Община-6-Его благодарность

— Патрика нет, - хриплым надтреснутым голосом произнес маг. - Десять минут. Сердце.

Майкл медленно подошел к своему столу, налил в стакан воды из графина и протянул ему:

— Свенсон, ты ведь знаешь, что мы к этому непричастны?

— Правда.

— Ты сможешь сейчас подписать бумаги касательно похорон?..

— Да.

— Свенсон... мои соболезнования. Я могу чем-то помочь?

— Нет большего одолжения, чем скорейшее подписание документов, мистер Картер.

Майкл вышел из кабинета, чтобы отдать соответствующие распоряжения. Лиэнн понимала, что ей нужно что-то сказать, но сама она не вполне еще осознала услышанное, и никак не могла найти слов, чтобы выразить, как сожалеет, что они не успели. Не успели совсем немного. Ведь Эрик даже не смог попрощаться с отцом. Каково ему сейчас, должно быть, вести бюрократические беседы... Нужно было что-то сказать... что-то уместное... теплое... что-то, что могло хоть ненадолго смягчить боль... слова... громоздкие и холодные слова отказывались выстраиваться в сколько-нибудь пригодную фразу, никак не шли на ум... Мозг, неповоротливая машина, упрямо не хотел шевелить извилинами... она было открыла рот, собираясь сказать хотя бы «мои соболезнования», но Эрик опередил ее:

— Только не сейчас.

Провожая своих посетителей, Майкл сунул дочери в руки кредитную карту:

— Вот, возьми. У вас нет денег, а они тебе пригодятся. Не думал, что когда-либо стану советовать дочери поить алкоголем мужчину, но в данных обстоятельствах это приемлемо и может ему помочь.

Дверь кпп бесшумно затворил дежурный офицер.

С минуту Эрик молча стоял у самого порога, затем встрепенулся, что-то решив для себя, и произнес:

— При всем уважении к твоему отцу, Лиэнн, алкоголю - «НЕТ».

Девушка уже пообвыклась с тем фактом, что маг слышит реплики, сказанные шепотом и не ему, видит сквозь несколько этажей, запирает дверь дома огненной печатью вместо ключа и отвечает на ее мысли.

— Хорошо, как скажешь... но почему? Отец не предлагал сделать из тебя алкоголика, он посоветовал лишь немного приглушить остроту боли...

— Возможности мага налагают и свои ограничения. У меня нет права притуплять боль обычными людскими средствами, разрушающими мозг и вызывающими духовную слепоту. Я себе не враг. Маг должен не просто суметь пережить и перетерпеть боль, - маг должен перестроить свое сознание в новых обстоятельствах. Чтобы работать с сознанием и не допустить ошибок, нужно чувствовать. Но мы можем поесть: Патрик не одобрил бы голодовку.

Они заказали птицу с овощами на гриле и травяной чай. Девушка до сих пор не могла найти верных слов, и вынужденное молчание все сильнее тяготило ее. Но Эрик сам пришел ей на помощь.

— Не надо соболезнований, прошу. Слова пусты, а твои намерения понятны. Я ценю их и, если хочешь сделать день немного светлее, не ищи тех верных слов, которых нельзя найти.

— Но я могу хоть как-то тебя поддержать?!

— Ну, ты уже делишь со мной обед, - устало улыбнулся Эрик. - И, надеюсь, разделишь также прогулку в одно место, куда я две недели безуспешно пытался попасть.

Тайнственное место оказалось магазинчиком минералов через 4 улицы от кафе.

Эрик подал хозяину смятый клочок бумаги:

— Мне нужно двенадцать кристаллов горного хрусталя строго вот этих размеров.

Хозяин поправил на носу очки, внимательно изучил клочок бумаги, и поднял удивленный взгляд на Эрика.

— Что, вот строго этих размеров?..

— Как можно более близких к этим.

— Ты, что ли, йог?... - подозрительно осведомился хозяин магазина.

— Почему йог? - удивился Эрик, забирая назад свою записку. - Йоги разве кристаллы покупают?

— Ой, да кто только ни приходит, - хозяин раздраженно махнул рукой. - Приходят некоторые и рассказывают, как они на кристаллы енти вот медитируют. Ну раз медитируют, йоги, значится...

— Действительно, - согласился Эрик, пряча улыбку.

— Выходит, ты не йог... - протянул хозяин, роясь в ящиках с разноцветными холщовыми мешочками. - А кто? Ученый? Эксперимент будешь ставить?

— Буду! - С готовностью подтвердил Эрик. - Собираю одно очень полезное в хозяйстве устройство.

— А, ну-ну, - мужчина развернулся к нему с мешочком черного цвета, - вот, держи, сам выбирай, какие тебе подойдут. Могу линейку дать.

Эрик выбрал двенадцать кристаллов, показавшихся ему подходящими, и заплатил наличкой, чем изрядно удивил Лиэнн: в Общине не пользовались никаким денежным эквивалентом, деньги использовали только Сподвижники в торговле с континентом. Поскольку Эрик не вел дел, связанных с внешней торговлей, налички у него не должно было быть... однако еще больше ее заинтриговала сама покупка. Раз маг пошел за кристаллами в этот день, значит то, для чего они предназначались, имело настолько большое значение, что даже потеря отца не заставила его повременить... но для чего могут понадобиться кристаллы строго определенных размеров, да еще и двенадцать штук?...

На ее вопрос о цели приобретения Эрик отвечать не стал, отмахнувшись ничего не значащим «потОм», и погрузился в свои размышления. До парома добрались молча. Лиэнн передала капитану Джонсу обещанную подтверждающую бумагу и отдельно конверт с оплатой за внеурочную доставку гостей обратно на остров. Паром причалил, когда закат уже догорал.

Сойдя на берег, Ли обернулась, чтобы попрощаться с магом, однако он не двинулся с места и остался сидеть на корме, не обращая на нее никакого внимания. Девушка пожала плечами и отправилась вдоль берега к своему книжному тайнику, чтобы оставить там новый сверток. Поскольку в Общине существовал негласный запрет на чтение литературы с Континента, она не могла хранить дома присланные отцом книги. Когда она добралась до камня, стояла почти полная темнота, и только слабый свет луны намечал темные контуры окружающих объектов, поэтому девушка не сразу заметила, что что-то не так. Сдвинув камень и пошарив в яме под ним, она с удивлением обнаружила, что ее тайник был почти пуст. Лиэнн попыталась зажечь спичку, но спички в ее кармане, видимо, отсырели. Чиркнув не менее 20 раз, она чертыхнулась и принялась вновь обшаривать тайник на ощупь.

— Огоньку? - послышался тихий голос мага откуда-то справа. Девушка вздрогнула:

— Что ты тут делаешь?

— Хотел сказать запоздалое «спасибо» за помощь.

Эрик нашарил сухой стебель, и тот внезапно полыхнул, как лучина. От вопроса, чем он его зажег, Лиэнн отвлекло увиденное в неверном свете пламени: большинство книг исчезли из тайника. Часть журналов была разорвана и валялась, смятая, под камнем.

— Похоже, кто-то разграбил твою библиотеку, - усмехнулся Эрик, видя ее растерянность. - Ничего, давай мне свой сверток. Новые книги можешь хранить и читать в моем доме. Оттуда их будет гораздо сложнее украсть. Считай это моим «спасибо».

— Надеюсь, тот, кто забрал мою коллекцию, не сообщит об этом в школу, - задумчиво проговорила Лиэнн, отмахиваясь от тревожного предчувствия. - Иначе мне светит что-то похуже дополнительных часов изучения Устава.

— Не бойся, - ответил маг, взяв ее за руку, - Никогда ничего не бойся, это лишняя растрата сил, которых позже может не хватить на действия. А теперь пойдем, я тебя провожу.

Возле дома девушки он остановился и замер, будто прислушиваясь к тишине ночи. Ли собралась уйти, но Эрик удержал ее руку и шепнул: «Так, имей ввиду: твоя мать в курсе о книгах из тайника. Сегодняшний сверток у меня, приходи, когда захочешь.»

Лиэнн беспомощно оглянулась на свои окна. Неверное пламя свечи тревожно маячило за тонкими занавесями: мать не спит. Вероятно, он прав, поскольку обычно она ложилась, как и все жители Общины, с заходом солнца. Это было одним из непреложных правил распорядка поселка.

— Эрик, как... - обернувшись к магу, девушка замерла в оцепенении: его уже и след простыл. Она стояла перед калиткой одна.

Не надеясь войти незамеченной, Ли не стала красться и шумно распахнула дверь. Мать вышла к ней из комнаты, подперев руками бока. Поза читалась легко и знаменовала грядущую взбучку.

— Явилась... - процедила Рита. - И откуда же?

Лиэнн понимала, отпираться бессмысленно: часть правды необходимо раскрыть.

— Я ездила к отцу.

— Судя по всему, не первый раз, да и уезжаешь от него не с пустыми руками. Книги он покупал тебе?

— Да. По моей просьбе.

— Ох... - Рита потерла ладонью лоб. - Ты же знаешь, что это запрещено! Неужели литературы из библиотеки поселка тебе не хватает?

— Я уже прочла оттуда все, что меня интересовало.

— Ты считаешь, что книги континента будут тебе полезны?

— Я не смогу узнать об этом, если не прочту хотя бы некоторых.

Отнятая от лица, рука матери сжалась в кулак.

— Больше ты ничего не прочтешь! Ты меня позоришь! На занятиях препираешься с Ближайшим, сбегаешь в город к Майклу, да еще этот тайник с литературой континента — и все в один день! Тебя приняли обратно в Общину только благодаря мне, но ты и не думаешь ценить этого! Молись, чтобы моей протекции хватило и Совет завтра не обязал тебя покинуть остров без права возвращения! Какая же ты поганка... разве для того я воспитывала единственную дочь?!

У девушки нехорошо подвело живот. Лиэнн не предполагала, что подобное решение может быть принято только из-за наличия запрещенных книг, и в ее планы вовсе не входило быть изгнанной. Страх камнем осел в желудке, к горлу подступила тошнота... однако в памяти возник силуэт Эрика на фоне поблескивающего в лунном свете моря, и, как наяву, прозвучали его слова: «Никогда ничего не бойся». Неожиданно для самой себя Лиэнн прервала гневную тираду матери:

— Почему Верхновный не берет тебя в жены?

Обвинения оборвались на самой высокой ноте. Кровь отхлынула от лица Риты, она пошатнулась, как от удара, и отступила на шаг. Тряхнула головой, взглянула на дочь, словно не узнавая ее, затем выдавила тихо, почти шепотом:

— Что?..

— Почему он не женится? Я знаю, что у вас отношения. И отец тоже знает об этом. Ведь Верховный — поборник неукоснительного соблюдения традиций. Разве подобные отношения без свадебного обряда допустимы в Общине?

Рита медленно опустила руки, плечи ее ссутулились, голова поникла. Лиэнн стало стыдно за свои слова: она никогда не видела мать такой униженной... что ей воспитательный крик — к нему девушка привыкла с детства, и с детства выбирала одну и ту же стратегию — выслушивать молча и тайно делать по-своему. Сегодня она впервые посмела возразить матери открыто. Вкупе с новостями о книгах для той это оказалось слишком.

— Завтра поговорим, - тихо бросила Рита и ушла в свою комнату, плотно притворив дверь.

Умывшись холодной водой, девушка легла в кровать. Сон не шел — слишком много впечатлений для одного дня. Как это было волнующе — проявить себя, наконец-то действительно что-то сделать! Что-то важное и достойное... пусть дело и не увенчалось успехом... Сколько настоящих загадок еще ждет ее... Сколько всего нужно обдумать... И как хорошо, что она оказалась рядом с Седьмым в такой непростой для него час... подумав о смерти Патрика, Лиэнн погрустнела. Это была тяжелая потеря для мага, все в Общине знают об эмоциональной связи между отцом и приемным сыном. Хотя он и держался стойко, если не считать полуобморока, но внешнее спокойствие наверняка давалось ему нелегко... Лиэнн пообещала себе, что вскоре навестит мага, чтобы удостовериться, что он в порядке, тем более что Эрик сам дал ей ключ от своей двери, и повод прийти, забрав книги. Неужели замкнутый Седьмой позволит себе стать ее другом? Или это лишь минутный порыв, простая благодарность за оказанную поддержку?..

На заре в дверь настойчиво постучали. Обычно занимающиеся в поселковой школе учащиеся просыпались в семь, а поздний приход накануне и вовсе сбил девушке режим сна, и она не сразу смогла распознать источник звука, насойчиво мешающего ее покою. Стучали все быстрее и громче. Наконец послышался скрип двери и голос ее матери, задававшей гостю вопрос о цели столь раннего визита. Через некоторое время дверь в комнату Лиэнн отворилась и Рита скользнула внутрь.

— Вставай, - сухо произнесла она. - Совет по твоему поводу собирается в шесть утра. У тебя двадцать минут, и только посмей опоздать.

Лиэнн не собиралась опаздывать: остатки сна как рукой сняло.

В Дом Совета Старейшин она вошла без пяти шесть. В зале собраний находились лишь двое: Ближайший Всеслав и сам Верховный. Остальных пятерых не наблюдалось, и Лиэнн ощутила досаду, отметив про себя, что присутствие Эрика если и не помогло бы делу, то хотя бы слегка успокоило ее нервы.

— Здравствуй, дитя, - приветственно обратился к ней Верховный. - Благодарим за твое столь своевременное появление. Сожалею, что нам пришлось нарушить твой сон, но дела не ждут.

Ли согласно кивнула, ожидая продолжения.

— Итак, Ближайший Всеслав сообщил мне, что у тебя возникла необходимость в дополнительном изучении Устава. Я прав, Ближайший?

— В точности так, уважаемый Верховный, Лиэнн задавала ряд вопросов на занятиях, знаменующих полное отсутствие понимания ею Устава Общины. Поскольку это важнейший свод правил для острова, я счел необходимым доложить вам об этом.

— Благодарю, Ближайший, за своевременное уведомление. Я сам преподам несколько уроков вашей ученице. Вы свободны.

Всеслав коротко поклонился и вышел. Лиэнн, ощущая нарастающее беспокойство, молча ждала, каким будет следующий шаг Верховного Старейшины.

— Дитя, признаешь ли ты, что имела тайник с запрещенными книгами под камнем на диком пляже? Они были найдены одним из братьев Общины вчера и доставлены нам. Как ты понимаешь, мы не сможем вернуть тебе это имущество.

— Да, эти книги принадлежали мне.

— Как ты могла бы объяснить их наличие? Ведь тебе наверняка известно, что тот самый Устав, понимание коего не дается твоему без всякого сомнения светлому разумению, запрещает литературу, привезенную с Континента.

— Библиотека Общины уже изучена мной, я могу объяснить то, что собирала эти книги, лишь стремлением расширить свой багаж знаний. Это не было бунтом против правил поселка.

— Хорошо, хорошо... - протянул Верховный, расхаживая взад и вперед по комнате. - В таком случае, будем считать это несознательным нарушением, скажем, ошибкой, которая более не будет тобою повторена.

Лиэнн согласно кивнула.

— А скажи мне, дитя... ибо верю в чистоту твоих помыслов и мотивов... что привело тебя в компанию Седьмых в тот день, когда сюда прилетал вертолет с континента?

Этого вопроса девушка не ожидала, а потому она предпочла потупиться и молчать, судорожно перебирая в голове варианты ответов. Прикинуться недалекой, раз уж ей навязывают это амплуа? Сказать, что она не встречалась со Свенсонами? Не повредит ли Эрику тот или иной ответ? Наверняка Верховный еще не говорил с ним...

— Хмм, молчишь... хорошо. Но тогда, возможно, ты сможешь рассказать мне о том, с какой целью вчера ты помогала Седьмому добраться на Большую Землю? Не отрицай, вас видели вместе, отплывающими на пароме...

Снова этот «камень» страха в желудке, и растерянность, смешивающая все идеи, как выкрутиться из создавшегося положения, в винегрет... Действительно ли их кто-то видел, или Верховный лишь предполагает возможность их совместного отъезда по отсутствию обоих вчера в поселке? Что скажет Эрик, если Верховный также устроит ему допрос наедине? Какого ответа он бы ждал от нее?

— Молчишь. А знаешь ли ты, о дитя, что запрещенная литература из твоего тайника способна поставить возможность твоего проживания здесь под сомнение? Но этого не случится, если ты расскажешь мне все, что знаешь. Ведь ты лишь ребенок, и не можешь нести ответственность... но Совет высоко оценит твою готовность говорить правду.

У Лиэнн дыхание перехватило от возмущения: вот это да! Верховный опустился до шантажа?! Она упрямо сжала губы и продолжала молчать.

— Не бойся, дитя мое, - вкрадчиво проговорил Верховный, подходя ближе, - единственное, что тебе нужно сделать — все рассказать мне. Такой шаг спасет тебя от всякого наказания... даю слово.

Старейшина подошел так близко, что девушка ощутила его дыхание. Он положил руку ей на плечо и участливо заглянул в глаза. Лиэнн отвернулась к окну, мысли ее находились в смятении. Очевидно, что информация, которую Старейшина рассчитывает узнать от нее, настолько важна для него, что теперь он не отступит... Как же быть?..

— Значит, молчишь. А знаешь ли ты, что поведение твое бросает тень и на твою мать? - Осведомился Верховный тоном куда более жестким. Его сухие пальцы впились в плечо девушки, словно птичьи когти. - Говори же, несносная девчонка, когда тебя спрашивает сам Верховный Старейшина! Нет здесь власти более этой! Говори!!!

Голос его взлетел до крика, и Лиэнн внутренне сжалась от ужаса. Даже знай она, что можно и чего нельзя рассказать ему, не смогла бы выдавить и словечка.

От необходимости отвечать ее избавили новые обстоятельства: дверь с грохотом отворилась и послышались знакомые стремительные шаги.

— Так-так, Верховный... запугиваете мою ученицу?..