Отряд особого назначения. Глава 7

"Подкрепившись" добрым делом,
Стала Леди крепче телом
И уверенней душой -
Карку в том респект большой!
И сейчас за миротворство
Принялись они с упорством,
Но не так, чтоб ПРИНУЖДАТЬ,
А как надо - убеждать
С чистым сердцем и рассудком,
А не МИГами с беспутством.

Борис Готман. 


Старая ящерица приблизилась к нам, мы поспешили поклониться.


- Не думали мы, что кого-то может заинтересовать наш народ, - «произнёс» старейшина, медленно жестикулируя, - однако, лазутчики настоящие придумали легенду куда более достоверную… или всё же.


- Излишняя подозрительность может лишь добавить к числу ваших врагов новых, - возразил я, - да и чем могут расплатиться ваши вечные недруги с потенциальными наёмниками, у них есть своя золотая жила, залежи драгоценных камней, редкие фрукты? Проще солдат нанять, чей доспех не пробить стрелами. Умоляю, хватит уже мучить нас подозрениями, времени не так много, каждый напрасно потраченный час угрожает тем, что не сумеем довести задуманного до конца, не обойдём весь этот мир, и драгоценная частица знания окажется утраченной. Если есть какой-то способ доказать свою искренность, рады будем любой проверке.


- Имеется один, - кивнул собеседник, - но он бесконечно опасен. Дело в том, что детишки нашего племени очень чувствительны, ближе к животным, чем к гуманоидам, чувствуют, кто представляет опасность, является плохим человеком, боится. Только злодея они вмиг разорвут на кусочки и съедят. Рискнёте сунуться в наши родильные норы?


- Ох, я боялся, что-то действительно страшное предложите, - я выдохнул с явным облегчением, - с таким даже моя спутница справится!


А чего нам страшиться. Я люблю маленьких детишек и детёнышей, да и кто может не испытывать к ним симпатии? Тем более, крохотные ящерки и вовсе милы. Плюс, моя напарница с её позитивом должна была повысить шансы на благополучный исход. Если только милейшие «глухари» не собрались нас просто – напросто скормить своим крохам.


Нас повели в дальнюю часть поседения, к самому большому камню. Его, вручную подняли шесть чешуйчатых. Якирати засомневалось, но мне тёмная нора напоминала родные пещеры, взял девушку за руку и прыгнули вниз, приземлились удачно. Мог спустить мягко, используя свою силу, но не хотел демонстрировать раньше времени. Стоя ли мы теперь на единственном световом пятне, а вокруг нас была абсолютная тьма. Придётся подождать чуточку, пока глаза привыкнут. Вот во мраке засветились бесчисленные зелёные огоньки – глазки. Хитро придумано, любой заволнуется в подобной обстановке. Хорошо, я привычен к подобному. И вот появились первые малышки, точная копия взрослых, только размером с мою кисть. Робея, детёныши приблизились, принюхивались тревожно.


- Ну, не волнуйтесь, очаровашечки, - миротворица опустилась на колени и вытянула руки, - идите сюда, я вас всех – всех обниму и расцелую!


Дети очень доверчивы, мы не казались опасными, да и не являлись таковыми. Вот первый ящерёнок подошёл к моей соратнице, ткнулся мордочкой в ладошку. Якирати осторожно погладила кроху, тот зажмурился от наслаждения. Вот подбежал ещё один детёныш, а следом и толпа навалилась, едва не смела, не затоптала, все хотели поздороваться, чтобы и их погладили или поцеловали. Началась довольно весёлая кутерьма. К счастью, моя спутница была довольно опытна в общении с маленькими детишками. Весьма, кстати, пришлось испытание, ведь любовь и радость самых невинных и чистых созданий на планете легко вернули девушке её силу, я и сам почувствовал, что тону в волнах позитива. Якирати разве что не светилась. Маленькие ящерки ни за что не хотели нас отпускать, пришлось подождать, пока не утомятся и не уснут. Теперь я мог спокойно поднять нас на каменной платформе. Все подозрения глазастиков просто улетучились, помимо их воли. Старейшина первым поклонился низко, коснувшись лбом земли.


- Давно уже мы никому так не радовались, - старик буквально светился, - я прикажу собрать для вас еды, станем пировать. Сам поведаю всё, о своём народе.


- И с грешницей позволите поговорить? – уточнил я.


- С радостью, - закивал ящер, - даже если попросите отдать всё моё имущество, не сумею отказать.


- Предложение хорошее, но нам совесть не позволит сотворить подобное, - я вздохнул, - куда желаннее получить вашу дружбу и симпатию.


Дальше нам пришлось поучаствовать в пиршестве, и, разумеется, угощения чешуйчатых мало подходили для людей. Хорошо, что мы, карлики, живущие под землёй, тоже не пшеницей и курятиной питаемся, а самогон, он у всех племён одинаков, разве что гонят, кто из чего может и различается крепостью и степенью очистки. Едва не попались, когда старейшина собрался нам рассказывать об истории своего племени, о культуре и прочем, я-то писать не умею совсем. К счастью, оказалось, что Якирати как раз грамотная, или умело, изображала, принесла свиток, перо с чернилами и начала быстро рисовать какие-то руны или символы.


- Мы живём в этих местах уже тысячу лет, - начал рассказчик, - оба народа, наш и недругов. Немаки всегда были храбры и сильны, питаемся мясом, едим всё, что можем отловить, подстрелить или собрать. Пученуги – трусливы и слабы, любят пищу растительную. Наши девы рожают живых деток, враги откладывают яйца. Мы роем норы, которые прикрываем большими камнями, недруги вьют гнёзда на соснах и елях, оберегают их, втыкая в бортики иголки и осколки обсидиана. Из-за вечной, не прекращающейся при, не имеем дело с купцами, ничего не продаём и не покупаем, не заключаем союзов, не договариваемся с чужаками, опасаясь подвоха. Впрочем, ни в чём особенном и не нуждаемся, лишь бы, не нападал никто.


- Лишний пример того, как плохо, когда кто-то воюет, вместо того, чтобы дружить и развиваться, - вздохнула моя соратница, - неужели, нельзя было найти своим талантам иное применение?


- Или одному из племён уйти прочь, так далеко, чтобы и случайно не встречаться, - предложил я, - спокойно жить и радоваться.


- А то много имеется свободных земель, на которых можно достойно жить и благоденствовать, так чтобы местные не напали на пришлых и не попытались их полностью истребить, - хмыкнул старик, - вместо одних врагов, привычных, о которых всё знаем, получим других, возможно, куда более могущественных. Нет ничего лучше родного края. Остаётся надеться, что, когда-нибудь, станем достаточно сильными, чтобы одолеть злодеев и истребить полностью.


- Что же такого должно было произойти, что вы заделались столь непримиримыми врагами? – спросила Якирати.


- Прошу, оставьте эти расспросы. Наши самки славятся, как талантливые танцовщицы, желаете полюбоваться? – чешуйчатый поспешил сменить тему разговора.


- Ещё как, - закивал я, хотя, абсолютно равнодушен к подобного рода искусству, но грех обижать дорогих хозяев.


Пришлось подождать, пока танцовщицы надёргаются, напрыгаются, притомятся и с поклоном удалятся, прежде чем вернуться к главной для нас теме. Старейшина уже немного захмелел, приняв несколько глиняных стаканчиков, когда попросили разрешения побеседовать с беременной предательницей, лишь махнул рукой.
Стражи, хоть и неохотно, спустили клетку. Грешница не без труда разлепила глаза, посмотрела нас устало. Пожалуй, больше всего ей хотелось умереть.


- Что, решили полюбоваться на редкостную зверюшку, нечестивую извращенку? - поинтересовалась пленница.


- Вообще-то интерес наш чисто практический, - я покачал головой, - скажем так, хотим помочь и Немакам и Пученугам, научить жить по-другому, насколько это возможно. А для этого нужны знания. Как вы встретились с возлюбленным своим?


- По-глупости, - самочка поморщилась, - как и у всех зверей, есть у нас период размножения, весной и летом, когда инстинкты требуют сходиться с мужчинами и производить маленьких. Мы, Немакийки, являемся воительницами и охотницами, наравне с самцами, но, в указанный сезон сидим дома и носа не кажем. Именно, во избежание всякого рода несчастных случаев. Однако, так получилось, что мой старший брат был ранен на охоте, не мог идти в дозор, отец слишком стар и немощен, не в силах его заменить. А отказаться от исполнения долга воина – позор несмываемый. Я натёрлась соком растения, отбивающим запах, взяла лук брата, накинула плащ с капюшоном и никто и ничего не понял. Отправилась к тропе. А соблазнитель мой, той же ночью, решил отведать цветков Бискурии, что раскрываются лишь раз в году и растут как раз на территории моего племени. Храбрый малый, знал, чем рискует. Приметив извечного противника, я, не задумываясь, выхватила стрелу, натянула тетиву и отправила снаряд в полёт. Увы, Пученуги, в отличие от нас, наделены очень острым слухом, услышала жертва свист, почти успела увернуться. Остриё нанесло серьёзную рану, но не убило. Я кинулась к злодея, желаю прикончить его, но… злодей не пользовался соком, отбивающим амбре, и был вполне готов к размножению. В общем, занесла руку с дубиной и… не смогла добить, в первый раз в жизни. Запах сводил с ума. Оставлять в живых пленников запрещено строжайше, как и отпускать, саму казнят, как предательницу. В общем, уволокла недруга и спрятала в потайной норке, которую некогда вырыла. Люблю иногда побыть в одиночестве. Связала пленника и оставила. Сама не знала, что планирую - убить и скушать или отдать старейшинам для казни. Если вылечить и здоровым представить, заслуга будет большей, нечасто подобное удаётся, здоровенького пленника отловить и привести на суд. Прославлю род свой изрядно. Проблема в том, что возлюбленный разболелся всерьёз, никак не желал исцеляться, рана загноилась, время шло, сезон размножения был в самом разгаре, исполнение воинского долга и уход за пленником не оставляли времени для личной жизни, а инстинкты требовали подчиниться природе. А болезный оказался не только симпатичным, но и интересным собеседником. Любительницы растительной пищи куда более миролюбивы, не как мы, их ненависть не столь сильна. В общем, случилось то, что случилось. Когда поняла, что непраздная, отпустила пленника, созналась в преступлении и приготовилась понести заслуженное наказание. Сбежать не сумели, выследили бы и убили обоих гарантированно.


- То есть если тебе удастся покинуть земли родного племени, недруги примут тебя и позволят или воспитывать детей или уйти прочь? – уточнил я.


- Не знаю, - ящерица покачала головой, - сильно сомневаюсь в этом.


- А не рассказывал ли вам возлюбленный, о причинах вражды между народами, – уточнил я, - может, сами знаете что-то?


- Нет, - беременная покачала головой, - это ведомо лишь старейшинам. Но, вероятно, они необычайно серьёзны, нельзя же так ненавидеть друг друга из-за пустяков?


- Рискнём вызвать недовольство любезных хозяев? – уточнил я у напарницы.


- Не надо, от моего позитива не останется и следа, - девушка поморщилась, - а можно всё провернуть так, чтобы не заподозрили?


- Не вопрос, - я кивнул, - уважаемая, потерпите немного и, главное, чтобы не случилось, не пугайтесь, больно не будет.


- А чем можно напугать обречённую на казнь? – хмыкнула ящерка.


Мы позволили поднять клетку обратно и удалились спать, не забыв поблагодарить стражей. Нам предоставили довольно удобную нору, насколько жилище ящериц можно было счесть таковым. Фактически, оно являлось рукотворной пещеркой, в которой было сплетено большое гнездо. Вокруг валялись обглоданные косточки, клочки шерсти, перья, пахло так же не слишком приятно. Я превратил землю под ногами в жидкость, «утопив» мусор. Якирати улеглась в гнезде, завернувшись в плащ, а я отправился спасать беременную, благо, это было не сложно. Сначала, транспортный шар, подобраться к дереву, жидкая земля, поползла по стволу, облепляя его, добралась до клетки, поглотила её, осторожно спустила, погрузила в твердь. Жаль, не слышал воплей стражей. Теперь переместить пленницу ближе к нашей норке, пусть посидит пока рядышком. Выскочить из шара, пристроиться у гнезда и притвориться спящим. Любезные хозяева вскоре примчались, отвалили камень, разбудили и обнаружили двух невинных, ничего не понимающих, моргающих с глуповатым видом созданий. О моих магических способностях ящерки ничего не знали, следов и запахов я не оставил, никто и ничего видеть не мог, клетка просто спусти-
лась и исчезла. Магия, однако, козни недругов! И главное, чтобы провернуть такое, совершенно не обязательно было посещать поселение открыто, рискуя разоблачить себя. Впрочем, обычные путешественники ничего доказать не смогли, всё одно казнили, на всякий случай, но Якирати была способна утихомирить кого угодно, легко убрала злобу и разочарование и убедила отпустить нас восвояси. Теперь уехать подальше, а потом вернуться уже под землёй, не опасаясь кары.
 

****


- Какой же ты замечательный, - соратница обняла меня, чмокнула в щёку, - сама бы я ни за что не справилась.


- Не спеши, - отмахнулся я, - мы ещё не добились главного – мира между племенами, лишь спасли одну единственную самочку. Поговорим с врагами глухарей.
Мы поспешили в обратный путь, невидимые для любых недоброжелателей, вынырнули прямо посередине поселения Пученугов. Выбрались из шара и оказались в лесу с особо толстыми и древними стволами, вокруг каждого такого могли водить хоровод человек двадцать. Ветки его были буквально усеяны гнёздами. Достаточно большие, сплетённые из веток и соломы с бортами, усеянными длинными шипами и осколками обсидиана. Над каждым, на верхней ветке крепился навес из гигантских листьев. И эти местные обитатели являлись прямоходящими ящерами, чуть мельче Немаков, единственно, между их передними и задними конечностями имелись перепонки, как у белок летяг, да головы украшали «капюшоны» как у кобр, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся… ушами! Глаза же у несчастных отсутствовали вовсе, даже следа от глазниц на черепе не имелось вовсе.


- Теперь я понимаю, отчего два народа договориться не могут, - я всплеснул руками, - одни глухи, другие слепы, да они даже побеседовать толком не смогут! Как научить слепого языку знаков?


- А почему тогда грешница описывала пленника, как «отличного собеседника»? - пробормотала Якирати.


- Может, у них этот термин значит что-то ещё, - я кашлянул, - погладил её там по ручке, шлёпнул по мягкому месту, пощекотал раздвоенным языком щёчку, так и договорились… до потомства. Хм-м-м, если бы все народы могли, только лишь подобным образом «болтать», уверен, мир стал куда безопаснее и добрее.
Тем временем, услышав нас, ящероиды принялись слетаться, приземлялись на траву, позитив моей соратницы не позволял атаковать, но полностью беспокойство убрать не мог.


- Доброго вам дня, - я поклонился, хотя и понимал, что моего движения никто не заметит, - простите, что обеспокоили. Собственно говоря, хотим поговорить лишь с одним из вас.


Я щёлкнул пальцами, и из земли вынырнула клетка с беременной. Пученуги почувствовали ненавистный запах, заволновались, зашумели, вдруг над толпой взмыл один самец, метнулся к клетке, налетел на прутья, едва не разбившись. Не понимая, что происходит, зачирикал. Пришлось мне поспешить на выручку, освободить пленницу, земля, став жидкой затекла между деревянными решёточками, затвердела, начала раздвигаться в стороны и сломала их. Возлюбленные кинулись друг к другу, обнялись.


- Какое трогательное зрелище, - моя спутница судорожно вздохнула, у неё даже слёзы на глаза навернулись.


Я вовсе не был, так сильно тронут, ожидал атаки от соплеменников «жениха», однако, слепцы, видимо, не столь агрессивные, как их глухие соседи, по звукам определив, что происходит, успокоились, но и восторга особого не выказывали. К нам, вытянув перед собой руки, направился сморщенный старец, местный старейшина.


- Никогда не поверю, что незнакомцы не нашего рода стали бы рисковать собой, спасая грешницу из лап вечных недругов «живущих во мраке», - произнёс старик, - поведайте, чего вам надо от чешуйчатых?


- Очень много и практически ничего, - я кашлянул, - дело в том, что мы – миротворцы, странствуем и стараемся прекратить всякого рода конфликты, войны и прочее. А у вас тут весьма застарелая пря. Есть над чем поработать.