Выпрямление имен. Книга 2. Глава 16

"Бумага разносчик заразы"

Нашел статью еще одного «Хоуцзи» - подполковника Александра Минаева, начальника Учебного центра Пограничного управления ФСБ России по Республике Тыва, посвященную 85-летию управления, которое отмечали 5 октября 2009 года. Заинтересовало не столько содержание статьи, хотя прочитал внимательно, сколько фамилия. Может из Крыма? Может родственник Минаевых (Олтаржевских) из Алушты: внук Нины Николаевны (племянницы деда) и сын (внук) врача Елены Степановны Минаевых? Все может быть, земля ведь круглая.
Особых событий по этой дате (5 октября) в моем календаре нет. В  1949 году Китай установил дипломатические отношения с Румынией,  а в 1954 году - с Норвегией. В этот же день КНР с Непалом уже в 1961 году подписали договора о границе. Вот пожалуй и все. Да, совсем забыл. 5 октября 1968 года в газете «Жэньминь Жибао» была опубликована статья по поводу «школ 7 мая». Это по поводу трудового перевоспитания. А что было сто лет назад?

Сто лет назад, по мнению автора статьи, началось русское проникновение в Урянхай. Именно с 1867 года, когда был ограблен урянхами купец Веселков. "Для разбора обстоятельств этого грабежа и возмещения убытков Веселкову в Улясутай был командирован ургинский консул Шишмарев, а в Туву - чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири князь Апакидзе. Про них я уже вспоминал.  Так вот, консулу удалось договориться с улясутайским цзянь-цзюнем, наместником китайского богдыхана в Туве, по факту ограбления купца Веселкова. Для этого собирался совместный съезд русских, китайских и тувинских чиновников.
Планировали его провести 13 октября 1870 года, но прошел он позже. Когда? Не указано. По решению съезда Веселкову с лихвой были возмещены все понесенные им убытки. Кроме того, в тот раз консул сумел добиться от китайских властей разрешения для русских торговцев строить и содержать товарные склады на территории Тувы. Так было положено начало русско-китайско-тувинским съездам, на которых власти пытались урегулировать спорные вопросы. В 1879 году для разрешения этих вопросов был назначен очередной съезд. Однако каких-либо результатов он не дал, поскольку командированный для этой цели в Туву китайский чиновник Фу Хоу остался недовольным тем, что русские отказались дать ему взятку и уехал со съезда.

Новый съезд состоялся только четыре года спустя с приездом в Туву российского чиновника Осташкина. Он на месте должен был разобраться в проблемах и принять неотложные меры по улучшению развития русской торговли. В итоге 24 августа 1883 года, после долгого препирательства с тувинскими чиновниками, стремившимися всячески сорвать переговоры, он все-таки добился подписания протокола, по которому тувинцы должны были уплатить около тридцати тысяч баранов за убытки, якобы понесенные русскими торговцами.  Осташкин в своем докладе генерал-губернатору Анучину подтвердил необходимость организации с Урянхаем пограничного надзора.
Открыл, что Н.Ф. Веселков, минусинский купец, был в Монголии и сделал описание своей поездки в 1870 г. Тогда он пытался установить регулярные торговые связи с ближайшим к Урянхаю городом Улясутаем (до него торговля шла с Ургой). Его описание было напечатано в брошюре со знаменательным названием «О средствах к устранению экономических и финансовых затруднений в России» в 1871 г. (Веселков, 1871, с. 29–41). Издано редактором газеты «Деятельность» В. Долинским. Член ИРГО П.А. Кропоткин сделал извлечения из этой статьи, считая материалы Н.Ф. Веселкова «любопытными», и отослал в редакцию Известий ИРГО под названием «Урянхи и географические сведения о южной границе Минусинского окурга» (Веселков, 1871а, кн. VII, в. 2, с. 113–118). За эту статью ИРГО присудило Н.Ф. Веселкову бронзовую медаль.

За Веселковым в Монголию двинулись и другие. Нельзя не вспомнить  экспедиции Азиатского департамента Министерства внутренних дел для изыскания новых путей в Западную Монголию (в Кобдо и Улясутай). Например, в 1871 г. поездка офицера топографического корпуса З.Л. Матусовского, поехавшего в экспедицию под руководством агента русского правительства Павлинова в Улясутай и Кобдо и сделавшего маршрутную съемку пути. Нужно учесть, что точных сведений о Туве тогда не имелось, и П.П. Семенов (Тян-Шанский) указал при отчете на заседании РГО 1872 г., что путешествие это сразу пролило свет на географию этих стран больше, чем продолжительные исследования гениального географа  К. Риттера. Данные Матусовского вошли в карту Монголии  Венюкова, экспедиции В.Л. Попова, полковника Н.П.Бобыря, прапорщика  И.С. Крыжина, П.П. Преловского, Г.И. Пермикина и ряда  других.

С этих поездок,а может и ранее, с установления границы и постройки пограничных «маяков», начались торговые контакты русских казаков с тувинцами Объезжая границу, казаки встречались с тувинцами. Постепенно казаки стали привозить с собой товары и производить меновую торговлю.
В 1850-х гг. китайское правительство было вынуждено в целях облегчения наблюдения за русской торговлей назначить определенное место на Бом Кемчике и определенное время — вторая половина марта — для проведения торгов. Ежегодно в указанном месте с 17 по 25 марта происходили ярмарки, куда съезжались казаки, зверопромышленники, минусинские крестьяне с русской стороны и араты-тувинцы и урянхайские чиновники из Урянхая. Немалую роль в развитии этой торговли сыграли появившиеся к этому времени первые переселенцы — основатели усинских деревень. В.А. Ошурков, посетивший эти деревни в 1892 г., писал: «Пушнина, рога диких и домашних изюбрей, хлеб, скот, кони — все это служит для ссуд, продажи, обмена с урянхайцами, не говоря о табаке, спирте, материи и т.п.
 
После заключения Пекинского договора между Россией и Китаем в 1861 г. казачьи кордоны снимаются и разрешается русским беспошлинная торговля в Урянхае. Однако устанавливается запрет на постройку постоянных жилищ и других помещений. Русских купцов эти обстоятельства не останавливают. Они действуют постепенно и осторожно. Купец Н.Ф. Веселков сначала переносит свои склады из усинских деревень на территорию Урянхая на Уюк в 1863 г., а в 1867 г. уже основывает торговую факторию на левом берегу Улуг-хема в центре Тувы, где невдалеке имеются озера с осадочной солью, и начинает соляную торговлю
Усинские крестьяне везли в Монголию главным образом рога маралов. В.А. Ошурков описывает многоступенчатый обмен, производившийся усинскими крестьянами: «Кто везет сам в Монголию маральи рога, те обменивают их в Урге главным образом на зеленый кирпичный чай, который в свою очередь меняют сойотам на скот. Скот сбывают на прииски, где зa него получают деньги». Это конец обмена.

По имеющемуся положению китайского правительства русская торговля могла производиться только в тех городах Монголии, где имеется русское представительство. На этом основании торговля русских производилась с Ургой, где имелся русский консул, и не разрешалась с Улясутаем, где такового не было, Так утверждал Усинский пограничный начальник  Африканов в 1890 году.
По сведениям  его коллеги, в 1903 г. в Урянхае было до 80 русских торговых точек, разбросанных по всей стране. Обороты торговли с Урянхаем в это время достигали 1–2,5 млн руб. Об этом писал исследователь В.Л. Попов в 1913 году.
 Тувинцы, не имевшие представления о стоимости своего товара, были полностью в руках опытных купцов, назначавших эквивалент при обмене с «согласия» того, с кем производили обмен. Торговцы, как правило, получали за свои товары в 3–4 раза большую стоимость. Исследователи Урянхая приводят многочисленные примеры обменных операций русских купцов. Так, например, за взрослого быка меняли отрезок бязи длиной от его рогов до хвоста.

Постепенно в меновой торговле выделяются товары, которые принимают функцию всеобщих эквивалентов. Эти товары различны для районов скотоводческих и районов, где торговля идет главным образом на пушнину. Для первых как всеобщий эквивалент выделяется бычок — «торбак», для вторых — белка
Китайцы начали торговать в Урянхае с 1903 года. Главные товары материя, чай и табак. Чай вырабатывался только на китайских фабриках, и доставка его в Монголию была всегда в руках китайских фирм, у которых русские купцы его покупали для перепродажи. Русские[с листовым табаком и махоркой не могли конкурировать с китайским специальным табаком «дунза» (приготовлявшимся на бобовом масле).
В.Л.Попов сообщает, что в 1908 г. добыча пушнины так упала, что китайские власти недобрали подати и наложили на урянхайцев тройные проценты. Долг стал так велик, что, «если продать урянхов со всем их имуществом, и детьми, и семьями», не хватит для уплаты и половины Г.П. Сафьянов, один из наиболее крупных русских торговцев в 1910–1911 гг., отмечал: «При таких законоположениях и обычаях, какие практикуются у урянхайцев, хозяйство их после открытия китайской торговли с каждым днем страшно падает, и в недалеком будущем в некоторых хошунах может ничего не остаться».

К 1915 г. долги тувинцев торговцам выросли до огромных размеров. По отчетам агронома А.А. Турчанинова, долги населения Тоджи равнялись 5 млн белок или 1 млн руб. В кемчикских районах, по словам Е.К. Яковлева, где торговля шла на скот, оказалось, что почти все тувинцы состояли в неоплатном долгу у купцов и теряли счет громадному количеству числящихся за ними «торбаков».
Русские купцы в торговле товарами широкого потребления сошли на роль комиссионеров китайских фирм. Однако в ряде отраслей торговли китайские купцы не могли конкурировать с русскими. Это торговля железом, металлическими изделиями и кожей (прocтой и черной юфтью). В пушных районах — в Тодже и Усинском крае — русские купцы сохранили свое старое влияние, торговля пушниной и пантами велась ими самостоятельно.

С.Р. Минцлов в донесении Переселенческому управлению писал: «Сафьянов, Бяков, Вавилины, Скобеевы поделили между собой лучшие части Урянхая и ревниво следят, чтобы никто не нарушил их прав на пространстве, превосходящем многие европейские княжества. Такого рода удельно-кулацкие княжества являются, кроме того, главным тормозом для заселения края» .
 Русские сеяли пшеницу и рожь, гречу, сажали овощи, бахчевые. В результате этой деятельности русских крестьян уже в 1908 г. хлеб в Урянхай не ввозился, и даже были случаи вывоза хлеба из Урянхая в Россию, тогда как в 1903 г. весь хлеб доставлялся сюда из России, то есть из Минусинской губернии. Купцы планировали вывоз хлеба в Монголию. Русское земледелие к этому времени обеспечивало хлебом не только пограничное население, но и тувинцев и рабочих приисков. По сведениям Усинского Пограничного управления в 1908 г. в Урянхае было снято 13 042 четверти хлеба и 1 250 четвертей картофеля. Площадь обработанной земли достигла 3 тыс. десятин.

Что интересно, на 1927 год белка, скот, чай продолжали выполнять функции «денежного» материала. Кроме этого, среди населения находились в обращении китайские, монгольские, царские русские, советские денежные единицы, а также выпущенные Министерством финансов ТНР «правительственные боны». Такой хаос в денежном обращении служил только источником обогащения торговцев, которые, пользуясь невежеством народа, обирали его. Население недоверчиво относилось ко всем бумажным деньзнакам. Тувинская валюта акша  была введена в ТНР с помощью СССР в 1936 г.
Нашел такие сведения:  «Чиновник особых поручений при Иркутском Генерал-губернаторе П. Осташкин прибыл в Минусинск в начале апреля, а в Урянхайскую землю, в конце июня, пробыл там по 25 августа 1883 года. В селе Верхне-Усинском проездом  он находился с 18 по 22 апреля 1883 года и находился там, как указано в книге «Тувинская тетрадь», часть 1,  «по любезному указанию и предложению Д.В. Пржигодского, помощника Усинского пограничного начальника.
 
Для меня эти сведения стали открытием. Д.В. Пржигодский ранее нигде не проходил. Тогда я еще не был знаком с Памятными книжками Енисейской губернии, о которых речь шла выше. И потом, должность УПН учредили в 1885 году, а тут год 1883. Откуда взялся помощник Усинского пограничного начальника, не ясно. Можно только догадываться, что должности УПН и его заместителя учредили Иркутским губернатором ранее, а император их утвердил указом только в 1885 году. Такое вполне возможно.
В материалах Осташкина упомянуты: купец Василий Шишигин, крестьянин Мартениан Медведев, урядник Христофор Матвеевич Скобеев, урядник Сильвестр Федорович Скобеев, арбатский казак Алексей Медведев. Меня заинтересовали Скобеевы. Дело в том, что среди сослуживцев  казаков Матониных упоминался Скобеев Михаил Ильич.
Когда был в Туве, в Тора-Хеме не думал ни гадал, что там до сих пор проживали родственники этих самых Скобеевых.  В 2016 году в газете «Центр Азии» обнаружил заметку о Надежде Лукиничне Глазковой (Скобеевой). С ее слов Скобеевы пришли в Сибирь с казаками Ермака. В Курагинском появились в 1788 году. Емельян и его сын Филипп служили на Шадском посту, несли в 1791 году с 23 казаками пограничную службу и  позднее вошли в состав 6-й сотни Енисейского казачьего войска. В Урянхай Скобеевы пришли с Каратузской станицы.

Не известно, как пришли Матонины и с каким Медведевым Дмитрий Матонин содержал заимку. Следовало разобраться, но ничего конкретного обнаружить не удалось.
       Съезды русских, китайских и тувинских чиновников в Урянхае, на одном из которых присутствовал Осташкин, всех вопросов не решали. Однако один из важных русским купцам и золотопромышленникам удалось пробить — должность пограничного начальника в Усинском округе  была учреждена. Всему причиной оказалась не политика, а экономика,  поддержала и сибирская буржуазная пресса.
В частности, «Сибирская газета» от 30 марта 1886 года в объемной передовой статье оценивала его как запоздалое свидетельство внимания правительства к «урянхайскому пограничному вопросу», видя в нем залог успешного развития торговли, золотопромышленности и колонизации края. Все эти шаги в конечном итоге должны были привести к тому, что «рано или поздно вся система Кемчика и Енисея, вплоть до хребта Танну, войдет в состав российского государства».

 Сам же генерал-губернатор Анучин еще в 1882 году ставил перед центральными властями подобный вопрос. Но не об учреждении должности пограничного комиссара, как того требовали минусинские купцы, а о создании в российско-тувинском приграничье специально предназначенного ведомства - Усинского пограничного управления. В своих докладах властям он писал: "Учреждение комиссариатства в верховьях Енисея нежелательно. С одной стороны, назначение комиссара может подать повод китайскому правительству назначить в соответствии ему и своего пограничного комиссара, к явному для нас ущербу, потому что привлечет внимание на этот край китайского правительства и послужит присылке в урянхайскую землю китайских чиновников, содержание коих тяжким бременем ляжет на сопредельных нам сойотов».
Предлагая создать пограничное управление, он мотивировал это тем, что необходимо «установить правительственный надзор как за разрабатываемыми там золотыми приисками, так и за кочевым населением сойотов, а равно оказать материальную и нравственную поддержку нашим промышленникам, ведущим значительный торг в Китае», где вследствие отдаленности властей торговцы нередко встречали большие затруднения и терпели по отношению к себе всякого рода несправедливость.

 Изыскать необходимые средства для содержания аппарата пограничного управления Анучин считал возможным. Он предлагал сократить некоторые штатные единицы (одну - в канцелярии генерал-губернатора и одну - в Минусинском окружном управлении), а также использовать некоторую часть отчислений золотопромышленников специально на содержание Полицейского управления и казачьей команды. Товарищ министр внутренних дел России Дурново поддержал ходатайство генерал-губернатора Восточной Сибири, так как, по его мнению, «наезд китайских чиновников отражается невыгодно на русской торговле», и передал его на рассмотрение царю.
Про министра внутренних дел России Петра Николаевича Дурново много позже прочитал книгу Анатолия Бородина «Русский Нострадамус». Автор назвал он его так, потому как его предсказания о развитии нашей страны оправдались. Он как патриот своего времени всячески защищал империю, за что подвергался нападениям террористов.

Обратил внимание, что граница находилась в ведение Министерства внутренних дел и Управление в Усинске создавалось «полицейское». При том,  должности открывались не за счет полицейских структур, а губернских и окружных управлений.
 Как известно, 30 декабря 1885 года Александр III удовлетворил ходатайство о создании пограничного округа в Енисейской губернии. А через год была утверждена временная инструкция для пограничного начальника, по которой он соединял в себе: "права и функции окружного и горного исправника, торгового комиссара и крестьянского начальника для населения, живущего по берегам реки Усу. Кроме того, он получал право разрешения с тувинскими властями всех спорных вопросов, касающихся русской торговли в Туве".
Первым начальником Усинского пограничного управления был назначен А. М. Африканов. Его доклады генерал-губернатору уже приводились. В антологии «Урянхай. Тувинская тетрадь», том 1, стр. 495-496 имеются ссылки  на его статью «Русская торговля в Урянхайской земле». Сообщается, что она была опубликована в «Известиях Восточно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества, том 21, № 5. Иркутск 1890 год». По утверждению автора, в долинах Бом-Кемчика и Улуг-Кема  торговали минусинские купцы, на Танну-ола — бийские, около о. Косогола и даже по р. Тесс — иркутские.   Фактории торговали круглый год и была она, главным образом, меновая.
 
В антологии «Урянхай. Тувинская тетрадь» упоминалась и другая статья Африканова «Урянхайская земля и ее обитатели». Прочитать мне ее пока не удалось, надо ждать 4-5  тома издаваемого труда.  Позже встретилось упоминание о работе Африканова А.М. "Государственно-правовые процессы у кочевников Центра Азии". – М.: «ПРОСПЕКТ», 2009. – 297 с.
Что касается упомянутого «помощника Усинского пограничного начальника Д.В. Пржигодского». Ничего про него я вначале не нашел, а нашел информацию на красноярца Красикова Петра Ананьевича (1870–1939), который незадолго до окончания гимназии был помолвлен  с дочерью чиновника - Викторией Пржигодской. Красиков прошел тяжкий путь революционера, несколько раз ссылался, содержался в Петропавловской крепости. Познакомился с В.И. Лениным, когда он находился в ссылке в Шушенском. Ленин даже ночевал в его квартире в Красноярске. Окончив юридический факультет университета, Красиков имел солидную юридическую практику, принимал участие в разработке Конституции СССР 1924 года, в последствии занимал должности: Председателя кассационного трибунала, Заместителя наркома юстиции, Прокурора Верховного суда, Заместителя председателя Верховного суда СССР.

Женился ли Петр Красиков на дочери Пржигодского Виктории, тогда я не разобрался. Только узнал, что  сам Пржигодский был женат на дочери декабриста Мозгалевского Елене (1836-1919). Это я уже отмечал, когда приводил сведения из Памятных книжек Енисейской губернии.
 Позднее установил. В 1894 году Красикова выслали из Петербурга, где он учился на юриста в университете и поддерживал тесные связи с революционерами, в том числе с Г.И. Кржижановским, на родину, в Красноярск, под надзор родных и местной полиции. Чуть позже к нему из-за границы (Женева) приехала жена Виктория Пржигодская с сыном. Женщина была беременна уже во второй раз, но отношения с Красиковым у них до сих пор не были оформлены. Именно в Красноярске Виктория перешла из римско-католической в православную церковь, и дед Петра Красикова, священник, совершил обряд венчания. В Красноярске же родился второй сын Красикова.
С Красиковым, скорее всего с предком Петра, я встречусь еще раз. В своих воспоминаниях «Под счастливой звездой» известный промышленник, минусинец Иван Кулаев, писал:  «В Красноярске меня поселили на квартире директора только что основанной гимназии, Красикова, который взялся подготовить меня для поступления в эту гимназию. Экзамены я выдержал, и началось мое гимназическое учение. Успехами в науках я похвастаться не мог...".

Где же до Усинска был и чем занимался в Сибири Доминик Пржигодский?  Вот что выяснилось. 12 февраля 1861 года в Шушенском открывается первое приходское одно классное училище и первым его учителем был назначен коллежский регистратор (чиновник 14 класса совещательного присутственного места) Доминик  Пржигодский, из дворянского рода с гимназическим образованием. От общества ему назначили жалование 300 рублей в год. Закон Божий преподавал священник Иоанн Новочадовский. 24-летний поляк учительствовал в Шушенском только год. Сменил его Василий Яковлевич Абаимов, а затем Стародубцев В.П., про которого я уже вспоминал, когда рассказывал про школу в Каптырева.
29 января 2016 года имел возможность наблюдать выступление по ТВ  советника председателя Национального антитеррористического комитета (НАК) Андрея Станиславовича Пржездомского. Ранее, как выяснилось, он занимал ряд руководящих должностей в КГБ и Налоговой полиции. Ныне генерал-лейтенант в отставке только советует и пишет книги на криминальные темы. Пржигодский и Пржедомский фамилии близкие. А вдруг? Надо проверить. 
   
      Обстановка на границе к моменту учреждения Усинского пограничного управления  являлась сложной. Исследователь Г. Грум-Гржимайло справедливо отмечал: «При этом правительство от себя не скрывало, что учреждаемая им в Усинском округе должность пограничного начальника... должна считаться щекотливой и трудной, так как за Саянским хребтом успело сложиться совершенно исключительное по своей сложности положение, порожденное русской колонизацией. Какие указания могло при таких условиях дать своему агенту центральное правительство в Петербурге? Выход из этой дилеммы решено было предоставить времени».
Таким образом, создание на границе России и Тувы Усинского пограничного управления прежде всего преследовало цели защиты интересов золотопромышленников и торговцев. Даже в начале 1890-х годов некоторые либерально-буржуазные круги Енисейской губернии решительно осуждали эту меру царского правительства, считая, что образование специального управления для такого округа, как Усинский, совершенно не оправдывается интересами населения. Эту мысль подхватил и автор статьи Александр Минаев. Он высказался так: «В том-то и заключалось дело, что царское правительство в данном случае пеклось отнюдь не о народе, а об интересах помещиков и капиталистов, стремясь реализовать свои планы захвата и эксплуатации Тувы за счет интересов народных масс". Скорее всего, эту строчку он списал из давнишней советской прессы и сам, по сути дела, не был с ней полностью согласен, потому как далее написал: «Тем не менее этот шаг привел к сближению границ Российского государства с владениями тувинских правителей. А русские купцы стали первыми российскими дипломатами в Урянхайском крае и создателями образа Тувы перед общественностью России.....".

Как решались в Урянхае вопросы в 1907-1919 годах, на момент службы и проживания деда в Усинске-Бегреде, уже было сказано, а вот что происходило с границами позже, и в частности с момента образования независимой Тувы, в статье прочитал впервые.
Начнем с того, что  точные границы тувинского государства к 1921 году определены еще не были. Западный, восточный и северный участки границы были лишь «оконтурены» русско-китайскими договорами от 1727 и 1864 годов. А южный участок «отодвинутый» в 1916 году иркутским генерал-губернатором  А. И. Пильцем до реки Тес, нуждался в уточнении и законодательном закреплении. Отсутствие уточненных двусторонних договоров Тувы с Россией и Монголией затрудняло охрану границ и обеспечение безопасности государства.
 Впервые вопрос о границе был косвенно затронут в документах Всетувинского Учредительного Хурала в августе 1921 года.  Однако монгольская сторона выразила недовольство предложенным разграничением территорий и вопрос на протяжении долгого времени оставался нерешенным.

В январе 1923 года Министерством иностранных дел Тувы были установлены правила перехода тувинско-советской границы и выставлены пограничные посты на участке Шивилиг - Карасуг. На состоявшемся в том же году Первом Великом Хурале отмечалось, что из 30 человек первоначального состава национальной армии, 15 охраняли границу. Через год, на Втором Великом Хурале, в связи с доведением численности тувинской армии до 52 человек встал вопрос об организации на границе четырех отдельных частей (позднее названных комендатурами) по 13 человек в каждой.
 Первый и второй участки находились на южной границе, третий и четвертый - на северной. Комендатура первого, особо важного участка вначале располагалась при слиянии рек Эрзин и Тес, а затем была перенесена на 30 верст восточнее, на бывший пограничный пост близ Самагалтая. Сюда же переместился и таможенный пост, поскольку именно в этом месте проходил наиболее удобный для приграничного населения путь через границу и шел основной поток товаров. Пограничные посты постоянных дислокаций не имели и перекочевывали с места на место на 15–20 верст вдоль границы и в глубь страны, «в зависимости от времени года и наличия корма для скота». В Кызыле также дислоцировалась часть пограничной охраны.
 Что же касается охраны границы с советской стороны, то ею поначалу занимался созданный еще в 1921 году Енисейский губернский пограничный отряд, дислоцированный в селе Ермаковское. А с 5 октября 1924 года охрану границы осуществлял специально сформированный для этой цели 16-ый пограничный кавалерийский эскадрон, с которого и берет свое начало нынешнее Пограничное управление ФСБ России по Республике Тыва.

 В Улан-Баторе долго отказывались признавать суверенитет тувинского государства, обосновывая свою позицию тем, что «Танну-Тува является составной частью Монголии», а следовательно и Китая. Только  2 июля 1932 года в монгольском местечке Куржу состоялось совещание совместной тувинско-монгольской пограничной комиссии, на котором были закреплены общие принципы проведения линии границы между двумя государствами. После обсуждения спорных пограничных вопросов было принято решение о необходимости признать Тувинскую Народную Республику суверенным государством и отнести к нему исконные земли тувинских аратов, и в частности гору Дус-Даг, являвшуюся единственным источником добычи соли для тувинцев.

Впоследствии эта соляная гора стала настоящим камнем преткновения в отношениях двух государств по вопросу установления границ.
 Только после вхождения в 1944 году Тувы в состав СССР бесконечные межгосударственные споры прекратились и граница приобрела более или менее четкие очертания. Окончательный договор о советско- монгольской границе был подписан 26 марта 1958 года в Улан-Баторе.  В общих чертах эта линия границы существует и по сей день. Тому и я, в некотором роде свидетель, приходилось и мне в свое время побывать на монгольских рубежах на участках Даурского и Кяхтинского отрядов. Разве я тогда думал, что история границы с Монголией будет связана с историей нашей семьи.