму ( по полведра), и еще что то там кололи и капали.
           На их счастье, явился механик, и они смогли улететь на базу. А меня забрали через две недели.
 Дело замяли (подсудное по ТБ), мне приписали пищевое отравление, и за оставшиеся дни командировки не заплатили. (правда за высоковольтную линию денег тоже не взяли).

          Вот такая и была эта проклятая командировка.

           А результатом ее было то, что у меня появилась аллергия на алкоголь,аж наизнанку выворачивало.