Дерево и камень. Много лет назад. Шрамы

Горные поселения опустели с тех пор, как дети Черной Матери бежали в горы. Хейлсе это было на руку: никто не спрашивал, кто она и откуда, покинутые дома занимали разбойники и убийцы – люди, которые так же от кого-то скрывались.
Худосочный человечек подкрался к Хейлсе и улыбнулся, обнажая гнилые зубы. Даже под слоем простой одежды торговец рабами разглядел в ней покупателя. Страж, спрятавший доспех под плащом из грубой ткани, хотел его прогнать, но Красная Мать жестом остановила его.
– Девочку или мальчика?
– Девочку, – она улыбнулась в ответ. – Женщину. Молодую.
– Зачем тебе женщина, госпожа? – человечек подобострастно скрючился и начал отговаривать Хейлсу от покупки. Зачем женщине рабыня? В услужение. А за служанку он много не выручит. Лучше он продаст ее какому-нибудь мужчине или будет продавать каждую ночь разным мужчинам.
– Сколько ты хочешь за нее? Я могу дорого заплатить.
– Да разве ты дашь за служанку столько, сколько платят за любовницу.
– Дам вдвое больше, – Хейлса бросила торговцу мешочек, тот взвесил его в руке, открыл, попробовал монету на зуб и был удовлетворен. Мешочек скрылся за пазухой, а торговец исчез под сенью горы и тут же вернулся, оторвав кусок ее тени.
Хейлса сорвала с девушки капюшон. Черные волосы взметнулись и осели на плечи. Лицо обожгло солнце, ссадины на руках и ногах свидетельствовали о жизни беглянки. Глаза цвета сухой земли смотрели прямо и непокорно. Сарга застыла в движении, словно зверь, готовый бежать в любой момент.
– Как твое имя, дитя?
– Кала, – ответил торговец. Рабыня дернулась и издала звук, похожий на рычание.
– Теперь ты моя, Кала, – Хейлса кивнула стражу, тот связал девушке руки не без посторонней помощи и повел прочь.
В маленьком домике на краю поселения грузный мужчина со ржавыми волосами ждал возвращения Красной Матери. Как только дверь распахнулась и ваду бросил на пол брыкающуюся саргу, он пожалел, что согласился исполнить поручение Хейлсы. Впрочем, разве у него был выбор?
– Я должен овладеть ей? – спросил он с презрением. Девушка забилась в угол и замерла.
Хейлса кивнула.
Мужчина выругался, позволил себе налить вина, опустошил половину бутыли и тяжелым шагом направился к рабыне. Та начала вырываться, и ей почти удалось сбежать, если бы не ваду, стоявший в дверях.
Вдвоем они уложили саргу на шкуры, сваленные в углу. Имга наклонился, снимая штаны, и не заметил, как смуглые руки взметнулись к его лицу. Мужчина ничего не успел понять, только левый глаз перестал видеть – его залила кровь. В порыве ярости он ударил вслепую и услышал предостерегающий крик Хейлсы. Ваду похлопал рабыню по щекам, приводя в чувства, и, когда та открыла глаза, остался рядом, чтобы держать ее руки.