Длинноухий разбойник

Утреннее  солнце поднялось над  опушкой  леса и скользнула
тонкими  лучами  по янтарным   стволам  сосен, по  белоногим
стволам  ветвистых  берёз, по  тонким  талиям  стройных  осин.
Роса на  поблекших  травах, на  пожелтевших  листьях  дуплистых
стоящих  рядком  лип  заискрилась острее, ярче. Терпко  запахло
прелью, дождевой  водой, опавшими  листьями,  созревшей
брусникой,  грибами.
В  «Барском»  лесу  появился особенный  грибной  дух. Тепло,
весело  светились  береговые  ольхи, сменившие  зелёные
косынки на  багряные полушалки. Певчих  птиц  почти  не  слышно
многие уже  улетели и лишь  неугомонные сороки  радуясь  редкому  солнечному  дню  трещали без устали. Глухари  вывели
свои  выводки из густых  зарослей, поближе к  поспевшим ягодам
брусники, к  притихшему  ручью.
Всё  чаще раздавалось  хлопанье крыльев  тетеревов на  краю
болота,  доносился  трубный  крик  журавлей.
В  этот солнечный  денёк  бабка  Прасковья  собирала  грибы
для  засолки и почти  загрузила бельевую  корзину  под  завязку.
Попадались  целыми  дорожками  розоватые  волнушки, еловые
грузди и  даже редкие  в  наших лесах рыжики. Грибок к  грибку,
без  единой червоточенки.
Шныряла по  ельнику выискивая   пузатые   боровики, по  березняку подберёзовики-черноголовики, по  краям  болота
подболотовики.  И как  всякий  опытный  грибник, чтобы  облегчить
 тихую  охоту, она  теперь не  таскала  за  собой корзину, а оставляла у  приметного  места: на  тропе, на  пеньке, у разлапистой  коряжины, у  знакомых  берёз. Радость  тихой
охоты её  веселили, наполняли новыми  силами, бодрили…
Грибы в  фартук  собирала. Раз отошла,  два,  три… Из  ельника
возращается  с  боровиками  и груздьями- батюшки  свет, так
и  обомлела  в  испуге: комолый  лось уплетал  её  лесные
гостинцы из  корзины, по  дну  скребёт  вислыми губами.
- Ах  ты, сатана  длинноухая, ахнула  бабка Прасковья. Смолол,
всё слопал, лесной  разбойник.
 Озорник-лось  поев  все  грибы в  корзине, не спеша  побрёл
по краю  опушки, к  речке  «Пекше».
Незаметно  прошёл  солнечный  денёк  сентебря, Бабье  лето
было  в разгаре. Вечерело. Мягкое  лимонное  свечение  заката
 разлилось по  лесу, по  опушкам.  Выбравшись  из ельника  на
утоптанную ногами  грибников  тропинку, с  пустой  плетухой,
без  всяких  сил, грустная, поплелась  бабка  Прасковья к  себе
домой, в  деревню  «Кукушкино», досадуя на разбойника- лося.