Учительская честь

Учительница истории Татьяна Васильевна Табарова, как только прозвенел звонок с урока, поспешила к директору школы. Пока она спускалась на первый этаж, где располагался кабинет руководителя, все пыталась понять причину столь срочного вызова.  Думать о плохом не хотелось, да вроде и причин на то не было. Скорее наоборот - в школе у нее все ладилось, с детьми она всегда находила общий язык, они ее за это любили, с коллегами старалась держаться ровно, не конфликтовать по пустякам, уроки давала добротные, много занималась самообразованием. Все – как надо! Неделю тому назад, Татьяна Васильевна вообще устроила фурор, принеся славу школе, оказавшись победительницей в районном конкурсе «Учитель года». Так что, оснований для беспокойства у Табаровой не было вовсе. «А может Кирилл Иванович вспомнил про свое обещание? – про себя подумала она. Помнится, как после той памятной победы, директор подошел к ней, крепко пожал   руку и сказал: «Школа гордится вами. Вы даже не представляете, как всем несравненно крупно повезло, что рядом с нами трудится такая большая умница!  Считайте, что летом бесплатная путевка на юг вам обеспечена. Уж я-то постараюсь».
    В кабинете директора, кроме самого Кирилла Ивановича, сидел еще один мужчина лет пятидесяти: грузный, с большой лысой головой и листал классный журнал.
   Увидев вошедшую Татьяну Васильевну, директор расплылся в улыбке, вставая с кресла. «А вот и наша ударница, маяк, так сказать, на нее все коллеги пытаются равняться, берут пример» - заявил он, обращаясь к сидящему гостю. Тот равнодушно кивнул головой, не проявляя абсолютно никаких эмоций. Директор как - то несколько стушевался, но потом быстро взял себя в руки, предложил Табаровой сесть и вдруг спросил: «Скажите, милейшая Татьяна Васильевна, как успевает по вашему предмету одиннадцатиклассник Ермошкин? Да, кстати, познакомьтесь, будьте любезны – это отец Сергея, наш районный депутат и постоянный спонсор школы, Савелий Петрович». Татьяна Васильевна посмотрела на депутата, тот вновь небрежно кивнул и отвернулся к окну.
   Ермошкина Татьяна Васильевна узнала сразу. Во-первых, он часто бывал у них в школе, а, во-вторых, бизнесмен действительно хорошо материально помогал учебному заведению – будь это приобретение учебно-наглядных пособий или покупка спортивного инвентаря. Несколько групп детей совершили поездки с его помощью в Питер и Москву. Его часто хвалили, вручали грамоты, старались дружить с ним. Правда, злые языки поговаривали, что свой капитал он нажил в пресловутые 90-е, но кого это теперь интересует. Якобы Ермошкин тогда служил срочную в Питере, после – остался там же, успешно бандитствовал в составе какой - то группировки. А потом вернулся в родной город, открыл сеть магазинов, занялся деревообработкой, и стал преуспевающим бизнесменом местного разлива.
 -Так я жду ответа от вас, выскажите свое мнение? – нарушил молчание директор, уставившись на учительницу.
- Ну что я вам могу сказать, кроме того, что он конченый « троечник», отпетый лентяй, да к тому же еще и хамовитый юноша, - в резкой форме ответила Татьяна Васильевна. На какое – то время в кабинете установилась гнетущая тишина. Кирилл Иванович с испугом посмотрел на посуровевшего депутата, потом на Татьяну Васильевну и, наконец, изрек: «Я вас очень прошу, коллега, не забываться. Соблюдайте рамки приличия: нельзя же в конце концов так нелестно отзываться о детях! Это непедагогично, по крайней мере».
- Ну какие же они дети, Кирилл Иванович! Сергею через месяц исполнится уже восемнадцать. Это возраст совершеннолетия, а ведет он себя как малолетний ребенок – огрызается, оскорбляет, вешает ярлыки, унижает людей. Может вы скажете, чем не угодила ему учительница английского языка Оксана Михайловна, которую он обозвал прилюдно «фастфудом», намекая на ее излишний вес, а учитель физкультуры Владимир Андреевич попал в разряд маргиналов?  Наш трудовик Антон Викторович, из – за своего небольшого роста, оказывается теперь, с подачи Ермошкина, и вовсе гномик Дюк. Мне, например, очень стыдно за него, за его родителей.
  Вновь в кабинете на какое – то время установилась тишина, и вновь первым ее нарушил директор школы.
- Я прошу вас, Татьяна Васильевна, оставить подобный тон, поверьте – он вас, прекрасного учителя, вовсе не красит. Черты характера Сергея нам уже не изменить, да это и не наша прерогатива – на то есть родители, они с ним и разберутся. У нас к вам разговор несколько иного рода, - подозрительно миролюбиво начал свою речь Кирилл Иванович. - Скажите, может ли Сергей к окончанию школы претендовать на «пятерку» по истории, если, конечно, сильно постарается?
- Что-о, на «пять»? Да вы смеетесь, Кирилл Иванович! Я ему и «тройку» то ставлю, закрыв глаза лишь за то, чтобы не занижать показатели школы перед районо. Он же ничего не учит по истории, ничем не интересуется, абсолютный пофигист.
- Татьяна Васильевна, полноте вам демагогией заниматься! Прошу вас, спуститесь, пожалуйста, на грешную землю. Вы же умный человек, прекрасно понимаете какие в стране сегодня сложились обстоятельства: хроническая нехватка денег, недофинаисирование учебных заведений, их оптимизация, а требования от министерства образования наоборот – ужесточаются, впереди – введение электронных учебников, дистанционное обучение, информационные технологии … И тут нам без спонсоров никак не обойтись, если мы хотим позиционировать нашу любимую школу, как вполне успешную. Да поймите вы наконец: от этого в конце концов будет зависеть наша с вами зарплата, авторитет учебного заведения.
- Ну вы тут поговорите с Савелием Петровичем, а мне надо поговорить с завхозом, - как - то растерянно сказал Кирилл Иванович, и вышел из кабинета.
- Слушай сюда, курица ты общипанная, - заговорил молчавший до этого старший Ермошкин, когда они остались одни. – Как смеешь так нагло отзываться о моем наследнике? Ты что, берега попутала? Я же тебя за это раздавлю, костей не соберешь и скажу, что так и було! Ты хоть разницу улавливаешь: кто я и кто ты?
- Я человек! Учитель! Наставник! – гордо ответила Татьяна Васильевна, вскинув голову. – И топтать свое достоинство никому не позволю.
- Слушай, человек с достоинством, - ехидно улыбнувшись сказал Ермошкин, стараясь перевести разговор на более миролюбивый лад. – Сколько тебе надо денег, чтобы ты поставила моему сыну  итоговую «пятерку»? Тысяча долларов устроит? Или надо больше? Я заплачу. Понимаешь, вдолбил себе в голову этот балбес, что хочет стать дипломатом, и все тут! Ну как ему откажешь, при моих возможностях то!
- Вы хотите меня купить? – каким - то подавленным, не своим голосом спросила Татьяна Васильевна.
- Да, считай, как знаешь! – нахмурился Ермошкин.
- Боюсь вам сильно придется потратиться, - с явным вызовым сказала Табарова, - потому что у него по всем практически предметам, кроме, может быть, физкультуры, стоят  «трояки».
- Да не вопрос! Во-первых, это тебя не касается, ну а, во-вторых, у меня со всеми уже имеется договоренность. Это ты одна такая упертая! Ну что, договорились?– с надменным видом спросил бизнесмен, уставившись на Татьяну Васильевну. – По рукам?
- Слушайте вы, народный избранник, он же – нахал и проходимец! Я уже пятнадцать лет учу ребят быть честными и правдивыми, никогда не кривить душой! Очень хочу, чтобы на их жизненном пути как можно меньше встречались такие мерзавцы как вы! Мне жаль терять свою работу, которую очень люблю, но и оставаться здесь после случившегося сегодня не собираюсь. Да и вряд ли меня оставят…
- Это точно так! – уверенно сказал Ермошкин. – Так что поищи себе работу в другом месте и в другом районе. А тут житья я тебе сто пудов не дам! Так что, давай, прощевай!
Татьяна Васильевна, еще что-то хотела ответить, но поперхнулась и вытирая на ходу слезы бросилась вон из кабинета, чуть не сбив с ног входящего директора.
    На следующий день Кирилл Иванович спокойно подписал заявление Табаровой и та, попрощавшись с детьми, вскоре уехала в другой город, где с трудом устроилась на работу.
А отличник Ермошкин – младший, после окончания школы, отправился постигать науки в один из колледжей туманного Альбиона.