Окрик

Виктор Матюк 

Окрик

Раздался окрик, похожий на рык, как оказалось, крикнул старик,
У него шнурки развязались, сомнения в его душу немедля закрались:
Как оно, коль уже давно вода капает с веток мокрых,
Нет троп сухих, дождевая вода едва траву колышет,
Кто же оклик пожилого мужика в степи услышит? 
Он глубоко дышит, у него нет крыши над головой,
Совсем седой, когда-то её сравнили со смолой!
Вот так всегда, когда дождевая вода бежит вниз,
И отпугивает мышей и крыс, от дождевых брызг каждый стебель раскис,
Жизнь не потеряла смысл для старца, никому не известного скитальца!
Он слишком тихо говорит и очень редко кричит, большую часть времени молчит,
Он давно уже отвык по ночам грешить! Этот крик смертельный сорвал бы крест нательный тому,
 Кто, судя по всему, в этой жизни не научился ничему! Должно быть, он привык небо коптить,
Он не лишился своих мужских качеств, за мокрыми ветками прячась, он опёрся на свою усталость,
Дабы все незнакомые ему бабы, что на передок слабы, скромно отвели от него наглые взгляды!
Потомки Евы и Адама в своих проступках виноваты сами, они бросались слова,
Грешили часами, насмехались над бородатыми мужиками, когда те, оставшись наедине,
 Предавались питью и чрезмерной еде! Утром, ночью и днём былая страсть просыпалась в нём,
Она что-то с роком судачит, это, однако не значит, что грешное нутро прошло через зло и добро,
Себе, оставив только серебро, а золотые монеты, словно на ногах и руках железные браслеты,
Тащат в бездну даже трезвых, с виду любезных и простых, не женатых и холостых,
Стройных и не кривых, между ног у них толстый клин торчит! Как быть? Как жить?
Рядом трава примятая, любовь проклятая с ума свела бывалого мужика,
Его плоть, пусть даст ему здоровья господь,  раскалилась добела,
И в сторону сразу отошла!  Уставшим взглядом любовников обвела,
Опёрлась о край дубового стола, любовь была светла, как полночная Луна,
Старик присел у чугунка, только что снятого с полыхающего огня, досужие мысли гоня,
Выпил на коня сотку палёной водки, закусил затрапезной селедкой,
И отправился раскачивающейся походкой в райский сад, где таинственные плоды горстями висят!
Над ними золотые птицы парят, а из-за дивного куста звучат чудные сказочные слова,
Произнесенные неспроста, тот голос был бесплотен, пышный куст рос напротив огромных окон,
Из них был виден белокурый локон, зубы в злобе стиснув,
На толстой ветке двумя руками повиснув, он вспомнил о пожирающей силы жизни!
Образ капризный всплыл перед ним из далёкого прошлого,
Старику стало грустно и до боли смешно, что никто не заметил,
Как он разбрасывал свои белоснежные сети,
Нет их тоньше на всём белом свете!
В комнате пустой стояла женщина с преклонённой долу головой, 
Стан святой удивлял взгляд мужской неестественной простотой, скука пресыщения
Прошла в одно мгновение: лопнуло терпение у бывалого обольстителя,
Великого мыслителя седой старины, у него никогда не было достойной жены!
Ночь пуста, даже трава под окном не видна, едва горит свеча, вокруг сплошная тьма,
Звучит призыв к тому, возврата к прошлому нет, уже много лет
Горит в стареющей душе юношеский свет! В голову на рассвете лезет разный бред,
 Он святые каноны талдычит, и жизнь грешника никак не красит, жизнь на дне не по мне,
 Сверкают страстью любимые глаза в задымленном окне,
Ветер жалобно свистит, дождевая  вода на подоконнике блестит,
Замолк грохот щеколд, скрипит на двери ржавый болт! Шелест зелёного листа
И вид мокрого куста заставляют забыть, как трудно одному жить в пустой избе,
Тяжело обитать наедине, грех вовне, а снаружи вместо зноя - холод и стужа! 
Огонь страстей кружит над плотью многих людей, толкает их взашей к холмам окрестным,
Но слышится окрик с высот небесных: « Эй, грешник, ты – бабий приспешник,
Пришло время свой грех побеждать, хватит ублажать разухабистых и стройных баб!
Ты – раб своих желаний, нам не надо твоих оправданий, твои следы в грязи и в пыли,
 А рядом комья затхлой земли! Возьми себя в руки, подойди к жене старухе
И скажи ей на ухо пару нежных и ласковых слов,
Авось, вновь в её душе расцветёт святая любовь!»
Вот тот большак, на котором кое-как немало малолетних баб 
Курировал местный эскулап, он с ними встречал рассвет и закат,
Отрицал разврат, этот гад на передок был слаб, велик его грехов масштаб!
Он пытался праведно жить, пришлось слезу долу уронить, жизнь без любви не прожить,
С женщинами трудно дружить, чем меньше мы их, тем больше они любят других!
Куда от страстей сбежать? Каждый раб своего греха, даже если его речь суха,
Он лишь иногда растягивает меха на своей тальянке, чаще всего после очередной пьянки!
То-то и оно, что трудно жить играючи, взглядом умоляющим мы отдаём должное бабам другим,
А со своими бабами поговорим, ощупаем их грязными лапами, боимся ангелами назвать,
И на невинные ласки даже не пытаемся отвечать!
Впереди ночная рать, извините, как вас понимать?
Ночь такая была, что стужа и жара лишали душу частицы тепла,
На столе кулич и маца, три варенных яйца, женщина с тоской
 Смотрит на рай земной, оставшийся под луной до лучших времён,
 Крик сменился на стон! Он эхом отзывался и от звериного рыка отличался скрипа берёзы,
Кто же так душу растревожит, как не она, что прекрасна и горда, несмотря на свои года!
Вот так всегда тихо шумит в подворотне вода, цветут невдалеке сады, а травы там густы,
Храм в получасе неспешной ходьбы, как дым вчера рассеялись мои мечты и только божий глас 
На путь истины наставляет нас, когда тлен и суета вот-вот застят бесстыжие глаза!
Волосы рыжие ниспадают на чело, время любви уже прошло, и тут как назло
Мужик сластолюбивый и лукавый не ради славы, а во имя забавы депешу своей жене отправил,
 Чтобы та к нему в гости зашла и убедилась, что и на этот раз
Между ними легко бы возобновилась прежняя связь!
Старый ловелас  ищет образ родной в степи пустой, погас минутный пыл,
Мужик из себя бог весть кого возомнил, каким он был, таким он и остался!
Дама бьёт его в пах ногой: «Напрягись, родной, мы с тобой родились под одной звездой,
Я так долго любовью заниматься не люблю, ты кончай,  я же тебе подсоблю!»
Оргазм вернёт им радость и бодрость духа, во рту сухо и горьковато,
Баба слегка поддатая смотрит на своего ночного глашатая и не может осознать,
Когда огонь страстей откроет дверь перед ней в страну чудес,
Только бы детородный орган заново воскрес, в нём желание есть,
Но прежней мощи нет! Простыл её след!
На небосклоне голубом прошло зарево огненным лучом,
Мысль о нём, остановилась на грядущем и былом, бог единый оберегает свои святыни,
А на приазовской равнине балом правят недоросли и кретины!
Закусив губу, женщина верит в рок и судьбу, а на том берегу горы в снегу,
Волны выплёскиваются из-за синего тумана утром ранним, душа скрежещет зубами от боли,
Ей надоело жить в тисках неволи! Солнце разгладило складки морщин, но ты вновь один,
 Рядом нет никого, только всесильное божество! Баба получила деньги на кофе и чай,
На прощание тихо сказала: «Теперь наедине кончай и впредь обо мне не вспоминай!
Я - сильная баба, а ты – мужик тощий и слабый! С тобой не преодолею все рытвины и ухабы
На тернистом жизненном пути, за откровенность слабую женщину прости!
Неисповедимы господние пути! Живи, как знаешь,
Ты же о сладострастии никогда не забываешь!»
Мужчина посмотрел ей вслед надменно, она вернётся непременно тогда,
Когда тлен и суета ей сомкнут в ночи уста! Она услышит  страстный крик за стеной
Холодной зимней порой, отправит ребёнка в школу и полуголой войдёт в тот дом,
 Где жар и тепло полыхают в нём, а стужа и холод свирепствуют за окном!
Облака всё ниже  и ниже на долину сходят, они всё ближе и ближе,
Себе места страсти не находят, они взгляд от гулящих баб не отводят,
Им бы бежать без оглядки, но никто не играет с ними в прятки,
Пусть бабы стоят на четвереньках на грядке, подобно загнанной лошадке!
Нервное пламя тлеющей свечи едва трепещется в ночи, страсть ищи на стороне,
И находи утешение в любви и терпком вине! Мужчина сам удивился,
 В своих способностях на краткий миг он усомнился, и сразу на полпути остановился,
В сумерки погрузилась станица, а молодая и статная девица попыталась возгордится собой,
Но старик холостой и совсем седой не напоминал вдовца, у него много всего мужского
И он сопротивлялся бабе до конца, на всё воля творца! Ему принадлежат наши души и сердца!
Мужик проснулся с бодуна, не поняло ни хрена, рядом чужая жена, но она своему мужу не верна,
А у старика отваливается печень, похмелиться нечем, горло пересохло, одно ухо оглохло,
Глаза заплыли, все комнаты в пыли, вот до чего пришлые бабы степенного мужика довели!
Он смотрит издали на чужую измену, себе он знает цену, желание пришло на смену унынию,
Он умерил собственную гордыню на час иль два, болит голова,
А изо рта сыплются несуразные слова, мужик над женщинами приподнялся,
Он не зря всю н6очь в поте лица старался не ударить в грязь лицом!
 Вот и грянул гром, сверкнула молния, и мысль унеслась в иные края,
Люблю тебя я, ты мне многое в жизни дала, мы вместе с народом дышали кислородом,
 С тобой в постели сплю, когда же день сменяет зарю, твои причуды в кровати терплю!
Даль светлым светла, ты мне свою невинность когда-то отдала, а опосля ушла со двора
И свою жизнь начала с абсолютного нуля! Забвения нет,
Прошлая любовь оставила в душе неизгладимый след!
Нынче маюсь от скуки, под кроватью валяются измятые брюки,
В душе лето, спасибо тебе, родная, за это! Те краткие мгновения,
 Что принесли мужику радость и мучение, уплыли в тихий дол,
Заново на небеса мысленно взлетел стареющий орёл!
Мужчина в годах сделал взмах судьбе, затаив обиду на женские причуды,
 Лопаются обветренные губы, крепясь и каменея, о прошлом не сожалею!
Жизнью играю, теорию на практике по ночам суетясь применяю!

Г. Ржищев
30 – 06 – 2018 г.
20: 45