Дважды грешник. Часть 1. Гл 1. Может это аферистка

    К оглавлению: http://www.proza.ru/2018/07/07/573   
    Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2018/06/27/667

                СтанИслав

    Поздним вечером пятого мая сорок четвертого года я подошел к двери с табличкой, на которой красовалось имя моего отца: "проф. А.Р.Ковальчик" и нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась. Я ожидал, что дверь мне откроет мама, но на пороге стояла удивительно красивая девушка, почти девочка. Пшеничного цвета волосы,  глаза синие как сапфиры, полная тугая грудь, а сама тоненькая, как былинка. Я не знал её имени, но сразу понял - это Ты. Будто птичка впорхнула в моё сердце и навсегда там поселилась. Я обратился к тебе на Вы:
   
    - Кто вы?

    На секунду замявшись, ты назвалась:

    - Ядзя. Ядвига Бжезинская. Невестка Эвы Ковальчик. А вы кого-то ищете?
    - Невестка Эвы Ковальчик?
 
    Но моя жена не Ядвига. Её звали Мира. Я был настолько поражён, что застыл на пороге как изваяние. Кто она, эта самозванка? И почему одета в платье моей жены. Может это аферистка какая-то?

    - Ой, так вы СтанИслав. Как же я сразу-то не догадалась. Вы проходите. Пожалуйста, не удивляйтесь, что я одета в платье вашей жены. Это ваша мама меня пустила. И одежду она мне дала. Да и обувь тоже.

    - Простите. А где моя мама? Где пани Ковальчик?

    Девушка испуганно отвела глаза:

    - Мне очень жаль, но... Ваша мама умерла. Здесь только мы с Казиком.

    Умерла. Без меня умерла. А меня не было рядом. Мои дела увели меня далеко от дома.

    - А где он, где мой сын? И где моя жена?
    - Он спит в комнате. Идёмте, посмотрите.

    В постели лежал мой сынок. Он так подрос за то время, что я его не видел.

    - Казик, Казичек, проснись. Это твой папа. - Сказала Язя, трогая его за худенькое плечико. Идём, я отнесу тебя в твою кроватку.

    Она взяла Казика на руки, прижала его к груди и стала что-то нежно ворковать ему на ухо.  Малыш испуганно жался к этой девушке, дичился меня. Я сильно нервничал, чувствовал свою отстранённость от сына, но её нежный голос успокаивал и меня и его. Ты почувствовала мою растерянность и сказала:

    - Казимеж, иди к папе. Обними его, - и передала его мне на руки.

    Удивительно, но сын послушался её. Я уложил его в кроватку, сел рядом. Постепенно он оттаял и уже начал что-то лепетать мне, мы с ним смеялись, радость переполняла нас обоих, а я чувствовал, как ты бросаешь на нас осторожные взгляды. Ты сравнивала нас, находила в нас общие черты, но в твоём взгляде плескалась тёмная ночь и откровенный страх. Ты боялась, что я отниму его у тебя.

    - Ребёнку пора спать. - сказала ты. - Правда, Казик? Давай я тебя укрою и ты будешь спать.
    - Ядзя, посиди со мной. Я без тебя не засну.
    - Ну конечно, мой маленький. Ложись на бочок.

    Малыш протянул ручку и вложил её в твою. Извиняющимся взглядом ты глянула мне в глаза и сказала:

    - Станислав, вы не выключите нам свет?

    Я выключил свет и пошел на кухню.

                * * *
    Я посидел в одиночестве на кухне, а затем залез в шкафчик и вытащил оттуда плотно закупоренный графинчик с вишнёвой настойкой.  Интересно, почему настойка, которую всегда делала мама, до сих пор уцелела? С трудом вытащил стеклянную пробку и налил в стакан. Отпил пару глотков. Я был голоден и потому настойка, хотя и не была очень крепкой, сразу шибанула мне в голову. Задумался. Я здесь, я дома. Но что делать дальше я даже представить себе не мог.

    Девушка появилась в дверях. Видимо и она не знала на каком она свете, и желала уяснить своё положение.

    - Казик уснул. Вы позволите мне посидеть здесь?
    - Конечно. Садитесь. - Я достал ещё один стакан и налил ей.

    - Вы расскажете мне о смерти моей мамы?
   
    Она отпила из стакана вишнёвку и начала рассказ. Ей было очень больно. Это видно было по тому, как она сглатывала слёзы, как дрожал её голос. Было понятно, что она полюбила мою маму. Возможно больше чем свою собственную. И тогда я спросил о её родителях. Она не стала рассказывать о них, но расплакалась и сказала, что их нет. Что они погибли.

    Она сидела передо мной в одежде моей жены, в её туфлях, и я вдруг подумал, а есть ли у неё что-нибудь своё, есть ли куда идти?

    - Вам есть куда пойти?
    - Да. - Её глаза потемнели, сделались цвета штормового моря. - Извините, мне надо закурить.
    - Так курите здесь.
    - Нет. В квартире нельзя. Из-за малыша.

    Вскочила, прошла к входной двери и вышла на лестничную клетку. А я пошел взглянуть на сына. Его кровать была пуста. Где же он?
    Я подошел к двери, остановился, прислонившись к стене в ожидании, что ты кончишь курить и вновь войдёшь в квартиру. В голове был сумбур, каша. Мелькали мысли: кто я для Ядзи? И кто она для Казика? С сыном они близки. А я - чужак, который хочет разделить их с Казиком. Чужак, который хочет стереть из памяти девять месяцев, которые вы с ним были единым целым. Девять месяцев - столько же вынашивают ребёнка в материнской утробе.

    Ты не заходила. Я открыл дверь и выглянул в коридор, освещаемый тусклой лампочкой.

    - Ядзя, Казимеж куда-то делся. - сказал я обеспокоенно.
   
    Ты странно хохотнула:
   
    - Он перелез ко мне в постель.
    - Вы спите в одной постели? - недовольным голосом переспросил я.
   
    Ты остолбенела:
    - Вас не было, его мама пропала. Мальчик чувствовал себя очень одиноким…

    Я рассердился:
    - Но теперь с ним отец! - и я пошел в её комнату. Ты пошла за мной.

    Искала слова и никак их не находила. Лишь смотрела как босые пятки Казика болтались в воздухе, когда я уносил его в детскую.
    Но, когда я ушел в ванную, мальчик, как лунатик, перелез через сетку своей кроватки и, оказавшись в твоей комнате, вновь улегся на твоей постели к тебе под бок. Мне неудобно было вновь врываться к тебе в комнату, чтобы забрать мальчика, но меня ужасно всё это разозлило.
      
     Утром, за завтраком, я сообщил, что Казик поедет к кузинке. Он будет там жить, а я, его папа, буду его навещать.

    - А почему мы не можем остаться здесь? - плаксивым голосом спросил сын, и меня ударило это "мы".  Ему и в голову не приходило, что вас можно разделить.
    - Я буду работать, меня часто не будет дома. - ответил я.
    - Но ведь будет Кристина.

    Я понимал, что наношу удар всем троим, и сыну, и себе, и Ядвиге, но продолжал настаивать на своём:

    - У пани Ядзи есть свои дела, она не может бесконечно тобой заниматься. Теперь, когда я вернулся…

    Казимеж вскочил.

   - Зачем ты вернулся? Зачем ты вернулся? - тонким голоском повторял и повторял он, а затем разрыдался уже не на шутку.

    Я не знал как его успокоить. Наконец, когда слёзы немного утихли, малыш, всё ещё продолжая всхлипывать, начал выкрикивать через плечо:

    - Я не уйду от нее, я не останусь без нее, и всё! Сам уходи!

    Я сдался:

    - Хорошо, сынок, мы что-нибудь придумаем.

    Ядзя ничего на это не сказала, лишь шмыгнула носом и украдкой смахнула непрошенную слезу. Вытерла молоко, которое нечаянно пролил Казик, и поставила перед мальчиком новое.

    Вечером Казика уложили в его кроватку, а он снова перелез через сетку и отправился в постель Ядвиги. Я понял, что он не может заснуть, не ощущая её тепло рядом с собой. 
    Неужели эта девушка ближе сыну, чем я? Это недопустимо. Мне надо поговорить с ней об этом.

    - Я понимаю, что Казик привык к вам, но то, чем я занимаюсь, небезопасно. - Я не хотел раскрывать причины, почему это опасно. - Кроме того, вам здесь тоже небезопасно. Вы не могли бы поехать с ним к кузинке и какое-то время побыть там, пока мальчик не привыкнет?
    
    Ты согласилась. Но попросила:

    - Только он должен хотя бы немного пожить с вами. Ему нужен отец, нужно ощущение, что вы рядом. Хотя бы пару месяцев.

    И я понял, что эта девушка, сама ещё почти ребёнок, права. Надо было подождать, не торопиться. Оглядеться и сориентироваться в том, что происходит, что будет со всеми нами. Но всё же мне было непонятно, почему эта чужая девушка так заботится о моём сыне. Да и обо мне тоже. Или она ангел, или ей что-то от нас надо. Но что?

    Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2018/06/27/927