Я восторгаюсь родными полями

Когда задаёшь вопрос простым ставропольчанам на улице:
«Чем, по-вашему, богато Ставрополье?»,
практически все горожане, не задумываясь, отвечают:
«Людьми».
А ведь и правда, у каждого есть хоть один знакомый, сосед или родственник, прославивший наш родной город, свою малую родину. Кто на полях сражений, кто в цеху на предприятии, кто в больничной операционной - спасая жизни. К сожалению, такие люди живут рядом с нами, а мы, привыкшие часто видеть их одухотворённые лица, привыкшие просто по привычке, перестаём ловить как воздух каждый миг, проведённый рядом с ними.
У нашего славного города есть много достойных сыновей и дочерей, заслуживающих незабвенной памяти, любви и благодарности потомков. Среди них политики, депутаты, предприниматели. Среди них люди, чьи имена у всех на слуху. Многие заслуженно добились признательности в виде голосов, уважающих их соотечественников, на выборах в городскую думу, многие не раз добивались бурных оваций во время своих выступлений на сценах городских помостов и театров. Многие получили наивысшую признательность став почётными гражданами родного города. 
Но мы, привыкнув к ним, перестаём радоваться их простому «доброе утро». Но как потом сожалеем, что этого больше от них и не услышим. Перестаём радоваться пожатию их мягких рук, воспринимаем, как должное, их добрые приветствия.
Вот проходит по улице пожилой сосед – заслуженный и известный художник, мы улыбаемся ему и убегаем по своим делам. В круговорот забот, убегаем за мечтами, воплощать в жизнь свои планы. А ведь что то подсказывает нам, что то сжимает сердце и шепчет тихо, как тихий ветерок, в ухо:
–«Остановись, не спеши, подойди к этому пенсионеру и поговори, просто поговори».
Но мы сбегаем. Отмахиваемся от внутреннего голоса и говорим себе:
 – «Потом, позже, успеем».
Вот так и я пожалел как-то о своей спешке зимнем утром по делам, когда мне через неделю после этого позвонил сосед и одноклассник и отрешенно произнёс:
- «Дядька ночью умер, остановилось сердце в третей городской».
Пожалел, вспомнив, как не поговорил, толком со стариком, встретив его тогда днём возле дома. Общались до этого, общались и не раз, общались часами, сидя у него в мастерской за шахматной партией. Но вот это, последнее, не сложившееся общение - останется в памяти на долгие годы.
Неоплаченным долгом будут смотреть теперь со стены три маленькие картины, просто подаренные на память Валентином Андреевичем, от всего сердца незадолго до смерти. «Ромашки и душистый горошек», «Перелёт журавлей» и «Рыбацкий север».
Знаете, так иногда хочется вспомнить простых людей, неизвестных широкому кругу горожан, но проявивших не меньшие таланты, терпения и труды, прославлявших Ставрополь. По настоящему преданных своему Отечеству и Городу Креста. Известных, пусть и лишь соседям, родственникам и коллегам по работе, но не менее достойных быть «визитной карточкой» столицы края. Среди них и коренной ставропольчанин, беззаветно любивший наши улицы, бульвары и природу, жителей и гостей города, талантливый человек Валентин Андреевич Бабичев, рождённый в суровый 1941 год и всю жизнь отдававший свои силы, для того, что бы сделать Ставрополь краше. Он, отдаваясь этой любви, в творческом порыве, оформлял из года в год стены детских садов, школ, профтехучилищ.
В один из зимних дней, для того чтобы почтить память талантливого художника, я отправился в его одинокую и пустую студию. Просто так произнести слова признательности и благодарности в его адрес, почтить память художника с его племянником, с тем самым, который и сообщил мне год назад, прошлой зимой, о смерти Валентина Андреевича.
С племянником художника мы учились в восьмой школе, которую окончил и сам Бабичев, и вместе, после уроков, шли к нему домой, проследить за рождением прекрасных композиций, на улицу Железнодорожная. Поднимались на чердак дома, где и была оборудована мастерская, а там, возле мольберта, стоял, перепачканный красками, с кисточкой в руках Валентин Андреевич. Мы с одноклассником, пытаясь заглянуть за спину художника пытались выяснить, покрылось ли Ставропольское поле цветами, уже летают ли лёгкие облака над лесополосой. Художник не прогонял нас, мальчишек, а только бурчал:
- «Не готова ещё картина, потом и взгляните».
Выйдя на пенсию, художник-оформитель Бабичев, посвятил всё своё свободное время любимому делу. Писал картины и натюрморты, то, что требовала его муза, часами пропадая на чердаке своего дома.
Помню, мы сидели с Валентином Андреевичем и его племянником в комнате их квартиры, семь лет назад, сразу после похорон супруги художника - Нины Васильевны, скончавшейся от рака. Валентин Андреевич просил нас похоронить его, когда придёт время, рядом с женой. Замолк на несколько минут, а затем тихо произнёс:
 «Я ведь для неё рисовал, не для себя, для неё, а ещё потому, что люблю наш край, восторгаюсь родными полями, хочу запечатлеть их красу, цветущую или заснеженную».
Всего на пять лет пережил художник супругу. Теперь спит, как и завещал, вечным сном, недалеко от неё на Новом кладбище.
И вот, я снова в той самой студии. Вот краски, вот тот самый мольберт. Одна незаконченная работа, последняя. Не успела рука автора довершить большой храм на берегу реки, отражающийся в воде. На речной глади рябь, отражение размыто, а у самого храма купола так и остались навсегда белыми, не покрытыми позолотой.
После смерти Валентина Андреевича осталось очень мало картин, он дарил их знакомым, никогда не продавал. Говорил всегда, что красота это общее благо. Его племянник, Сергей Меннанов, бережно вытирает пыль со стола дядьки, где так и лежат уже два года простые карандаши, кисточки и ещё много всего и грустно произносит:
- «Бог так и не дал им детей с тёткой, очень жаль, вот они меня как родного и воспитали в любви и заботе. Дядька меня очень любил, сам отнёс крестить в Успенский храм к отцу Павлу. Однажды икону нарисовал, по благословлению настоятеля, Богородицу, отец Павел освятил, да дядька и подарил её другу».
А друзей много было у художника, да сейчас уже и нет почти никого в живых. Люди известные с ним общались, уважаемые. Среди них профессора, офицеры милиции и многие другие, оставившие положительный след в истории города.
Мы спускаемся в дом, входим в квартиру, стены которой украшает десяток картин. Все Бабичева. Вот и «Утро в Бухаре», написанное давным-давно им в командировке. Вот и портрет любимого племянника в его двенадцать лет, другие старые, до боли знакомые и любимые мной творения.
Сергей достаёт с полки небольшую шкатулку, открывает её и достаёт личные вещи своего родственника, заменившего ему, в своё время, отца. Тонкий блокнотик с адресами однополчан, его сослуживцев, проходивших вместе срочную службу ещё в Советской Армии на западной Украине. Валентин Андреевич всегда с теплом рассказывал о боевых товарищах, солдатской крепкой дружбе между сыновьями страны, людьми разных народов, но всегда замолкал, если его спрашивали о местных жителях того региона, их отношении к Советским солдатам, простым парням, защитникам, призванным со всех концов Родины.
А вот Сергей достаёт наручные часы, принадлежавшие некогда его дяди. Ремешок сломан, но если зависти их, будут показывать точное время, не отставая. Из шкатулки появляются несколько фотографий, на них – любимая супруга и отец Валентина Андреевича, построивший этот дом и погибший на фронте Великой Отечественной Войны. Многочисленные награды за участие в выставках. Благодарственные письма от отдела культуры Ставропольского горисполкома «За творческие успехи и активное участие в развитии художественной самодеятельности города». Бабичев был знаком со многими видными художниками Ставрополя, среди них и даже знаменитый на весь мир Гречишкин.
После гибели любимой супруги, герой нашего очерка, стал паломником и объехал многие святые места России: Валаамский монастырь, Троицкий монастырь в Ельце, церковь Всемилостивого Спаса, что в селе Фаминское, построенную в 1721 году из дерева, расположенную в городе Костроме. И всегда брал с собой краски, кисть и холст, что бы запечатлевать увиденные красоты. Много размышлял о жизни в последние годы, подолгу стал оставаться один и о чём-то размышлять.
Сергей Меннанов говорит, что мечтает открыть музей работ своего любимого дяди, выставить там его письма друзьям, грамоты, благодарственные письма и фотографии. А так же собрать все его картины, или хотя бы сделать их копии для выставки. Конечно же, вход в музей будет бесплатным. По примеру дяди, Сергей не возьмёт денег за прекрасное, за застывшую на холстах красоту родных полей.
А ещё он мечтает открыть благотворительный фонд имени великого, для него, человека. Средства же, пожертвованные не равнодушными горожанами, он направит на установку памятника на могиле Валентина Андреевича, да в помощь молодым и талантливым художникам нашего города. Хочется верить, что эти добрые фантазии обязательно сбудутся и наш любимый и родной Ставрополь вновь откроет для себя простого грустного художника Валентина Бабичева.