У Вэй Чжен Дао главы с 11 по 20

                11
 Но в основном иностранцы приезжал в У Вэй сы ради тренировок, особенно в первые годы существования как они называли «кунг фу школы», им было интересно познакомиться с аутентичной формой кунг фу, и показать себя.  Молодые парни из разных стран, занимающиеся всевозможными единоборствами приезжали в У Вэй сы «на мастер-классы» - разузнать о стилях ушу и способах тренировок, для продолжения физического развития и расширения кругозора.
  Австралиец Джеймс заезжал в храм летом, до этого тремя годами ранее уже тренировался там 5 недель. Во второй раз Джеймс привез невесту, показать ей это место в рамках путешествия по Азии, и немного отдохнуть от активных перемещений.
- Я 8 лет занимаюсь в Австралии восточными единоборствами с китайским тренером, а тут мне интересно изучить другой стиль, не похожий на наш, и пожить в настоящем монастыре. В этот раз я с девушкой, и потому не могу остаться на долго, но планирую приехать через пару лет, в первый раз мне невероятно понравилось, как тренировал Лун Фэй – он был очень строг и внимателен, хотя парню было всего 16 лет. Меня это невероятно впечатлило! И еще тут встречаешь удивительных людей, – добавил Джеймс подмигнув Ману.

  19-летний аргентинец Ману тренировался в храме уже 3 недели:
- Я хотел пожить в китайском храме где можно заниматься кунг фу, мне было важно попасть в аутентичное место в Китае, я нашел информацию об У Вэй сы в сети и приехал. Мне очень понравилась спокойная атмосфера, тишина, я боялся, что будет много народу, и у тренера не хватит на всех внимания, но оказалось нормально. Тут я подружился с крутым Джеймсом, мы планируем вместе приехать в храм на подольше зимой, когда не будет туристов, и тренер уделит всё внимание только нам! -добавил он улыбаясь.
  От тренеров можно было услышать рассказы об израильтянине Амите, которому в храме дали имя Амитуо. Он продолжительное время жил и тренировался в У Вэй сы, а по возвращении в Израиль открыл школу боевых искусств, где преподавал формы, разученные в храме и применял те же методы разминок. Его усердие в тренировках помнили в У Вэй сы, и шифу с теплотой и уважением отзывался о нем.

 Однажды в храм заезжал один из учеников Амита.
 - Мы с женой серьезно интересуемся китайской культурой, я почти 10 лет занимаюсь кунг фу в Израильской школе Амита, а жена - изучает китайскую медицину. И мы решили поехать в свадебное путешествие именно в Китай, чтобы воочию увидеть храм У Вэй, познакомиться с шифу, передать сердечный привет от Амита. Мы слышали много удивительных историй о жизни и тренировках в храме, и хотели испытать на себе, прочувствовать атмосферу, наполненную энергией гор и Мастера, – рассказывал воодушевленный израильтянин, - А тут я узнал, что об Амите в храме среди иностранцев ходят легенды, рассказывают, что после долгого пребывания в У Вэй сы вернувшись в Израиль он открыл буддийский храм. Это очень забавно, но в каком-то смысле это так – он открыл «храм У Вэй кунг фу» и у него сотни последователей, – рассмеялся он.

  А об израильтянке Сати, которая тоже организовала свою школу, можно было узнать от путешественниц, заехавших в Дали специально чтобы побывать в храме:
 - Наша Учительница провела в У Вэй сы изучая кун фу несколько месяцев в конце 90-х годов. Мы обучались у Сати в Индии, а путешествуя по Китаю решили обязательно заехать в храм где жила наша Гуру, посмотреть на место, о котором много слышали, и передать привет Мастеру от неё. Мы были рады, что настоятель хорошо помнит Сати и её брата, он поблагодарил нас за «привет», передав свое благословение. Сати рассказывала нам, что шифу в то время сам тренировал их, а когда она уезжала из храма подарил ей свой меч.
   Храмовые тренера тоже помнили и её, и Амита, и японца Минбо, который тренировался с ними дольше года, они, подбирая подходящие английские слова, передавали легенду:
- Ему было около 30 лет, и его целью являлись именно боевые искусства. Он с утра до вечера занимался, даже в перерывах между тренировками не прохлаждался, болтая, не отдыхал в теньке, как остальные, а продолжал упорно практиковать: растягивать мышцы, отрабатывать движения, оттачивая форму, аж пот ручьями стекал по его лицу и одежде, – мальчики-тренера изображали это, проводя ладонями от макушки до пят. - И конечно он достиг больших успехов в мастерстве. С тех пор прошло много лет, а шифу рассказывает о его самоотдаче и усердие, и хвалит его гунфу.

- А что такое все-таки это гунфу? -  решались иногда спросить иностранцы.
 - Да так и не объяснить. Это ВСЁ. – было самым частым ответом, но иногда им везло, если в храме гостил кто-то из англоговорящих послушников:
- У понятия гунфу два основных смысла. Один - это высшее откровение на пути самопостижения, способность человека принимать мир во всей полноте и чудесности, это мастерство духа. Второй смысл гунфу - совокупность времени и усилий, затраченных на достижение мастерства, фактически перманентная тренировка, проходящая где бы человек не находился.
Гунфу - это и цель, и путь к ней, высочайшее достижение и процесс кропотливой работы. Для достижения гунфу необходимы не только длительные упорные тренировки, но соответствующее окружение, школа, учитель, который укажет путь совершенствования. Именно эти три составные части - терпеливые занятия, достойное окружение и опытный учитель - требует китайская традиция для достижения мастерства в любом деле. И все это можно найти в храме У Вэй.
  Конечно никто из приезжавших в храм не ожидал, что за неделю тренировок станет мастером единоборств, но уезжая многие ощущали, что кроме больных мышц и улучшившейся растяжки появилось желание узнать об этом больше.

  В храме У Вэй, как и во всех местах где серьезно относятся к практикам боевых искусств, существовал устав наставления бойцам на здравое отношение к учителю, к себе, к жизни. Но он был только на китайском языке и иностранцев с ним не ознакамливали, это было можно сказать для внутреннего пользования, для живущих и тренирующихся в храме годами, для готовившихся передавать традицию следующим поколениям.
            Наставления предков изучающему ушу
  * Изучай это искусство для укрепления тела и здоровья, для самосовершенствования, для развития моральных качеств. Во имя спасения. Взбадривай свой дух. На благо страны и народа практикуй без устали. Не бросай занятия. Не демонстрируй свои умения для развлечения.
 *Развивай искреннее сострадание Будды. Совершенствуйся. Используй свои умения только для самообороны, не применяй их ради эгоистических целей. Смело, беспощадно всеми силами борись и побеждай жадность и хвастовство.
 * Внимательно слушай и следуй тому что говорит Учитель. Относись ко всему уважительно и искренне. Не допускай высокомерных мыслей.
* Сыновья почтительность и братские обязанности с одной стороны, верность и лояльность учению, с другой стороны. Этим сторонам уделяй равное значение для развития способностей и добродетелей.
* Отличай добро от зла, благодарность от обиды, останавливай зло, распространяй добро, действуй решительным героическим сердцем.
* Мастер должен дать позволение ученику начать тренировать последователя. Не обучай нового ученика по своему внезапному желанию, необходима уверенность в нем, иначе можно совершить ошибку передав знания недостойному, нарушив гармонию и навредив обществу.
* Относись одинаково ко всем поколениям, с любезностью, кротостью, теплотой и добротой. Будь добросовестным. Если у одного беда, помогай ему вместе со всеми, если у всех беда, то и один пробуй оказать помощь, не ищи личного покоя.
* Следуй чести и справедливости как основе, веди дружбу с достойными людьми. С радостью помогай людям, проявляя милосердие Будды.
* За пределами школы появляются вырожденцы, они, используя силу, безрассудно поднимают восстания против Учителей, провоцируют братьев уходить из монастырей. Демонстрируя мастерство ради обогащения, привлечешь в свою жизнь лавину неудач, как те бедствия что сейчас терпят вырожденцы.
*Так установили Учителя прошлого. Сказанное выше изучи и храни в своем сознании.
 
  Столетиями Поднебесная стремилась найти равновесие между боевыми и культурными практиками. И лишь немногим людям удавалось найти полное сочетание этих сил, «культурные» это не просто литература, стихосложение, каллиграфия, а способ поведения человека в обществе, устанавливающий связь через поступки и ритуалы с высшими началами.  Культура для китайцев становится мостом между непроглядной, ускользающей глубиной Космоса и реально осязаемым миром человека. Если эта связь через письмена культуры утрачивается, то считается, что человек теряет одухотворенность поступка, внутренний принцип.
В древнем Китае говорили, что профессиональный воин должен знать различные формы ритуала, разбираться в музыке и каллиграфии, а чиновник обладать навыками во владении мечом, алебардой, копьем и приемами борьбы.

  В современном Китае кажется, что эти традиции уже не сильны, но на примере настоятеля храма У Вэй можно увидеть, как это было в древние времена, когда человек сочетал в себе все аспекты «благородного мужа» - как говорили конфуцианцы, «человека целостных свойств» - как называли даосы. 
  С осознанием культурного начала в человеке древние тексты связали понятие искренности и веры, необходимые для реализации внутренней природы. Ум становится спокойным, ровным, безграничным. Это состояние абсолютного успокоения, в котором пребывает Мастер и видит все происходящее таковым каково оно есть. И даже предметы, окружающие Мастера могут служить пособиями для ученика, если тот развивает наблюдательность и начинает понимать суть вещей, которые использует шифу.  И узнавать, что все очень неслучайно и не однозначно.

 Учитель осторожно, тончайшим искусством ведения человеческой сути, пытается своевременно устранить угрозы разрастания эгоизма на пути развития ученика и помочь ему освободиться от гнета «я». Для этого он, опираясь на опыт, который уже приобрел ученик, незаметно, словно этот вопрос достоин лишь мимолетного упоминания, указывает, например, на то, что любое истинное произведение искусства рождается только в состоянии полной бессамостности, когда деятель не пребывает в своем эго, а существует только бдительная внимательность.

  Над главными воротами храма массивная деревянная доска с высеченными золотыми буквами «У Вэй Сы», написанные как полагается в древних строениях с права на лево, У Вэй Храм.
По несущим колонам вертикальные доски с вырезанными иероглифами тоже золотого цвета, с цитатами из Алмазной сутры и упоминанием Закона У Вэй. В воротах, по сторонам распахнутых дверей, два великана угрожающего вида - Алмазные воины, или Алмазные Правители - проявление Бодхисаттвы Ваджрапани, который является защитником Будды и его учения, символом его могущества. 
У одной статуи рот зловеще открыт в боевом клике - звуке «А» ;, символ открытого действия, он держит карающий меч - молнию, представляя собой жизнь, борьбу, свет.  У второго рот закрыт в философском молчании «Ом» ;, в руках у него меч /кинжал, символизирующий скрытые силы, покой, тьму.
В других руках воины держат по массивному кольцеобразному предмету, иностранцы называют их бубликами, и удивляются узнав, что это символ колеса жизни и буддийского учения. На головах у статуй «короны» с изображениями Пяти Татхагат. 
Пять Татхагат проявляют пять будда-мудростей, которые возникают при растворении и преобразовании пяти базовых "ядов ума": неведения, зависимости (привязанность), гнева, зависти и гордыни. Пять Будд представляют тело, речь, ум, качества и активность просветления. А также соотносятся с одним из пяти психофизических характеристик иллюзии «я» и пятью элементами материального мира.
 
  Главные ворота храма У Вэй направлены на восток, но даже если не знать этого, то по статуям, удостоив их внимательным взглядом, можно определить движение солнца, и сторон света.  Наблюдательный человек сразу поймет, что одна из статуй постоянно подвергается интенсивным солнечным лучам, а другая находится в тени, обращенная на север. Воин синего цвета, расположенный слева от входа, почти полностью сохранил свою изначальную окраску, лишь его поднятая вверх рука, выступающая из-под фриза, выглядит белесой. А статуя стоящая справа, с южной стороны, открыта солнцу всю первую половину дня, и изначально окрашенная в красный, так выгорела в беспощадных лучах, что приобрела белесый розовато-желтоватый цвет кожи человека, лишь его правая рука держащая меч, спрятанная глубоко под фризом, сохранила изначальный насыщенный красный цвет.
Возможно благодаря этому скульптуры выглядят так, словно стоят там уже более тысячи лет, «Защищая храм и Учение от злых духов» - как объясняют китайские родители их грозный вид напуганным малышам. Бывает дети боятся войти в ворота, и решаются подняться по ступенькам только узнав, что воины хорошие и охраняют их.

 У оснований ступеней, ведущих к воротам, располагаются еще два существа, о значении которых китайские малыши знают с пеленок и не боятся, а иностранные туристы часто интересуются. Это традиционные львы-стражи, которых можно встретить перед воротами императорских усыпальниц, правительственных резиденций, административных зданий, культовых сооружений и жилых домов.
Львы-стражи атрибут буддийских храмов по всей Восточной Азии (Китай, Корея, Япония) и Центральной Азии (Монголия и Россия) и синтоистских святилищ.  Традиционно скульптуры располагаются парой по обеим сторонам у основания лестниц ведущих к главным воротам. По правую руку лев, по левую — львица. Обычно, лев придерживает лапой шар, который в буддийской традиции трактуется как сокровище, символ буддийского знания, несущий свет. Среди обывателей этот шар трактуется как символ силы и богатства. Львица обычно изображается придерживающей лапой львёнка, символизируя продолжение жизни, жизненный цикл. Как и стоящие выше воины, львы в том числе символизируют цикличность рождения и смерти.

  Внутри у ворот посетителей встречают Четыре Небесных Царя - Хранители, каждый из которых символизирует и оберегает одну из четырех сторон света. Они защищают храм, не давая проникнуть туда агрессии и склокам, изображаются в виде полководцев, облаченных в доспехи. Властелин востока с лютней, царь юга держит меч, запада -  с драконом, севера - в руке зонтообразный стяг и мангуст.
  Это атрибуты любого буддийского храма в Китае, и большинству иностранных туристов они так или иначе знакомы. Гостей из других стран редко интересовала мифология и символизм, но бывали те, кто серьезно изучал прикладные стороны китайской традиции: восточную архитектуру, живопись, медицину и всевозможные оздоровительные практики.

 Израильтянин Тал жил в храме несколько недель, он уже много лет изучал техники работы с раковыми больными, профессионально занимаясь вопросами реабилитации. 
- В У Вэй сы я приехал узнать что-нибудь по этой теме и позаниматься тай цзи, я чувствую целебность атмосферы храма, и хочу понять принципы создания этого состояния, режим дня и основы питания, чтобы применять это в работе с больными, помогая им восстанавливаться, – рассказывал он.
  Психотерапевт Эл из Швейцарии тоже занимался в храме тай цзи. Он приезжал в У Вэй сы несколько раз, и жил всегда по многу недель, хотя и сетовал что масляная пища вредна его желудку:
 - В Китае я ем почти только один рис и немного страдаю от этого, но не уезжаю из храма пока продолжается действие визы, понимая насколько уникален этот опыт.         
 Иностранцы бывало спрашивали почему, как и по всему Китаю, в храмовой еде ТАК МНОГО растительного масла? Некоторые блюда буквально плавают в масле, и с непривычки чувствительные желудки путешественников с этим не справляются. А те, кто ел масляные блюда с удовольствием, отмечали, что на штанах появляются пятна от капель, попадающих с тарелок. Так что от избыточности растительного масла так или иначе страдали почти все иностранные гости.

  В Китае к растительному маслу особое отношение. Это важнейший элемент жизни, можно даже сказать - мировоззрения. Китаец уверен, что без растительного масла еда не имеет вкуса и смысла, и многолитровые бутыли масла из разнообразных орехов и бобовых считаются почти обязательным предметом подарка на новый год и на поход в гости.
- А в храмовом вегетарианском меню растительное масло особенно важно, как поставщик питательных веществ и для не такого скорого ощущения голода, -  сказала послушница, работающая на кухне.
 Швейцарец Эл это понимал и терпел, снова и снова приезжая в храм.  Он рассказывал, что работает с трудными подростками, а как хобби интересуется восточными практиками и восточной философией. Он любил цитировать Чжуан Цзы и немного владея китайским пытался вести философские беседы с настоятелем храма, и такая мелочь как перемасленная еда швейцарца не останавливала.
 Пару раз Эл привозил в храм подростка Молина - бывшего наркомана, который рано начал принимать наркотики «от невозможности вписаться в материалистический мир», а избавившись от этой зависимости проходил процесс реабилитации. В храме Молин тоже учил тай цзи и чувствовал себя очень счастливым:
- Я наконец нахожусь среди людей, для которых, как и для меня материальные ценности не главное, среди людей, которые так же ощущают, что важность жизни в самой жизни, а не в предметах, которые можно купить.

   В то время там жила и кореянка Мунн, социальный работник из Сеульского центра по работе с трудными подростками. Она тренировалась в У Вэй сы несколько недель в рамках своего годового отпуска:
- До этого я путешествовала по Таиланду и изучала тайский массаж, а после Китая планирую поехать на несколько месяцев в Индию - заниматься индийским массажем и йогой. Мне был необходим этот отпуск, работа с подростками очень тяжелая, если нет сил и искренности, то им невозможно помочь, я ощущала, что мне надо набраться новой энергии.
Мунн увлекалась игрой на флейте, и каждый день после обеда уходила в одну из беседок на горной лестнице, где подолгу практиковала, окрашивая хвойный лес нежными звуками флейты, вплетая диковинные мелодии в летний птичий хор.

  А 38-летний немец/итальянец Клаудио приезжал с гитарой, и тоже послеобеденный отдых проводил в беседке, ниже по склону, но чаще всего инструмент молчал на скамейке, а Клаудио склонившись над тетрадью что-то записывал. Он писал книгу о духовных практиках, о well-being, о способах позитивного здорового отношении к жизни.
В храме Клаудио за несколько месяцев выучил формы кунг фу и тай цзи, но признался, что жил там не из-за боевых искусств, а потому, что хорошо писалось:
 - Точные и глубокие мысли приходят мне тут в голову и вдохновение ни на минуту не покидает.
               
                12
   Сколько бы густо населенным иностранцами, приехавшими ради ушу, не оказывался храм, он оставался носителем традиций ритуальной культуры Китая.
Самый широко применяемый ритуал «кормления духов» проводится там перед каждым приемом пищи, как и некоторыми семьями в жилых домах, а в специальные дни - почти всеми даже на улицах. По представлению китайцев духи предков нуждаются «в кормлении» - именно акт кормления, как считается, устанавливает связь между нынешними и ушедшими поколениями и способствует благосостоянию и покою семьи. А если у умерших не было потомков, то храмы считались местами куда «одинокие бездомные духи слетались за едой».

 В храмах эта церемония проводится ежедневно - перед завтраком, обедом и непосредственно во время вечернего молебна, а также во время церемоний на новолуние и полнолуние, и во время всех фестивалей.
Еще в храме «кормится дух очага» табличка которого располагается на стене кухни. Кроме благовоний и пиал с рисом, которые ставятся перед табличкой три раза в день, считается что он питается и запахами, идущими из котлов во время приготовления пищи.
    По воскресным молебнам Медицинскому Будде пиалы с овощами и рисом ставятся на алтарь в зале Медицинского Будды, а затем эти освещенные продукты смешиваются с остальными на кухне и подаются на обед. Если в молебне принимает участие семья, которая проводит церемонию для своего предка, то отдельно кормится конкретно его дух на «желтом столе» обращаясь к имени усопшего написанным на специальной бумаге желтого цвета.

   Пища важнейший компонент ритуальной культуры Китая и ей отводится не последнее место в любом храме. Как пищи для духов, так и для живых обитателей.
 Буддийские монахи современных китайских монастырей питаются приготовленным на монастырской кухне, они не ходят по улицам за подаянием еды, как это происходит в некоторых странах юго-восточной Азии. Система питания в буддийских монастырях именуется “кухня, которая улучшает суждения”. Выработанная веками она не служит получению удовольствия от набивания желудка всевозможными яствами, хотя готовят там удивительно вкусно, но дает возможность посредством питания достигать целей более высоких - улучшение работы сознания.
 Это система разумных ограничений и определенных методов, с помощью которых регулируется психофизическое состояние. В конечном счете, она позволяет добиться крепкого здоровья и высокого энергопотенциала при относительно низких временных и финансовых затратах, храм У Вэй существует на денежные пожертвования прихожан и иностранцев, оплачивающих проживание. 

  Монастырская диета основана на употреблении в пищу простых традиционных продуктов питания, соответствующих времени года и местности. Большинство продуктов, которые там употребляют местные, выращенные без применения химикатов, не подвергавшиеся промышленной обработке свежие овощи, бобы и грибы. Питание состоит из сочетания овощей, зелени, орехов, бобов и цельного зерна (кукуруза, коричневый рис).
  Этого вполне хватает, история знает не мало живущих в монастырях людей до глубокой старости полных жизни и активных физически, известны монахи, прожившие до 120 лет, а рубеж в 100 лет преодолевало довольно много как в древности, так и сейчас. Учителю настоятеля храма У Вэй, живущего в монастыре в Куньмине уже больше 100 лет. И шифу каждый год навещает его в мае, в день праздничного молебна в честь дня рождения.
 Готовящие еду послушники закупают продукты на городском рынке, и у грибников, которые приносят урожай из окрестного леса сразу на храмовую кухню.
Бывает, рис в мешках и растительное масло в многолитровых бутылях, привозят в дар миряне. Но такое масло идет в лампады в залах перед статуями Будд, а готовят в храме исключительно на растительном масле купленным напрямую у изготовителей, в местной маслодавочной лавке, так его качество гарантированно. 
Иногда посетители привозят и продукты, но это случается редко, понимая, что в храме очень серьезно относятся к здоровости и чистоте, предпочитая самостоятельно приобретать ингредиенты лишь у продавцов, которые сами это вырастили.

  Послушники, работающие на кухни, сменяя друг друга живут в храме по несколько недель, месяцев, а иногда лет, они появляются и исчезают из монастыря всегда неожиданно для стороннего наблюдателя, и только настоятель ведает причиной и сроком их пребывания на монастырской кухне.
Иногда готовят очень пожилые женщины, почти бабушки, иногда - мужчины лет средних лет, иногда - недавно принявшие монашество молодые парни, но кто бы не хозяйничал на кухне - еда в храме всегда из свежайших ингредиентов, без использования вкусовых добавок, усилителей вкуса, которыми сдабриваются все китайские блюда вне монастыря.
  День работающего на кухне начинался до 6 утра, до рассвета, пока все собирались на молебен, повара растапливали печки. На храмовой кухне, в единственном месте деревянной части монастыря, проведено электричество, но его использовали лишь для зажигания лампочки под потолком, и подзарядки мобильных телефонов и фонариков. Пища там готовилась на печах с живым огнем. Рис разогревался в бамбуковых бадьях, а остальные блюда жарились в огромных железных воках, что-то среднее между кастрюлей и сковородкой.
  В отличие от привычных сковородок, традиционный вок имеет выпуклую форму, где отсутствует переход между стенками и дном, он выполнен в форме полусферы. Вок устанавливается в отверстие верхней панели печи в которой разожжен огонь, что обеспечивает ему устойчивость, он словно утоплен в плите. Такие устройства обеспечивают при относительно небольшом расходе топлива нагрев до очень высоких температур. При этом тепло концентрируется в центре сосуда, по краям же температура остается значительно более низкой. Благодаря такой конструкции обеспечивается возможность регулировать процесс приготовления путем постоянного помешивания, сдвиганием готовящейся пищи с середины на края.
 Непосредственная готовка в воке любого монастырского блюда, кроме супа, занимает не больше минуты. Больше всего времени при приготовлении еды занимает нарезка. Уже за два часа до трапезы с кухни начинает доноситься ритмичный стук - звук рубления овощей и зелени, это основное занятие поваров.

  Почти все блюда очень просты в приготовлении и «угадывании» их ингредиентов, обычно это комбинация из двух овощей или зелени, несколько секунд обжаренных в масле. Но иногда, «по праздникам», или в случае приезда официальных гостей, готовятся и замысловатые угощения, состав которых трудно распознать по виду, особенно иностранцам, не знакомым с китайскими изощрениями, не-вегетарианцам, впервые встречающим на столе имитационное мясо.
Вот, например, блюдо, которое почти все считают сделанным из яичного белка и зелени, хотя слышали, что диета в буддийских храмах веганская, но так как в У Вэй сы иногда подают жареный сыр, то многие думали, что практикующий боевые искусства храм делает корректировки в диете для своих гостей. Так что иностранцы были уверенны, что ели суфле из яичного белка чуть зеленоватого от добавленной в него специй. Но это «яичное суфле» делалось так: тщательно перемалываются тыквенные семечки, перемешиваются с мелко нарубленными грибами, добавляется соль и приправа из цаого, потом это все рассыпается по пиалам, в каждую наливается немного холодной воды, перемешивается до состояния кашицы, потом до краев доливается кипящая вода, и по нескольку капель растительного масла. И все. Через пол часа месиво застывает в состояние мусса и приобретает вид, и вкус яичного белка.

 Приправа цаого в этом блюде - черный кардамон, еще его называют непальским кардамоном, плоды-коробочки родственного кардамону дерева рода Атотит того же семейства имбирных, несколько видов которого произрастают в горных областях от Гималаев до Южного Китая. Они имеют довольно приятный аромат с легким оттенком дымка и камфары.
 Продолжая говорить об ароматах, надо отметить что чеснок и лук никогда не применяется в буддийской кухне. Чеснок и лук усиливают кровообращение к половым органам, активизируют выработку тестостерона и повышают потенцию, так что из-за свойства повышения сексуального влечения в монастырях их не используют. А также нужно добавить их свойство портить дыхание, что может сильно повлиять на атмосферу внутри храма во время молебна, и совместных медитаций.
Так же некоторые буддисты кроме лука и чеснока не употребляют имбирь, говоря, что эти три ингредиента «возбуждают настроение», а это противоречит основной задаче практики - устанавливаться в спокойствие. Но в У Вэй сы имбирь используют в пищу, его положительные свойства все-таки необходимы жителям храма, испытывающим большие физические нагрузки на тренировках.

   С молоком и молочными продуктами дела тоже обстоят не очень сурово, кроме уже упомянутого жаренного сыра, обитатели храма иногда пьют пакетированное молоко и молочные коктейли, которые приносят в дар посетители храма.  Шифу не употребляет молочное, но не запрещает делать это послушникам и гостям.

  34-летний португалец Дуарт жил в У Вэй сы несколько недель зимой, при знакомстве он называл себя целителем:
- Я начал заниматься целительством после того, как уволился из армии, поняв, что агрессивная профессия не для меня, и почувствовав призвание помогать людям оздоровиться. Сначала я был массажистом, но потом люди стали возвращаться ко мне и говорить, что у них прошли застаревшие болезни и всякие боли. И я начал развивать этот дар, искать учителей. Об У Вэй сы узнал из интернета, где искал какое-нибудь не туристическое место в Китае где можно было бы пожить в тиши, практикуя кунг фу, ци гун и разные медитационные практики. А главное, научиться владеть своей энергией чтобы еще качественнее помогать людям! – рассказывал Дуарт.
Через несколько недель жизни в храме кроме прочих внутренних изменений Дуарт заметил, что стал вегетарианцем:
- Я обратил внимания, что по четвергам спускаясь в город я уже не заказываю мясных блюд, я понял, что пропало желание есть убоину, совершенно как отрезало. А раз очевидно это теперь мой образ жизни, я решил понаблюдать за поваром на храмовой кухне, чтобы научиться готовить разнообразные растительные блюда. 
А еще я заметил, что за время тренировок прошли все мышечные напряжения, имевшиеся у меня годами, и я понял невероятную важность кунг фу практики и продолжу не только сам заниматься по возвращении, но и начну рекомендовать эти занятия обращающимся за помощью людям.
    Летом следующего года Дуарт приезжал в храм снова. В этот раз он привез невесту, показать ей место, в котором многому научился и многое понял.
- Я продолжаю быть вегетарианцем и продолжаю тренировки каждый день, повторяя все 7 форм кунг фу что выучил тут, а в этот приезд собираюсь разучить формы тай цзи цюань, – рассказал португалец послушникам, с которыми был рад снова встретиться.
    Они помнили, как в первый же день первого приезда в храм, узнав, что есть зал Медицинского Будды, Дуарт поинтересовался можно ли там медитировать, когда не проводятся церемонии.
- Я не буддист, раньше не знал о существовании Будды Медицины, но услышав о нем сразу решил, что это правильная идея, в том зале должно быть очень сильная целительная энергия, и я хочу к ней приобщиться, - говорил португалец.

  В Тибете считается, что искусство врачевания пришло от Будды Медицины. Через него это учение воплотилось в Четыре Медицинские Тантры - основу Тибетской медицины. Как рассказывается в первой из них, однажды Будда сидел в медитации в окружении учеников - божественных врачей, великих мудрецов и бодхисатв. Все они желали изучать искусство исцеления, но потеряв дар речи от исходящего от Будды сияния, не могли попросить желаемые учения. Так что Будда сам проявил две эманации - одну, чтобы попросить учение, а другую, чтобы дать его.
  Тибетские монастыри с давних времен были центрами медицинского обучения. Во всех крупных монастырях имелись медицинские школы, где получали подготовку студенты-монахи.
Так же в Тибете существует поверье, что стоит только прикоснуться с верой к образу Медицинского Будды и наступит исцеление. Считается, что поклонение и подношение Будде Медицины способствует улучшению здоровья, устранению препятствий на жизненном пути. Утверждается, что целители, уделяющие много времени практике посвященной Медицинскому Будде, могут развить особые способности ясновидения, которые помогают в правильной постановке диагноза и лечения.

  Но несмотря на то, что Будда Медицины занимает важное место в буддизме махаяны, в Китае далеко не во всех храмах есть статуи Медицинскому Будде, а тем более посвященные ему отдельные залы. 
В исторических хрониках упоминается что при храме У Вэй всегда жили целители, а его родниковая вода считается целебной, она спасала местных жителей во времена эпидемий, излечивая их и не давая заразиться.  До сих пор к источнику над храмом каждый день съезжаются местные жители чтобы набрать воды, особенно для заболевших родственников и пожилых родителей.   
Излечению от болезней и поддержанию здоровья в храме У Вэй отводится большая роль, и Будда Врачевания всегда там особенно почитался.   
 В главном холле храма по правую руку от Будды Шакьямуни располагается статуя Будды Медицины, а в 2009 году чуть выше основного храма был построен отдельный зал, обширнее главного холла. 
Местные жители невероятно довольны, что у них поблизости есть и целебный источник, и храм Медицинскому Будде, даже маленькие дети знают об этом, можно встретить карапузов лет 10 из соседней деревни, самостоятельно шагающих по лесным ступенькам чтобы поклониться в храме о здоровье заболевших дедушки или бабушки.

  По лунному календарю день Медицинского Будды отмечается 30 числа 9 месяца, но этот день случается не каждый год, зато 8 день каждого лунного месяца посвящен врачеванию, в этот день рекомендуется изготавливать лекарства, некоторые посещают храм для молитв о здоровье. 
Однако в У Вэй сы церемонии Будде Медицины проводились каждое воскресение, в не зависимости от лунного дня и месяца. Ритуал длился с 9 утра до 15:30, с тремя перерывами. Современные монахи говорят, что мантра из сутры Будды Медицины обладает способностью изменять структуру ДНК, приводя организм к здоровому состоянию.
 Чаще всего Будду Медицины изображают лазуритового, синего цвета, но иногда желтого или золотистого. В храме У Вэй тело статуи золотого цвета, волосы синего, а ушниша - «шишка Будды» красного. В левой руке, лежащей на сложенных в лотосе ногах, Будда держит белую пагоду, а правая рука поднята вверх с открытой ладонью, словно в приветствие. Будда восседает по центру на лотосовом троне, по правую руку от него стоит бодхисаттва Лунного Сияния, а по левую -  бодхисаттва Солнечного Сияния. Все статуи этого зала, кроме Будды Медицины, имеют женский вид - в разноцветных нарядах, напоминающие сари, за спиной развиваются шарфики, все имеют большие украшения на груди и крупные замысловатые диадемы на головах. В руках некоторые держат цветок и сакральные предметы, почти у всех в другой руке небольшие круглые объекты - пилюли. Статуи обладают женскими лицами разных возрастов.
Не знакомые с буддийским учением воспринимают бодхисаттв женщинами, но все бодхисаттвы, включая Гуаньинь, который тоже есть в этом зале – «не имеющие пола высшие существа».
Многих в этом зале поражал образ Майтреи, который в китайских храмах чаще всего изображается веселым толстяком, так называемым «смеющимся Буддой» с огромным пузом, тут же он тоже предстает в образе стройной молодой девушки.

 - А почему так? – спрашивали многие у шифу, по указаниям которого были созданы все статуи этого зала.
- У бодхисаттв бесконечное число воплощений, - объяснял настоятель, - И в разных ситуациях, для разных людей, они принимают разное обличие. В зале, посвященном исцелению, воплотились образы молодых женщин, символизирующие сострадание.
  Зал Будды Врачевания торжественен, красив - высокие кессонные потолки небесно-лазоревого цвета расписаны золотыми драконами, пол устлан красным покрытием, с расписных балок свисают стяги из желтой материи с вышитыми лотосами, и зонтообразные знамена - матерчатые штандарты цилиндрической формы тоже желтого цвета с вышитыми по кругу сутрами. На колоннах почти по всей длине вертикальные доски с каллиграфическими текстами золотого цвета. Желто-золотые плетенные молельные подушки, как и во всех буддийских залах, располагаются перед алтарем по правой и левой стороне в несколько рядов, три подушки посередине зала, и одна перед ними. На неё становятся коленями в момент подношения благовоний в ходе молебнов.
Подушки покрыты кем-то заботливо связанными тряпочками бордового цвета для мягкости стоящих на них на коленях. Входя в зал отдают три поклона на одной из трех центральных подушек. Цифра три в буддизме имеет сакральное значение, ознаменовывая «Три Сокровища»: Будду, Учение, Учеников.
Внутри взгляд сразу останавливается на золотой фигуре Будды, и окружающих его бодхисаттвах, затем можно заметить скульптуры вдоль правой и левой стены, а, чтобы увидеть всех бодхисаттв зала, надо обойти алтарь, «за спиной» у Будды Медицины стоят еще шесть «прекрасных женщин», Гуаньинь и Майтрея одни из них.  Чтобы их увидеть надо решиться зайти за алтарь, в темную часть зала, куда еле попадает дневной свет, и многие просто не знают, что там сквозной проход.

  Когда новый комплекс был построен, из соседнего храма каждое воскресение приезжали два молодых монаха, чтобы вести службу Медицинскому Будде, обучая церемонии живущих в У Вэй сы монахов, послушников и тренеров. Иногда на две последние части молебна к ним присоединялись и иностранцы, им было приятно участвовать в церемонии посвященной здоровью ВСЕХ живых существ - как им объясняли значение происходящего монахи. Внутри зала были установлены большие динамики, и два ведущих церемонии начитывая сутру держали в руках микрофоны, так что каждое воскресенье территория храма и окружающий лес оглашался голосами, благословляющими живые существа на здоровую и долгую жизнь, и мелодичным звучанием колокольчиков, барабанов и цимбал.
  В церемонии принимали участие все жители монастыря кроме настоятеля, повара, готовящего в это время еду для подношений, и кого-то из тренеров, проводящего тренировку иностранцам. Остальные живущие в храме монахи, послушники, дети-тренера, а также китайские дети, приехавшие в храм на каникулы, были в зале Медицинского Будды. 
 Эти церемонии проводились именно по воскресениям чтобы в выходной день местные жители и туристы, приезжающие погулять в горы, отдохнуть в тени храмовых беседок, имели возможность получить благословение на крепкое здоровье и присоединиться к молебну.
  Иногда принимали участие люди, приходившие специально   помолиться о здоровье заболевшего родственника, или для благоприятного перерождения недавно усопшего, тогда в церемонии участвовал шифу.   
В такие дни бывало случались казусы, если пришедшие миряне участвовали в церемонии впервые, и не знали, что и как делать, когда и куда идти, как кланяться, как стоять на коленях и держать руки. Они с непривычки быстро уставали от неподвижного стояния, не отключали мобильные телефоны, бросались выполнять за монахами разные действия, и это создавало немного напряженную обстановку. Но их редко поправляли, ведь главное происходило в не этом зале и не зависело от мелких заминок.

 Церемония начиналась в 9 утра, первая часть самая длинная, она, как и любой храмовый молебен, ознаменовывалась подношениями благовоний Будде.  Примерно в 10:20 первая часть завершалась, все выходили из зала отдохнуть до момента, пока из кухни не будут принесены пиалы с подношениями на алтарь. Это бывало около 11 утра.
 Если молебен проходил без гостей, то в перерыве монахи усаживались на молельные подушки уткнувшись в мобильные телефоны, или выходили погреться на солнышке и поболтать. А мальчики забивались в угол на груду подушек, или закатывались под накрытые до пола тканями столы перед алтарем, и спали.
 Вторая часть молебна начиналась после того, как в зал приносили поднос с пиалами - подношениями. Они расставляются в ряд на алтаре. В средней пиале рис, а в остальные продукты, которые будут на обед: помидор, тофу, брокколи. Вторая часть молебна самая короткая, и уже около 11:30 все расходились в ожидании обеда. Из зала сразу выносятся чаши с подношением, и если в них что-нибудь вкусненькое, например, жаренная картошка, или орешки кешью, то мальчики с удовольствием жевали это по дороге на кухню, пока несли туда подносы. Съедобные подношения вернувшись на кухню вновь обжариваются, смешиваясь с основной частью блюд, так что за обедом каждому может достаться немного освященной еды, побывавшей на алтаре.
  После обеда и сна участники вновь собираются в зале, в том числе и тренер, который не присутствовал на утренних частях. Начало третьей части в 13:30, она длится около часа, и после еще одного перерыва, начинается последняя, обычно заканчивающаяся в районе 4 дня. Если церемония затягивалась, то тренер уходил пораньше, чтобы не опоздать на тренировку.
  Дорога из зала Медицинского Будды проходит мимо павильона настоятеля, и, если в этот момент там нет гостей, шифу звал всех угоститься фруктами.  Мальчики тренера часто отказывались, хотя бывало и заходили, и тогда вместе с фруктами на столе оказывались печенье, вафли, шоколад, запакованные маринованные грибы и тофу, которыми шифу с удовольствием угощал юных питомцев. А монахи никогда не отказывались зайти в гостиную, они были учениками Мастера, воспитывались в храме У Вэй в детстве, и теперь, после долгого молельного дня с удовольствием попивали с Учителем чай, беседуя о жизни.
                13
 Гостивший в У Вэй сы Швейцарец Йох рассказал, что у его 52-летней мамы полгода назад случился инсульт:
- У меня несколько родных братьев и сестер, и так как ухаживать за мамой было кому, я вдруг понял, что надо полететь в Китай и пожить в буддийском монастыре. Я не мог объяснить этого желания, сам не понимал откуда оно пришло, я не был буддистом, и мама, и все члены семьи тоже, они вообще не религиозны, но я остро ощутил необходимость такой поездки. Узнав из сети о храме У Вэй, я приехал на две недели, а потом решил задержатся еще на месяц, продлив визу. Я чувствую, как жизнь в храме наполняет меня силой, и мне будет чем поделиться с мамой, помочь ей быстрее выздороветь, - говорил 23-летний парень, который узнав о целебном молебне ходил на все воскресные церемонии Медицинскому Будде.

  Так же приезжающие в храм не из любопытства, а «по личному делу» иностранцы были люди сценических профессий: актеры, танцоры современных и классических школ, гимнасты, циркачи, хореографы и театральные режиссеры.
 О жившей в храме в середине 2000-х годов русской балерине наперебой рассказывали тренера:
 - Она была пенсионного возраста, но выбрала изучать кун фу, говоря: «мне это не трудно - у меня до сих пор хорошая растяжка и хорошие мышцы, и я не боюсь нагрузок», и действительно всё выполняла даже лучше многих молодых. Но она страдала каким-то неврологическим заболеванием - у неё дергалась рука, и шифу показал ей несколько упражнений «по успокоению», она научилась останавливать трясучку и могла спокойно есть держа палочки.
 Русская гостья произвела неизгладимое впечатление на жителей храма, кто-то удивлялся что она в таком возрасте занималась кунг фу, кто-то запомнил её смешно дергающуюся руку, а кого-то удивило, что она по утрам каждый день мыла общий коридор. 
  Когда в храме жила москвичка Соня, она тоже сразу начала каждый день подметать классную комнату и комнату с фотографиями, выходящие в главный двор, протирать там пыль, расставлять книги на полках и наводить порядок.
 - Что это с вами с русскими? Вы все время убираетесь! – спросили её удивленные китайские обитатели, и рассказали про ту балерину, и про ростовчанку Галину, которая жила в У Вэй сы за несколько недель до того и тоже подметала всю женскую часть храма.
А когда в храме появилась Ольга, которая с первого же дня начала мыть на кухне общую посуду, все опять удивились:
 - Они действительно странные, не похожие на других иностранцев…
Однако, за Натальей такого замечено не было. Она жила в храме 5 недель, профессиональная балерина, выступающая в мюнхенской танцевальной труппе, в Китай приезжала специально в храм, для восстановления после травмы. В У Вэй сы Наталья изучала тай цзи, а в свободное время в зале архатов делала дополнительные растяжки и занималась йогой. Но чувствуя, что не хватает нагрузок, она еще нашла в городе англичанина, дававшего уроки ци гун, и каждый день после обеда, когда почти все обитатели храма спали, ездила на эти занятия. Так что для уборки храма у неё просто не было свободной минутки, все время она посвящала тренировкам, готовясь к возвращению на сцену.

   26-летняя Галя из Челябинска тоже была профессиональной танцовщицей и хореографом. Она приезжала изучать основы восточных единоборств чтобы использовать это в хореографии.
- Я чувствую, что мои движения в танце пустые, это не красиво, а когда настоящие мастера выполняют формы тайцзицюань видно, что внутри они полны энергией, это именно то, чему я хочу научится, меня интересуют принципы внутренней работы. О храме я узнала от своих друзей, которые были тут 8 лет до этого, и я давно планировала свою поездку, – говорила Галя.
  Как и балерина Наталья она целенаправленно летела именно в У Вэй сы чтобы провести там всё время действия визы. Она тоже проводила свободное время в тренировках и растяжках, а еще до рассвета ходила к руслу реки чтобы обливаться ледяной водой таявших пиков.
 Через полгода в письме поздравлении с Новым Годом Галя написала послушнице несколько строчек с воспоминаниями о храмовой жизни: «…недавно вдруг почувствовала, что смысл в самой практике, не в объяснении и пояснении, а просто в самой практике! вот было у меня ощущение, что как будто плохо, что в монастыре тренер не объясняет всё почему так и зачем! Но сейчас вижу, что если практикуешь дольше, то знание приходит само и остается в теле, а мозги его потом из тела выкристаллизовывают:) …Недавно во сне видела Мастера и он улыбался! такой своей очень спокойной безмятежной улыбкой! может, там было еще что-то, но уже не помню! Но хорошо помню первый день в храме, вернее, вечер, когда я только пришла! Я ж вечером приехала... и когда дошла до храма, на площадке перед ним стоял Мастер с гостями, и я сразу подошла к нему, начала быстро по-английски ему объяснять, что, мол, знаю, что уже поздно, что здесь свои правила, но я очень хочу здесь пожить, пожалуйста, можно у вас остаться… а он смотрит на меня, улыбается и так руками разводит и потом показывает на вход в храм, мол заходи:))) и ни единого слова, только улыбка и легкий поклон… я так обрадовалась и сразу побежала внутрь:)))»

   А для музыканта Петра вечерняя встреча с Мастером оказалась иной. 
Петр уже несколько лет жил в Дали, он арендовал дом в одной из деревень у подножия гор и создал там пространство для ретритов, духовных практик, занятий йогой. Сам он занимался фольклорными и шаманскими композициями, горловым пением, увлекался этнической музыкой и внутренними практиками. Так же организовал в доме звукозаписывающую студию.
 - А когда в доме собралось много народа, съехавшегося из разных стран мира, всяких творческих людей, я понял, что мне самому наоборот пришло время провести хотя бы неделю в дали от всех, и я вспомнил об У Вэй сы. Я был наслышан, но никогда не находил мотивации поехать туда пожить.  А теперь события в жизни начали закручиваться с невероятной быстротой, я немного запутался и подустал, почувствовав, что пора взять тайм-аут. И оставив разношерстных гостей в своем домике, погрузив спортивную сумку на мотоцикл, поехал сдаваться в храм, - рассказывал он.
Уже почти стемнело, только что закончился ужин, и идя к храму Петр увидел настоятеля на площадке перед закрытыми главными воротами.
 - Примите меня, - обратился он по-китайски, - потренироваться в ушу школе, ведь храм позиционирует себя как школа тай чи, а вы называетесь мастером потому, что являетесь мастером единоборств. 
 Но шифу, будучи не просто тренером единоборств, а Мастером чань буддизма, глубоко понимающий людей и их желания, увидел, что пришедший появился там по ошибочным мотивам, в неправильное время, с неясными намерениями.
 И отказал.
  Петр не совсем разобрал какие слова ему были сказаны, понял, что в храм его не пустили.
Побродив задумчиво под полной луной вокруг парковки, отправился обратно домой, уверяя себя, что это к лучшему, и размышляя над словами Мастера. Но утром, проведя всю ночь в раздумьях, решил, что ему все такие необходимо провести в храме какое-то время, и теперь уже пешком, через лес, вновь отправился в У Вэй сы. Он искренне пожелал быть принятым, чтобы провести время с самим собой, и на его удивление утром шифу, вновь выслушав его, позволил остаться. А потом каждый раз проходя мимо усердно тренирующегося музыканта, Мастер подходил и поправлял позу, показывал движения, помогал понять суть упражнения.
  - Уже много лет я занимался тай цзи у разных учителей, но только в храме наконец понял некоторые важнейшие принципы внутренней работы во время выполнения формы, и суть движений. И именно в У Вэй сы, занимаясь У Вэй тай цзи, все мои раннее разрозненные знания сложились в целую картину, и помогли понять не только о практике, но и о сознании. – делился своими открытиями Петр.

   38-летний шотландец Ричард, танцор бальных танцев, профессионал ламбады, в храме изучал тай цзи, и в последствии открыв в Дали танцевальную школу, в процессе репетиций использовал навыки, полученные во время храмовых тренировок и разминок, и включал движения у шу в танцевальные па:
 - До попадания в храм я не верил в энергию, и каждый раз, когда слышал о «цы» усмехался и говорил, что у меня гибкое, здоровое, эластичное тело, которое работает как часы, которому не нужна никакая дополнительная эфемерная энергия, не существующая в природе. И только к 40 годам, начав практиковать форму тай цзи, которую выучил в храме, я почувствовал внутренние процессы помимо мышечных, - Ричард был в полном восторге, и благодарности, - Это так важно, эти знания обязательно должны быть используемые всеми танцорами! Ты очень правильно сделал, что решил сюда доехать, – говорил Ричард 22-летнему швейцарцу Марку, профессиональному актеру и танцору.
  Марк состоял в театральной труппе, которая выступала по всей Европе. В Китай он приехал чтобы отдохнуть после участия в современной постановке танцевального спектакля по Достоевскому, где исполнял одну из главных ролей. В У Вэй сы Марк с интересом изучал кунг фу, и благодаря своей спортивной физической форме, абсолютной растяжки и навыку запоминания последовательности движений, успел овладеть почти всеми формами кунг фу, которые преподают в храме. Он провел в У Вэй сы 6 недель, а продлив визу, еще вернулся на 3 недели.

В день его отъезда в храм приехала еще одна профессиональная танцовщица из Швейцарии, Сара. Она мужественно жила в храме в самом холодном месяце, и не жалуясь переносила все трудности ветреного периода, с энтузиазмом отдаваясь тренировкам, и тренируясь самостоятельно в свободное время.  В Европе Сара руководила небольшой танцевальной труппой современного балета, а в храм приехала чтобы изучать нюансы движений тай цзи, чтобы использовать их в работе:
- Я так рада что попала сюда в тихий сезон! Кроме возможности быть единственным подопечным тренеров, я еще наслаждалась невиданным ранее явлением - по безлюдным лесным тропинкам бродили фазаны, такие красивые, особенно Алмазный фазан - отливающие зеленым металликом перья на голове, увенчанной малиновым хохолком, пышный черно-белый воротничок, темно-зеленая спина с желтой бахромой по бокам и длинный белый хвост, украшенный волнистыми черно-голубыми полосками. Если ступать тихо, то они не сразу замечают, усердно занимаясь поиском поросли молодого бамбука вдоль ступеней, – делилась она своими приключениями.
- Китайское название этих птиц «горные курицы», а еще «птицы, поедающие ростки», – уточнила ей послушница.
  И хотя этих красавцев можно встретить только зимой, в любой сезон голоса сотен других пернатых с рассвета до заката оживляют величественные горы и тишину монастыря. На территории У Вэй жило несколько дятлов и кукушек, чьи звуки были привычным делом, а в лесу по округе невероятное количество скворцов, малиновок, овсянок, дроздов, ласточек, трясогузок. Под крышей храма жили совы, по-китайски «орел с кошачьей головой». В горах на водопадах обитали зимородки, и другие красивые птички с разноцветным оперением.  А в небе можно увидеть реющего ястреба, орла, высматривающих добычу над полями у подножия гор. По лесам живет много сорок, как черно-белых, так и волшебно лазоревых, с ярко красным или желтым клювом, похожих на райских птиц с длиннющими голубыми хвостами.
Лазоревые сороки достигают в длину до полуметра, они появляются на территории храма и окрестных горах небольшими стаями в зимний период, по утрам шумно перелетая с дерева на дерево, издавая резкие гогочущие звуки. Лазоревая сорока является эндемиком Тайваня и его символом, знающие это иностранцы предполагали, что в предгорье Тибета они были завезены тайванцами, которые построили виллы по обеим сторонам дороги ведущей в храм, местные жители назвали это поселение «Тайваньской деревней». Однако послушники рассказывали, что местные жители встречали этих сорок за долго до появления тайванцев.

  Многие иностранцы, прожив в У Вэй сы лишь неделю, успевали ощутить нечто необычное и неожиданное, отмечали изменения в своем сознании, и говорили: «У Вэй Абсолютно уникальное место в мире, в которое надо вернуться». И многие возвращались, хотя не могли точно определить, что именно тянуло их снова приехать в храм, отмечая, что причину желания приехать вновь совершенно невозможно сформулировать словами.

18-летняя бельгийка Амели впервые приехала в У Вэй сы, узнав о нем от друзей, она провела в храме 3 недели зимних каникул, и вернулась в Куньмин, где изучала китайский язык в университете. Амели увлекалась жонглированием и мечтала в будущем стать профессиональной клоунессой в цирковой труппе и считала, что занятия ушу помогают улучшить координацию, потому что это идеальная тренировка для мышц всего тела. В Куньмине она занималась в секции тхэквондо, и всякими акробатическими трюками, любила подолгу стоять на голове. Храмовые тренера между собой говорили, что у неё талант к занятиям боевыми искусствами, она была гибкой и скоординированной.
 Амели очень понравилась храмовая жизнь и его обитатели, весной следующего года она заезжала показать бабушке и дедушке это удивительное место во время их визита в Китай. В тот приезд они провели в У Вэй сы всего несколько часов, пообедали и уехали.  В следующий приезд, зимой, Амели вернулась со своей мамой, они пробыли неделю, её мама с удовольствием учила форму тай цзи, рассказав, что в Бельгии много лет занимается тай цзи стиля Ян. Летом того же года Амели приезжала вновь. Её как старого друга приветствовали все жители храма, и она была невероятно счастлива снова туда возвращаться на каждых каникулах. Следующей зимой у неё не получилось это сделать, она летала в Бельгию навестить больную бабушку, но летом вернулась на неделю. В тот момент в храме было мало тренеров, и Амели, говорящая по-французски, английски и китайски помогала обучать иностранцев основным движениям кунг фу и тай цзи, осознавая себя полноправным жителем храма.
Она иногда приезжала в храм даже на один день, когда в университете были короткие каникулы по поводу какого-нибудь фестиваля, и так все 4 года обучения в Куньмине сдабривала поездками в храм У Вэй в Дали.

  Свои причины вновь и вновь приезжать в храм были и у послушников, которые появлялись в храме чтобы поработать на кухне.  В какой-то момент это были три пожилые женщины, две из них выглядели сосредоточенными и немного хмурыми, а одна, самая старенькая, была как заботливая бабушка из волшебной сказки, всегда улыбалась подкладывая в тарелки вкусненького, и чуть ли не гладила всех по головам как родных.
- Я знаю, на самом деле Настоящим Мастером храма является эта бабушка, готовящая еду! -поделился своим откровением швейцарец, живший в храме несколько недель. - Я понял, что всем управляет она, эта бабулька от которой исходит свет! 
  Но бабушки уехали, и на их место пришла женщина среднего возраста из деревни у подножия горы, жена водителя микроавтобуса, возившего послушников за покупками на рынок.
Состав и вкус еды не изменился, и иностранцы продолжали восхищаться аппетитной и разнообразной монастырской кухней.
Зимой жителей в храме было не много, и повариха, хотя чуть ворча, справлялась со всем хозяйством в одиночку. Однако это давалось ей не легко, для чистки и нарезки овощей, слежения за огнем, приготовления нескольких блюд одновременно, а потом мытья посуды и уборки, на кухни должно работать как минимум двое, а лучше трое.

Потом её сменили два монаха - Син Дэ и Син Ё. Они появились в храме весной. Син Ё было 19 лет, а Син Дэ - 37. Оба они были деревенскими жителями из разных мест провинции Юньнань, привыкшие к работе по хозяйству, и к специфике кухни этих краев, оба дружелюбны и просты.
Они все время обитали на кухне, не присутствовали на утрене-вечерних молебнах, как и их предшественницы поварихи, весь день готовя еду и моя посуду.
  С наступлением зимы некоторые живущие в храме иностранцы захаживали на кухню погреться у печи.  Если гость чуть-чуть говорил по-китайски монахи пользуясь случаем расспрашивали о жизни. Син Дэ по натуре был открытым и разговорчивым, и не упускал возможности поболтать, нарезая грибы и картошку. Он терпеливо объяснял иностранцу значение китайских пословиц и поговорок, по многу раз произнося слова и поправляя произношение, рассказывал о китайских исторических фигурах и об овощах. Узнав, что заглянувший на кухню гость не умеет готовить он сильно удивлялся, ему, выросшему в деревне, казалось непонятно, как можно не научиться делать еду. И он несколько раз в шутку предлагал поучить, хотя на самом деле иностранных гостей к готовке не подпускали.
А монах Син Ё был стеснителен, и с иностранцами почти не контактировал. Проведя на кухне год, он ушел из храма по семейным обстоятельствам, а на подмогу оставшемуся Син Дэ появился мужчина из городской семьи. Этот послушник не собирался принимать монашество, он был женат и воспитывал двоих сыновей, по каким-то причинам, известным только ему и шифу, он решил провести несколько месяцев в дали от суетной жизни, в монастыре, готовя еду. Он чуть говорил по-английски, и некоторые иностранцы с ним сдружались, кто-то помогал ему на кухне мыть посуду и резать овощи, а кто-то нарисовал и подарил ему его портрет. Через полгода послушник пропал так же неожиданно, как и появился.
  В отличие от прошлых поваров, никогда не участвующих в храмовых церемониях, монах Син Дэ должен был приходить на воскресные молебны Медицинскому Будде и на молебны полнолуния и новолуния, и иногда даже вел их. Он знал все церемонии, однако пропускал ежедневные утренние и вечерние молебны из-за необходимости готовить и убирать кухню.
               
                14
  В храме можно встретить уникальных собеседников, неожиданные характеры и судьбы. Там часто бывают люди с необычными профессиями, мировоззрением, отношением к себе и жизни.   
  Витольд, 50-летний американец польского происхождения, биохимик, эпидемиолог, до приезда в храм работал в беднейших районах Африки, проводя там вакцинацию детей:
 - В храм я приехал отдохнуть от стрессовой работы, несколько недель собираюсь позаниматься тайцзицюань и погулять по горам дыша хвойным воздухом, не боясь, что из зарослей вдруг нападет змея или еще что-нибудь опасное, и с удовольствием пью чистейшую родниковую воду прямо из источника, не боясь подхватить заболевание, в Африке я помогал местным жителям, и не ожидал, что работа окажется такой стрессовой. Жизнь в У Вэй сы помогла мне восстановить душевное равновесие и физическое состояние.

  30-летний индиец с французским паспортом Гаурав последние годы тоже жил в Америке, Нью Йорке, говорил на многих языках, в том числе на русском, и на грузинском:
- Но это еще не всё, одно время я жил в Чечне и немного говорю и по-чеченски. Мои отец и дед офицеры Индийской армии, дед участвовал в боевых действиях на границе с Китаем в 70-х годах, и к Китаю относился довольно прохладно, но я не разделяю этого настроения, я с большим интересом и уважением отношусь к китайской культуре и истории, и в храм я приехал не только ради улучшения физической формы. Хотя к тренировкам я отношусь очень ответственно, я нацелен на улучшение физического состояния, планирую по возвращению в Нью Йорк переплыть Гудзон, и потому все время китайской визы я собираюсь провести тут в тренировках.
 А другой индиец Видьют заезжал в храм лишь на несколько дней:
 - Я просто хотел посмотреть, как тут тренируют и не планировал надолго задерживаться, к сожалению, совершенно нет времени! – говорил он, уходя в Дали, - Я сам монах, с детства жил монашеской жизнью при храме, но потом в монастырях и храмах разочаровался и ничего там не ищу, я понял, что можно практиковать и в повседневной жизни, занимаясь любимым делом.
 Он рассказал, что его мама руководит ашрамом в Индии где тоже преподают боевые искусства, и ему было интересно узнать, как это происходит в Китае. Именно для этого заехал в У Вэй сы, узнав о нем случайно в Дали, куда прилетел чтобы попробовать скалолазание.
Когда Видьют зашел в гостиную к шифу попрощаться перед отъездом, настоятель пригласил его попить чаю и усадил на стул рядом с собой:
- Какой красавец, - приговаривая это шифу несколько раз подергал его за длинный нос.
Индиец с удовольствием выпил несколько чашечек, наблюдая за необычными движениями рук послушницы подававший чай, и учтиво поклонившись вышел из-за стола.
Потом оказалось, что Видьют был восходящая звезда Болливуда, герой боевиков, владеющий боевыми искусствами. Посвятив себя кинокарьере Видьют активно пропагандировал здоровый образ жизни, вегетарианство и защиту животных, а также занятия   национальными индийскими боевыми искусствами, и организовал общественную компанию по введению в школьную программу уроки самообороны для девочек.

  А 28-летний украинец Рома оказался воспитателем детского сада, работающий в Пекине:
- Я обожаю свою работу и совершенно счастлив целыми днями петь малышам песни и играть с ними. В У Вэй сы я приехал из любопытства, когда выдалась свободная неделя летних каникул. – рассказывал высокий украинец.
 Рома усердно пробовал учить форму кунг фу, но из-за двухметрового роста выглядел немного несуразно. Благодаря забавной внешности и веселому нраву первые несколько дней его приезда с тренировочной площадки раздавался заливистый смех, что там не очень приветствуется - атмосфера на занятиях должна быть спокойной и серьезной, «трудовой», настраивающей учеников на внимание и концентрацию.
В первые дни на тренировках Рома развлекался сам и веселил остальных, но в перерывах любил поразмыслить о человеческих религиозных чувствах, разбирал теории христианства и буддизма и искал в них совпадения. К концу недели, прочувствовав умиротворяющую атмосферу храма, он стал сосредоточенным и спокойным даже на тренировках.

  А похожие на братьев-лесорубов канадцы валяли дурака и балагурили во время тренировок все несколько недель что жили в храме. Это были молодые парни, которые поспорили друг с другом кто продержится дольше, не сбривая бороды, и были уже сильно обросшими, когда пришли в храм. Изначально они собирались провести в У Вэй сы одну неделю, но подружившись с мальчиками-тренерами решили задержаться, увидев возможность валять дурака с утра до вечера.
  Китайским детям редко приходилось видеть мужчин с густой растительностью на лице, мода на бороды у европейцев тогда еще не началась, а у китайских мужчин она не растет, и жившие в храме мальчики, поняв, что канадцы веселые и миролюбивые, начали дергать их за усы и бороду, превратив в игру между собой кто сможет смешнее и виртуознее напасть исподтишка на исполинов.
Канадцы сначала веселились вместе с детьми, но очевидно забава приносила им боль, и они начали просить своих юных мучителей перестать, но те уже не могли остановиться, и однажды мальчик так сильно дернул бородача, что тот инстинктивно резко перекинул обидчика через плечо и довольно грубо бросил на землю. Парнишка от неожиданности расплакался, а канадец так расстроился своей несдержанностью, ему было настолько стыдно, что он не смог дольше находиться в храме, и собрав вещи уехал. Его друг последовал за ним.

  Тем же летом в храм приезжал целый класс американских подростков. Их руководительница - чернокожая Энджела хорошо говорила по-китайски и уже гостила в У Вэй сы ранее. В этот приезд она хотела познакомить американских школьников с уникальной храмовой жизнью и восточными единоборствами в рамках их тура по Китаю.
В первый день 15-летние мальчики и девочки не могли сдержать восторгов, им нравилось всё от комнат без электричества до туалета на улице, они бегали по монастырю издавая победные вопли, пугая белок и забавляя китайских туристов.
Но скоро американские подростки ощутили все реальные неудобства с этим связанные, и уже со второго дня начали жаловаться, особенно девочки с накрашенными ногтями. Но Энджела мудро настраивала их что это невероятное приключение, случающееся раз в жизни, о котором они потом будут хвастать своим друзьям описывая трудности, через которые мужественно прошли. И подростки, оценив верность слов, сконцентрировались на приключении и старались не ныть, не желая прослыть лузерами в глазах китайских ровесников.
 Храмовые мальчики-тренера с огромным интересом наблюдали за заморскими сверстниками, раньше они почти не встречали иностранцев моложе 20 лет, и по началу держались поодаль, особенно старались не подходить близко к девочкам, но к концу недели подружились.
Уезжая, американцы написали каждому китайскому подростку благодарные письма на английском, удобрив их шутками и рисунками.  Эти тексты потом под всеобщий смущенный смех по многу раз им читали, переводя вслух знающие китайский иностранцы. Было понятно, что эта неделя оказалось важным моментом в их жизнях.  Китайские и американские подростки получили возможность поближе узнать друг друга, показать себя, посмотреть на ДРУГОГО, проявить свою доброжелательность и умение находить общий язык, ну и конечно немного пошутить друг над другом.

 Аргентинец Августин тоже прожил в храме всего неделю, изначально планировав провести там дольше, но узнав, что в У Вэй сы не преподают медитацию, решил не задерживаться:
 - Путешествуя по Азии изучая разные техники медитаций, я ищу Своего мастера. Моим следующим пунктом поиска идут пещеры недалеко от Дали, на другом берегу озера, где как я слышал, живет мудрый отшельник.  До приезда в У Вэй сы я месяц прожил в Японском дзэн монастыре, и по сравнению с тем местом, китайский храм like a party с веселой атмосферой. Говорят, я попал в У Вэй сы как раз именно в ту неделю, когда тут гостит самое большое в году количество туристов.  А в японском храме кроме меня не было ни одного иностранца, и там не учили ушу, а целыми днями лишь сидели в медитации. Но главное отличие - в японском храме при приезде не знакомили с «Правилами поведения», и мне приходилось все понимать самому, каждую минуту быть предельно внимательным, чтобы выполнять каждое действие в точности как это делали местные, иначе бы попросили оттуда выехать. Так что в японском монастыре с раннего утра до позднего вечера я находился в состоянии напряжения, скрупулезно копируя поведение окружающих, чтобы случайно не совершить неправильного действия, и не быть изгнанным. Это было невероятно утомительно, даже болезненно, например, долго неподвижно сидеть на полу на коленях. Не трудно представить, что сразу после такого опыта прыжки и кувыркания на полянке в окружении веселых туристов кажется мне странным времяпрепровождением!
 И он отправился дальше искать своего Мастера.

Но то, что в храме не было организованных медитационных сессий, не остановило медитирующую пару из Бельгии, они провели в У Вэй сы несколько недель. Рик - художник комиксов, Джули - специалист ай-ти, уже несколько лет вместе занимались практиками по увеличению осознанности.  Они специально летели в Китай чтобы пожить в храме. Процесс выбора храма был не легким, они спрашивали всех знакомых, рыли в сети, и после долгих поисков и расспросов знакомые знакомых рассказали о монастыре в горах над Дали, посоветовав отправиться именно туда.
– Мы серьезно подходим к своей семейной жизни, и хотим подготовиться к рождению ребенка, внести младенца в мир осознанно, чтобы он рос в семье где никто не срывает злость на другого, а отслеживает свои эмоции понимая, что эти эмоции не часть тебя, и потому их спокойно можно оставить, не идентифицируясь с ними, не погружаясь в их круговорот. Тут мы выбрали занятия тай цзи, а каждый день во время вечернего молебна сидим в классной комнате и медитируем. Мы занимаемся практикой наблюдения за своими эмоциями и своим телом, отделением своей природной сути от приходящих эмоций, наблюдая за их появлением и не привязываясь к ним. А также тренируем не вовлечение в суматоху окружающего мира. 
Нам невероятно понравилось в У Вэй сы, мы собираемся поддерживать дома четкий режим дня, которым следовали в храме, и увидели на своем опыте, что это помогает структурировать не только день, но и мысли, – сказал Рик глядя на свою милую жену. 
  - Мы уже много лет вегетарианцы, - вступила она, - но такой вкусной вегетарианской еды раньше не пробовали, и позаимствовали в храме много рецептов.
- Чтобы дома готовить У Вэй блюда, - хором сказали они.

  Медитационные практики привели в храм и молодого англичанина Сэма, узнавшего об У Вэй сы в гестхаусе в Дали, и очень сетовавшего что попал туда так поздно, у него кончалась виза и он не мог продлить свое пребывание в Китае, так что провел в храме всего 4 дня:
- Я занимаюсь медитацией уже почти год. И в храме утром и вечером, пока все монахи и послушники на молебне в главном зале, я медитировал в своей комнате, и обнаружил, что в эти моменты очень легко входить в медитационное состояние и оно получается намного глубже обычного. Раньше у меня не было интереса к буддизму, но теперь по возвращению в Англию я собираюсь пойти в буддийскую общину в своем городе, посмотреть, что это такое и возможно присоединиться к ним.
 У меня много лет, с детства, была депрессия, но в какой-то момент я нашел в себе силы попробовать способы улучшения своего состояния. Я начал со структурирования режима дня и питания, перестал есть мясо, это очень помогло, а узнав о медитациях, решил заниматься два раза в день. В какой-то момент я почувствовал, что меняюсь - становлюсь умиротвореннее, спокойнее, и понял, что так намного комфортнее. Заметил, что, когда перестал есть мясо пропал «захватнический инстинкт», стал испытывать наполненность моментом и осознавать, что исчезла жадность. Пришло состояние удовлетворенности тем, что есть, а с этим - ощущение свободы. И тогда я решил поехать в путешествие на Восток, пожил на Тайване при чайной школе, занимаясь изучением чайной церемонии, потом странствовал по Китаю и вот судьба занесла в У Вэй сы, где я даже попал на стройплощадку будущего медитационного зала и очень этим окрылен, ведь это хороший знак! Мастер пригласил меня поехать вместе с ними вверх на утес. Проходя мимо с гостями, когда я сидел один в беседке, они меня позвали с собой, в машине было свободное место. Я совершенно не ожидал такого! Я слышал, что там очень красиво, но даже представить себе не мог, насколько! Да еще приехать туда в компании с настоятелем! – рассказывал молодой англичанин.

  В отличие от Сэма, узнавшего об У Вэй сы в Дали, испанец Марк готовился к приезду в храм заранее, услышав о нем за год до этого от странствующего норвежца, с которым познакомился в Австралии:
 - Похожий на Христа норвежец с длинными светлыми волосами и бородой, добрыми светящимися голубыми глазами, с восторгом описывал мне свое пребывание в горах Цаншань и тренировки кунг фу. И всем, кого встречал в путешествии он рекомендовал посетить буддийский монастырь У Вэй над городом Дали, и испытать на себе состояние медитации, и я решил приехать посмотреть, что это за такой удивительный храм! И что тут за медитации!
               
                15
   Медитация - это искусство быть. В Сутре Помоста Шестой Патриарх чань Хуэй Нэн говорит: «Благомудрые друзья! Во вратах нашего Учения изначально сидячая медитация (цзо-чань) не является созерцанием сознания, не является созерцанием чистоты и нельзя так же говорить, то это полная неподвижность. Если говорить о созерцании сознания, то сознание изначально погрязло в заблуждениях, а заблуждения подобны иллюзии, поэтому и созерцать то нечего. Если говорить о созерцании чистоты, то природа человека изначально чиста, но из-за ложных мыслей затмевается. Когда же вы отрешитесь от ложных мыслей, ваша изначальная природа проявляет свою чистоту. Не видеть, что собственная природа изначально чиста, и возбуждать свое сознание созерцанием чистоты - это значит порождать помраченность чистотой… Под неподвижностью же следует понимать устойчивость собственной природы, когда человек не обращает внимания на ошибки и недостатки других людей. В этих вратах Учения «сидеть» означает, что нет никаких препятствий и мысли (волнения) не возникают ни при каких внешних обстоятельствах и условиях. Чань медитация означает созерцание своей изначальной природы и отсутствие волнения. Медитацией называется отрешенность от внешних признаков…»
Сидячая медитация не самоцель, и, хотя является важным элементом жизни буддиста, у неё совершенно иное, чем западные люди привыкли думать, значение, вот что говорит об этом Алан Уотс: «сидячая медитация вопреки распространенному мнению не является духовным упражнением, тренировкой, преследующей какую-то скрытую цель. С точки зрения буддизма, это просто наилучший способ сидения, и совершенно естественно оставаться сидя, раз делать нечего, и тебя не пожирает нервное возбуждение. Для беспокойного западного темперамента сидячая медитация представляется определенной дисциплинарной мерой не из приятных, потому что мы совсем не умеем просто сидеть - без угрызений совести. Без ощущения, что для оправдания своего существования необходимо делать что-то… Для успокоения этой мятущейся совести приходится представлять себе сидячую медитацию как упражнение, дисциплину, преследующую особую цель. Но с этого самого момента она перестает быть медитацией, (дхьяной) в буддийском смысле слова, ибо там, где есть цель, где есть стремление и желание достижения результатов, там нет дхьяны (состояния чань)» …

 В середине января в храме гостили три молодых американца. Они узнали об У Вэй сы разговорившись с израильтянами во время трекинга по Ущелью Прыгающего Тигра недалеко от Лицзяна, в нескольких часах езды от Дали.
- Мы решили, что такое приключение может оказаться интересным, - рассказали они, - И вот приехали потренироваться на неделю, урезав путешествие по Лаосу, куда собирались в дальнейшем. Мы уже довольно долго живем в китайском Ухане, преподаём там английский язык, и думали, что неплохо знакомы с китайской действительностью, но признаемся, что храмовая жизнь нас поразила. Ничего подобного мы раньше не испытывали, и только тут в храме впервые прочувствовали китайскую культуру, наконец поняв, что имели ввиду знакомые китайцы, говоря, что основа китайской жизни лежит в принципах буддизма.
  Американцы были христианами, за время жизни в храме они ни разу не зашли внутрь главного зала с изображением Будд и Бодхисаттв, но с интересом слушали рассказы о повседневной жизни храма, о чайной церемонии, о гу цине, о каллиграфии, и единоборствах, и задавали много вопросов обо всем этом. Узнав столько неожиданного, испытав на себе принципы восточного воспитания, увидев безграничное уважения к Мастеру, парни уехали из храма озадаченными и воодушевленными:
 - Только теперь нам начала открываться суть Китая. Это невероятная удача что мы попали в У Вэй сы! – говорили они послушникам.

  Многие иностранцы, приезжающие в храм, были атеистами, агностиками, материалистами, реалистами, учеными. Многие ничего не знали о буддизме даже на уровне общеизвестных фактов, заявляя, что все религии просто способ манипуляции людьми. Однако по пребыванию в храме некоторые начинали интересоваться значением и смыслом происходящего, ощутив что-то живое и важное, раннее никогда не испытываемое.
  Религиозные иностранцы разных конфессий в храме бывали не часто. Не смотря на большое количество приезжающих израильтян, почти все из них говорили, что, хотя выросли в религиозной среде, сами являются атеистами.
- Религиозные иудеи в принципе не путешествуют, их жизнь обусловлена четкими правилами, и они не могут поддерживать их в чуждой культурной среде. Тем более они не стали бы жить в буддийском монастыре, - объясняли израильтяне.
 Иностранцы из христианских стран тоже почти все были неверующими, хотя упоминали, что воспитывались в католических школах или в протестантском окружении. Гостей из мусульманских стран в храме почти не бывало.

 А вот spiritual - занимающихся духовным развитием, иногда можно было встретить. Рефлексирующие молодые люди, ищущие самопознания, возвышенного состояния сознания, Свой Путь, ответов на «вечные вопросы», многие из которых занимались разнообразными практиками: йогой, даосскими и индийскими медитациями, суфийскими упражнениями, тантрой, имели опыт и теоретические знания в разных областях «духовной жизни», приезжали в храм за возможностью пожить в месте «сильной энергии» как они это называли.
  Но подавляющее большинство иностранцев приезжало попробовать себя занимаясь единоборствами, и уезжали через неделю выучив движения одной из форм.

  Ради кунг фу в храм приехал 24-летний израильтянин Дима, перевезенный в Израиль из Молдавии. Он искренне заинтересовался буддизмом, хотя признался, что приехал в У Вэй сы на недельку просто позаниматься, как и все израильтяне, но с первых же минут в храме он «что-то почувствовал» - как сам выразился, и решив узнать больше, начал расспрашивать о принципах буддизма, об архатах, бодхисаттвах, но главное:
- Чем именно эта религия помогает избавиться от страданий?
 И хотя Диме понадобилось несколько дней, чтобы перестать называть Учение «Будаизмом», было видно, что ему действительно захотелось понять, прорваться сквозь ритуальность и стереотипы. Он продлил свое пребывание в храме, отказавшись от последующих странствий по Китаю, и остался до окончания визы. Его интересовали вопросы, которые обычно иностранцы не задавали. У Димы оказалось невероятное свойство, он как зеркало отражал людей, с которыми начинал общаться, разговаривая с ним казалось, что встретил родственную душу. Это отметили все жившие в храме иностранцы, никогда ранее такого не испытывающие, казалось, что все вопросы на любую тему, которые он задавал «шли из глубины души», не пустопорожнее любопытство, а искренний интерес и желание понять.
- С ним очень приятно разговаривать, - рассказывала датчанка, - отвечая на его вопросы начинаешь действительно понимать то, о чем говоришь, формулировки для объяснения становятся точнее, словно сам впервые четко видишь картинку, раннее рассматриваемую через мутное стекло. 
- Его пребывание рядом помогает обратить внимание на свои собственные, ранее не виденные в себе качества, - вторила немка, -  общаясь с Димой словно со своим двойником. Этот феномен поразил нас всех, кто заметил такое его свойство, но есть и те, кто не обратил внимание, решив, что Дима просто странный малый.
 - Тут столько интересных людей, жаль, что нет времени пожить тут дольше, - говорили многие, уезжая из У Вэй сы.

  На Китайский Новый Год в храме оказалось 4 иностранца, двое из них только приехали за день до этого, а двое наоборот закончили тренировочную неделю, и задержались на ночь с четверга на пятницу чтобы встретить новый год. Израильтянин Ярден и австралиец Ник были рады, что не уехали, с восторгом говоря, какая это большая удача встретить новый год в такой удивительной атмосфере, испытать и узнать много интересного.
23-летний Ярден от души благодарил послушников за совет провести новый год в храме. Это был очень светлый парень, как в переносном, так и прямом смысле - с русыми волосами и голубыми глазами. Он, как и другие израильтяне приезжающие в храм, проводил после-армейский отпуск, но в отличие от большинства соотечественников, путешествовал в одиночестве:
- Я старался держаться в дали от туристических маршрутов, выбирая передвигаться по неизведанным тропам, посещая глубинки Лаоса, Вьетнама, Китая, изучая жизнь простых людей, очень хотелось узнать, как по-разному думают жители разных стран, как по-разному они воспринимают окружающий мир.  Это путешествие открыло мне новые грани жизни, и я решил по возвращении начать изучать что-нибудь типо антропологии, психологии, работы мозга, потому что понял, как это важно. И это теперь интересует меня больше всего, – с восторгом говорил он. - В путешествии меня начали привлекать медитационные практики, и я планирую после Китая поехать в Бирму на Випасану, а затем продолжить практиковать медитации. Проведенные в храме дни помогли понять и укрепиться в решении не окунаться в суету повседневности, а посвятить все время занятиям внутреннего развития себя и изучению человека.

   В первый день Весны в храм приехала киевлянка Ольга. Она изначально планировала пробыть там 2 месяца, но решила разобраться с визой и задержаться до конца мая:
 - У меня с детства была мечта пожить в глухой китайской деревне выращивая овощи, или, еще лучше - в запрятанном от цивилизации буддийском храме. Наткнувшись в интернете на информацию об У Вэй сы, я поняла, что такая возможность существует, и приехала чтобы уединиться в горной тиши, – рассказывала она.
Момент её приезда совпал с первыми днями китайского нового года, и в храме происходило столпотворение. Местные жители проводили праздничное время гуляя по территории монастыря и окрестным горам, было шумно, царило праздничное веселье, суматоха. Ольга была удивлена контрасту её представлений о тихой жизни в горном монастыре, о которой она читала в интернете, и реальностью. Но вскоре праздничные дни закончились, и храм погрузился в свой естественный покой.
  Так как Ольга мечтала окунуться в храмовую жизнь, она с первого дня стала участвовать во всех молебнах, чего обычно не делали иностранцы, а также мыть общую посуду на кухне. Она хотела жить в режиме монастыря, просыпалась в 5:20 утра, шла на молебен, как все послушники, хотя признавалась, что это было самым сложным делом всего дня. Так же приходила на воскресный молебен в зал Медицинского Будды, говоря, что это её самая любимая церемония.
   После каждого приема пищи она задерживалась в столовой и мыла посуду, послушники, видя такое рвение иностранки, предоставляли ей всю работу и уходили заниматься другими делами. Постепенно и некоторые иностранцы стали к Ольге присоединяться, и вот уже по три, четыре человека помогали ей после еды, и каждую неделю вновь приехавшие иностранцы начали задерживаться на кухне, думая, что там так заведено.
  В свободное время украинка занималась каллиграфией, чем еще больше расположила к себе китайских обитателей храма.  К тренировкам она также относилась очень серьезно, и не смотря на астму выбрала занятия кунг фу, а не тай цзи, как изначально планировала. Благодаря хорошей растяжке от прошлых занятий йогой, у неё получались почти все упражнения, и она быстро запоминала движения формы. Её учителем был 16-летний тренер Цан Лун, и она очень хотела стать его официальной ученицей, чтобы иметь возможность называть его шифу (мастер), но мальчик только отшучивался, немного смущаясь.

  Через 6 недель пребывания в храме, по предложению настоятеля, Ольга приняла буддизм, получив храмовое имя Пу Жэнь - Универсальная Гуманность, Вселенский Гуманизм, и смогла называть Шифу не пацана тренера, а настоятеля храма, став непосредственным учеником Мастера Цзин Куна храма У Вэй.
 По папе Оля украинка, а её мама татарка из Томска, их семья жила в Киеве. Она свободно говорила по-русски, по-украински, по-английски и по-итальянски, была улыбчивой, высокой, стройной, с белой кожей, длинными ногами и каштановыми вьющимися волосами, с чуть раскосыми глазами, так что азиаты восхищались ею принимая за свою:
- В путешествиях по Азии со мной бывало на улице заговаривали на местном языке - по-вьетнамски, по-лаосски, по-китайски. А европейцы увидев впервые тоже думали, что кто-то из моих родителей китаец, и удивлялись, узнав, что я дочь украинца и сибирячки - мусульманки. Я уже привыкла к такому, – смеясь говорила она.
Ольга была ярким примером мультикультурного человека, принимающего всё разнообразие религий и верований.
- Я ни к какой религии себя не относила, поступая when in Rome, do as the Romans do, в Томске я ходила с мамой в мечеть, в Киеве могла заглянуть в церковь, а в Европе заходила на службу в соборы и костелы. Мне все было интересно.
  Её особенностью была повышенная чувствительность. Ольге было жизненно важно всем нравится, потому, что в окружении негативно настроенных людей она физически плохо себя чувствовала и даже могла заболеть. 
Она была гиперчувствительна, обладала способностью ощущать состояние других, перенимать их настроение, и почти читать мысли.  Это происходило с ней спонтанно, контролировать и тем более пользоваться таким даром она не могла, не принимая его, считая плодом своего воображения.

  Шифу очевидно сразу увидел эту способность к эмпатии, и понаблюдав за ней несколько недель, предложил стать ученицей. Она с восторгом приняла предложение, но призналась послушнице:
 - Не могу поверить, что это происходит на самом деле! Я не понимаю, чем заслужила Такую Честь?! я же всего лишь помогаю мыть в храме посуду, практикую каллиграфию, и тренируюсь кунг фу, но бывает валяю дурака и ленюсь, во мне много недостатков и я боюсь, что Мастер их увидит и разочаруется! И это будет ужасно, ведь стать ученицей Мастера моя самая заветная мечта, которую я скрывала даже от самой себя и боялась вообще об этом подумать, хотя мне это иногда снилось и приходило в видениях. И вот это произошло! Вот я встретила Учителя, который САМ предложил стать его ученицей выбрав из сотен и тысяч приезжающих в храм иностранцев, - Ольга не могла поверить в происходящее и светилась от счастья, - Я нашла место на земле, где меня приняли такой какая я есть, где все мне рады, и где я могу реализовывать свой духовный потенциал, интенсивно работать над собой под наблюдением Учителя!
 Ольга была вне себя от восторга, но добавляла, рассказывая потом:
 - Я так волновалась, может все-таки не достойна! я до последнего момента, до начала церемонии боялась, что шифу передумает, увидев, как сильно еще во мне эго, и как много всякой ерунды в голове.
 Она была не только чувствительной, но и самокритичной натурой.
По поводу полученного храмового имени Пужэнь Ольга была в некоем замешательстве: китайская послушница, заглянув в словарь, перевела его на английский как kindness - доброта, но это не передает смысла понятия, которое в китайской культуре очень глубоко, являясь в том числе и основным в учении Конфуция, и с чувством «доброты» в западной культуре оно имеет мало общего. На русский язык гугл переводит это как «благожелательность», а в переводах Конфуция используют слово Гуманность или Человеколюбие. И Ольга стала воспринимать свое имя как «Всеобъемлющая Гуманность», однако имея ввиду, что смысл этого слова в Китае не совсем соответствует переводному.
 Уже уехав из храма она писала в письме послушнице: «Читаю Конфуция и его толкование гуманизма и не совсем понимаю это: «Превозмочь себя (свои страсти) и возвратить, (обратно получить в первобытном виде внешние) церемонии составляет человеколюбие. (Если можно) один день превозмочь себя и возвратить церемонии, (то) Вселенная присоединится (обратится, но, по толкованию: только с похвалою отнесется) к человеколюбию» …
 Она начала буддийское обучение интересом к своему буддийскому имени, данному ей Мастером, и неожиданно для себя погрузилась в Китайскую культуру, откуда выбраться уже практически невозможно.
               
                16
  Пока Ольга еще жила в храме туда приехала группа европейцев - два англичанина, голландец и немец, парни познакомились пару недель до этого в кунг фу школе под Шанхаем. Но разочаровавшись сбежали оттуда:
 - Та школа в центре загазованного шумного города совершенно не подходила для здорового образа жизни, а также была очень дорогой, - рассказывал немец Ханс, - Я захотел оттуда уехать и найдя в сети информацию об У Вэй сы, решил провести оставшиеся две недели действия визы изучая кунг фу именно тут, трое других последовали за мной. Мы приехали в Дали поздно вечером, проведя ночь в гестхаусе в 5 утра поднялись в горы, чтобы поскорее попасть в У Вэй сы и увидеть жизнь монастыря с самого начала дня.
И еще не терпелось поскорее поесть храмовой еды! Я уже 3 года не ем мяса, я стал вегетарианцем после того, как посмотрел документальный фильм о скотобойнях и почувствовал невыносимую боль и сострадание к убиваемым животным.
 - Амитуофо! – произнесла послушница, сложив руки.
 - Я только что закончил военный университет по профессии космическая инженерия, пилотировал военный вертолет и имел звание, но поняв, что мне близки буддийские принципы, решил отказаться от военной карьеры. Однако отказаться от мечты стать пилотом я не смог, и поступил в летную школу гражданской авиакомпании. Мое обучение начинается в апреле, так что я нашел время провести февраль-март в Китае, занимаясь восточными единоборствами. Я с детства интересовался кунг фу, и пытался заниматься, но никогда не получалось последовательно тренироваться у одного мастера, наша семья часто переезжала. Но это увлечение я не оставлял и приехал в Китай именно за этим.
   Узнав, что У Вэй храм чань буддизма Ханс поинтересовался проводятся ли там общие медитации:
- Ведь насколько я понимаю человек должен не только заниматься боевой практикой, но и практикой успокоения сознания, чтобы сбалансировать эти две важные части, я решил ходить на утренние и вечерние молебны, воспринимая это как медитационную составляющую дня.

  Почти сразу по приезду он присоединился к Ольге помогая на кухне, моя посуду после еды. Впервые в истории храма два иностранца полностью взяли на себя эту работу и с удовольствием её выполняли, ощущая себя послушниками, а не туристами. Хансу так понравилась жизнь в храме, что он решил продлить свое пребывание до апреля, продлив визу он связался с авиашколой и предупредил, что прибудет на занятия с небольшой задержкой. Те не возражали.

   В то же время в храме жила 25-летняя Тулле из Финляндии. Посуду она первое время не мыла, но принимала участие в молебнах. Похожая на ангела беловолосая девушка Тулле обладала высоким проникновенным голосом, и сочиняла небесные баллады. Тулле ходила на молебны, ей было это интересно как композитору, а потом, получив достаточно вдохновения, перестала, и начала помогать на кухне ополаскивая тарелки.
 - Это мой второй приезд в храм, до этого я побывала тут в ноябре несколько лет назад, узнав об У Вэй сы в гестхаусе Дали. В первый раз всего неделю, но испытав творческий подъем, написав много песен, я была так очарована этим местом, что решила возвращаться каждый год.  Теперь я уже намеренно приехала в храм чтобы пожить два месяца, - рассказывала финская гостья.
 Каждый день после обеда Тулле уходила в лес с гитарой, деля одиночество с весенней кутерьмой, сочиняя свои светлые песни. Её высокий нежный голос вплетался в птичий хор и доходил сквозь деревья до тренировочной площадки. Она была похожа на лесную фею, залетевшую в эти тропические места по ошибки, приняв хвойный лес за свой северный дом.
 - А чтобы были финансы я решила подрабатывать в Дали раз в неделю в «храмовый выходной», собираюсь выступать сегодня вечером в одном из баров, - заявила Тулле перед четверговой тренировкой.
Узнав об этом храмовые жители немного удивились, тот бар считался самым злачным местом города, и трудно было представить это хрупкое создание, поющее баллады на сцене прокуренного пивняка.
Однако получилось, что Тулле в тот же день, после обеда уйдя как все иностранцы из храма, познакомилась в городе с владельцами частной школы, и приняла их предложение приходить на урок в четверг и пятницу, чтобы петь детям по-английски. Эта работа намного больше подходила финской фее, и ей не пришлось по ночам выступать перед посетителями бара.
 В то время с Тулле связалась хельсинская журналистка, пишущая про финских женщин с интересными судьбами, с предложением написать историю о ней, ведь впервые музыкант из Финляндии создает свои баллады живя в буддийском храме и тренируясь кунг фу.

  Весна того года оказалась богата на удивительных гостей, приехавших в храм чтобы пожить все время действия туристических виз. Они были полны желания проникнуться духом этого места, его энергией, его тишиной, его звуками, его знаниями, его не-деянием. Эти молодые ребята словно специально собрались в одно время: умеющая читать мысли Ольга из Украины, целитель Дуарт из Португалии, певица с ангельским голосом Тулле из Финляндии, пилот вегетарианец Ханс из Германии. Они словно были частями чего-то целого, и храм У Вэй соединил их.
  В это же время в храме гостила 33-летняя китаянка Пу Сиу, предприниматель из Гуанчжоу. Она говорила, что приехала в храм на несколько месяцев чтобы похудеть. Пу Сиу сдружилась с Ольгой и остальными ребятам, тоже стала помогать мыть посуду и с удовольствием практиковала свой английский. Потом она, стройная и хорошо говорящая по-английски, с успокоенным сознанием, с измененными представлениями о европейских ценностях, переехала жить в Канаду, и продолжила успешно развивать свой бизнес.

  В те месяцы в У Вэй сы была и 50-летняя француженка Вивьен, художница, которая в свободное время в классной комнате начала учиться рисовать тушью, очень радуясь такой возможности:
 - До этого я никогда не сталкивалась с этим материалом, раньше, когда надо быстро выразить свои эмоции, я брала акрил, а когда работала по многу недель над одним полотном, то использовала масло.
Помогающая ей китайская послушница терпеливо ждала, пока Вивьен «познакомиться с кистью» - как выражалась француженка, начнет правильно, по канонам, вести линии.
 - Как же здесь Невероятно. Все так дружелюбны, терпеливы! – восхищалась Вивьен, - Это просто Судьба, что я сюда попала, я узнала об У Вэй в гестхаусе в Дали, завтракая, я листала папку с рассказами об окрестных турах, понимая, что уже не хочу скакать как молодые бэкпакеры по городам и весям, чувствуя усталость, мечтая остановиться на недельку где-нибудь в тиши, чтобы перевести дух от путешествия, в которое отправилась потому что сели жизненные батарейки и пришла необходимость полностью сменить атмосферу и побыть одной.
Во Франции у меня остались муж и дети, а я спонтанно сбежала в Китай на несколько месяцев. И уже немного устав путешествовать, но не ощущая сил вернуться во Францию, в то утро я увидела кем-то из туристов дружелюбно оставленное сообщение о храме У Вэй я подумала, что это именно то, что мне нужно! Я поняла, что это место и было целью моей поездки в Китай, хотя я не догадывалась о его существовании! Меня тянуло именно туда! -  со слезами на глазах делилась своей историей француженка.
- Проведя в храме неделю, я не колеблясь решила остаться еще на одну, отбросив все предварительные планы. Я счастлива, ведь нашла место, в котором можно опять стать самой собой, собрать разрозненную, истрепанную повседневными заботами душу. И теперь я знаю, если в моей жизни все начнет рушиться, все пойдет кувырком, и будет казаться, что выхода нет, я вспомню, что есть на земле место, где царит мир, куда я могу приехать и побыть в покое, вновь собрав саму себя в целое. Я решила продолжать заниматься тай цзи дома и по возможности привлечь к этому детей и мужа, которого очень люблю и о котором волнуюсь, выйдя на пенсию его здоровье быстро стало ухудшатся, - сетовала Вивьен.  – Надеюсь, что муж по моему примеру начнет практиковать тай цзи, а потом захочет приехать посмотреть это удивительное место, о котором я обязательно буду много рассказывать.
  Улыбчивая и трогательная Вивьен светилась.
- От неё веет теплотой и мудростью, - говорила Оля.
И все молодые иностранки, живущие в то время в храме, тянулись к Вивьен говоря, что она словно мама, доверительно обсуждая с ней свои сокровенные тайны. Даже китайские подростки тренера сразу расположились к француженке, хотя она не говорила ни слова по-китайски, и с большим акцентом по-английски, который не так легко было понять.

 Как Вивьен и обещала, через год она снова приехала в У Вэй сы.
- В прошедшем году я была под таким впечатлением от храма и его обитателей, что после возвращения домой несколько месяцев трудилась над масленым полотном, изображающим главные ворота У Вэй сы, рисуя по фотографии. Картина получилась удивительно живая и трогательная, и я решила поделиться ею с храмом, отправила в подарок по почте в знак благодарности. Но оказывается посылка не дошла. Сейчас узнав об этом я могу только с горечью пошутить, что, наверное, этот холст висит на стене у кого-нибудь любящего живопись работника почты. Зато вот я смогла приехать сама! И привезла с собой мужа Жан Поля.
  Стройный, подтянутый француз с открытым спокойным лицом профессора, был в восторге от храма, и с большим интересом узнавал обо всем, что происходит, и вообще о Китае, о культуре чая, о тай цзи, о философии буддизма.
  В храме на той неделе кроме французской пары жили израильтянин и голландец, они вчетвером подолгу обсуждали вопросы веры, привязанности, отношения к миру, силе привычки, сути аддикций, состояний сознания и обо всяких житейских мелочах. Но тяжелым испытанием для французов стали разговоры с израильтянином о политической ситуации в ближневосточном регионе, у них оказались диаметрально противоположные взгляды на палестинский вопрос, и вскоре они начали сторониться не только этой темы, но и друг друга. Однако вскоре Вивьен решила:
- Мы поняли, что это не верный шаг, так мы еще больше ухудшаем ситуацию, мы все отдаляемся, делая не только наше спокойное умиротворенное пребывание в храме неприемлемым, но и усугубляем внутренние противоречия. А мы ведь можем показать, что кроме неприятия и игнорирования существуют другие способы взаимодействия, более продуктивные. И проговаривая ситуацию у нас есть шанс понять её с разных сторон, узнать о ней больше.
 И французская пара стала с вниманием относится ко всем без исключения жителям храма, хотя это поначалу было не просто, Вивьен со слезами на глазах закончила рассказ:
- Уезжая, молодой израильтянин обнял моего мужа на прощание, поблагодарил, и сказал, что хотел бы на старости лет стать похожим на него!  Мое сердце разрывалось от радости и благодарности. Это место, храм У Вэй, это Настоящее Чудо! Я не могла представить, что такое возможно, тут все преображается!
И поделилась еще одной радостью:
- Мой муж с тех пор как я его знаю впервые не курит и не пьет, хотя до этого он не проводил ни одного дня без пачки сигарет! И ни одного ужина без вина! С 14-летнего возраста. А тут об этом вообще не вспоминал. И даже в четверг вечером в городе не заказал себе алкоголя и не закурил! Это невероятно. Это так прекрасно!
 - Да это всё пустяки, - вступил Жан Поль, - Со мной тут произошло еще более невероятное. Я с детства негативно относился к религии, был жестко против всего этого, не воспринимал религиозных людей их мировоззрение. Это все считая мракобесием, обманом, манипуляцией. Но когда я в кабинете шифу сидел напротив него за чайным столом, пил чай и наблюдал… я увидел…почувствовал…ощутил…ну, не знаю, как выразить, это невозможно описать словами, вообщем от настоятеля шло какое-то излучение, я не знаю, как это сказать, какие-то шарообразные волны что-ли, ну, это не выразить словами! Это переменило мой взгляд на всё. Мне трудно сформулировать, но изменилось отношение ко многому, и что еще неожиданнее - я изменился сам. Многое ясно понял, и теперь могу видеть свои застаревшие стереотипы и разобраться с ними.

 Вивьен была в полном восторге от происходящего с мужем, и с собой, и с окружающими, как теперь, так и в прошлый приезд. Вспоминая свое пребывание в храме в прошлом году она во всех деталях и с теплотой отзывалась о тренерах, поварах и живущих тогда иностранцах, чьи фотографии теперь были на стене храмовой комнаты отдыха, и её изображение тоже.
- В прошлом году эти ребята из разных стран помогли мне вновь почувствовать радость жизни, ценность каждого мгновения, а некоторые даже повлияли на тектонические внутренние изменения, - француженка с благодарностью вспоминала о чуткой и веселой украинки Оле, задорной, кокетливой и хозяйственной, глубоко воспринимающей окружающий мир. И о финской певице Тулле:
 - Она убеждала меня попробовать рисовую воду, один вид которой вызывал у меня рвотный рефлекс, в детстве мама заставляла пить этот отвар если у меня болел живот, но я отказывалась и тогда мама зажимала мне нос, а когда я открывала рот чтобы вдохнуть, она вливала мне эту рисовую воду, после чего меня сразу рвало. И долгие годы память об этом хранилась в моем теле, и я не выносила даже вида этого напитка. Но из-за настойчивых уговоров Тулле я наконец решилась, и преодолевая психологическое отторжение стала пить после обеда, как это делали обитатели храма. И теперь с большим удовольствием постоянно пью эту вкусную и здоровую воду, разрубив застарелый узел психофизического неприятия и разобравшись со многими внутренними проблемами детства. Я невероятно благодарна волшебнице Тулле, что она помогла мне, дав импульс преодолеть детские страхи, – с навернувшимися слезами говорила Вивьен.
- А чем эта рисовая вода так полезна? – слушая рассказ решилась спросить швейцарка Кимберли, - Она мне хоть и не противна, но я не понимаю, зачем её пить, у неё же почти нет вкуса. И вообще.
- О, это волшебная жидкость! Ты не задумывалась, почему китайцы, едящие столько масла в каждом блюде, не толстые? И нет большой проблемы со здоровьем в национальном масштабе?
- Нет, не думала об этом, но действительно, теперь, когда ты сказала, я поняла, что это очень необычно. Почему?
 - А вот как раз в том числе из-за этого рисового супа, как они его называют. Этот отвар, в котором варился рис, выступает как абсорбент, он словно промывает весь жир начиная с горла, пищевода, кишечника, впитывает жир со стенок. К тому же все полезные микроэлементы из риса, витамины, все такое – это все оказывается в варившей его воде, так что это полезная для здоровья штука по многим причинам. Вот они её и пьют, зная обо всем этом.
- А еще я заметил, - вступил в беседу немец, - Что некоторые китайцы не выпивают всю пиалу до конца, а оставляют немного на дне, и потом пользуются как моющим средством, видимо эта вода рисовая жир и со стенок посуды смывает не плохо.
- Да, да, именно. Но хочу предупредить, она очень калорийна! Будьте осторожны, если хотите похудеть! Одна пиала этой воды как несколько пиал риса по калорийности! Так что они пьют лишь несколько глотков, чтобы очистить внутренности от масла.
- Ого! Столько всего нового за минуту узнала! Здорово как, – захохотала швейцарка. – Буду иметь в виду!
  Светловолосая Кимберли, как и финская певица-композитор Тулле, исполняла свои собственные песни, и путешествовала по миру собирая впечатления и вдохновения.
- О храме мы с подругой узнали от голландца в гестхаусе в Пекине, он жил в У Вэй сы зимой, и восторгаясь говорил, как благодарен этому месту, потому что нашел себя, почувствовал свое тело, и начал по-другому к себе относиться! Он рассказывал о храме всем встречаемым на пути, и настоятельно рекомендовал не пропустить уникальную возможность познать себя в горном монастыре. Он упоминал, что одной недели пребывания тут недостаточно, и мы заранее решили пожить в У Вэй сы весь срок до окончания визы, радуясь такому совету. Это место дико благотворно для творчества и для развития моей способности видеть энергию, - рассказывала Кимберли.
- Как это? В каком смысле? – решилась уточнить послушница.
- Ну вот, например, когда мальчик тренер не ленится и делает форму тай цзи с полным сосредоточением, вокруг его рук я вижу цветное свечение. Расскажу потом поподробнее, если хочешь.
 В храме шведские подруги выбрали заниматься тай цзи и тоже надеялись, что когда-нибудь из их рук будут выходить светящиеся лучи. Девочкам было по 21 год, зататуированны и с пирсингом на лбу, бровях, носах, они производили впечатление сорви голов, но сразу стали вместе с иностранцами мыть общую посуду, чем привели в восторг послушников китайцев, не ожидавших, что такие крутые девочки могут помогать на кухне.

  А парижский банкир Жан Франсуа никаких энергий не видел, но с детства увлекался восточными единоборствами, и заехал в храм по совету своего одноклассника, который уже много лет жил в Китае женившись на китаянке, и сам пару недель тренировался в У Вэй сы несколькими годами ранее. 
34-летний Жан Франсуа был от храма в восторге, а китайские посетители - от него. Во время тренировок туристы подолгу останавливались у тренировочной площадки и смотрели на него не в силах понять: он европеец или китаец? Это действительно было не легко, Жан Франсуа имел необычную внешность, при взгляде на его лицо невозможно было определить его происхождение. 
- Мой отец китаец, сын высокопоставленного чиновника провинции Гуандун. Его отец отправил после становления Китайской народной республики сына-подростка на Мадагаскар, откуда он потом переехал в Париж, где выучился на архитектора и женился на француженке, которая работала врачом в небольшой деревеньке в Бретани. Я вырос во Франции, и не говорю по-китайски, а кроме боевых искусств никакие другие китайские традиционные вещи меня не особо интересовали.  И вот только в 34 года я впервые поехал в Китай чтобы навестить парижского друга.  Но Китай так очаровал, что я наконец понял двух своих младших братьев, которые уже давно переехали из Франции в Китай и планируют тут жить и создавать семьи.
  Через несколько недель в храме гостил еще один полу-китаец Джош, его папа тоже был китайцем по крови, из Малайзии, а мама - англичанка. Джош был блондин ростом 190 см., он, как и Жан Франсуа, уже во взрослом возрасте впервые приехал в Китай, и был покорен:
  - О храме я узнал от друзей, живущих в Дали, я гостил у них, и пришел в храм к источнику за водой, когда мы большой компанией гуляли по горам.  Я был поражен узнав, что в настоящем буддийской храме, да еще при таком удивительном лечебном месте, могут жить и тренироваться иностранцы, и продлив туристическую визу приехал в У Вэй, испытать это все на себе, – делился Джош.

  Этот источник вместе с тысячелетней сосной перед воротами храма и древним колоколом у дверей основного зала, были главными достопримечательностями храма для китайцев - не буддистов, которые посещали У Вэй сы для осмотра исторических мест.
Во времена государства Наньчжао и царства Дали на этой территории бывали эпидемии, и по архивным записям можно узнать о странном явлении, что больные жители ближайших деревень, которые пили воду из этого источника - исцелялись. Правитель царства поставил рядом с родником стелу, на которой написано, что это источник с целебной водой, спасает при эпидемиях.
И до сих пор местные жители каждый день приезжают туда на машинах с огромными бутылями, набрать воды. Старики говорят, что она еще помогает при болезни глаз, и умываются ею. А владельцы чайных магазинов считают именно воду из этого родника самой подходящей для заваривания вкуснейшего чая и тоже набирают её в источнике. Так же многие вегетарианские рестораны, и кафе где пекут хлеб, тоже используют воду из источника при храме У Вэй.
               
                17
    Говоря о воде нельзя не упомянуть и ветер.
Он считается неотъемлемым элементом Дали, одним из символов города, состоящем из 4 иероглифов: Ветер, Цветы, Снег, Луна. Эти иероглифы можно встретить в рекламных брошюрках и в песнях о Дали, на частных домах над входной дверью или по фризу между живописными картинками, и на стене в залах вокзала и аэропорта, и в самых неожиданных местах по всему городу.
Однако ветер тут не местный житель, летом воздух спокоен и безмятежен, ветер сезонный гость, он словно перелетная птица, появляется в Дали на зимовку, и бывает задерживается до мая. Говорят, раньше ветер приходил с «наступлением весны» (по лунному календарю), то есть где-то в феврале, но бывали года, когда уже в ноябре ощущалось его присутствие. Бывает, сначала он наведывается пару раз в октябре, потом в ноябре, и в середине декабря, словно заглядывая, проверяет - как тут идут дела, готовы ли к его приходу, но еще не возвращаясь основательно.
 
 Полноценная навигация может открыться в конце декабря, запустив круговерть порывов, внезапно налетающих из ниоткуда и неизвестно куда исчезающих. Словно невидимые небесные высокоскоростные поезда, спешащие во все стороны, пролетают над городом сметая всё на своем пути. А ты как будто стоишь на перроне и ждешь, когда стихнет мощный поток воздуха и на несколько минут снова воцарится тишина. В домах это ощущается не менее впечатляюще, кажется, ты сам едешь в поезде, и в окно вдруг ударяет волна пролетающего совсем рядом встречного экспресса, от чего стекла начинают дрожать и иногда по ночам становится не по себе.
Бескомпромиссно срывая зеленые листья с одиноко стоящих ив, ветер за несколько порывов оголяет их хрупкие стыдливые стволы, хранящие листву до конца декабря, и не планируя с ней расставаться. А некоторые городские деревья, растущие на перекрестках дорог, ветер оголив, одевает в «зимний наряд», со всех сторон увешивая ветки разноцветными целлофановыми пакетами, и кусками бумаги, подобрав их с земли в разных местах.
 Задорно вея он играючи разбрасывает предметы по улицам, а иногда вырывает с корнем деревца и включает автомобильные сигнализации.
  В храме, в горах, среди высоких многовековых елей, ветер перестает походить на мчащийся поезд, там он напоминает морскую стихию. Жителям монастыря его приближение   слышно задолго, он медленно накатывает по верхушкам деревьев зеленым цунами, захлестывающим все на своем пути, и храм как одинокая лодочка в бурлящем океане, звоня колокольчиками на изогнутых крышах, устремляется в потоке волн.
   Каждую зиму ветер чувствует себя полноправным хозяином Дали и обустраивает тут все по собственному желанию. И бывает, что потом долго не может расстаться с прекрасным Эрхай и Цаншань, в некоторые годы аж до июня по вечерам играет в ветвях звоня в колокольчики горных храмов, и гоня морские волны по озеру в форме уха, рассказывая ему обо всем происходящем в округе.

  Летом, когда ветер совсем затих, в храм принесло путешественника из Акапулько, 54-летнего Леона. Гости из Южной Америке в У Вэй сы редки, за несколько лет до этого приезжала мистическая бразильянка, а через год после неё аргентинец, бродящий по Азии в поисках Учителя. И вот первый привет из Мексики. Леон представился гольфистом, специалистом в отельном бизнесе, побывавшим в более чем 80 странах, и писателем. И показал на планшете обложки своих книг. Там была и профессиональная книга по менеджменту, и узко профессиональное руководство по организации работы отелей, и книга о том, «как и о чем думают женщины», и новелла о взаимоотношениях отца и сына, и книга с советами как заниматься саморазвитием и что такое Успех.
 Рассказывая о своем творчестве Леон поделился новой идеей - написать книжку о храме У Вэй. Еще не прошло и суток, как он приехал в это место, но уже был полон идеями о книге.
   Для имеющих навык письменно выражать мысли и чувства, внимательно относящихся к происходящему, храм У Вэй настоящий кладезь уникальных переживаний, тут интенсивно происходят внутренние процессы, которые в повседневной жизни невозможно испытать в такой концентрации. И не удивительно, что гости, хоть как-то связанные с созданием литературных образов, попав в храм сразу вдохновляются на написание книги.
  Мексиканец Леон оказался плавильным котлом кровей и жизненного опыта, разговорчивый, эмоциональный, с громогласным голосом и искрящимися глазами. Его папа польский еврей, а мама - француженка, у него самого приемная дочь и три сына от трех разных жен - швейцарки и двух кубинок. Его старший сын учится в американском университете, и по совету папы выбрал изучать китайский язык, так что теперь проходил летнюю практику в Шанхае. А Леон, навестив сына, решил поездить по интересным местам Китая, и узнав из сети о необычном храме куда принимают иностранцев, решил заехать - посмотреть. И себя показать.
 - Накануне приезда в храм, в ночном поезде на Дали мне приснился сон, что храм знает о моем скором приезде! и когда я шел вверх по лесным ступенькам, я чувствовал, что там наверху меня ждут, и теперь в У Вэй сы меня не покидает ощущение, что все жители храма готовились, ожидали этот момент, и очень рады моему приезду! – рассказывал он.
Леон с интересом расспрашивал о структуре храма, о его истории, о шифу, о боевых искусствах, начав активно собирать информацию для будущей книги, общаясь со всеми хоть немного говорящими по-английски обитателями и туристами. Он старался узнать, как можно больше за своё недельное пребывание, и уже в первый день обладал несколькими диковинными историями, почерпнутых от так же впервые прибывших гостей. Он был чрезвычайно общительным и с удовольствием не только слушал чужие рассказы, но и делился собственным жизненным опытом:
- За долгую жизнь я понял, что человеком руководят две основные Силы - Эго и Страх! А противоположные им человечность и любовь к сожалению, довольно слабы и редко влияют на индивидуума, но благодаря эго и страху человечество развивается и достигает разнообразных успехов! Поэтому сам для себя я выработал несколько основных правила: Не делать скоропалительных выводов, не говорить оскорбительные слова, это загрязняет жизнь и несет негативную энергию, не навязывать насильно своего мнения, а показывать все личным примером, а не нравоучениями.
  По окончании недельного пребывания в У Вэй сы Леон решил не задерживаться на еще одну неделю, как до этого планировал, и пошел попрощаться с Мастером, сказав по-английски:
- Большое спасибо, что Вы позволяете иностранцам со всего мира гостить в Вашем замечательном храме, тут очень красиво и много интересных людей, мы все очень подружились! И с благодарностью будем помнить об этом месте! В наших сердцах теперь навсегда будет храм У Вэй!

  Потом Леон рассказывал всем:
- Я чувствовал, что настоятель понял каждое мое слово, и когда ответил мне по-китайски, у меня на глазах вдруг навернулись слезы. Я такого не ожидал, я не слезливый человек, наверное, не плакал с младенчества, но не понимаю, что со мной произошло, словно энергия Мастера проходила внутрь меня, и я растрогался, - глаза Леона опять наполнились слезами.
 Он с большой теплотой отзывался о тренерах, и сказал, что решил написать книжку о китайском мальчике, живущим в буддийском монастыре и занимающимся ушу.  Прототипом взяв 17-летнего Цан Луна, который рассказывал Леону истории своей жизни, своего детства, своей семьи, и свои планы на будущее.
  В ту неделю, когда Леон гостил в храме, там жила молодая семейная пара из Антверпена, и израильтянин Алон, профессиональный военный 26 лет, который узнал об У Вэй сы много лет назад из новеллы израильского автора о путешествии по Китаю, в рамках которого тот побывал в храме, и описал как время, там проведенное полностью изменило его.   
- А потом, - добавил Алон, - я снова услышал об У Вэй сы, уже когда приехал в Китай, и в гестхаусе в Гуйлине один из путешественников настойчиво порекомендовал мне поехать в Дали.

  Израильский офицер Алон, мексиканский бизнесмен, писатель Лион и семья из Бельгии за неделю очень сдружились. Они решили в храмовой комнате, по стенам которой развешаны фотографии, оставить и свой групповой портрет. Ребята сфотографировались с шифу, напечатали в городе фото большого размера, подобрали жизнерадостную ярко желтую рамочку с серебряной каймой, и добавили текст: «Dear Shifu, your teaching touched our hearts. Our hearts will remain here».
Текст придумал Леон, довольно долго споря с Алоном, которому не нравились поэтичные слова, он хотел написать что-нибудь более конкретное, так же израильтянин собирался добавить на фото их имена, но потом сообща решили просто расписаться на обратной стороне рамки. Во время обсуждения подарка буддийскому храму было хорошо видно, как такие разные по возрасту, культуре, образу жизни, мировоззрению люди действительно крепко подружились и находили общий язык, подшучивая друг над другом, но уважая и ценя друг друга.

 Когда они разъехались в храм попал Роберт, учитель физкультуры из Роттердама, и его приключение в храме оказалось совершенно не похожим на то, что было у гостей за неделю до этого. Роберт приехал в начало школьных каникул, но не ожидал, что будет тренироваться в окружении резвых китайских малышей, свезенных в храм детей буддийских последователей Мастера.
- У меня, как у учителя, есть возможность путешествовать только во время школьных каникул, и приехать в тихий сезон я просто не могу. Видимо, всегда быть окруженным детьми, моя судьба! Я выбрал профессию физрука потому что очень люблю спорт и хочу посветить ему всю жизнь. Так же я частный тренер по теннису и увлекаюсь боевыми искусствами - карате и тхэквондо, но никогда раньше не изучал китайское у шу и приехал в храм на три недели чтобы узнать его основы. Я долго выбирал куда именно поехать в Китае, изучая в сети упоминания о разных школах, мне не хотелось попасть в коммерциализированное место с телевизором в номере и кондиционером, и увидя упоминания об У Вэй сы я понял, что это именно то, что надо. Я был вегетарианцем 16 лет, но постепенно понял, что приходится есть одни и те же продукты, вкус которых почти одинаков, овощи в наших магазинах стали безвкусны и к своему собственному сожалению я начал есть мясо.
Однако в храме узнал, как разнообразна и вкусна может быть вегетарианская пища, и решил проводить свободное время между тренировками на кухне, наблюдая как повара готовят еду, чтобы научиться новым блюдам.
Голландец был искренне рад, что получил в храме не только знания по боевым искусствам, но и возобновил прерванное вегетарианство.

  В тот период в храме гостили французский студент физик Тао и его подруга Марин. Тао уже приезжал в У Вэй сы 2 года назад зимой, узнав об этом месте во время путешествия по Непалу. Ему так понравился У Вэй сы, что он вернулся снова, посмотреть какова там жизнь летом, и показать это место своей девушки Марин, которая была в Китае впервые.
В этот приезд Тао вдохновился храмовой жизнью еще больше, и решил побрить голову, сбрив длинные каштановые кудри.
 - А в чем смысл бритости буддийских монахов? - иногда интересовались живущие в храме иностранцы, - Не понятно почему монахи ходят лысые, что это означает?
- Ответить на этот вопрос однозначно не просто, - пытались объяснять послушники, -  У всякого феномена много уровней: исторический, культурный, бытовой, эстетический, физиологический, а также внутренние сакральные.
 При принятии монашества бритье обозначает заявление об отречение от мирского, в Китае есть поговорка «волосы на голове - это три тысячи хлопот», так что избавившись от волос - избавляешься и от кучи проблем. А также по меркам древних китайцев бритая голова напрочь лишает человека привлекательности, так что автоматически выводит монаха, и тем более монахиню, из рядов готовых продолжать род. К тому же, лысина намного удобнее в использовании, можно упомянуть о трате времени на мытье волос, борьбой с паразитами и возрастными и сезонными проблемами выпадения волос. 
- А ты не возражаешь такому решению друга? – осторожно поинтересовался у Марин монах, давая электробритву Тао, объяснив, что если в Китае молодой парень сбривает волосы, то его девушка будет волноваться - не появилось ли у него решение уйти в монастырь.
  Марин не возражала, ей даже очень понравилось состригать кудри друга и брить его, и она посоветовала ему сохранять этот образ.
После бритья у высокого француза проступили азиатские черты. Оказалось, его папа вьетнамцем, а имя Тао не прозвище и не сокращение какого-то французского, а настоящее вьетнамское имя данное ему при рождении дедушкой.
А его французская подруга - миловидная голубоглазая блондинка Марин была наполовину испанкой. Она занималась игрой на скрипки, и возила инструмент с собой, так что по вечерам китайский горный лес наполнялся ранее не слышанными звуками скрипки, разнообразия и без того сказочную волшебность храмового бытия. 
 Эта молодая пара была очень гармонична, ребята светились радостью получаемой друг от друга и от жизни, обитатели храма любовались ими, даже школьники, проводившие каникулы в храме, и не общающиеся с иностранцами, подружились с ними. Когда молодая пара перед отъездом зашла в кабинет к Мастеру попрощаться, шифу усадил их за чайный стол:
 - Какие вы благостные, сколько вам лет? – обратился настоятель к Тао, зная, что тот немного владеет китайским.
  - Мне 25 лет, а моей девушки 22, нам очень-очень понравилось в храме, но пора уезжать. Мы никогда не забудем Вас!
- А когда вы собираетесь пожениться?  - неожиданно спросил настоятель добро улыбаясь.
Ребята засмущались, не зная, что ответить. А шифу посерьезнел:
 - Советую не затягивать с этим, вы оба удивительные, и хорошо, что уже нашли друг друга, скоро ваша жизнь станет намного более сложной, полной забот, так что лучше поскорее обзавестись семьей. И если вы в ближайшие годы родите детей, то к 40 годам они будут уже взрослыми, и приезжайте снова сюда, и привозите в храм своих детей.
               
                18
  В то утро, когда уехали Тао и Марин в храм вернулся Кристиан, который уже гостил в У Вэй сы незадолго до этого, и после путешествия по Юньнани и Сычуани снова решил приехать в Дали:
 - Изначально я вообще не собирался в Китай, планировав провести время в Таиланде, а потом полететь в Новую Зеландию искать работу, - рассказывал Кристиан, 45-летний итальянец садовник, -  Много лет я с удовольствием обустраивал сады и парки по всей Европе, обожая свою работу, но теперь по экономическим причинам найти заказы практически невозможно, а работать по первой специальности бухгалтером мне не хочется, я привык проводить дни на свежем воздухе взаимодействуя с природой, и идти на работу в офисе не собираюсь! Так что я решил попробовать удачу в Новой Зеландии, но перед этим отдохнуть на пляжах Таиланда. Там я познакомился с китаянкой из Гуанчжоу, которая увидев, что я по утрам практикую тай цзи цюань рассказала об У Вэй сы, она только что побывала в Дали, и посоветовала мне поехать посмотреть. Я так и сделал.
Но в первую неделю пребывания в храме было очень уж много народу, иностранная молодежь явно приехала развлекаться, и я, проведя несколько дней, сбежал от этой толпы. Однако мысли о храме не покидали, я чувствовал какую-то незавершенность, и через несколько недель вот снова вернулся.
Те иностранцы разъехались, так что я надеюсь, что проведу 10 дней сам по себе, в приятном храмовом одиночестве и очень рад, что решил вернуться.
У нас в Италии говорят: если побывал где-то два раза, то обязательно вернешься снова! И в третий раз, и в четвертый! И я уверен, что по возможности опять приеду в У Вэй сы, но в следующий раз я бы хотел понимать, что говорят тренера и монахи, так что я начну изучать китайский язык, чтобы со всеми в храме общаться!
Через 10 дней умиротворенного пребывания в У Вэй сы, идя по лесной лестнице вниз со своими рюкзаками, проходя под аркой, которой заканчивается лестница, Кристиан заметил, как буквально изменился воздух вокруг:
- Я почувствовал, что снова возвращаюсь в цивилизацию, и пожалел об этом, отметив, что жизнь в храме как-то изменила меня, я стал каким-то другим, более чувствительным и внимательным! И это новое состояние мне очень нравится, – делился Кристиан с послушником, провожавшим его.

  О своем «новом состоянии» рассказывала и 20-летняя англичанка Севон. Она пробыла в храме всего несколько дней, у неё был плотны график путешествий:
- Но я решила, что заехать в У Вэй сы хотя бы ненадолго, лучше, чем не побывать вообще! О храме я узнала от англичанок, которые только-только тут гостили, и с большим восторгом рассказывали об этом невероятном месте, настойчиво рекомендовали поехать. Я уже полгода живу в Китае в рамках студенческого обмена, я из Бирмингема, а мои родители китайцы из Гонконга, я не говорю ни на путунхуа (мандарин), ни на кантонском. И когда со мной заговаривают китайцы я извиняюсь, что не говорю по-китайски. Я попала в Китай благодаря студенческому обмену между университетами, я изучаю английскую литературу, и не связана с Китаем по роду своей будущей профессии, и теперь очень сожалею, что не изучала родные языки, и побывав в Китае решила обязательно начать. 
Дома мы говорим только по-английски, но мама по утрам занимается тай цзи цюань, а я совершенно этим не интересовалась и считала это какой-то ерундой. Однако в храме выбрала именно тай цзы и после первой же тренировки осознала интересность и невероятность этого занятия, и по возвращении обязательно начну заниматься сама и посоветую младшему брату.
 Я сразу ощутила смысл медленных движений и важность их повторений, почувствовала какое это несет расслабление не только телу, но и уму, и поняла, что это так же сможет помочь в университетском обучении, в снятии напряжения и в умении концентрации, - делилась своими открытиями Севон.
Она удивительно быстро и точно определила огромное значение тай цзы цюань «не только для здоровья, но и вообще для всех сторон жизни».
- Возможно много поколений её предков занимались тай цзи цюань, и теперь в сознании молодой англичанки это активизировалось при первых же плавных движениях, которые она сама произвела, – переговаривались между собой послушники.

 За все годы в храме такого не случалось, чтобы сразу же, после первого же занятия иностранец так глубоко проник в суть внутренних процессов.
Хотя бывали иностранные гости, у которых родители занимались тай цзи, но такие дети почти всегда выбирали в храме тренировки кунг фу, считая, что тай цзи - для пожилых людей.

   В сентябре в храме гостил Алекс. Точнее - самбист Саша из Питера. А еще точнее, 50-летний Александр, которого шифу сразу начал называть «Путин», говоря, что они похожи. Он был здоровый, крепкий мужчина, спокойный, улыбчивый, с живыми глазами и гладко выбритым черепом, почти двухметрового роста.
- Вообще-то я не собирался в Китай, у меня была запланирована поездка в Лхасу и кора вокруг Кайлас(ш)а, я слышал, что если попасть в то Место Силы в год лошади, то приобретешь большую удачу! Но что-то не сложилось, и я решил найти интересную замену, чтобы провести время отпуска «с пользой». Я узнал о не туристическом шаолиньском монастыре, поехать в который мне посоветовал авторитетный знакомый спортсмен, который сам тут не был, но слышал много позитивного, и я решился заехать-посмотреть.
  Петербуржец не был буддистом, но посетил многие буддийские святыни по всей юго-восточной Азии, он рассказывал о Тигровом храме в Таиланде, о Золотом Камне в Бирме, о ступе с зубом Будды на Шри Ланке. И собирался совершать паломничество вокруг священной горы, говоря, что многие идеи буддизма ему близки.
- Я с детства занимался единоборствами, у меня много друзей, товарищей каратистов, и сам, по видео и книгам изучал основы китайского ушу, так что рад возможности пожить в настоящем китайском храме изучая кунг-фу. Хотя почему-то до последнего момента волновался, думал, что с храмом тоже не сложиться, как с горой, может я его не найду, или он будет закрыт, или еще что-нибудь помешает, но увидев открытые ворота и грозные скульптуры многометровых бойцов, мастеров кунг-фу по двум сторонам, я понял, что это именно то место, куда мне надо, и что все будет хорошо.

 На той недели кроме петербуржца в У Вэй сы больше не было иностранных гостей, он оказался единственным и первым учеником послушницы Лиу Лин, которая только-только стала тренером, до этого лишь принимая участия в тренировках, но не ведя их.
Впервые увидев пухленькую китаянку в очках, Александр, выше её ростом почти в два раза, скептически отнесся к такому учителю, но после первой же тренировки восхищенно сказал:
- Я совершенно не ожидал что этот пушистик может ТАК махать ногами!
И начал относится к ней уважительно. По приезду он был настроен на занятия кунг фу, но на второй день попросил учить его тай цзи, объяснив, что еще не адаптировался к высокогорью, и что ему интересно узнать о течении энергии.
 Александр всегда с искренним уважением, а не просто потому что это написано в правилах, приветствовал Мастера:
- Впервые увидев шифу я сразу, по его глубокому взгляду на меня понял, что он Настоящий Мастер. Я именно про таких и читал в книгах по боевым искусствам. О, Мастер точно не простой человек - каждый раз, когда я пытался его сфотографировать, на фото появлялось какое-то свечение, и картинка получалась размыта, так что я еще больше убедился, что Мастер настоящий!
 Александру было интересно все, что происходит в храме, он пытался разговаривать с тренерами «про энергии» и буддизм, приходил на молебны, ходил на кухню смотреть как готовят, и был восхищен монахом Син Дэ, выполняющим послушание повара:
- Я точно видел его в каком-то документальном фильме про монахов бойцов Шаолиня, этот повар явно тут самый натренированный, и скорее всего является супермастером боевых искусств. Но не подает виду, однако по его движениям, походке и телосложению это можно понять!
Через пару дней пребывания в храме Александр поинтересовался где можно взять цемент и штукатурку, он решил починить разрушающуюся стену в зале архатов, в котором проходили тренировки. Ему рассказали, что в храме жила москвичка Соня, которая никого не спрашивая сама привезла из города мешок цемента и починила в этих же тренировочных залах пол, заменив расколотые в разных местах плитки на новые.

 За годы пребывании в храме ни один гость из другой страны такого не предпринимал, а многие соотечественники Александра начинали активно включаться в быт, не только ежедневным мытьем посуды и подметания общественных комнат, но и желанием ремонта храмовых строений.
 От починки стены его отговорили, но Александр всю неделю пытался помогать рубить дрова, однако послушник Дакайсин не давал ему топор и грозно на него посматривал что-то бурча. А вот мыть посуду самбист не решался:
- Это женское дело, но я готов организовать на эту работу приехавших иностранок, – поговаривал он.
Однако в те дни в храме больше гостей не было. Это казалось немного странным, за неделю до, и на следующей неделе после питербуржского самбиста в храме жило довольно много иностранцев, шел сентябрь, можно сказать еще самый сезон, но в дни пребывания Александра никого больше там не появилось.
 Так что петербуржец провел свою храмовую неделю «с личным тренером», и отчасти благодаря этому ему удалось выучить как форму тай цзи цюань, так и форму кунг фу. Александр не только усердно заучивал формы, но и с удовольствием показывал китайской соратнице приемы самбо, научив её разным боевым хитростям.
  Уезжая, он попросил её перевести для настоятеля слова благодарности, и сказал, что обязательно вернется еще.  Добавив, что не только не пожалел, что попал в храм вместо обхода священной горы, но чувствует, что это равносильные Места Силы, а может быть храм даже и лучше!
Шифу был восхищен этим пятидесятилетним русским спортсменом, отметил, что у него отличная физическая форма, но что еще важнее - хорошее сердце, и сказал, что у него в жизни скоро будет большая удача.

 А упомянутая москвичка Соня, покрасившая в храме стену и поменявшая разбитые плитки, гостила в У Вэй сы за несколько лет до Алекса. Изначально она собиралась провести там две недели, просто чтобы пожить в необычном месте; ни буддизмом, ни боевыми искусствами она не интересовалась, но изучала китайский язык и была увлечена китайской культурой в целом.
Храмовая жизнь ей так понравилась, что она провела в У Вэй сы несколько месяцев.
 Соня по первой профессии была дизайнером, с импульсивными порывами наводить красоту, так что она не только подметала общие комнаты, и починила пол в зале архатов, в силу профессии представляя, как укладывают плитку, но также подизайничила в разных помещениях храма. 
Однажды, случайно зайдя в комнату мальчиков тренеров, она увидела, что одна из стен там неокрашенный бетон с серыми разводами, и пол тоже бетонный, так что в пятницу, вернувшись из города Соня привезла белую краску, валики, и вместе с мальчиками покрасила эту стену, и налепила по середине большую карту Китая. На пол она постелила мягкое покрытие, тоже купленное в городе, а на кровати - декоративные покрывала, на стены укрепила несколько складных полок, куда сложила разбросанную под кроватями всякую мелочь. Мальчики искренне недоумевали зачем все это, но покорно вытерпели изменения. 
В коридор и туалеты у раковин она повесила зеркала, крючки для полотенец, а в классную комнату - настенные часы и календарь.
 - Я ощущаю это место своим домом и естественно хочу его обустроить, - говорила она, совершенно забыв, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, тем более со своим ведром краски.  - В силу профессии, и в силу прошлого образа жизни я привыкла делать все по собственному усмотрению, я была женой успешного бизнесмена, и, хотя уже несколько лет веду аскетичный образ жизни сбежав из суетной Москвы в маленький китайский городок, очевидно я все еще привержена старым замашкам, – сетовала она.

 К её большому удивлению ей так понравилась простая монастырская жизнь без электричества, интернета, мягких диванов и светских бесед, что она ощущала, что это её место, и появилось желание его обустроить.
 Москвичка, родившаяся в СССР, не была религиозной, но как-то само-собой начала ходить на все молебны: утренние, вечерние, воскресные, полнолунно-новолунные, а также вместе с послушниками и детьми - тренерами каждый день по нескольку часов переписывала сутры. 
   На копирование Алмазной Сутры по-китайски у неё ушло почти две недели, тогда она даже не понимала, что переписывает, просто взялась делать то, что делали остальные, но потом нашла переводы этого текста по-русски и по-английски, всего набралось около 20 вариантов, и она углубилась в их изучение.
За основной держа китайский текст Кумарадживы, переведенный им с санскрита в 401 году н.э., который является самым древним дошедшим до современности напечатанным текстом.

Китайский текст Алмазной Сутры датируемый 868 годом был найден в 1900 году: на свитке подпись «С благоговением сделано для всеобщего бесплатного распространения Ван Цзе по поручению родителей в 15-ом числе 4-ой луны года Сяньтун 11 мая 868 г.». Оригинал этой рукописи хранится в лондонском музее, а напечатанные с него брошюры можно найти почти в любом китайском буддийском храме.

 Продолжая исследования Соня постепенно стала заглядывать и в санскритский «оригинал», для этого начав изучать его грамматику и слова, используемые в сутре. Однако при этом помня, что слова и понятия - это просто звуки, буквы, значки, и не стоит привязываться к ним.
Изучение сутры привели её и к необходимости углублять знания по истории древней Индии, быту, религиям и мировоззрению древних индийцев, рассматривать историю буддийской философии в контексте её полемики с оппонентами, прежде всего с брахманами.
   Вне историко-философского контекста многое в развитии буддийской мысли может быть понято не корректно, буддийский философский дискурс имеет полемический характер, и чтобы уловить аспекты буддийской мысли надо знать контекст полемики с брахманизмом, ведущийся в те времена, многие вопросы и темы, поднимаемые в сутрах адресные, направленные против конкретных представлений ведической культуры.
   Что же касаемо храмовой жизни, раньше никогда не занимаясь спортом, Соня начала серьезно относиться к тренировкам, хотя не имела ни мышц, ни растяжки, и с первых дней в У Вэй сы страдала от болей в коленях, но изучая форму тай цзи отдавала этому все свое внимание и силы, даже засыпая повторяла в уме выученное за день, размахивая руками лежа в постели. К вегетарианской пище она была привычна, до попадания в храм уже много лет не ела мяса, перестав по эстетическим причинам:
- Стало неприятно есть трупы, я брезговала, – говорила она, и с улыбкой добавляла, - А потом заметила, что при вегетарианстве поменялся характер, я стала более спокойной и мягкой, не такой эгоистичной и язвительной, как прежде, намного добродушней.
  Уезжая из храма Соня чувствовала, что время проведенное в У Вэй сы изменило не только её отношение к буддизму, которым она решила начать интересоваться глубже, но кардинально поменяло
               
                19
   Еще одна москвичка Мила жила в храме в ноябре.
- А до этого я провела три года в Тибете, водя группы вокруг Кайлас(ш)а, а до этого жила в Индии, где 5 лет на университетский грант писала книгу о Священном Дереве. Долгая история, но я теперь довольно цинична относительно храмовых дел, проведя многие годы духовных практик по всяким святым местам, монастырям, храмам, хорошо понимаю разные стороны религиозной жизни. Так же я много лет занималась йогой, знакома с тантрическими практиками, тибетским буддизмом, реинкарнационными техниками и многим другим, – делилась Мила своими жизненными представлениями.
  В У Вэй сы Мила попала почти случайно, она гостила у музыканта Пети в соседней деревне, и один из рабочих, помогающих там по строительству, сказав, что в храме проходит буддийский фестиваль, порекомендовал им сходить посмотреть.
 - Мне понравилась атмосфера, и особенно Мастер. А еще я заинтересовалась тай цзи цюань, и узнав, что в храме возможно пожить, решила провести тут какое-то время. У меня генетические проблемы с позвоночником, и не смотря на усердные практики, постоянно болит спина, и уже много лет ни у кого не могу найти ответов и рекомендаций по излечению, - рассказывала Мила. 

  Так получилось, что именно в то время на кухне готовила еду ученица Мастера из Куньмина, китаянка средних лет, которая оказалась доктором китайской медицины, и прямо за обедом, когда Мила одна из последних оставалась за столом, та по её просьбе, потрогав спину, определила, что основная проблема не в позвоночнике, как Мила думала много лет, а это больна печень. И согласилась провести несколько сеансов массажа, а также дала советы по питанию и самостоятельным упражнениям.
В благодарность Мила начала помогать китаянке мыть общую посуду после еды, и стала очередным русским гостем храма, активно включившимся в его хозяйственную жизнь.
 Мила планировала пожить в храме всего неделю, за это время её боли в спине стали намного слабее, и она решила задержаться подольше в этом «благодатном» месте:
- И я не ошиблась! На вторую неделю, когда во время тренировок шифу проходил мимо, я не удержалась, и пожаловалась на больную спину, показав рукой на место боли и скривив лицо в страдательной гримасе. На мою радость шифу показал несколько упражнений, которые помогают снять все еще иногда появляющуюся боль, – говорила она с восторгом.
  Мила была полна благодарности, и уезжая зашла в кабинет настоятеля, поклонилась до пола три раза, как это делают все ученики шифу, и подарила небольшую репродукцию работы Рериха «Величайшая и святейшая Тангла».  И сказала, что обязательно приедет еще.

  Приехать еще обещала и итальянка Марция, гостившая в храме в тот же период. Она тоже участвовала в вечерних молебнах, и сказала, что в следующий раз привезет своего бойфренда:
 - Чтобы он наконец понял, что вегетарианская еда может быть насыщающей и вкусной! Вы не можете себе представить, как трудно быть вегетарианцем в Италии, там все постоянно едят мясо, и как я не стараюсь, меня никто не понимает, например, мама моего бойфренда, думая, что белое куриное мясо — это почти не мясо, постоянно готовит курицу специально для меня, – делилась своими печалями Марция.
  - Ох, как я тебя понимаю! – закачал головой австриец Стив, - я тоже вегетарианец, и тоже не всегда могу соблюдать свою диету. Особенно в гостях и путешествиях. Я уже много месяцев езжу по Азии, побывал в Грузии, Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, ездил автостопом, покорял вершины гор, жил три месяца в Иране. По профессии я занимаюсь ай-ти, но ведя сидячий офисный образ жизни всегда мечтал побывать в Советской Азии, и вообще в том регионе. И однажды спросил у своей герлфренд, воспитательницы детского сада, сколько она сможет ждать, если я уеду в большое путешествие? Она ответила, что сможет прождать хоть год. Тогда я уволился с работы, и уехал на год по местам своей мечты.  Путешествуя месяц по Таджикистану я ни разу не жил в отелях, потому что люди там так добры и гостеприимны, что всегда кто-то приглашал к себе домой на ночлег, делали для меня плов, угощали всякими яствами. Я уже давно сам себе готовлю только веганскую еду, но во время путешествия это оказалось трудно, особенно когда для меня готовили плов с мясом, я не отказывался, не желая обидеть хозяев. За время путешествия я научился немного говорить по-русски, что конечно помогало. Однажды по дороге в степях я встретил и говорящего по-русски англичанина, который ехал один на велосипеде-тандеме «чтобы подвозить путешественников», и я проехал с ним несколько дней, мы так же останавливались на ночлег в домах местных жителей и даже пару раз попадали на деревенские свадьбы!
 А в Иране я оказался без денег, потому что не знал, что там не работают карточки западных банков, но по дороге встречал удивительных людей, которые мне помогали, а потом познакомился с семейной парой иранцем и немкой, которые держали небольшую пиццерию, и я прожил в Тегеране 3 месяца, помогая резать овощи и мыть посуду. Затем я собирался в Пакистан, но не получив визу, решил посетить Китай, который не входил в мои планы. Увидя в интернете информацию об У Вэй сы, я прилетел в Дали, чтобы провести тут неделю, но в первый же день решил остаться на месяц почувствовав, что это самое лучшее место во всем Китае! 

  - А я специально ехал в У Вэй сы с расчетом пробыть тут несколько месяцев, - вступил 28-летний швейцарец Лукас. - За три года до этого я уже тренировался в храме одну неделю, и тогда принял решение обязательно вернуться, чтобы пожить подольше. И вот, через три года, я осуществил свой план, все это время храм был в моем сердце. Я с детства занимался разнообразными восточными единоборствами, моя семья много переезжала, и на новом месте находились разные школы всевозможных боевых искусств: карате, джиуджитцу, тхэквондо, кунгфу, и по нескольку лет получалось заниматься то одним, то другим. За это время я понял, что во всем этом есть смысл только если при тренировках дается еще и духовное воспитание, а если это просто как спортивные занятия, то это не годится. Моим первым тренером кунг фу была китаянка, и я, тогда 18-летний подросток, хорошо усвоил это. И вот попав в храм я понял, что именно тут этот принцип осуществляется в полной мере, и решил посещать вечерние молебны как часть тренировочного процесса, – рассказывал он Стиву, с которым сильно сдружился.
Потом Стив уехал, разъехались и другие иностранцы, и Лукас, агроном и смотритель за дикими животными, с удовольствием в одиночестве гулял по местным лесам, изучая флору и фауну. Швейцарец провел в храме с ноября по март и наслаждался зимним спокойствием леса, а потом весенним пробуждением, в полном восторге и от храма, и от природы его окружающей.
  Но швейцарец не только любовался природой и занимался ушу, он написал в храме книгу: 
- Однажды, стоя с вами на вечернем молебне, я вдруг подумал, что пришло время! именно сейчас, именно здесь, я должен начать писать книгу, которая многим поможет!  - рассказал он немного понимающему по-английски монаху, - В детстве я был так называемым трудным подростком, я тяжело перенес переходный возраст и потом еще много лет оставался в состоянии противоречия со всем миром, слушал тяжелую музыку, носил только черное, сделал татуировку черепа на плече. И совершал много плохих поступков следуя хулиганам, к которым присоединился. Делая вещи, которые мне самому казались отвратительными, но я тогда хотел быть как все и следовал за ними.  При этом я много читал. Наверное, именно книги помогли мне постепенно начать понимать, что происходит, и я решил оторваться от этой компании и поехал путешествовать.  Один. И в одиночестве начал узнавать самого себя, начал понимать, что на самом деле для меня важно, а что – не важно, и начал замечать, что, совершая негативные поступки мне становилось очень плохо. Так через несколько лет я встал на СВОЙ путь, исправив характер и отношение к миру и теперь я пишу книгу-автобиографию об этом, чтобы показать другим, таким же молодым парням, что всегда есть выход. Я хочу на личном примере показать, как найти себя. И храм У Вэй идеальное место чтобы собрать свои мысли и начать вести записи, тут чувствуется мощная энергия, и при этом очень спокойно, у меня появилось не только время на написание, но главное необходимое состояние души.
И еще я решил сделать вокруг татуировки черепа на моем плече татуировку дракона, как символ, что мощная жизненная энергия, энергия огня победила темноту и смерть. Этот китайский дракон будет напоминать мне о храме У Вэй, точнее, храм всегда будет не только в моем сердце, но и на моем теле, – заключил он.
 За несколько недель Лукас исписал несколько шариковых ручек и общих тетрадей А4. Записи он вел по-немецки, но сказал, что, когда текст будет готов переведет его и на английский, чтобы как можно больше молодых ребят по всему миру смогли познакомится с его историей и не совершать тех ошибок, что он.

    Во время пребывания Лукаса в У Вэй сы, кто-то из посетителей принес в храм несколько серых карпов, чтобы выпустить в водоемчик во дворе храма, как ритуал «отпускание жизни», в честь своего дня рождения, гость вылил воду с рыбами к уже плавающим золотым рыбкам.  Но через несколько дней серые карпы начали гибнуть, и Лукас, сказав, что им не комфортно в каменном водоеме без растительности, предложил переселить их в более подходящее место. Получив разрешение шифу, швейцарец переловил их в ведро и перенес в лесной пруд:
- Ну вот, тут им будет намного комфортнее! Я хорошо понимаю живые существа, я вырос на природе, на ферме, затем пошел работать смотрителем за дикими животными в зоопарке. А начав путешествовать, продолжал заниматься любимым делом проработав какое-то время в заповедниках диких животных в Бирме и Лаосе. С раннего детства я очень люблю животных, особенно рептилий, и даже в самые тяжелые годы взросления, даже в моменты отрицания всего и вся, в глубине души я знал, что посвящу жизнь работе с природой и животными.

  А два друга из Италии, решившие связать свою жизнь с электроникой и инженерией, рассказали, что проходили в Шанхае годовую стажировку, и на зимних каникулах заехали в храм, узнав о нем от друга, который тоже очень хотел приехать, но сильно заболел и не смог. Парням было по 20 лет, но они уже чувствовали себя профессионалами и ответственными членами общества. Один из них - светловолосый рыжебородый Драгуш, не был итальянцем, а румыно-греко-русским парнем, но жил в Италии с детства. Он был открытым и искрящимся, с охотой и гордостью рассказал, что к 20 годам уже освоил много профессий, и занимался ими на высоком уровне:
- Я несколько месяцев проработал автомехаником-электриком в Англии, получив потом от очень довольного моей работой хозяина мастерской сертификат профессионального автомеханика, позволяющий легко найти работу на всей территории Британии, и длиннющее рекомендательное письмо с самыми лестными эпитетами. Так же я увлекаюсь компьютерами и программированием, а мое хобби timekeeper на спортивных соревнованиях, и когда мне было 19 лет я уже судил на одних профессиональных автогонках, а остальные взрослые судьи мне подчинялись. Все друзья советуют мне написать книгу о моей насыщенной приключениями жизни! - закончил 20-летний Драгуш, болтая с Люсиль.

 25-летняя француженка Люсиль путешествовала одна уже несколько месяцев, распланировав маршрут так, чтобы, не пользуясь самолетами добраться по земле из Франции во Вьетнам. И уже побывала в Польше, Литве и России, а после Китая планировала Лаос и Таиланд.
- Я только что получила диплом архитектора, так что моей основной задачей было исследование архитектурных стилей, особенно деревянного зодчества, и способов строительства в разных местностях. Это невероятно интересно, но пока больше всего мне понравился остров Ольхон и Байкал, но не по архитектурным причинам, а по атмосфере, хотя там было жутко холодно, но природа и люди поразили меня до глубины души! И я обязательно когда-нибудь вернусь туда чтобы пожить подольше. Так же меня поразил храм У Вэй, и стал еще одним местом, куда я совершенно точно приеду снова, чтобы провести несколько месяцев.
 Очень жаль, что в этот раз у меня не много времени, я бы с удовольствием понаблюдала как строится новый храм на утесе Гэ Лао, проводя с рабочими с утра до вечера изучая процесс строительства, погружаясь в атмосферу аутентичного зодчества. Меня поразили еще не окрашенные деревянные конструкции крыши храма, а узнав, что все строится по проекту настоятеля храма У Вэй сы, без обращения за чертежами к профессиональным архитекторам я просто не могла в это поверить. Это невероятно! Шифу-Гений! - не могла сдержать эмоций француженка.

  Утес Гэ Лао находится на 3 км. выше основного храма У Вэй, по горной, слегка серпантинистой дороге. Этот небольшой утес расположен на юго-восточной стороне склона Цаншань и виден из старого города Дали. На каменном выступе нет растительности, и на фоне вечнозеленых хвойных гор он хорошо заметен, с равнины глаза быстро находят этот участок горы.
  Под каменным утесом два небольших ровных участка на которых сотни лет назад стояли несколько павильонов храма, и утес носил имя Утес Старого Павильона – Гэ Лао, но до наших дней сохранились лишь руины, и две пещеры в скале, с остатками каменных ступеней к ним ведущих. Именно в этих пещерах по преданию медитировал Бодхисаттва Гуаньинь, когда еще был странствующим монахом. Пещеры считались сакральными, как место ухода в затвор многих поколений монахов и наставников храма, которые месяцами и годами медитировали в одиночестве в самих пещерах, и в воздвигнутых строениях у их подножия.
               
                20
  За полгода до начала работ по восстановлению «Гэ Лао ай» - так это место называется на местном диалекте, там прошла церемония, которая ознаменовала начало недельного фестиваля «Воды и Земли» в храме У Вэй.
Ранним октябрьским утром, в первый день фестиваля монахи, послушники, гости и ученики Мастера на машинах приехали к подножию утеса по извилистой дороге, в траве между руинами установили алтарь, и в торжественной обстановке провели церемонию освещения места строительства, молебен и окропление водой.
 В тот день туман с утра закрывал склоны гор и низкие тучи обещали дождь, когда началась церемония лучи солнца прорезали небо и за несколько минут оно очистилось, открыв захватывающий пейзаж, с видом на склоны, город и озеро. Почти все участники молебна были на утесе впервые, и не скрывая удивления и восхищения разглядывали окрестности. Откуда-то сбоку доносился шум водопада, который не виден, вода лишь эхом отзывается в ущелье. Желтые мантии монахов, яркие шелковые желто-красные свитки и флаги, запах благовоний, дополняли картину.
А потом туда приехали бульдозеры. И тяговые лошади. На несколько лет склон заняли рабочие, проводя водопровод, и вручную возводя строения от фундамента до крыш.

  Изображений древнего комплекса Гэ Лао не сохранилось, шифу сам принимал решения по внешнему виду, расположению и особенностям восстанавливаемых строений, отвергая и одобряя предложения архитекторов, дизайнеров, скульпторов, художников, историков, искусствоведов, ученых-геомантов и прорабов.
  Кроме места ухода в затвор там планировалось сделать библиотеку и зал для общих медитаций, лекций и проводить медитационные ретриты.  А в скале вырубить статуи Будд.
Настоятель каждый день приезжал на строительную площадку, разговаривая с прорабами и рабочими, давая указания и подбадривая, привозя для них фрукты и сладости. Часто на посещение стройки шифу брал с собой гостей храма и учеников, показывая уникальный пейзаж и рассказывая о захватывающий дух планах. 
Так же иногда по приглашению Мастера с ним на стройку приезжали и иностранцы, но чаще всего, гостящие в храме чужестранцы сами приходили туда во время послеобеденного отдыха. Так делала и Люсиль, пораженная мастерством рабочих, использующих древние технологии.

Но и в храме У Вэй жизнь оказалась полной открытий, касаемых внутреннего состояния.
 - Я всегда была очень нетерпеливой по натуре,- рассказывала Люсиль, - И раньше думала, что не смогу изучать тай цзи, потому что двигаться медленно мне не понравится. Но я решила-таки выбрать это, ведь не стоит решать заранее что подходит, а что нет, даже ни разу не попробовав! И была удивлена, оказалось очень приятно заниматься тай цзи, я впервые ощутила важность неспешных плавных движений. С детства я занималась разными видами спорта, от плавания до большого тенниса, и была уверена, что активность и скорость самое главное в физических упражнениях.
 А еще именно в храме я поняла важность внутреннего покоя, и независимости от внешней ситуации, и окружающих людей. Это понимание стало приходить ко мне с начала путешествия, но в У Вэй сы я наконец осознала это в полной мере. И была невероятно обрадована, раньше я сильно зависела от настроений и желаний других людей, это очень тяготило, мешало развиваться. А теперь я обрела ощущения себя и умиротворение. Такого я еще никогда не испытывала! - говорила Люсиль французской паре из Лиона.

 Ребята узнали о храме от неё, познакомившись за месяц до этого на Байкале. Они тоже учились на архитекторов, и по иронии судьбы - в том же колледже, что и Люсиль, но на год раньше.  Однако никогда не пересекались, и их удивлению и радости не было предела, когда они познакомились на бескрайних просторах Сибири.
Молодые французы тоже, как и Люсиль, путешествовали сначала по Европе, а потом, проехали всю Россию по Транссибирской дороге с заездом на Байкал. Первоначально они планировали провести в Китае не много времени и сразу поехать в Лаос, но услышав от Люсиль о храме в который она собиралась, переменили планы, и присоединились к ней:
- Мы явно встретили её не случайно, и узнали о храме точно НЕ случайно!

  - И я приехал в храм не случайно, - вступил американец Айзек. - Я уже был в У Вэй сы много лет назад, и теперь вот приехал снова навестить шифу. Очень хотелось поговорить с ним, рассказать о своей жизни, разузнать о жизни храма. В первый приезд я не говорил по-китайски, а теперь могу!
31-летний Айзек последние годы жил в Пекине, получая политико-экономическое образование. А в Дали приехал, собирая материал для своего дипломного проекта и нашел время подняться в горы. Настоятель пригласил его в гостиную попить чаю, и они как старые приятели расспрашивали друг друга о прошлом, будущем и настоящем. 
Айзек был обрадован и удивлен, что шифу пригласил его на чай:
- В Америке так не делают, этого нет в культуре, особенно в Нью Йорке. Этот обычай очень здорово было бы там ввести, как и многие другие детали храмовой жизни, – говорил он Мастеру, - Я был рад увидеть, что, как и весь Китай, храм У Вэй тоже развивается, восстанавливается, строится, расширяется. Это здорово!

  Он вспоминал, что, когда жил там не было многих сегодняшних строений, и в этот приезд любовался беседками, залом Медицинскому Будде, павильоном настоятеля, рассказав, что хорошо помнит, как раньше шифу принимал гостей, пил чай прямо за столом во дворике храма под оливковым деревом. А также вспомнил как дети - тренера ухаживали за орхидеями, растущими в том же дворике, посетовав, что теперь их нет.
Американец не сразу сообразил, что в декабре орхидеи еще не распустились, а дети выросли, он не узнал в высоких здоровенных пацанах тех малышей, думая, что тогда им было по 3-5 лет, и теперь ожидая увидеть все еще маленьких мальчиков.
- Но зато шифу почти не изменился, такой же жизнерадостный, свежий и с хорошим чувством юмора и горящими глазами!   Наверное, от тренировок! И я продолжаю тренироваться, правда не каждый день, но понимаю важность всего этого, а также хорошо помню всех, кто со мной тогда тренировался, особенно японца, который к тому времени жил в У Вэй больше года и усердно практиковал, проводя почти все время в занятиях.
 - Да, я тоже слышал о нем. А как ты попал в храм тогда, в первый раз? – спросил Айзека молодой монах, не упускавший случая попрактиковать свой английский.
- Впервые я услышал об У Вэй сы в Лаосе, где путешествовал по окончании колледжа. Тогда я планировал поехать в Китай, но не хотел быть просто туристом, а мечтал сделать что-то интересное, и узнав о храме, в котором можно заниматься ушу понял, что это именно то, что надо. Теперь же, проведя много лет в Китае, я собираюсь вернуться на родину, чтобы рассказывать соплеменникам о Китае, пояснять многие не так понимаемые у нас культурные явления Китайской жизни, и улучшать климат между нашими странами. Именно чтобы узнать, понять культуру и традиции я тогда остался учиться в Пекине, а теперь пришло время возвращаться в Америку и делиться знаниями. И, как в начале своего путешествия по удивительному Китаю я побывал в храме У Вэй, так и в конце, я приехал чтобы попрощаться. Это символично и важно для меня!
 Айзек восхищался кабинетом настоятеля, и глядя на стол с бумагой и кистями сказал, что тоже хотел бы начать заниматься каллиграфией.
 - Когда приедешь в храм в следующий раз, шифу научит тебя! – сказал ему улыбаясь шифу.

  Одной из частей традиции чань буддизма в искусстве стала каллиграфия. История полна упоминаний, о том, что чаньские монахи создавали наиболее совершенные иероглифы благодаря опыту медитации.
Процесс написания иероглифа в Китае несет сакральный смысл, в глубокой древности, когда надписи начали наносить на бронзовые пластины и кувшины, используемые для общения с духами, сами надписи постепенно стали частью ритуала, и нанесение иероглифа превратилось в особый вид освящения предмета, с этого периода берет свое начало священный характер надписей в Китае.
В средневековом Китае каллиграфические способности являлись неотъемлемым средством для достижения наивысшей карьеры, прекрасный почерк был одним из основных и самых высоких требований, предъявляемых на государственных экзаменах.

  Несколькими движениями кисти опытный мастер-каллиграф может зафиксировать мимолетное настроение, зарифмовать промелькнувшее в сознании четверостишье и в одно мгновенье создать художественный объект, достойный углубленного созерцания многими поколениями. Каллиграфия- не просто особая техника написания иероглифов - это искусство в котором заключена жизненная энергия, каллиграфия тесным образом связанна с состоянием духа и мысли.
 - В каллиграфии важно взаимоотношения кисти, бумаги и сознания, разных его состояний, – говорит настоятель храма У Вэй, иногда практикуя наносит иероглифы в «размашистой» манере, тренируясь молниеносно выводить огромный символ на весь разворот большого листа, вкладывая в движение энергичный импульс. А иногда стиль письма совершенно меняется, тогда кисть двигается медленно, и не отрываясь от поверхности, идет прерывисто.
- При быстром движении иногда «не хватает силы», а в таком неспешном написании внутренняя сила может выразиться в полной мере, - объясняет шифу, - В написании иероглифа самое важное, это выразить дух, силу. Силу кисти, и силу Сознания.

  На огромном столе, около полутора метров в ширину и метра три в длину, настоятель по многу часов без перерыва практикует каллиграфию.
Этот стол поражает воображение впервые увидевшего его, этот стол как остров, как самостоятельная вселенная. Гости подолгу стоят или ходят вокруг, рассматривая предметы на нем, не в силах оторваться от «Четырех Драгоценностей» - так в Древнем Китае называли «основные инструменты каллиграфии», уделяли большое внимание их выбору и бережному использованию: Кисть. Чернильница. Тушь. Бумага.
 На столе шифу большое количество кистей разнообразного размера и материала, от тончайших, до крупных, диаметром в 10 см., они висят на специальной широкой деревянной под цвет стола подставке, являясь сами произведением искусства. Среди кистей можно увидеть и подаренные послушником несколько больших кистей, ручки которых сделаны из латуни, очень тяжелые, чтобы в процессе написания иероглифов тренировались и мышцы запястья и плеча.

   Когда лучи солнца на закате заглядывают в эту часть кабинета, начинается невероятная игра света, отраженные блики от латунных ручек кистей разбегаются по стенам, озаряя корешки книг с буддийскими текстами, свитки с горными пейзажами и горшки с орхидеями. А черная тушь в огромной чернильнице, сверкает серебряно-золотистым. Чернильница сделана из большого куска камня, с выдолбленным в середине углублением, в которое помещается литр жидких чернил. Этого количества хватает на много часов практики. 
Впервые зашедших в кабинет удивляют на столе высокие стопки раскрытых газет.
 - Шифу не использует специальную бумагу для каллиграфии, считая, что для тренировки не стоит расточать хорошие материалы, и изо дня в день исписывает старые газетные листы, которые килограммами привозят ученики, - объясняет послушник.
После написания иероглифа лист высушивается и вновь попадает на стол, и на нем опять появляется иероглиф, его используют пока он полностью не пропитывается чернилами с обеих сторон, и становится даже трудно разглядеть, что когда-то это была газета.
Иногда шифу задерживается взглядом на еще не записанном участке листа, увидев какую-нибудь новость, и на несколько мгновений погружается в чтение, а затем резким движением пишет ; Будда, на всю страницу, и суетность внешнего мира перестает существовать.

 То, что этот стол для каллиграфии так же является частью храма, напоминает небольшая курильница с ручками-драконами по обеим сторонам, и с сидящим на крышке львом, из раскрытой пасти которого исходят струйки ароматных благовоний, которые возжигаются весь день, как и во всех помещениях храма.
 По двум сторонам от курильницы стоят два крупных подсвечника, с высокими красными свечами, в этом помещении нет электрических ламп, и вечером, после заката, шифу занимается каллиграфией при огне свечей, как это делали настоятели храма У Вэй столетиями до него.