Жизненный путь

Небо  на востоке чуть- чуть  побледнело и едва  зарумянилась
заря, чуткий  рассвет приоткрыл завесу  солнечному  росистому
утру. На густых  травах, на  прибрежных  кустах мелким серебряным
бисером  дрожали  капельки  росы. Показался  малиновый
шар  солнца.
Радуясь  поднимающемуся  солнцу на  все  лады запели  певчие
птицы.  Утренний  лес  манил  к  себе  медовыми  запахами
цветущих  трав и  цветов. Куковала кукушка совсем  близко
от берега  реки  « Клязьмы».
Припекало  спину  солнце. Приятно было сидеть у  рыбацкого
костра с кружкой  душистого чая с «дымком». Впереди  целый
день наедине с рекой, с лесом. Только  вздрогнешь, когда
крупная  рыба  рванёт под  воду  поплавок.
А  потом опять  глубокая, спокойная тишина. Удивляешься 
проворству  маленького лесного  жителя- муравья. Он  схватил
 оброненную  мною  крошку  белого  хлеба и  бойко понёс её.
С разбегу  сунулся в  густую  траву и  застрял со своей  ношей.
Через завалы  сухих  травинок крошку хлеба пришлось  перетаскивать пятясь  и  напрягаясь изо  всех  муравьиных  сил.
Сантиметр  за  сантиметром одолевает  маленький  труженик
пространство, отделяющее его  от  муравейника. Но вот впереди
показался  потухающий  костёр. Он слабо  дымился, но раскалённые  угли ещё пышут жаром. Где-то  там, по  ту  сторону
костра, родной муравейник. Скорее  туда с  аппетитной  добычей.
И  муравей  пополз напрямик.
Муравей  из  последних  сил  выбивается, но  несёт  нестерпимо
горящую  головешку и  тут  же  крупинка хлеба валится вниз, а
сам  муравей  падает на  спину.
Жизненный  путь  муравья  труженика  закончен. На этом можно
было остановить  своё  повествованье, но на  душе  стало  тревожно
я не в  силах  был оторвать  взгляда от  мёртвого  муравья. Комок
подкатил  к  горлу, нечем было  дышать,  заколола  сердце.
Все невзгоды и  прошлые,и теперешние перестали  для  меня
существовать, улетучились  разом.
Суетились на  тропе  другие  муравьи, тянули куда-то  сухие
хвоинки, деловито  исполняя  круг  своих  обязанностей.
Что-то  неведомое, неуловимое  чудилось за  кустами  ивняков,
никто  не  знает,где он  тот  рубеж, та  невидимая  черта,
отделяющая  нашу  жизнь от  тризны. И есть  ли  она, эта черта.
Словно  только  обитателям  леса- муравьям открылась эта
 незримая  граница жизни, той  жизни в  которой  мы  люди,
исполняя своё  предназначенье  уже во  многом  сумели
преодолеть своё  животное начало, но не  способны  пока
ощутить  ту  грань  между жизнью и  смертью, и  страх  её
конца- есть отчаяние от невозможности  обессмертить
неповторимость  своего  бытия, с  его  духом, мыслями,
чувствами и  опытом  познания  вечности.