Женщины рода. Юля

Юля.

Не унаследовала дочь Юля от своей легендарной матери Оксаны ни той магической красоты, ни экстрасенсорных способностей.
Стройненькая, худенькая девочка с длинными темно-русыми волосами, с большими светло-карими глазами, долгое время казалась ребенком. Тихая и незаметная, сама скромность – качества характера, за которыми не сразу можно было разглядеть твердость и решительность, распознать преданность и самоотверженность, сопровождавшие Юлю на протяжении всей ее непростой и долгой жизни.
Моя бабушка Юля прожила 96 лет, не дотянув до предельного возраста, в котором ушла из жизни моя прабабушка Оксана – 102 года.

Уход из жизни Оксаны.

Оксана уходила очень долго. Это был 1961-1962 год.
Она сама предупредила всех родных, что теперь будет помирать. Долго и тщательно готовилась. Благо, вещи были приготовлены задолго до этого срока. Несколько дней она молилась, отбивала поклоны, перестала кушать, мало пила воды…
Потом постелила чистое рядно (здесь – самотканое полотно) на печь и легла помирать.
В хату заходили и выходили ее обитатели, соседи, но ни один мускул на лице умирающей ни разу не дрогнул, ни один звук не мог вывести бабушку из неподвижного состояния.
Дочь Юля и другие родственники подходили, чтобы услышать, уловить какое-либо проявление жизни в Оксане. Однако внешне ничего не было заметно. И только когда ко рту подносили зеркальце, то оно слегка запотевало от незаметного, но все же дыхания.
В течение месяца лежала Оксана.
Наконец, в какой-то момент она совершенно явственно попросила постелить солому на глиняный пол и уложить ее на эту солому: «Помирать буду!».
Никто не посмел ослушаться.
Бабушку уложили на солому. Каким было это не мертвое, но уже и не живое существо, не знаю. Все родственники собрались вокруг в ожидании чего-то страшного.
И началось… Худенькое тело начало содрогаться от судорог. Из него стали выходить черные безобразные каловые и иные массы. Все замерли от ужаса, непонимания, откуда что берется в теле, которое почти 2 месяца было на голодном пайке. Стало ясно, почему Оксана потребовала постелить солому. Это чтобы не запачкать вещи, приготовленные на смерть.
И тут свершилось чудо. Все, кто был в хате, увидели яркий луч света из непонятного источника, проникший сквозь соломенную крышу. Этот луч спустился прямо в центр грудной клетки Оксаны. В этом столбе света играли и кружились незаметные доселе пылинки, искринки… Сколько времени продолжалась игра света и полумрака, никто из присутствующих после не смог определить. Но все видели одно и то же. Оксана облегченно вздохнула в последний раз и замерла с умиротворенным выражением на уже мертвом лице.
А луч, как будто играя, оторвался от груди и стал постепенно втягиваться обратно в крышу, или куда-то там еще, пока не исчез. И тишина…
Когда все закончилось, бабушка Юля с другими женщинами убрала из-под покойницы солому. Тело обмыли … Все происходило в полнейшем безмолвии…
Наверняка потом по окрестностям шепотом пересказывалась история умирания сельской ведьмы. 
Я эту историю услышала от свидетельницы произошедшего – от моей мамы, старшей внучки Оксаны.
Знаю, что умирающая ведьма не может уйти в мир иной, пока не передаст свой «дар ведания». Да только так и не понятно, кому она передала свой дар, если смогла уйти. Кто был тот человек, вошедший в хату, после прихода которого Оксана попросила переложить ее на пол. Ведь был же кто-то?!.

А у Юли, в свое время, я не удосужилась спросить потому, что и истории этой не знала. Моя мама стала делиться со мной своими воспоминаниями, когда я уже своих детей вырастила и сама стала бабушкой.

Но вернемся к истории моей бабушки Юли.
Она встретила революцию 1917 года в возрасте 10 лет. Для нее революция и послереволюционные годы пролетели под знаком смерти и тяжкого труда. Ушли из жизни по разным причинам все семеро старших братьев. По-моему, эти парни просто сгорели в огне страшного пожара, именуемого Великой октябрьской революцией, впрочем, как и миллионы других людей, отданных на заклание этому чудовищу.
Уклад украинского села был таков, что несмотря ни на что, (война, холод, голод) каждый божий день люди выходили в поле. Каждую весну распахивали землю, сеяли зерно, семена свеклы, бросали в землю клубни картофеля. Склонялись в тысячекратных поклонах к Матушке-земле, пропалывая, прорежая,  убирая – одним словом, обрабатывая поля.
Юля работала, не отставая от взрослых женщин. Мужчин было мало, да и те в основном калеки, счастливчики, оставшиеся в живых после революционной мясорубки.
Рассветы и закаты она встречала в поле. И только воскресная служба в церкви оставалась праздником и временем отдыха. Пение в церковном хоре для юной девушки  было счастьем. Звучание высокого и чистого голосочка было хрустальным, наполняющим души верующих неземным светом. Выходя из храма, люди благодарили певчих, много добрых слов звучало непосредственно в адрес Юли.
Именно здесь, в церкви, встретила она свою судьбу – Ивана Терещенко, высокого красивого голубоглазого парня.
Семья Ивана проживала на краю села и слыла отшельнической. Так же, как и все вокруг, «Терещенки» трудились день и ночь в поле и управлялись с значительным хозяйством, в котором были и коровы, и свиньи, и овцы, и козы и другая живность. Их считали зажиточными хозяевами, однако из-за нелюдимости сельчане их недолюбливали. Иван был единственным ребенком, родившимся в далеком 1903 году. В исторических событиях революционного периода принимать участие в силу малолетнего возраста не случилось, слава богу. Думаю, что будь он постарше, не выстроилась бы после и вся моя родословная.
Бабушка Оксана, конечно, против такой партии для своей дочери ничего возразить не могла. Подробностей свадьбы бабушки Юли я не знаю. Но все же семейная история сохранила некоторые знаковые моменты того события.
Наутро после первой брачной ночи Иван попросил молодую жену рассказать сон, приснившийся ей в эту ночь. Удивленная Юля рассказала о том, что видела во сне уточку с утятами. Утиное семейство спустилось с бережка на воду небольшого водоема – мама утка, а за ней шестеро маленьких желтеньких комочков-утят. Да, вот беда, третий утенок почему-то нырнул и утонул, а остальные вслед за мамашей переплыли водоем.
Пояснения Ивана еще больше обескуражили молодую супругу.
«Будет у нас шестеро детей, один из них, третий по счету, будет очень беспокойным и уйдет из жизни раньше, чем ты», – сказал он Юле.
Детей родилось шестеро. Старший Петр – 1927 года рождения, Галя (моя мама) – 1929 года рождения. Третьим был Володя, затем Аня и Маруся, родившиеся за несколько лет до начала войны. И, наконец, Миша – дитя войны, родившийся в 1942 году.
Это было первое пророческое предсказание Ивана в отношении создаваемой им семьи, но не последнее.