Ноябрьская темнота

Все прекрасно в моем любимом ноябре, кроме очень короткого светового дня. Люди, работающие в конторе, могут не знать, когда в ноябре заходит солнце. С каждым днем все раньше, а сегодня в 16.14. В это время на навигаторе  включается ночной режим и фон экрана становится черным. Это похоже на дурной знак, учитывая, что нам до дома осталось пройти 40 км на моторной лодке по извилистой лесной речке, где с одной стороны меляки, с другой стволы и коряги «смерть мотору», а фары мы забыли в поселке. Сначала кажется что еще совсем светло, но на небе появляется розовый отсвет и день быстро гаснет. На берегу мелькнули волки, но тут же потерялись в вечереющих зарослях, контуры их уже размыты, как и контуры торчащих из воды коряг в Сухой речке (рукав реки, относительно молодой, и поэтому, особенно сильно заваленный упавшими дубами), которую мы преодолели, несмотря на мрачное замечание АБ что «тут мы мотор оставим, и всё!». В 17 часов уже густые сумерки, хотя западная часть неба еще светится, но уже не розовым, а зеленоватым. Миновали Сундрицу, Быстрый ключ… Как-то неожиданно перед глазами повис ковш Большой медведицы. К 18 часам запад перестает светиться и все небо от края до края прорастает множеством звезд. Проехали Попову заводь, скоро Желтый брод. Хорошо, что тучи куда-то съехали к горизонту и растворились, и от звезд хоть какой-то свет. Видно небо в звездах, и воду в тех же звездах, между черными лесными берегами, слившимися в единую массу со своим отражением. АБ (мрачно вспоминающий забытые фары) за рулем и наше благополучие зависит от его знания реки «на ощупь», и я смотрю во все глаза, чтобы заметить корягу и вовремя заорать. Коряги резко появляются из темноты, несутся прямо на нас. По воде все время идет какая-то рябь, пляшут звезды и отблески, и совершенно не понятно — коряга, плывущий бобр, или просто течение. Лодка остановилась. Полная дезориентация. Оказывается, мы в метре от берега сидим на мели. Едем медленно и осторожно. Мочилово — совсем немного осталось, но не видно ничего кроме звезд. И вроде не до красоты должно быть мне сейчас, а они так и заслоняют все собой, и я украдкой любуюсь, потому что кроме крупных ярких, проступает еще множество мелких, как пыль, а некоторые еще и падают.  Так едем еще сколько-то времени на пределе внимания, а потом вдруг темный берег расцвел большими яркими звездищами, как новогодняя елка — поселок близко, только надо преодолеть опасное место, где раньше была мельница. Вот уже светлым пятном эстакада, еще чуть-чуть и «лодочная». Причаливаем. Я на радостях обнимаю АБ, говорю —« ты молодец, горжусь тобой, в темноте такой реку прошел» и тут раздается нехороший звук.
—Что это? — Это гидропост — упавшим голосом отвечает АБ.
(Гидропост — это такой железный штырь, торчащий из берега, о который все бьются…)