Волшебный сад

   На территории престижного лицея, расположенного в самом центре города, находился маленький забытый садик. Тихий, оставленный всеми островок жизни посреди разросшегося мегаполиса. Когда-то давно, учеников, ныне элитного учреждения, выводили в этот сад для ухода за культурными растениями. Теперь же до этого уголка природы никому не было никакого дела. Чистые, взрыхленные грядки превратились в заросшую бурьяном поляну, а фруктовые деревья скорее стали похожи на кривых монстров из сказочных непроходимых лесов. В эту картину запущенности как нельзя лучше вписалась старая, заржавевшая, кованная ограда, разделяющая сад и город на два отдельных мира. И казалось, что этим мирам нет никакого дела друг до друга.
   Однажды в садике появилась маленькая девочка. В её длинные волосы были вплетены тоненькие зеленые веточки, листики и цветы. Из одежды там и тут выбивались травинки, на некоторых из которых сидели бабочки и божие коровки. В её глазах поместилась вся синева неба и чистота горных ручьёв. Трава под ее ногами совершенно не приминалась, со стороны казалось, что она парит над землей. От одного касания необычного создания растения оживали, наливались соком и красками, старая кора осыпалась, а на месте неё появлялись новые молодые побеги.
   Гуляя по поляне, девочка иногда замирала, вытягивала вперед ладони хмурила лоб и там, где она проводила руками, появлялись целые пятна омолодившихся растений и цветов. Легкая улыбка снова возвращалась на безмятежное детское лицо и её прогулка вновь продолжалась.
   День клонился к закату, лицей опустел, никто так и не увидел чудесного преображения покинутого сада. Остался всего один смородинный куст, в самом центре поляны. Его ветки настолько сильно сплелись, что издали он больше был похож на дикобраза, ощетинившегося своими острыми иглами. Девочка приблизилась к нему и протянув ладони сморщила лоб, прошла минута, но куст не изменялся, оставаясь по-прежнему высохшим и колючим. Раз за разом девочка пыталась оживить куст, но что-то мешало, она чувствовала, что и сам куст тянется к теплу, исходящему от её ладоней, но ему будто кто-то не давал омолодиться. Напрягаясь изо всех сил, маленькая фея почувствовала постороннее присутствие. Быстро осмотревшись по сторонам, она зацепилась взглядом за темный силуэт, стоящий за оградой.
   За прутьями забора стояла гиена, и совершенно по-человечески она ухмылялась, наблюдая за неудачными попытками спасти куст. Оказавшись обнаруженной, гиена медленно двинулась вдоль ограды, в сторону открытой калитки, при этом не спуская внимательного взгляда с девочки. С её морды пропала улыбка, теперь на ее челе была надета маска усталости, притворяясь несчастной и покорной, она, что-то бормоча про жалость к себе, немного прихрамывая, уверенно направляясь ко входу в сад.
   Сердце тревожно застучало, что-то в глубине души подсказывало, что нельзя оставаться с гиеной одной, её усталость и болезни - это уловка. Фея спешно отступила за смородиновый куст, хотя понимала, что этой преградой не остановить животное.
   Гиена, почувствовав, что её обман не удался и больше не скрывая злости, забыв о хромоте, она бегом побежала в открытую калитку. Теперь и девочка узнала, того кто спрятался под личиной зверя. Сама смерть пришла в волшебный сад, встревоженная чудесным оживлением погибших растений.
   Там, где гиена наступала лапами, жизнь пропадала, молодые побеги, почернев осыпались серым прахом, трава, отдавая яркий цвет, скрючивалась и желтела, даже ограда от легкого касания о шерсть животного заскрипела, готовая развалиться в один миг проржавевшими ошметками.
   Ворвавшись в сад смерть устремилась к девочке, быстро сокращая расстояние. Единственной преградой был засохший куст, который желая уберечь фею, повернул свои ветви в сторону гиены, не давая тем самым совершить ей решающий бросок.
   Оба диковинных создания закружили вокруг смородины, и куст с одной стороны оживал от прикосновения жизни, а с другой умирал от прикосновения смерти.
   Неизвестно, сколько бы продлилась погоня, если бы в сад не вбежала орава ребятишек. Удивленно открыв рты, они осматривали чудесные растения, и громко обсуждали полосу пожелтевшей травы, безобразно тянувшуюся вглубь.
   Жизнь не желая быть замеченной разлетелась множеством разноцветных бабочек, на прощание послав смерти воздушный поцелуй и веселую улыбку, а смерть рассыпалась прахом, бормоча себе под нос страшные проклятия.