Надежда. Часть 1

   А ведь я мог её не встретить, мы не были с ней знакомы, наши пути не должны были пересечься, потому что жила она в другом городе, мало того она была на семь лет моложе меня, хороша собой, умна, и имела достаточно отрицательный опыт замужества. Мой отрицательный опыт супружества, уже толкнул меня на измену, и я поверил своему призрачному счастью, обыкновенного вора семейного благополучия. Человек я семейный, мне самому это не нравилось, но порой так хочется найти любовь, особенно когда по всем определениям она быть должна, а её всё равно нет.


    В соседнем городе, который гордо считал себя столицей Сибири, умирала моя двоюродная сестра. Всю сознательную жизнь я её любил, она немного походила на мою мать, а больше на бабушку которой я никогда не видел, она умерла ещё до войны. Сестра тоже меня любила, но степень нашего близкого родства, стала между нами, и я, именно я не захотел её обходить. Потом я всю жизнь жалел об этом и одновременно считал, что поступил я совершенно правильно, я никак не мог представить себя в роли  кровосмесителя, или платонически любящего мужа, потому что не хотел любимую женщину лишить счастья материнства.


    Всё получилось как нельзя хуже. Я женился на девушке, которая меня не любила, некоторое время я не понимал этого, но после рождения второго ребёнка, она как с ума сошла. Сестра моя тоже вышла замуж, за человека, с которым я бы не хотел даже встретиться на улице. Этот человек считал себя, чуть ли не учёным, пил водку и курил так, что осыпалась штукатурка, жил в ее квартире, а сестра подрабатывала мытьём полов и брала телевизор на прокат. Всё это я узнал только случайно, приехав на попутной машине в эту столицу Сибири. Её мужу страшно повезло, что он не попался мне на глаза, я мог убить его, даже не выслушав.


    Сестра моя умерла, а я приехал её хоронить с моей тёткой и родной сестрой. Я смотрел на мою сестру, и какой-то ступор работал у меня внутри, мне уже никого не хотелось убивать, и на меня напала, кокая-то печальная весёлость, как у ненормального. Эта печальная весёлость просилась выйти наружу, я начал рассказывать разные печальные истории с весёлым концом. Меня никто не одёргивал, все даже хотели поддержать мою беседу, близкие понимали, что в этом есть смысл и какая то разрядка. Я даже не заметил, как пришла моя младшая двоюродная сестра со своей подругой, они прошли на кухню и стали там чем-то заниматься. Свою обувь они побросали на пути своего следования, моя тётя мать покойной сестры, попросила переставить их обувь в коридор, и я пошёл выполнять её просьбу.


    Не успел я взять в руки сапоги, как из кухни высунулась голова подруги моей второй сестры. Я ничего не заметил, кроме того, что на этой голове росло очень много светлых волос, и ещё были огромные глаза, пухлые губы и красивые брови. Трудно было предположить, что подругу моей второй сестры волнует судьба её сапог, хотя сапоги были действительно хорошими. Через несколько дней мне ещё раз пришлось увидеть эти сапоги, обратить на них внимание, а так же на хозяйку этой обуви, но тогда было не до сапог и не до подруги. Изо всех своих сил я старался отвлечь людей от сознания постигшего их горя, которое уже давно подбиралось к моей сестре


   Моя тётя, - жена родного брата моей матери, интересовалось моей семьёй, как подрастают дети, какие отношения у меня с женой? Я понимал, что хвалится в такой обстановке не стоит, да и нечем, а добавлять негатива, тоже ни к чему. Немножко добавляя элементы фантазии, жаловался, что жена меня бьёт. Тётя Маша удивилась, немного зная мой характер, но поинтересовалась, чем именно она меня бьёт? Я сознался: «Шлангом от стиральной машины». «Неужели ты терпишь это?», возмутилась тётя  Маша. "Нет, конечно, я не стал терпеть, купил стиральную машину «Вятка» - автомат, в которой шланг не отрывается". Моя тётя смотрела на меня удивлёнными глазами, и не знала, верить мне или нет? Зря, машину я действительно купил, только ещё не установил, она не входила между ванной и унитазом.


   Я продолжал вести беседы в таком же духе, а на кухне шла какая-то работа, только однажды моя младшая сестра вышла, подошла ко мне и тихо сказала: «Моей подруге нравится, как ты отвлекаешь внимание собравшихся людей, от уже не нужных причитаний». Я наоборот считал, что мои речи неуместны, а я веду себя глупо, возможно кто-то и осуждал меня, но мне было всё равно. Наверное, глубокая печаль, вытесняла из моей души всё, что не соответствовало той обстановке, чтобы потом безраздельно занять в ней  всё место полностью. Мне никуда не хотелось уходить, к тому же тёте Маше и сестре Вере надо было дать отдохнуть, получилось так, что мы вдвоём с её подругой просидели всю ночь.


    У подруги, моей младшей сестры, было красивое имя, - Надежда, как я понял, она знала обо мне очень много, наверное, из рассказов Веры. Оказалось, она была её одноклассница и подруга одновременно, но очень сильно отличалась своим поведением, манерой разговаривать и даже думать.


   Надежда больше молчала, чем говорила, умела слушать и сопереживать, она даже знала, с какой теплотой я относился, к умершей сестре. Я считал, что лучше было бы моей сестре Вере не распространяться об этом, даже когда я сам вспоминаю, моё сердце сжимается и подолгу не отпускает. Трудно себе представить, что об этом, будет вспоминать кто-то другой в моём присутствии, сердце может сжаться и больше не разжаться никогда.


   Потом я приезжал на 9 дней на поминки, это был рабочий день, после скромного застолья, все разбежались по работам, а я не знал куда себя деть. Мне захотелось ещё раз увидеть подругу моей второй сестры, но я не знал её адреса, и не к кому обратиться. Был, правда, один вариант, зять Женька работал в спортивном клубе, молодых хоккеистов, сам даже гонял шайбу с такими же ветеранами, как и он.


   Вот туда я и отправился,  с надеждой узнать от него адрес подруги его жены, а моей сестры. Хоккейную коробку нашёл быстро и клуб рядом с ней, но вот с зятем мне не повезло. Ещё час назад он сидел со мной за поминальным столом, в добром здравии и вёл себя очень скромно, не знаю, что с ним случилось, но он был невменяем. Всё так же скромно лежал на кушетке, и его невозможно было разбудить, не помогало растирание ушей и умывание лица холодной водой.


    Я сидел возле пьяного зятя и не знал, куда мне пойти, возвращаться к тёте Маши не хотелось, она собиралась отдохнуть после всех треволнений. Оставалось только ждать. В маленькую комнатку главного тренера, зашла не знакомая мне женщина, как потом объяснили мне Женькины товарищи, его подруга, которая стала его тормошить, а потом и бить его по голове, не очень-то маленькой сумкой. Её результаты мало чем отличались от моих попыток, я пытался остановить её, но она покинула помещение только после того как я сказал, что являюсь ему родственником.


   Мой хитрый родственник неожиданно ожил, после ухода своей драчливой подруги, продрав глаза, он обрадовался моему появлению и сразу предложил выпить. Я отклонил его предложение и рассказал, с какой просьбой я пришёл к нему, больше обратиться мне было не к кому. Расценив ситуацию в свою пользу, он поставил мне жёсткое условие, если я выпью с ним хотя бы одну рюмку, он мне поможет, а если нет, то и не поможет.


   Я знал, что он может сдержать своё слово, и согласился. Женька достал из сейфа какую-то ёмкость со спиртным, точнее сказать со спиртом. Разлил по рюмочкам, не разбавляя спирт водой, и выпил, после этого стал подбадривать меня, как будто не знал, что я не употребляю спиртосодержащих продуктов, неизвестного происхождения. Тогда он рассказал мне, что этот продукт, он изъял из сейфа заместителя директора своего огромного предприятия, который употреблял этот напиток постоянно.


   Мой визит к Надежде был под угрозой, зажмурив глаза со стаканом воды в другой руке, я опрокинул себе внутрь рюмку неразведённого спирта. Запивать водой не пришлось, напиток оказался сладковатым и не обжигающим и не осушающим, скорей всего в него был добавлен какой-то пищевой глицерин, или что-то подобное.


    Самое печальное было то, что Женя не знал точного адреса, а я ему поверил, он знал только название улицы, и то, что в номере дома и квартиры есть цифра, 7. Спору нет, что цифра 7, всегда сопровождает счастье, вот с такими скудными данными, я отправился в гости к Надежде.


  От рюмки выпитого спирта, я не чувствовал себя пьяным, но то, что от меня пахло спиртным было отвратительно. Я старался глубже дышать, почти бегом передвигаясь по улицам и особенно прыгая по лестницам девятиэтажного дома. Сначала я оббежал дом номер 7, не пользуясь лифтом, звонил во все квартиры, в которых значилась цифра 7. Потом переключился на дом с номером 7/1, передвигаясь по такой же схеме, меня радовало только то, что дома номер 17 не было в этом квартале, и вообще на этой улице.


    Почти в конце дома 7/1, дверь квартиры 77, открыла сама Надежда, я не знаю, чтобы я говорил, если бы открыла её мама. Я и так не знал, что говорить, взял и пригласил её в оперный театр. В нашем городе была оперная студия в ДК ТПИ, театр оперетты в городе спутнике, который чаще давал представления у нас, чем по месту приписки. Оперного театра не было, я всегда, когда приезжал в этот сибирский мегаполис, обязательно ходил в оперный театр. 


    Как ни странно Надежда сразу согласилась, и стала сразу собираться. Я никогда не видел, чтобы женщина так быстро собиралась. Как сейчас помню, как она бегала по комнате в обутых, но не застёгнутых сапогах, тех самых которые я убирал с дороги, при первой нашей встречи. Я даже не познакомился с её мамой, видел только её  светленькую кудрявую, дочку и лазившего по дивану черноголового сына.


   Потом мы бежали, боясь опоздать в театр, она спрашивала на бегу, что именно  идёт сегодня в театре, а я не знал, работает ли он вообще. Главный вход в театр был перекрыт, шёл какой-то ремонт, но, не смотря на это, через боковую дверь мы попали на представление без опозданий. На сцене начинали показывать рок-оперу, - «Юнона и Авось», это можно было назвать балетом в сопровождении магнитофонных записей.


   Я раньше не слышал этой рок-оперы, - «Юнона и Авось», хотя такая возможность у меня была, но я быстро уловил сюжетную линию представления. Меня больше интересовала Надежда, облокотившись на свою руку, я сквозь пальцы смотрел на неё. Стройная молодая женщина с тоненькой талией, сидела рядом со мной в своём любимым тёмно-зелёном платье и внимательно смотрела и слушала всё происходящее на сцене. Рассматривая её, к величайшему своему стыду я заснул, правда, ненадолго, но в самом конце первого акта. Меня разбудил звонок конца первого акта.


    Я честно сознался, что уснул, наверное, устал бегать по этажам двух домов на её улице в поисках нужного мне человека, а сам подумал про себя, нужен ли я кому? В другом городе есть у меня жена, которая не любит меня, и любовница, которая говорит, что любит меня, но не сильно, а только чуть-чуть. Самое главное, что у меня есть двое детей, которых я не могу бросить, короче целый ворох верёвок которые ещё долго будут удерживать на своём месте, для исполнения своего долга перед детьми.


    «Я тебя никогда не забуду, я тебя никогда не увижу», - гремел не живой голос из огромного репродуктора, я подумал, что это про меня.