Бакшиш - дело тонкое

Монотонное жужжание то приближалось, то доносилось из глубины небольшого гостиничного номера. Яркое утреннее солнце уже настойчиво пробивалось через легкие светлые занавески. Приоткрыв глаза, я увидел как прямо надо мной, в сторону окна, грузно пролетело что-то черное, размером с небольшую птицу, и звук тотчас прекратился. Стараясь не разбудить жену, я пошел, чтобы выяснить, что же такое это было. На занавеске сидел, величиной с пол-ладони, символ бога Солнца – жук скарабей. Даже если бы он появился также мистически, как и сейчас, в полностью закрытой комнате, где-нибудь в другом месте земного шара, то это соединение молодого утреннего солнца и священного жука скарабея не воспринималась бы так символично, как здесь, в Египте. Это был хороший знак! Считается, что если загадать желание со скарабеем в руке, то оно обязательно сбудется. Зажав его в кулаке, я повторил, как положено, семь раз: «Не хочу больше слышать слово бакшиш!» Показав жука Гале, я вышел на балкон и держал скарабея на ладони, повернувшись в сторону солнца,  до тех пор, пока он не взлетел. В Древнем Египте жук считался символом созидательной силы Солнца и возрождения из загробной жизни. Пора и нам было возрождаться после сна для жизни сегодняшнего дня…

Проклятие фараонов

Мое неприятие слова «бакшиш», всего лишь через несколько дней после пребывания в Египте, можно было понять. Бакшиш – это и есть то самое, истинное и страшное «проклятие фараонов», которого боятся все путешественники по Египту, приезжающие со всего мира посмотреть на древние чудеса, охраняемые ЮНЕСКО. «Проклятие» безотказно действует и безошибочно сражает наповал всех «иногородних». К сожалению, это «проклятие», ни за что, не избежать. Само слово «бакшиш» имеет широкий спектр. Может означать подарок, подачку, или вознаграждение (обычно за полное безделье). Если вы даете деньги «от всего сердца», то это не бакшиш - бакшиш должен быть «добыт»! Как писал в очерке «Простаки за границей» Марк Твен: «Они цеплялись за хвосты лошадей, повисали на гривах, на стременах, презирая опасность, лезли под самые копыта, и дикий языческий хор оглушительно вопил: «Как поживай, бакшиш! Как поживай, бакшиш! Как поживай, бакшиш! Бакшиш! Бакшиш!» Никогда еще на меня не обрушивалась такая буря.»

Конечно, за те пару веков, что прошли с поездки Марка Твена, прогресс не стоял на месте. Сегодня, путешественники пересели с лошадей на машины…

«Мадам! Бакшиш! Рамадан!»

Мы с женой любим путешествовать вдвоем, без экскурсий. Это имеет как свои положительные, так и отрицательные стороны. В древних храмах мы можем не считаясь со временем, рассматривать фрески и барельефы. В то же время, нас никто не опекает из экскурсоводов.

Завидя Галю, многочисленные «представители ЮНЕСКО», одетые в длинные грубые рубахи арабов-кочевников, таинственно куда-то ее манили и найдя первый попавшийся на стене рисунок, восклицали, одновременно вытягивая вперед руку: «Хатшепсут! Бакшиш!» Для меня, Хатшепсут менялась на Тутанхамона. Оказывается, что буквально на всех фресках в любом храме Египта изображен Тутанхамон! Это важное для всей мировой науки открытие, сделали простые охранники. Теперь они требуют возмещения фондов, потраченных на это научное исследование. Но чаще всего подходили просто так, «по свойски», и не давая насладиться древней атмосферой храма, выпрастывали из длинных традиционных рубах грязную ладонь, громко требуя: «Мадам! Бакшиш! Рамадан!», что в вольном переводе с английского означало: «Гражданка/гражданин, дайте денег! Праздник все таки, как никак» (мы были там во время Рамадана). Это обращение относилось как ко мне, так и к Гале. Через какое-то время, мы буквально начали шарахаться от всех, кто делал попытку к нам приблизиться. Может даже, «в запале» спугнули парочку «настоящих исследователей», которые хотели показать что-то действительно стоящее.

Корабль-призрак

Наше путешествие по Египту началось еще в Иордании. Был канун Рамадана, священного для мусульман праздника. Все они стремились встретить его дома, в кругу семьи. Подойдя к кассе быстроходного парома-катамарана через Красное Море из иорданской Акабы, мы увидели несколько сотен небритых мужчин, «ближне-восточного вида», ожидавших переправы в египетский город Нувейба. В толпе совсем не было женщин. Мужчины возвращались из Иордании, куда ездили на заработки, и у каждого из них было несколько огромных баулов с подарками или с чем-то там необходимым из того, чего не достанешь в Египте и купленным дешевле, чем на родине. Одни везли швейные машины, другие колеса для автомобилей, запчасти или даже холодильники и телевизоры. Возле закрытой двери кассы «официального туристического» быстроходного парома, стояло несколько «независимых», как мы, путешественников. Мы знали, что точного расписания катамарана нет и, хотя, он должен был отправляться через пол-часа, «туристического парома» на пристани еще не было видно. Поговорив со стоявшими в очереди, мы узнали, что его наверно сегодня не будет. Одни сообщили, что он уже целый месяц находится в ремонте из-за сломанного двигателя и они пришли сюда в надежде, что «это ложные новости». Другой же добавил, что слышал, как запчасти к двигателю или даже сам двигатель продали «на сторону» и « парома точно не будет». Еще один турист сказал, что еще вчера видел, как корабль стоял у причала. Так как «начальник порта и другие официальные лица» не говорили по-английски, узнать подробности не представлялось возможным. Однако, был еще один путь – «паром для местных», но все в один голос отговаривали на нем ехать. Там не было «цивилизации к которой мы привыкли», да и публика вся «ближневосточная». Этот паром был медленный, но стоил дешевле. Разговорившись с молодой парой из Англии, блондинкой Джессикой и ее другом Стивом, мы решили рискнуть и поехать вместе с местными жителями. После того, как прошел час с того момента, как должен был отправиться катамаран, почти все остальные немногочисленные туристы, подхватив рюкзаки, начали уходить, говоря, что теперь поедут «по земле», через Израиль. Пока мы покупали билеты, изображая без знаний с нашей стороны арабского, немую пантомиму, куда и сколько билетов нам надо, шустрые местные заняли весь паром. В связи с праздником, количество желающих отправится на родину несомненно превышало допустимое «водоизмещение сУдна». Остались только «стоячие» места внутри, возле входа в машинное отделение, выделяющимся ржавыми перилами и стенами с облупившейся краской.

Смертельная переправа

После отправления парома, мы заняли это свободное место, и весело болтали. Обсуждали предыдущие приключения, не забывая время от времени, незаметно, касаться ногой лежащих на палубе, сзади нас, рюкзаков, для того чтобы почувствовать их тяжесть и убедиться, что они все еще «находятся в наличии». Снаружи горячий ветер сильно пах гарью, а из машинного отделения шел теплый воздух с запахом технического масла. Было очень душно. Мы с Галей изнывали от жары, так как были одеты в «походные» рубашки и джинсы. Не знаю, как Стиву, но Джессике, наверно не было жарко. Она оделась по погоде, в легкую майку на бретельках с большими вырезами и короткие шорты, открывающие стройные, не загоревшие ноги. Мы не обращали внимание на собравшихся вокруг молчаливых мужчин, принимая то, как они смотрели на Джессику, за «издержки востока», где многие женщины ходят укутанными с головы до ног. Однако, кольцо из угрюмых пассажиров все больше сжималось,  уступая натиску вновь прибывавших с других палуб любопытных. Наверно, весть о нас, путешествующих не «на своем» пароме, быстро облетела всех присутствующих. Мы замолчали, уже с тревогой осматриваясь вокруг.  Поняв, что что-то назревает, придвинулись плотнее друг к другу. Но выхода из плотного круга мрачных пассажиров парома, смотревших на Джессику «горящими» глазами, не было. Не знаю, что бы могло произойти, если бы в эту минуту не появился капитан, пробиваясь сквозь толпу, держа в правой руке, над головой, пистолет-ракетницу, а в левой – старое покрывало. «Завернись в это! – бросил он покрывало Джессике. – А то я за них не ручаюсь». Он что-то сказал по-арабски и толпа стала тесниться назад, пропуская нас к выходу. Мы пошли с нашим спасителем на верхнюю палубу, где он «расчистил» места возле капитанской рубки, чтобы нас хорошо видеть. Больше никто возле нашей компании не собирался. Как могли, мы старались успокоить перепуганную Джессику, но хорошее настроение больше не возвращалось. Вдруг появился «тот самый, с проданным двигателем», катамаран, и быстро обогнал паром. Всё-таки надо было верить, что он придет!

Автомобильная эстафета

В порту, быстро пройдя таможню (так как «местный» паром разгрузили первым, а катамаран с иностранными туристами, все еще держали с закрытыми дверями), мы отправились на поиски машины. Надо было  добраться в Каир, столицу Египта. Путь был не близкий, через весь Синайский полуостров по туннелю под Суэцким каналом. По разным источникам выходило, что дорога займет около шести часов. Довезти нас до Каира согласился один бедуин, которого звали Калаб. На голове у него была куфия, одет он был в традиционную длинную рубаху, а самое главное то, что он немного говорил по-английски. Договорившись о цене, мы пустились в путь. Кондиционера в машине не было.  Из-за жары, окна были открыты. Густая пыль, столбом поднималась от не асфальтированной дороги и заполняла салон. Калаб закрыл лицо от пыли концом куфии и гнал машину на предельной скорости. Галя несколько раз просила меня сказать Калабу, чтобы вел помедленнее. Кивая согласно головой, он на несколько секунд сбрасывал скорость, после чего гонка продолжалась. Галя призналась потом, что закрыла глаза и предоставила судьбу провидению. Все равно, машины в пустыне не меняют, да и как мы потом убедились, там все так ездили. Где-то через три часа, еще до Суэцкого канала, Калаб остановил машину со словами: «Все, дальше ехать не могу. У меня нет лицензии. Давайте деньги!» На все наши возражения, что мол: «Договаривались до гостиницы в Каире», он отвечал: «Не волнуйтесь! Вы платите мне все сумму здесь, а вас довезет другой таксист. Вам больше ничего платить не надо». Конечно, все это звучало подозрительно, но делать было нечего. Не будешь же возражать бедуину с кинжалом, да еще посереди пустынной, в прямом и переносном смысле, дороги. Еще раз пришлось положиться на провидение и отдать ему все оговоренные «до гостиницы» деньги. Другой водитель не говорил по-английски и, пересев в его машину, мы немного волновались, скажет ли он платить или нет. Доехав до Суэцкого канала он жестами показал, что нам надо выходить. На наш вопрос жестами «почему?», он также как Калаб ответил «дальше я не могу ехать так как у меня нет разрешения, а вас возьмет другой водитель и вам ничего не надо платить». Если конечно мы правильно поняли его жесты. Прощаясь, он протянул ладонь и сказал «бакшиш»! Так, первый раз, проведя в Египте всего несколько часов, мы услышали самое распространенное там слово «бакшиш».

Мы пересели в другую машину, водитель которой переехал через туннель под каналом, но дальше ехать отказался. Так переходя «из рук в руки», мы добрались до Каира. На попытки объяснить куда нам надо, никто из таксистов не реагировал, а просто продолжал вести машину. Последний водитель остановился возле какого¬-то ларька, где несколько парней пили кофе и курили кальян. Как мы поняли из его жестикуляции, «вон тот смуглый знает английский». Радостно кинувшись объяснять, что мы хотим попасть в наш отель и, что вся сумма за поездку была давно отдана бедуину в пустыне, мы поняли, что никто там по-английски не понимает.  Не вызвав заметного оживления, повторяя название нашего отеля, я понял - надо что-то решительно делать! «Хилтон!» – сказал я международно-понимаемое слово. Таксист радостно заулыбался, кивая головой. Отвезя нас к отелю он, традиционно попытался получить бакшиш. Но получив отказ, молча сел в машину и уехал. Как и обещал Калаб, мы за дорогу ничего не платили. Чудеса, да и только!

Экскурсия под конвоем автоматчиков

Два древних египетских храма, куда я давно мечтал попасть, были Дендера и Абидос. Абидос знаменит своим мистическим, затопленным водой, мегалитическим сооружением – так называемым Осирионом. На арке Абидоса, древние египтяне изобразили современные вертолет, подводную лодку, дирижабль, и планер. В Дендере мы хотели посмотреть барельефы с таинственными электрическими устройствами в виде современных ламп. Поездка в эти места опасна для «одиноких» туристов. Всех, кто хочет посмотреть эти чудеса, везут с конвоем из нескольких джипов с охраной, вооруженной автоматами. Это необходимо для защиты от мародерствующих племен кочевников, грабящих беззащитных туристов. Я хотел поменять 200 египетских фунтов для раздачи бакшиша. Все равно от этого никуда не деться, и иметь мелкие деньги для того, чтобы купить себе «немного спокойствия», было необходимо. Подойдя к кассе, я протянул деньги. Не говоря ни слова (которые я бы все равно наверно не понял), кассир взял мои фунты и спрятал в карман, продолжая безучастно смотреть куда-то в сторону. Подождав полминуты, я понял, что он просто забрал мои деньги. «Билеты, два билета!» - сказал я, показывая на пальцах, но кассир продолжал безучастно смотреть вдаль. Апеллировать было не к кому, все равно никто не говорил по-английски. С опаской, протянув еще одну купюру, под расчет, я не выпускал ее из пальцев, пока наконец не получил заветные билеты. И хотя, 200 фунтов было «всего лишь» 15 американских долларов, такое наглое и навязчивое «обакшишивание» было обидным. Также, потом, сделали с нами еще раз, но уже в другом храме. В Рамадан нельзя обманывать, но видно это не относится к обману «неверных».

Когда мы снаружи осматривали храм, за нами ходило два автоматчика, стратегически располагаясь на возвышениях и зорко всматриваясь в даль. Были ли люди с автоматами, как немой намек на необходимость платить бакшиш или нет, я не знаю, но в тот раз все было спокойно и мы без приключений вернулись в Луксор.

Война и пир

Несколько раз, на улице к нам приставали какие-то люди разных возрастов, иногда даже пытающиеся схватить Галю за руку и говорящих что¬-то на арабском языке. На одного мне даже пришлось замахнуться и закричать. После этого он быстро исчез. Но отличное настроение, полученное от осмотра интересного храма, долго не возвращалось. Каждодневная «война» с любителями бакшиша, и такими вот, непонятно что хотящими от нас гражданами, уже давала о себе знать. Хотелось домой, но обратный полет, был только через несколько дней.

В честь окончания Рамадана, в нашем отеле был устроен настоящий пир – ифтар. Ифтаром называется вечерний прием пищи на протяжении всего Рамадана, но этот был особенный, так как, это был последний ифтар праздника. Все желающие могли прийти на этот ужин. Столы ломились от вегетарианской еды. Разнообразие вкусов и цвета блюд и безалкогольных напитков было впечатляющим. Хорошо было посидеть после «трудового дня», заключавшегося в карабкании полусогнувшись по узким проходам внутри древних пирамид  и насладиться вкусной едой!

Нет пирамид – нет бакшиша!

Все мы знаем, что «восток – дело тонкое». Не дав бакшиш, вы в некоторых случаях рискуете недополучить что¬-то вам положенное или не попасть в места, куда у вас уже имеется оплаченный билет. Иногда мы были вынуждены давать взятку, оправдываясь тем, что билет на самолет в Египет стоит в несколько раз дороже.

Я не знаю, остались ли в современном Египте, выходцы из «настоящих», древних египтян, или это уже только перемешавшиеся с ними арабы, захватившие Египет несколько столетий назад, но, так как, по мусульманским обычаям нельзя изображать человека, то там вполне серьезно обсуждался вопрос о том, чтобы снести Сфинкса, а заодно с ним все пирамиды и храмы, где на стенах есть изображения людей. Но победила простая логика ¬ - нет пирамид, нет бакшиша!

Был большой контраст между теми, кто непрерывно мучал нас, требуя бакшиш и обманывал, и теми, кто от чистого сердца поил нас кофе и расспрашивал с интересом о России. Теми, кто хватал за руки и смотрел на  женщин в шортах «горящими глазами», и теми, кто благородно помогал нам и соблюдал слово данное неизвестным им бедуином где-то очень далеко в пустыне. Так я и не могу сказать – какие они эти современные жители Египта. Каких больше, а каких меньше. Это просто обычные люди, разные и не похожие на какой-то один стереотип.

Конечно, месяц путешествия по Египту - это очень мало. Еще осталось много неисследованных мест. Но, не знаю, хочу ли я поехать туда второй раз. Гостеприимство страны определяется не количеством пятизвездочных отелей и ЮНЕСКО охраняемых достопримечательностей, а людьми, с которыми постоянно имеешь дело на улице и в посещаемых храмах. Может, после того, как я перестану вздрагивать от слова «бакшиш», я опять захочу поехать в эту интересную страну, где так много древних чудес света, ждущих своих исследователей.