Ангелами не Рождаются

               
                Посвящается памяти Героя Российской Федерации
                Отважного летчика Филиппова Романа Николаевича, 
                погибшего в Сирии 3 февраля 2018 года при выполнении
                боевого задания.
      Этим утром он проснулся рано, чтобы вместе с отцом встретить рассвет над Воронежом.  В этом было нечто волшебное, невероятное и волнующее!    И  Роману безумно нравилось смотреть на это. Он, вообще, очень любил природу. Стоило наступить летним каникулам, как  он выбирался вместе с отцом за Воронеж к бабушке. Брал с собой бумагу, карандаш и начинал рисовать природу. Ее удивительные  пейзажи, но больше всего рисовал птиц, каждый момент их полета. Подобно охотнику,  он долго и очень терпеливо ждал свой момент и начинал рисовать  солнце, стоявшее над горизонтом, траву, что ветер ласкал. Казалось,  это были люди прошлых времен, которые полегли здесь давным-давно. И сейчас,  словно, это они пели свою песню, баюкая землю, а не ветер  гулял по земле. От этой мысли  страшно было Роману, но в то же время ему так хотелось стать частью этого мира. Он чувствовал, что где-то в этом мире есть и его судьба, его призвание, которое позволит ему стать кем – то большим, а не просто 14-ти летним подростком, который увлекался рисованием, пилотажем и природой. Чтобы много лет спустя человек будущего, возможно, такой же подросток как и он, любящий родную природу, пилотаж и рисование услышав в песне ветра упоминание о Романе, пошел бы по его стопам.
- Смотри, твой друг уже в небе. Ждет тебя. Смотри, не упусти свой момент, парень. Иначе, как говорят у нас в авиации, можешь и не поймать его снова, – сказал Николай Серафимович, который, закуривая сигарету, глядел на то, как его сын доставал бумагу и карандаши. Николай Филиппов был военным летчиком, а точнее говоря, штурманом на Су-24. Глубоко в душе Николай понимал, что сын мечтал пойти по отцовскому пути. “Может быть, именно поэтому он так любит это небо? Если бы он знал, что в этой вечности неба есть не только красота, но и ужас. Ужас и смерть, что таится в этих облаках и забирает с собой самых лучших. Нет. Не такую судьбу я хочу для своего сына, Боже. Но на все твоя воля,” -  думал Николай. При одной мысли, что Роман в один день станет таким же военным летчиком как он и будет покорять небеса, отцовское сердце переполняла гордость. Но в то же время там поселялся страх  потому, что он знал, что небеса забирают самых лучших из их среды.
- Да, папа. Ты уже говорил об этом. Упустишь свой шанс и можешь не поймать его снова. Смотри, как красиво летит сокол, – сказал Роман и начал делать первые наброски. Он не договорил свое слово, но Николай и так все понял. И снова отцовское сердце пробрал страх. Страх за судьбу сына и гордость оттого, что он становился настоящим человеком, или по крайней мере, так казалось Николаю. Со временем выяснилось, что он не заблуждался в сыне.
    Неспроста говорят, что когда человек счастлив, время летит особенно быстро. Все, словно, во сне. Моргнул глазом и вчерашний подросток стал взрослым мужчиной, который стал  подниматься за своим моментом высоко в небеса  и  потом возвращаться как ангел на землю. Что с собой приносишь с небес на землю? – так хотел спросить у сына отец. Но все не решался.
      А в это время неожиданно подкралась война в Сирии. Точнее говоря, она не была неожиданной, просто казалась чем-то далеким, не имеющим никакого  отношения к российской действительности.  Потом настал тот момент, когда сын пришел к отцу для короткого прощания.
- Я ухожу, папа. Ты ведь знаешь, что там творится в Сирии. Людям нужны земные ангелы, которые будут подниматься в небеса, чтобы защищать невиновных и карать грешников. Позаботься о моей дочери Валерии.
- Да. Конечно. Да хранит тебя Господь. Возвращайся живым.  Будь достоин своей судьбы, - сказал отец и обнял сына.  Каждому хотелось сказать очень многое, но оба промолчали. Словно встретились друг с другом два неба - полные грозовых туч. Вот еще секунду  сверкнет молния и начнется дождь…
   Сирия встретила Романа жарким палящим летним солнцем, людьми, уставшими от войны и прибоем моря. Вопреки его ожиданиям это место не было чужим. И дело было не только в российском флаге, который развевался над Хмеймимом.  Все было знакомо и привычно. Словно, он и не покидал Россию. Страна после семилетней войны была измотана. Каждый день террористические акты, каждый день взрывы, убийства, похищенья. Безумие захлестнуло Сирию. Безумие, спонсируемое Западными странами с целью расчленения и уничтожения страны. Сирийцы вместе с иранцами против терроризма сражались ожесточенно и  только после прибытия русских положение и баланс сил начал изменяться в лучшую сторону. При одной мысли, что Сирия могла быть захвачена террористическими бандами, а затем превращена в их базу Романа пробирал страх. Он отлично понимал, что участвуя в этой войне, он вместе с другими солдатами из России наряду с Сирией и народом этой страны, защищал и свою Родину. “Нелегко быть ангелом двух стран. Но что, может быть лучше той судьбы, чем защита невиновных людей в войне с терроризмом? И не просто с террористами, а со зверьми.  И даже не зверьми. Потому, что человек  не способен на такое. Надеюсь, милая Валерия, что когда ты вырастишь, ты поймешь на что пошел твой папа и кем он был. И будешь гордиться тем, кто ради тебя и таких малюток как ты, каждый день улетал в небеса, чтобы защищать невиновных и карать грешников,” – думал Роман, каждый раз отправляясь на боевое задание. Он не боялся смерти, хотя и надеялся вернуться назад живым.
     В боковом кармане  летного комбинезона Роман носил фотографию своей дочки, которая только – только начинала говорить, и пытался представить какой она будет, когда вырастет. Было сложно, но, наверное, именно это и помогало не сходить с ума в безумии Сирийской войны. Перед его глазами уже был образ Александра Прохоренко, который попав в окружение, вызвал авиаудар на себя. Его героическая смерть под Пальмирой потрясла каждого человека в мире. В том числе и Романа, который все пытался понять каково это ожидание смерти и осознание того, что через несколько секунд она уничтожит тебя. И с этим осознанием еще и вести бой с окружившими тебя головорезами из ИГИЛ.       “Интересно, как я повел бы себя в такой момент? Испугался бы? Дрогнул бы? Конечно, нет. Страх первый и самый беспощадный враг мужчины. Просто здесь необходимо поймать свой момент, который поднимет тебя в небеса к ангелам. И ты будешь указывать дорогу тем, кто будет после тебя. Нет, это не ради собственной славы. Ради Валерии и миллионов тех маленьких ангелов,  которые живут и будут жить после нас. Нельзя, чтобы это зло вырвалось отсюда и пришло в их мир,” – думал Роман, каждый раз отправляясь в боевой вылет.
    Вылет 3 февраля не был чем-то особенным и не отличался от других. Два дня назад он поговорил с родными по телефону. В душе даже не было привычного ожидания опасности, которое наработалось с момента прибытия в Сирию. По привычке взял пистолет Стечкина и две гранаты. “На всякий случай,” – на секунду подумал он и сам же удивился своей мысли. Сегодня предстоял вылет в Идлиб. Нужно было облететь зону дээскалации для контроля режима прекращения огня. Вместе с ним летел его сослуживец. На этой территории действовала террористическая группировка “Джебхат ан-Нусра,” которая была такой же беспощадной и жестокой как ИГИЛ организацией, под знамена которой стекались  тысячи террористов со всего мира. “Мы воюем против абсолютного зла. Без права на проигрыш,” – думал Роман,  направляясь к своему Су -25 или  к  “Грачу,” как называли его между собой летчики. Сегодня вместе с ним летал его сослуживец Константин Русаков.  Коротко поздоровавшись, каждый из них поднялся в свой самолет, сел в кресло, надел  шлем и включил  радио - эфир с оператором.
 - Я Первый. Проверка связи. Позывной 321. Как меня слышно? – сказал Роман.
- Говорит Второй. Проверка связи. Я ведомый. Позывной 322. Как слышно? – практически точно так же, словно по заученной формуле, повторил Константин.
- Говорит база Хмеймим. Слышу тебя хорошо, Первый. Проверка самолета перед вылетом. Посмотри на правые  и левые предкрылки.
- Готово. Проверка правых и левых предкрылок. Инициализация нашлемного дисплея. Проверка оружия. Все в норме. Прошу разрешения на взлет, – сказал Роман.
- Даю разрешение, Первый. Удачи, – сказал оператор. В этот момент в разговор   включился сослуживец Романа, который летел вместе с ним.
- Удачи, Первый. Небо ждет нас.
- С Богом, – сказал Роман и завел двигатель. Самолет словно ожил и, не теряя времени, Роман потянул рычаг, приводя самолет в движение. Вслед за ним поднялся и второй самолёт. Внешне Роман был удивительно спокоен и тверд, хотя душа стремилась улететь вместе с самолётом выше облаков. Сердце так волновалось, словно, он впервые сел за штурвал. Опасно это волнение! Не сумеешь с ним справиться, допустишь ошибку или в управлении полётом, или же во время боя. А от ошибки до крушения самолёта совсем немного. Сколько раз уже в истории авиации было такое, что лётчик, понадеявшись на своё мастерство был не в состоянии справиться с первой минутой волнения после взлёта и совершал фатальный промах.
     Роман  был не из таких. Он умел совмещать предельную осторожность с осознанным риском. И всегда знал, на что  шёл. Самолёт летел сквозь облака, рассекая на части их белоснежную пелену. Тут взгляд Романа невольно привлекло небо. Созданная, словно, по волшебству, эта бесконечная голубизна, порой наполненная облаками, а порой  чистая и прекрасная  настолько, словно, это небо и было тем раем, к которому так стремились столькие поколения людей. Этаким Царством Небесным, о котором  так много говорили и так много  искали, ради  которого проливали столько крови. Каждый раз он, наблюдая небо и землю, все больше и больше не понимал войну, в пламени которой сгорала целая страна. “А оказывается вот оно - совсем рядом. Стоит только сесть в самолёт и подняться выше облаков - в эту голубую бесконечность. И как же хорошо здесь! Лети сколько хочешь и куда хочешь, и не возвращайся туда вниз, где люди из- за клочка земли, из-за власти, из-за женщины, из-за прихоти или амбиций вот уже сколько веков убивают друг друга, заливая землю своей кровью. А ведь земля так же прекрасна,  как и это небо. Надо  только научиться ценить эту красоту. Не переходить ту черту, которая превращает человека в животное,''-думал Роман,  приближаясь к Серакибу.
- Наблюдаю активность противника. Осторожно, Первый. Вижу передвижение зениток и людей с ПЗРК. Похоже, нас ждут, командир, – полушутливо сказал Константин. Роман  как раз собирался ему ответить, как в этот момент увидел на экране предупреждение о ракетном нападении и в тот же момент услышал взволнованный голос своего сослуживца:
- База! Мы подверглись атаке террористов. Перехожу на авиапушку. Вступаю в бой. Прикрой, командир!
- Спокойно,- хладнокровно сказал Роман. Запускаю две ФАБ -100 по скоплению врага,  а потом накроем ублюдков огнем ракет. Устроим им ад.
    Гулко ударила авиапушка, посылая на землю осколочно – фугасный зажигательный дождь. Следом за этим Роман выпустил две бомбы по скоплению противника. На террористов у него был особый зуб. Жестокие убийцы, постоянно прикрывающиеся религией, убивали невинных людей самым беспощадным образом. Получавшие вооружение из стран Запада, они продолжали вести кровавую бойню, намереваясь утопить в крови весь Ближний Восток, а потом и саму  Россию. Единственным же заслоном на их пути были только русские солдаты. В боях с террористами уже погибли их боевые братья - как лётчики,  так и солдаты. Причём каждый прилетевший в Сирию русский, словно, соревновался друг с другом в совершении героизма. ''Или просто судьба такая была у тех, кому суждено стать ангелами?'' – думал Роман о всех солдатах, погибших в Сирии. Об Андрее Тимошенко,  который ценой своей жизни остановил прорыв камикадзе на машине к пункту выдачи гуманитарной помощи. О Надежде Дураченко и Галине Михайловне, которые были военными врачами, погибшими в Алеппо во время нападения террористов при оказании медицинской помощи мирному населению.  Об Александре Прохоренко, который попав в окружение Игиловцев,  вызвал огонь на себя. Отважные вертолётчики Рафагат Хабибуллин и Евгений Долгин. И ещё многие, кто, спасая женщин, детей, стариков от террористов, погибал сам. Роман чувствовал праведную ярость, которая нарастала у него в груди.
- Это вам за пацанов, – со стальным холодом проговорил он и запустил ракету по скоплению техники, которая била по нему. В это время на экране снова появилось предупреждение о ракетном нападении.
- Берегись, командир. По тебе работают. Выводи! Тангаж! Маневрируй! - взволнованно закричал в эфире Константин, но  было уже поздно.
- Да, я вижу, – сказал Роман и, запустив ИК ловушки, ушел от одной ракеты, но не успел уйти от другой. Самолёт тряхнуло и Роман понял, что в него попали. Но и тут он, несмотря на волнение,  не потерял самообладание  и быстро отдал команду:
- В меня попали, Второй. Хорошо попали. Постараюсь вытянуть на юг и долететь до базы.
- Держись, командир. Я дам по ним залп, – сказал Константин и выпустил по земле очередь. Но это было бесполезно. Всего через двадцать биений , которые длились словно целый век, Роман понял, что он не протянет. Быстро оглядев местность, он заметил оливковую рощу, куда смог бы приземлиться после катапультирования. Правда, на земле были сплошные террористы и там ему придётся принять неравный бой. И, вероятно, погибнуть. Но была маленькая надежда  на то, что поисковой спасательный отряд сможет добраться до него. Здесь же в самолёте его ждала верная смерть. И Роман принял решение, не задумываясь;
- Я катапультируюсь. Вызывай поисково-спасательный отряд. Уходи, Второй.
- Нет, командир. Я вас не оставлю. Говорит Второй оператору базы Хмеймим. Первого подбили. Он катапультируется. Срочно нужен поисково-спасательный отряд. Координаты 67890…
      В это время Роман уже катапультировался из самолёта. Странное чувство охватило его. Словно, наконец-то наступил тот момент, который он ждал с детства. Обязательно нужно было поймать его. Воздух был сжатым, словно он находился в пустоте. Во всепоглощающей пустоте неба. Парашют раскрылся без каких-то проблем и глубоко в душе Роман обрадовался этому. В небе ещё кружил второй ''Грач',' который давал очередь по противнику и казалось, что  и не собирался уходить.
- Давай, парень. Выживи хотя бы ты, – проговорил Роман, готовясь к приземлению в оливковой роще. Он знал, что если спасательный отряд не успеет вовремя, то ему придётся принять бой. ''Наверняка, меня попытаются взять в плен. Потом пытки, издевательства. И потом мучительная смерть. Ну нет. Русские в плен не сдаются. Уж лучше так. Подпустить поближе и подорвать себя. Если спасатели не придут',' – думал Роман.
 В это время Константин,  несмотря на приказ Романа,  не собирался уходить.
- Второй, говорит база. Готовится спасательная операция. Уходите с места боевого контакта. Мы готовим вылет.
- Вижу Первого. Наблюдаю скопление противника рядом с местом приземления. Открываю огонь, – сказал Константин и запустил ракеты. Прямое попадание. В воздух взлетели две технички, оснащенные крупнокалиберным пулемётом.  В этот момент Константин увидел, как топливо самолёта на исходе. Боль сжала его сердце и он: ''Прости меня командир»,- сказав, ещё раз облетел  местность и развернулся в сторону Хмеймима. Тут он увидел красную сигнальную ракету. Так Роман показывал о своем удачном приземлении и о том, что принял бой с противником.
 ''Только успейте, парни. Только успейте,'' – проговорил Константин, уходя вдаль, но душа стремилась вниз к Роману. Сердце разрывалось от боли и хотелось буквально кричать от безысходности. Оставалось надеяться на то, что спасатели успеют дойти вовремя.
    Террористы видели, как русский пилот катапультировался из горящего самолёта. Они действительно хотели взять Романа в плен, чтобы потом продемонстрировать его всему миру в качестве ''трофея''. Избитого, измученного «трофея». Каждый момент происходящего фиксировал оператор террористов, который потом собирался отчитаться перед своими зарубежными спонсорами. Ведь, что может быть ценнее, чем взятый в плен русский солдат? В этот момент террористы считали себя охотниками и даже посмеивались над тем, как быстро они возьмут русского пилота. Некоторые делали на этом ставки. И  вдруг со стороны оливковой рощи раздался выстрел. Один из террористов схватился за сердце и упал на землю, выронив автомат. Остальные даже не успели понять, что произошло и тут снова раздался выстрел. И снова попадание. Не теряя времени, Роман выдернул чеку одной гранаты и закинул в сторону врага. Взрыв. В его сторону начали лететь пули. А он изредка отвечал им из Стечкина, стараясь беречь патроны. Один свист, ещё один и другой. И третий, и четвертый. Роман уже расстрелял один магазин с 15 пулями и, вытащив пустую о6ойму, достал новый. В душе была надежда на то, что спасатели придут вовремя. В этот момент одна из пуль ранила его в плечо. Дикая боль пронзила Романа, но он сдержался и дал ответный огонь. Он уже знал, что террористы окружали его. Рука как то сама потянулась к гранате. Боль всё больше усиливалась, обездвиживая его. ''Ну,  уж нет. Не дождетесь,'' – подумал Роман и в этот момент увидел, как перед ним  в боевой экипировке с автоматом в руках стоял Александр Прохоренко. Дружелюбно улыбнувшись, он протянул ему руку  и сказал:
- Ну что, брат. Вот и твой момент настал. Не упускай   его.
- Иначе вновь не поймаю его, – превозмогая свою боль, сказал Роман и в этот момент он услышал, как окружившие его террористы подошли на совсем близкое расстояние.      Последним, что запомнил Роман - это был звук выдернутой чеки. Последним, что запомнили террористы - это был крик русского солдата: ''ЭТО ВАМ ЗА ПАЦАНОВ!''
     И взрыв, который взметнул высоко к небесам одну ангельскую душу русского солдата и несколько душ отправил глубоко под землю - прямиком в ад, к черту…….