Глава десятая. Месть

Митька стоял в своём дворе у забора. Широко распахнутые глаза. приоткрытый рот, застывшее лицо - воспоминания ещё не отпустили его.
Вокруг шумели и суетились люди, трещал огонь, лаял и скулил лохматый пёс, отпущенный с привязи, сверкали молнии, а Митька молчал и не шевелился.
Постепенно к нему возвращались звуки и картинки воспоминаний меркли, освобождая место реальности.

Раздался грохот - это рухнула стена горящего дома. Митька наблюдал за этим словно со стороны и в замедленном действии. Вот стена начала падать, вот она опускается внутрь дома, в том месте, куда она упала пламя сначала затухает, потом разгорается с новой силой и радостным голодным воем.

От довольного гула огня Митьку передёрнуло и он окончательно вернулся в реальность. Вместе с этим он вдруг понял, что его мама, папа и бабушка погибли в огне, что он остался один, и, самое главное, что виноват в трагедии он сам.
Со всей ясностью паренёк осознал, что вина за гибель родных лежит на нём. Ведь это он бросил тот злополучный камень, он убил ведьму. А сегодня его настигло наказание за содеянное зло и месть бабки Норы.
Сам Митька не погиб по чистой случайности - сегодня он решил ночевать не в своей комнате, а в летнем домике. Это его и спасло.
- Я виноват. Это из-за меня, - тихо и медленно прошептал Митька.
Его затрясло от смеси отчаяния, ужаса и чувства вины. Эмоции были настолько сильными, что Митька не выдержал их напора. Он закричал. Отчаянный крик, полный боли и страха, разнёсся по двору, заглушая гомонящих людей и треск огня. А по лицу его потекли слёзы.

Рыжего мальчика наконец заметили. К нему подбежал Саныч, узнал в нём сына Бориса Кузьмича и обрадовался.
- Живой! Митька, хоть ты живой! - Саныч обнял дрожащего и плачущего ребёнка. - Хотя бы тебя пожалели Высшие силы, невинную душу уберегли.
От последних слов Митька дёрнулся, как от удара плёткой. Его разум не выдержал и он потерял сознание.

Пошёл дождь. Даже не дождь, а ливень. Под сильными мощными струями пламя пожара стало быстро затухать.

А в это время в одном посёлке за несколько сот километров от нашей деревушки наконец-то перестала плакать маленькая девочка месяцев трёх от роду. Её уставшая от постоянного укачивания мать облегчённо вздохнула, а малышка сладко зевнула, улыбнулась, закрыла яркие зелёные глаза и спокойно уснула.

Она славно потрудилась этой ночью.