Сломанные крылья

Ещё шаг… Он уже совсем близко… Осталось совсем чуть-чуть… Тёмный проём выхода уже маячил впереди… Ещё немного и они будут свободны… Они выберутся из этого ада… Ещё лишь шаг…

***
– Это кровь? – стоило ему закрыть дверь, окунувшись в непроглядный мрак прихожей, как из самого сердца тьмы, в которую была погружена квартира, раздался её голос.
– Да, сегодня неудачный день, – он всё ещё сжимал в руке оружие, которое предпочёл бы немедленно почистить, но вместо того, чтобы что-то делать, просто стоял и вслушивался в темноту… Рука онемела, и он уже не чувствовал ни холода стали, ни остывающей влаги, что медленно струилась по заледеневшим пальцам. Замерев в оцепенении, он слушал, как тяжёлые капли падают на пол, ощущал, как они сливаются в кровавую лужицу на тёмном паркете.
Он был уверен, что вспыхни сейчас свет, он увидел бы её внимательный взгляд. Взгляд, в котором не было ни страха, ни упрёка – ничего, что могло бы поколебать его собственное мнение о методах достижения поставленной цели. Впрочем, его решение не смогла бы изменить даже её мольба. Он принял его уже давно и окончательно. Принял правила игры. Она тоже. В тот день, когда согласилась быть вместе с ним.
– Сегодня зачистка прошла не так. Кто-то предупредил. Они пытались сопротивляться.
– Но у них не было шансов, не так ли? – лишь констатация факта – в её голосе отсутствовали эмоции, которые, быть может, испытывал бы кто-то другой, знай он о происходящем.
– Да, их нет ни у кого, если выбор пал на них.
И это был его выбор. Пусть ему всё это было не по нутру, но он обязан защитить её. Любой ценой! Плевать, что у других нет шансов! Плевать на то, что сегодня он смотрел в глаза каждому, кто стоял перед ним, ожидая смерти. Плевать! Он должен защитить её! Это было самым важным. И если весь путь, придётся держать в руках оружие и залить его кровью – значит, так тому и быть! Но он должен обеспечить этот безопасный путь. И если понадобится, он понесёт её на руках, шагая по трупам. Лишь бы увезти её из этого ада! Только бы успеть!
Он прошествовал в гостиную, щёлкнув выключателем. Комнату залил мягкий свет торшера, окрашивая в алые тона окружающую обстановку и выхватывая из полумрака обычные предметы холостяцкой квартиры высокопоставленного офицера: граммофон, софа, маленький столик красного дерева рядом. Он на миг замер, проверяя, соблюдены ли все предосторожности… Тёмно-бордовые шторы плотно закрыты… До него донёсся аромат увядших роз… Его взгляд упал на письменный стол, где всё ещё стоял принесённый им букетик из нескольких алых роз. Они уже начали засыхать, но несмотря на это, до сих пор распространяли тонкий, едва уловимый аромат, смешанный с духом умирания… Когда он принёс этот букетик? Неделю назад? Две? Он уже не помнил… Она любила розы, но достать их в этом проклятом городе становилось всё сложнее. И она никогда их не выбрасывала, пока он сам не делал это. Они могли стоять неделями, напоминая ему этот чёртов мир, где ни у кого не было шанса.
Он вновь бросил взгляд на увядшие цветы… Эти розы он увидел на подоконнике в одном из домов во время патрулирования. Позже он вернулся в этот дом один, без напарника. Несмотря на то, что их связывала не только работа, он всё же предпочитал не посвящать друга в свои дела. Он поднялся по аккуратненькой лесенке – к той самой квартирке, где рядом с кружевными занавесками на подоконнике стоял розовый куст. Позвонил. Но ответа не последовало. Он позвонил ещё раз. На этот раз дольше. Вновь тишина. Когда он намеревался нажать на звонок в третий раз, послышался скрежет открываемого замка, и дверь скрипнула, приоткрывшись ровно настолько, чтобы стоящий за ней мог увидеть посетителя. Однако спустя миг дверь распахнулась, и испуганная пожилая леди, залепетав извинения, насколько это было возможно быстро, пошла в гостиную. Он последовал за ней, пытаясь объяснить причину визита – ведь ей не было нужды волноваться. Но она уже достала свой старенький ридикюль, который явно знавал лучшие времена – когда-то это был модный аксессуар из чёрной лакированной кожи с золотой застёжкой, что ныне поблёкла и невнятным пятном мерцала на потускневшем лаке. Она извлекла из него стопку бумаг и дрожащими руками протянула пришедшему один из удостоверяющих её происхождение документов. От волнения она выронила его. Полуистлевший лист с печатями и гербами плавно опустился на стол… А затем от неловкого движения заскользил вниз – на паркет, на выцветшей древесине которого неумолимое время оставило свои многочисленные следы… Он опередил её, когда она уже собиралась наклониться за столь значимым ныне клочком бумаги, – подняв, он вернул его в стопку потрёпанных документов, пытаясь ещё раз объяснить цель визита.
Спустя время ему это удалось. Пожилая леди успокоилась и отвлеклась на миг от бумаг. Но узнав о том, что он хочет купить её розы, она категорически отказалась что-либо слушать. Куда только подевались прежний испуг и учтивость?.. Она и слышать ничего не хотела о том, чтобы расстаться хотя бы с одним цветком. Судя по всему, эти розы были чем-то важным для неё, ибо разительная перемена в поведении не предполагала иного. Тогда он просто сказал ей всё как есть. Старая леди внимательно посмотрела на него, её взгляд был серьёзен. Затем она вышла.
 – Возьмите, – она возвратилась с несколькими розами в руках, их бутоны ещё не успели раскрыться, и на плотно свёрнутых лепестках подрагивали капельки влаги.
Его недоумевающий взгляд был красноречивее его незаданного вопроса, и она продолжила:
– Эти розы… Это всё, что у меня осталось от моего сына…
И, сжимая в руках хрупкие стебли, он слушал историю её жизни…
…Её муж рано ушёл из жизни, оставив её с маленьким сыном… А потом… Потом ушёл и сын… Прежде чем отправиться в армию, он подарил ей маленький кустик роз. Сказал, надеется, что к его возвращению их маленькая квартирка превратится в маленький розовый садик. Сын погиб в первые же месяцы после начала военной кампании… А она осталась… в этом маленьком розовом садике – ожидая, когда тоже уйдёт, последовав за теми, кого любила…
Деньги она брать отказалась наотрез, но он всё равно оставил несколько банкнот на столе, задрапированном красным плюшем, где рядом с лампой с потёртым абажуром из шёлка под цвет скатерти так и лежали в беспорядке документы и старый кожаный ридикюль…
– Надеюсь, они принесут вам счастье… Пусть ваша история будет счастливее…
С этими словами она закрыла за ним дверь. И Он, спрятав цветы, поспешил домой – где ждала его Она.
Он улыбнулся про себя, всё ещё ловя воспоминания о её улыбке в тот день… Её прикосновение вернуло его в реальность – где она так же улыбалась ему сейчас… Как и тогда… И он улыбнулся в ответ…
Выпустив наконец из рук оружие, он положил его на столик. На побледневших пальцах остались тёмные потёки засохшей крови. Вытащив сигарету, он закурил, всё ещё прокручивая в памяти историю чужой жизни…
Он надеялся, что когда переправит её в другую страну, то найдёт ей маленькую квартирку, и она окажется наконец в безопасности. И там будет много роз. Быть может, он даже сможет найти небольшой домик, где будет розовый садик. Быть может… Лишь бы всё получилось… Он верил, что у них ещё есть шанс! – шанс выбраться из этого ада…

***
– Снова бессонница? – она бледным призраком скользнула в гостиную, где он сидел, казалось, целую вечность. После безуспешных попыток уснуть, он, оставив её, спящую в спальне, отправился сюда, где курил одну сигарету за другой, ожидая рассвета. Но рассвет всё не наступал…
Затушив ещё недокуренную сигарету, он поднялся ей навстречу. Клубы голубоватого дыма качнулись, окутывая, словно сотканную из ледяного сияния небесных светил, эфемерную фигуру в длинной белоснежной сорочке. И этот туманный образ, бесшумно струящийся холодным шёлком, был таким хрупким в окружающем мраке, испятнанном алым свечением торшера. Он уже был в форме. Она приблизилась, коснувшись серебристой поверхности, поблёскивающих у него на груди знаков принадлежности к высшей касте правящих ныне в стране. Холодный металл отливал кровавым светом.
Резкий бой часов бесцеремонно ворвался в тишину – разрушив на миг установившуюся идиллию. Он заметил, как она вздрогнула, а её пальцы непроизвольно сжались, цепляясь за жёсткую материю его формы – будто она падала и пыталась удержаться, хватаясь за единственный шанс на спасение. Он притянул её к себе, обняв одной рукой; ладонью другой успокаивающе накрыл её подрагивающую руку, осторожно обхватив нервно сжатые пальцы – нет, он не отпустит её. Он удержит её и стоя на краю пропасти – даже если это будет означать, что они вместе рухнут вниз. Успокаиваясь, она разжала ладонь. Другая её рука, зеркально повторив его прежний жест, скользнула вдоль грубой кожи ремня ему за спину. Она уткнулась лбом ему в подбородок. Её прерывистое дыхание теплом скользило по его коже. Замерев, они слушали, как часы отсчитали положенное количество ударов. И в наступившей тишине время вновь возобновило свой привычный ход…
Нет. Час ещё не пробил. Он ещё надеялся вырваться и забрать её отсюда. У них ещё есть шанс! Он крепче обнял её, и в ответ она теснее прижалась к нему. Её рука, накрытая его ладонью, всё так же покоилась у него на груди – там, где под её хрупкими пальцами мерно отсчитывало удары его сердце…

***
– Ты снова выходила на улицу?
– Я приняла все меры безопасности.
– Господи боже, здесь давно уже нет безопасности! А я неоднократно просил тебя не делать этого – просил не выходить из дома!
– Но я не могу вечно сидеть в четырёх стенах…
– Я всё понимаю, но нужно потерпеть ещё чуть-чуть…
Вдалеке послышался приближающийся вой сирены. Он подошёл к окну. Слегка приоткрыв тяжёлую портьеру, взглянул на происходящее по ту сторону плотно закрытого занавеса. Чёрная машина, заливая тёмные переулки алым, проехала мимо, скрывшись за очередным углом. Красное зарево померкло, теряясь где-то в лабиринтах ночного города, удаляясь вместе с затихающим шумом. Снаружи не было ни души. Ровный свет фонарей заливал пустынную улицу. Тяжёлый бархат выскользнул из тонких пальцев, вновь отгородив их от окружающего мира. Он отошёл от окна. Снова установилась тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканьем часов.
– В последнее время увеличили патрулирование… Не покидай больше квартиру! Слышишь?.. Чёрт! Если тебя остановят для проверки документов…
Он нервно прошёл по комнате, остановившись напротив неё, так и не решившись сказать вслух… Озвучить мимолётную мысль о том, что если это произойдёт, то у них не останется шанса…

***
– Уже уходишь? – Он уже направился к выходу, когда в кабинет без стука вошёл его напарник.
– Да. Так что давай сразу к делу. Выкладывай, с чем пожаловал, – он вопросительно воззрился на пришедшего, ожидая продолжения. Сегодня он спешил как никогда! – наконец у него были необходимые бумаги, чтобы увезти её!.. Но как ни в чём не бывало, он опустился на краешек стола, глядя на своего напарника, который остановился у двери, с хищной ухмылкой преграждая ему путь.
– Куда-то торопишься?
– Не то, чтобы… Просто не имею ни малейшего желания проводить в этих стенах свой вечер. Тебе ли не знать, что у меня найдутся дела поинтереснее.
– А вот тут ты ошибаешься! Вечерок здесь обещает быть интересным, – насмешливо проговорил тот.
– Чем же? – едва скрывая свою фальшивую скуку, полюбопытствовал он между прочим.
– К нам сегодня попала новая красотка! Так что взбодрись!– наконец выдал суть визита пришедший.
– Неужели?! – с деланным весельем воскликнул он. Несмотря на то, что эта новость заставила его нервы вытянуться в струну, он всё же сохранил заданный тон: – Они ещё остались?
– Как выяснилось! – пришедший наконец отошёл от двери, видя, что хозяин кабинета уже раздумал покидать его. – И надо же, в престижном районе! Патруль задержал час назад. При себе ни документов, ни денег – ничего. Похоже, кто-то укрывал её. Удивительно, однако, что в этом районе осмелились на подобное.
– В каком районе? – его голос всё так же был насмешлив, но каждый мускул уже напрягся, ожидая худшего.
– Да ты его знаешь, там у тебя квартира. Кстати, тебе придётся задержаться, чтобы ты взглянул на неё – вдруг да видел когда, – с этими словами визитёр направился к выходу. И прежде чем открыть дверь, обернувшись, кинул через плечо: – Да и грех пропускать веселье! Она просто красавица.
Его напарник уже скрылся за дверью, в полумраке коридора, и не видел, как он непроизвольно поднял руку, сжимая пальцы в кулак на тёмной ткани своей формы – там, где он спрятал единственный шанс на её спасение…

***
– Слезь с неё сейчас же!
– Что, не терпится? Подожди своей очереди, – даже не обернувшись, прорычал офицер, продолжая насиловать её, прижав к поверхности стола.
Сумерки сгущались. Алый закат заливал зловещим кровавым светом полумрак кабинета.
Он видел, что она была без сознания, но тому было, похоже, всё равно.
– Я сказал, слезь с неё! – холодная сталь коснулась затылка офицера, и тот наконец остановился.
– Какого чёрта? Ты совсем спятил!
– Сейчас я тебе мозги вышибу! Повторять не буду!
Нехотя тот высвободил её тело из своих цепких лап.
– Ну и? Что дальше?!
– Отойди в сторону.
Похоже, что до офицера постепенно стал доходить смысл происходящего, и осознание того, что именно он собирается сделать. Приведя в порядок форму, тот усмехнулся:
– Значит, это ты её прятал?
Он молчал, пытаясь найти что-то, чем мог бы его нейтрализовать, не поднимая лишнего шума, но в этот миг она застонала и, дёрнувшись, соскользнула с поверхности стола на пол.
Воспользовавшись тем, что он отвлёкся, офицер рванулся к нему. И тогда Он выстрелил. Тот повалился, так и не дотянувшись до него – кровавые брызги оросили грязный пол и её, лежащую там без сознания… Он подошёл к упавшему, держа оружие на изготовку. Повернул его носком сапога. Тот был мёртв. Но выстрел наверняка заметили.
Он наклонился к ней. Закутав её обнажённое тело в свой плащ, он подхватил её на руки и выглянул за дверь. Там уже поднялся шум – вдалеке слышались крики и начинающаяся тревога. Он знал, как добраться до чёрного хода. Пока в здании царило всеобщее замешательство, он хотел воспользоваться этим шансом – и ринулся по тёмным коридорам к единственному оставшемуся выходу…

***
Стоило ему сделать шаг, закрывая за собой дверь и уже веря, что всё осталось позади – за закрытой дверью – как раздался насмешливый голос его напарника, вместе с которым испарялась последняя надежда…
– Так всё же ты укрывал её!
Он оторвал взгляд от её лица, посмотрев в сторону говорившего и встретившись с направленным на него дулом пистолета. Фигура, державшая оружие, была окутана ночной темнотой. Позади он заметил стену из нескольких чёрных силуэтов. Стало быть, его напарник всё продумал.
– Пойдёшь по-хорошему? Или я пристрелю тебя и твою девку прямо здесь.
Ситуация была не в его пользу, но он ещё надеялся выиграть. И в тот миг, когда опуская её на ноги и видя, как она поднимает на него затуманенный взгляд, он попытался воспользоваться последним шансом на спасение… Яркая вспышка огласила тьму… Резкий звук озарил тишину…
…Похоже, что из этого ада не уходят живыми… И Он не был исключением… Он не видел, скорее чувствовал, как она погружается в вечный сон… Её рука, обвивавшая его шею, ослабляла объятие… Ощущал, как под формой из стального бутона являет свои алые лепестки кровавый цветок, охватывая огнём белоснежные листы, что ещё недавно были их шансом… Шансом выбраться из этого ада…

***
Шаг… Яркий свет ударил по глазам, на время ослепив его и заставив непроизвольно их закрыть… Когда он вновь смог лицезреть окружающий мир, она уже ждала его, нетерпеливо протягивая руку и приглашая следовать за ней… Она улыбалась. Эта улыбка сияла в глазах, пряталась игривыми искорками в уголках губ, озаряя мягким светом её лицо…
Он сбежал с маленького крылечка, зашагав вместе с ней по гравийной дорожке. Она взяла его за руку, переплетая их пальцы. Мелкие камешки мелодично вторили их шагам. По саду разносилось благоухание роз. Хрупкие кустики с прозрачной зеленью и плотно сжатыми бутонами обрамляли их путь. Нежные лепестки в сиянии утренней росы готовы были вот-вот раскрыться навстречу первым солнечным лучам, озарив алым светом холодную тишину их персонального рая…

#МозаикаГрёз #ХрустальныеОсколкиПамяти


Рецензии