Не нарушить я пришел закон, но исполнить

Моему доброму другу Антону Воеводину
с благодарностью за многие интересные идеи
посвящается.

...Был небольшой перерыв между сменами, и Падре, припарковав машину невдалеке от бюро, в тени развесистых кустов, на бесплатной стоянке, опустил оба окна, чтобы был небольшой сквознячок в машине, прикрыл глаза. Надо было немного отдохнуть, ибо предстояла вскорости вторая смена. Весь медицинский персонал в больницах, домах престарелых и амбулантных службах патронажного ухода по закону должен дежурить минимум одни выходные в месяц. Падре это правило тоже касалось, и он наравне со своими коллегами-медиками также дежурил: в выходные делали двойную смену -  утреннюю и послеобеденную до вечера с несколькими часами перерыва между ними. Кто-то из  коллег  ездил  на  перерыв  домой. Падре жил в другом городе и потому предпочитал оставаться на перерыве в пределах досягаемости бюро, отдаваясь во время перерыва размышлениям или исследованиям в рамках интересующих его тем, для чего возил в багажнике необходимую литературу. На этот раз он захотел просто посидеть в спокойствии, а может, если удастся, и немного вздремнуть.

Купив на ближайшей заправке стаканчик кофе, Падре решил насладиться им в тени на стоянке, слушая весенний щебет птиц. Была вторая половина апреля, но вот уже неделю стояла почти июльская жара. Вся природа расцвела в одночасье, и самым прекрасным  был птичий щебет, который начинался еще до рассвета и продолжался до глубокого вечера, несмотря на интенсивный ритм городской жизни. Это было прекрасное сочетание звуков проезжающих невдалеке машин, голосов детей, шедших с родителями на прогулку в парковую зону, и щебета птиц. Под эти звуки Падре погрузился в дрему...

...Внезапно он огляделся и увидел, что сидит в тени беседки в небольшом скверике на территории своей бывшей епархии. А напротив него сидит в плетеном кресле его бывший Архиепископ и внимательно смотрит на него, ожидая откровенного разговора. Падре показалось, что это должно быть продолжение беседы, прерванной когда-то давно, более двух десятилетий назад, но так и не законченной. Что-то помешало им обоим тогда найти взаимопонимание и правильный, доверительный тон.

Однако тут же он увидел, что за столиком сидели еще трое мужей ученого вида и вели какой-то интересный разговор, прерванный его появлением. Ближе всех к Архиепископу сидел старик, видом похожий на еврейского раввина, только без кипы на голове, в солидном дорогом костюме при галстуке.

- Аарон Моисеевич, - представил его Архиепископ лично, -  преподаватель древнееврейского языка в Духовной Академии. Еще он в Академии ведет факультатив по арамейскому, для желающих. И вообще, знаток древних языков.

- Я ничего не упустил, ребе? - обратился Архиепископ к Аарону Моисеевичу.

- Нет, Владыко, все корректно, - Аарон Моисеевич улыбнулся, и в этой улыбке Падре почувствовал такое тепло и дружеское расположение, которое он давно уже не ощущал в подобных собраниях.

- Даниель Леви, - представился сам другой собеседник Архиепископа, сидевший со стороны Аарона Моисеевича. В его речи был слышен легкий иностранный акцент. Он был одет несколько нетипично для обстановки: бежевые джинсы Brax, с первого взгляда было видно, прекрасного немецкого качества, туфли-мокасины Salamander, и легкая куртка из очень тонкой дорогой кожи, которую продают в Европе. Из-под куртки была видна майка-polo в тон джинсов. Короче, типичный европеец среднего класса в солидной  компании, но в неофициальной обстановке.

- Доктор физической химии Леви, - дополнил Архиепископ, - является ведущим научным сотрудником одного европейского физического института и участвует в международном межцерковном проекте "Физика и христианство: физика и любовь".

- Ну, а с Федором Михайловичем ты уже знаком, - завершил Архиепископ представление собеседников.
Федор Михайлович Малышев был историком и профессор философии. Падре довелось одно время сотрудничать в его группе по разработке инновационных программ для общеобразовательных школ.

Падре был несколько обескуражен от такого общества во владениях Архиепископа, издавна славившегося своими консервативными взглядами и казенным патриотизмом. Впрочем, нелепо было бы ожидать чего-то иного, ведь он фактически состоял на гос. службе, занимая в церковной иерархии дипломатические посты. А ни для кого общность политических интересов государства и миссионерских интересов церкви не была секретом, особенно, если речь заходила о деятельности церкви за пределами Родины.

Однако, решив, что сие собрание представителей, образно говоря, полу-враждебного лагеря на территории Архиепископа может относиться к его неафишируемой в официальном формате позиции и, более того - к дипломатической деятельности, - Падре прислушался к дискуссии, которая была прервана его появлением.

- Владыко, простите, - обратился к Архиепископу Аарон Моисеевич, - позвольте, я кратко введу Вашего нового гостя в суть нашей дискуссии?

- Да, конечно, - милостиво и с хитрецой улыбнулся Архиепископ. - Было бы интересно узнать, что он об этом думает.

- Итак, Падре, мы говорили об одном месте из Нагорной Проповеди Иисуса, Мф. 5, 17: "Не думайте, что я пришел нарушить закон или пророков. Не нарушить я пришел, но исполнить". Как Вы полагаете, о чем здесь может идти речь? - Аарон Моисеевич тоже улыбнулся. Но в его улыбке проявился неподдельный интерес к новому мнению.

- Вы ведь, кажется, некогда лингвистикой занимались, не так ли? Как Вы прокомментируете это место с точки зрения лингвиста? - добавил он.

- А почему Вы рассматриваете этот стих только в русском варианте? - невольно вырвалось у Падре. - Ведь даже церковнославянский текст имеет в этом месте разительное отличие от русского: "Не приидохъ разорити законъ..."

- Федор Михайлович, - обратился Падре к профессору Малышеву, - Вы, как профессор философии и историк, как можете прокомментировать различие в значениях "нарушить закон" и "разорить закон" ?

- Вот! - воскликнул улыбаясь профессор Малышев. - это и есть именно то, к чему мы должны были неминуемо прийти! К сравнительному анализу текста - к тому, как отражаются понятия в языковых культурах разных народов.
Если в древности, в Средние века, да впрочем, и всегда, враги или кто-то еще разоряли город, он больше не мог функционировать как прежде - вся его инфраструктура и экономика были разрушены, они попросту быльше не работают. В этом и состоит сущность разорения.

- В этом отношении, - включился в разговор доктор Леви, - интересен перевод на немецкий, сделанный Мартином Лютером. Лютер использовал глагол "aufloesen", который в данном контексте можно понимать как "распустить" (например, какую-нибудь организацию ) или "растворить" (в химическом смысле, сделать какой-то раствор). То есть, опять же, низложить в определенном функциональном смысле.

- Или "сделать неактуальным", - подвел черту под сказанным Аарон Моисеевич. - Кстати, в греческом тексте используется глагол "kataluo" именно с тем же значением - "разрушать", "уничтожать", "отменять", "упразднять". Но только не "нарушать"!
То есть,  в самом тексте нет даже намека на какое-либо действие против закона. "Нарушить" и "сделать неактуальным" - две совершенно разные вещи.

- Иначе говоря, - подытожил профессор Малышев, - смысл слов Иисуса можно свести к тому, что Он пришел актуализировать закон, но отнюдь не нарушать его принципы.

- А теперь, простите, о каком законе идет речь? - доктор Леви вопрошающе посмотрел на Архиепископа. - Ведь далее, в следующем стихе говорится, что "ни одна йота, ни одна черта из закона не прейдет, пока все не исполнится".

- "Дондеже вся будут...", - дополнил его Падре цитатой из церковнославянского текста.

- Да, - подтвердил Аарон Моисеевич, - в греческом тексте тоже стоит глагол "genetai", который переводится как "совершится". Да, и в немецком переводе Лютера использован глагол "geschehen" в соответствующей форме, т.е. "произойдет". Но никак не "исполнится", как стоит в русском тексте. Опять разница в значениях. Небольшая, но разница, которая при детальном рассмотрении может оказаться весьма существенной.

Тут доктор Леви поднял руку, как ученик на уроке, при этом немного лукаво улыбаясь.
- Давайте, господа, все же вернемся к заданному вопросу. Владыка, - посмотрел он уже серьезно на Архиепископа, - что Вы можете сказать?

По лицу Архиепископа скользнула легкая тень недовольства. Чувствовалось, что он был внутренне рад тому, что дискуссия вроде бы качнулась в сторону, уводящую от неожиданного и, очевидно, очень нежеланного для него вопроса.
- Ну, закон, - собравшись с мыслями, начал он, - можно здесь рассматривать как Заповеди, полученные Моисеем на горе Синай.

- Ой ли? - ехидно возразил Малышев. - А как же остальное законодательство, описанное в Книгах Левит и Числа и повторенное в Книге Второзаконие? Ведь там представлен закон в достаточно обширном виде. И именно по нему, по тому закону жил народ Израиля, не только Иудея, а именно весь народ, во времена Иисуса.

На лице Архиепископа появилось выражение, как-будто ему поставили клизму.

- Кстати, Аарон Моисеевич, - продолжил свою мысль профессор Малышев, - а как мы можем с юридической точки зрения охарактеризовать этот закон? Имеется в виду закон в его обширной форме, не ограничиваясь лишь Десятью Заповедями.

- Если исключить мистическую составляющую из всего закона, включая и Десять Заповедей, то получится Кодекс уголовного, гражданского и семейного права. - четко ответил Аарон Моисеевич. И чуть подумав, добавил. - Характерный для того региона, для той исторической эпохи и, самое главное - для того народа, которому он был дан.
И еще чуть подумав, он продолжил:
- Вообще, если рассматривать все законодательства разных цивилищаций, возникавших в том регионе, - от Средиземноморья до Каспия, - то в них можно увидеть очень много похожих положений. Именно в тех отраслях, которые я только что обозначил. Начиная от законов Хаммурапи.
Еще могу добавить к этому также и начало морали. То есть, если можно так выразиться, "морального права".

- Ну, что касается "морального права", - поддержал мысль Аарона Моисеевича Архиепископ, - то именно оно является, образно говоря, квинтессенцией Нагорной Проповеди Христа. Ведь, суть того, что Он говорил, что изложено в 5- 7 главая Евангелия от Матфея, сводится к тому, чтобы люди не цеплялись за формальную букву закона, к мелочному исполнению его положений, а выносили из них моральную составляющую и следовали именно ей.

- Если коротко сказать, "зри в корень", - подытожил его мысль профессор Малышев.

- Но позвольте! - вскричал доктор Леви. - Как тогда соотнести то, что Вы тут все говорите, с теми словами Иисуса, что Он говорил об актуализации закона? Какой смысл актуализировать, если из него лишь стоит "извлечь моральную составляющую" и только"следовать ей"?

- А у Вас есть какое-то иное мнение по этому вопросу? - спросил Архиепископ с оттенком неприязненного интереса в голосе. Падре, знающий Архиепископа почти четверть века, понял, что стиль поведения в дискуссии и манеры доктора Леви очень сильно раздражают его. Уж очень вольно вел себя доктор - так свободно, без оглядки на "политическую коньюнктуру" выссказывать свое мнение по спорным вопросам принято в Европе. Но в России за последние два десятилетия, да что там такая смешная цифра! - за всю историю ее существования - такого никогда не было.

- А почему никто не рассматривает законов, по которым сотворен и существует мир и человек в нем соответственно? - с оттенком некоторой обиды в голосе спросил Леви.

- Дорогой доктор Леви, а какое эти законы имеют отношение к теме нашего разговора? Как они могут соотноситься с тем, что говорил Христос? - в голосе Архиепископа слышалось уже плохо скрываемое раздражение.

- Одну минуточку, Владыка, - тут доктор Леви, повернув голову, обратился к Падре: - Вы, кажется, физик по своему первому образованию?

- Химик, - уточнил Падре. - Одно из направлений физической химии.

- Превосходно! - радостно воскликнул доктор Леви. - В таком случае я прошу Вас помочь мне: я буду излагать мысль, а Вы будете меня дополнять или корректировать, если потребуется. Идет?

- Охотно, - согласился Падре. Ему было ужасно интересно, с одной стороны  исследовать тему соотношения законов, по которым был сотворен мир, с законами морали, а с другой - еще в свою бытность работы в группе профессора Малышева Падре предлагал Архиепископу инициировать исследования с целью отработать учебные методики преподавания интегрированного курса христианской культуры в учебные предметы естественного цикла школьных программ. Тогда его позиция, мягко говоря, не нашла абсолютно никакого понимания со стороны Архиепископа. Поэтому сегодня Падре начало просто распирать от желания поучаствовать в дискуссии в стане оппонентов своего бывшего начальника.

- Итак, - начал  доктор Леви , - давайте позволим себе подойти немного вольно (с канонической точки зрения, разумеется, - Леви сделал легкий кивок головой в сторону Архиепископа) к толкованию Писания и рассмотрим как версию: 1 глава Книги Бытия - в самых первых стихах говорится о сотворении света. Это вполне согласуется с теорией Бора. Падре, Вы в общих чертах можете изложить теорию Бора, продолжив мою мысль?

- Вы имеете в виду переход электрона в состоянии возбуждения с уровня с более высокой энергией на уровень с более низкой энергией?

- Именно, - обрадованно от того, что был правильно понят, Леви продолжил, - при этом, эти уровни различаются на определенную фиксированную величину, равную энергии фотона, т.е. светового кванта.

- То есть, - Падре решил предвосхитить дальнейшую мысль доктора Леви, - изначально закладывается так сказать "принцип энергосбережения"?

- Именно так! - Леви обрадовался не только тому, что его мысль была понята правильно,  но и также тому, что обрел в лице Падре союзника.

- Далее формируется твердь, - продолжил Леви свою мысль, - то есть, элементы периодической системы и из них неорганические соединения. И этот "принцип энергосбережения" заложен в каждый атом каждого элемента периодической системы. Причем, этот же принцип заложен и в формирование самой системы - электронные оболочки атомов формируются и заполняются именно по принципу наименьшей затраты энергии. А вот, при формировании химических соединений и в химических реакциях этот принцип явлен в параметре... Падре, помогайте!

- Энтропия! - и снова Падре решил предвосхитить дальнейшую мысль доктора Леви, - смысл которой в том, что любая термодинамическая, да и не только термодинамическая, система стремится к хаотическому состоянию, как наиболее энергетическивыгодному.

- Иначе говоря, - продолжил мысль Падре уже сам Леви, - любая система, любое вещество или соединение, в том числе, а может даже, и в первую очередь, органическое подвержено естественному распаду - рано или поздно оно должно распасться на простые элементы или соединения, из которых оно/она состоит, и состояние которых менее энергозатратно.
Кстати, любая система ведет себя так - стремится к наименее энергозатратному, или, правильнее сказать, наиболее выгодному энергетическому состоянию. Будь то в термодинамике, механике или еще где. Все более "энергозатратные" состояния - это состояния, достигнутые при приложении энергии "извне" системы, от какого-то "внешнего источника". Также и в органике: основа всех органических соединений, в ряду которых стоит газ метан, - углеродная цепь, где атом углерода находится в состоянии возбуждения. Вопрос - откуда взялась энергия для этого его состояния? Причем, действие ее, прошу заметить, имело целенарпавленный характер...

- То есть или иначе говоря, - поднял свой голос Аарон Моисеевич, - Вы хотите сказать, что так сказать установка на смерть, как наиболее энергетически выгодное состояние, если можно так выразиться, содержится в природе всего живого? Ну, если по сути этого принципа, заложенного при творении и формировании мира.

- Именно так оно и есть, - подтвердил Леви. И в его голосе послышалось сожаление. - И первозданный человек, вкушавший в Эдемском саду плоды от Древа жизни - само это описание есть ни что иное как литературный эпитет - получал, иначе говоря, энергию от "какого-то" источника, преодолевавшую энтропию, так сказать, энергию жизни. А после нарушения "правил игры", когда он познал "добро и зло", иначе говоря, актуализировал в себе энтропию, он более не мог уже получать энергию от этого источника, энергию жизни - попросту говоря, стал неспособен эту энергию принимать; что-то нарушилось в его естестве, и он стал вынужден искать иные источники энергии жизни. "И теперь, как бы не простер он руки своей, и не взял также от древа жизни и не вкусил, и не стал жить вечно" - 22 стих 3 главы Книги Бытия.

- И какой же физики предлагают выход из создавшегося положения? - с язвинкой спросил Архиепископ. По его лицу было видно, что его эта дискуссия уже очень сильно раздражает, и он не знает, как ее завершить или, как минимум, самому из нее выйти.

- А выход предлагают не физики, - живо ответил Леви. - Сам Иисус дает нам методику. В Нагорной Проповеди. Он призывает каждого к совершенству, говоря: "Будьте совершенны, как совершенен Отец наш Небесный", и тут же показывает путь к этому совершенству.


На минуту воцарилось молчание, которое было прервано продолжением монолога самого Леви:
- Кстати, очень интересное место в ней: глава 5, стих 39. В русском переводе написано: "не противьтесь злу" . Тут можно понимать двояко. А вот, что говорит греческий текст, Аарон Моисеевич?

- Правильно, - подтвердил Леви, - в физике противосточние может рассматриваться как действие силы, направленное против какой-то иной исходно действующей силы. Направление этой силы противоположное, а вот сущность, так сказать, та же. Иными словами, если мы на зло, совершенное нам, ответим, как это разрешено по формальному закону, равным злом, то есть воздадим равным за равное, - "око за око, зуб за зуб", - то мы приумножим зло, мы усилим тенденцию к распаду, то есть, энтропию.

- Как в математике, - вставил свое дополнение Падре, - минус единица, сложенная с минус единцей, в сумме дают минус два.

- Подобное порождает подобное, - подвел итог мысли профессор Малышев. И добавил, - Или, говоря языком физиков, Третий закон Ньютона: любое действие порождает равное по силе и противоположное по направлению противодействие.

- Верно, - радостно подтвердил его вывод Леви. По виду доктора чувствовалось, что он так увлечен рассуждениями, что уже ощущает себя в привычной аудиторной обстановке с докладом перед коллегами.

- И что дальше, доктор? - Архиепископ уже плохо скрывал свое раздражение.

- А дальше, в Нагорной Проповеди Иисус дает методику как погасить зло -  не противостоять ему, причем, на внутреннем уровне, то есть, даже на уровне помышлений. А вот метод возрастания в совершенстве дан уже в более позднем, по времени появления, Евангелии, от Иоанна -  "да любите друг друга- . Любовь порождает любовь. Опять же, по принципу "подобное порождает подобное" .
- Причем, - продолжил Леви, пользуясь всеобщим молчанием, - интересно, что предполагается, согласно этой заповеди, не просто индивидуальное возрастание в стремлении к совершенству, а именно, всем вместе, "друг с другом" . Иными словами, вместе отступили от источника энергии -  вместе предстоит и возвращаться.

- Теория Вернадского-де Шардена о ноосфере, или? - спросил профессор Малышев, и сам продолжил, - И так мы неминуемо приходим к парусии...

Тут его размышления вслух были прерваны внезапно появившимся юношей в подряснике - очевидно, это был сотрудник Канцелярии Архиепископа. Он подошел к нему сбоку и что-то коротко сказал на ухо. Архиепископ поднялся со своего места. По нему было видно, что он несказанно рад закончить дискуссию.

- Дорогие, - сказал Архиепископ. Падре знал, что стоит за этим его "дорогие - он всегда так обращался к тому или тем, к кому испытывал по меньшей мере неприязнь или раздражение. - Мне только что сообщили, что к нам прибыла икона царственных мучеников с частичкой мощей оных. Согласно патриаршему благословению, в епархии начинаются молитвенные мероприятия -  икона должна посетить каждый храм, где с ней пройдут Крестные ходы. В этих мероприятиях будут задействованы все студенты Духовной Семинарии и учащиеся Духовного Училища, а также на помощь к ним призван преподавательский состав Института повышения квалификации учителей в полном составе. Так что, уважаемые, Аарон Моисеевич и Федор Михайлович, а также, господин Леви, к сожалению, в ближайшее время все занятия и планы по нашему сотрудничеству откладываются на потом...

Все три собеседника исчезли, а перед Падре возникло лицо Архиепископа, но уже без напускной доброжелательности. И он отчетливо услышал слова, уже обращенные персонально к нему:
- Нам нужны смиренные и послушные прихожане, ане физики и философы. Они слишком горды от своей учености и, через то, слишком вольнодумны.

И уже с резкостью в голосе Архиепископ произнес:
- Я уже говорил тебе: не лезь в философию! Русский народ сердцем православие понимает.

...От такой резкости Падре вздрогнул, открыл глаза и посиотрел на часы. Было пора начинать вечернюю смену: выполнять назначение врачей для пациентов их амбулантной службы...