Сенсориум

========== Ангелам тоже надо кушать?  ==========

Для моего идеального утра в Нью-Йорке мне нужно постоять сорок минут в пробке на третьем авеню. И когда я съехала с магистрали, моя задница совсем уже запеклась. А еще просто необходима какая-нибудь случайная нелепость, например, спущенное колесо. Теперь я должна получить удовольствие от ожидания тех-службы, пока эти "мастера" приползут ко мне на своих улитках. Потом меня ждет невозможно жёсткое кресло отца, когда я доеду до фабрики. Ненавижу понедельники! В понедельник мне особенно не везет.
Я решила купить двойной эспрессо в будке, которую раньше никогда не замечала. Пока эти недоспасатели будут пытаться всё сделать своими клешнями из задницы, я успею выпить литр кофе! Седой, но не старый азиат улыбнулся мне пожелтевшими зубами.
—  Сем могу быть помось?
Глядя в его мертвые глаза, я поднимаю два пальца.
— Эспрессо...
— Двойная! Сейсяс узе наливаюсь. Хот дог? Сизбургеры?
Я закатила глаза. После твоих рук, которыми ты делал сосиски из собак, я бы точно есть не стала! Я помотала головой, натянув на лоб свои солнцезащитные очки от Bentley.
— Мистер Ци!
Что это? Чей-то голос? Или перезвон колокольчика? Такой чистый и приятный звук сразу меня разбудил и привлек всё внимание.
— Светосека! Привэт детоска!
— Мистер Ци, я снова пришла вам помочь. Мама спит, поэтому у меня есть немного времени...
— Светосека! Помось не нада. Мойа старыя жина скоро сюда приехать. Она быть недовольныя, сто я опяти тебя кормиль. Приходи поззе, мойа жина уити.
— Но, я... я очень хочу кушать...
Я, забытая даже самой собой, прочистив горло от сигаретных смол, привлекла к себе внимание этой нереально красивой оборванки. Первый раз за двадцать девять лет я испытала зависть к чужой внешности. Господи, как она красива. Даже в этих выцветших тряпках. Как мило она переступает с ноги на ногу, ожидая, пока я ей что-нибудь скажу. Ее яркие, как солнечные зайчики, волосы нагло разносит ветер, будто бы дразня меня, что он может играть с ними, а я нет. Я смотрю, как красиво он это делает. Она же немного дрожит. Замерзла...
— Почему ты так одета? У тебя нет куртки?
Она, скривив губы, покачала головой. Такая смешная. Интересно, сколько ей лет? И почему у нее всегда такие удивленные глаза? Почему они такие чертовски красивые? Даже самое ясное небо трудно сравнить с глубиной этих огромных глазищ. Глядя в них кажется, что можно прочитать ее мысли, но на самом деле она читает мои. И тут одна очень подозрительная мысль подкрадывается ко мне. Это нехорошее чувство, что я сделаю сейчас кое-что, о чем буду жалеть. Я представляю радость и смех этой ярчайшей особы, которая сейчас неотрывно на меня смотрит, и понимаю, что я это сделаю.
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Цветочек! А вас?
— Са... Саманта... Кто дал тебе такое имя?
— Мама... Правда, оно красивое?
— Конечно, Цветочек! Похоже, что красота - это по твоей части...
— Мама сказала, что я красивая...
— Это правда, Цветочек.
— А почему птицы не остаются жить на юге?
— Что? — на секунду я замешкалась, — а, наверное, потому, что там нет моей машины, чтобы нагадить на нее.
Цветочек хихикнула, прикрыв губы пальцами.
— Я хочу кушать... — протянула девушка.
— Разве у ангелов есть желудки?
— Что? Конечно есть! Иначе как они могут любить яблоки?
— Что? Яблоки?
— Мама говорит, что даже ангелы любят яблоки. И что я должна их кушать...
— Твоя мама права, Цветочек. Вот, — я выбросила свой остывший кофе в урну и положила на витрину двадцатку.
— Если успеешь потратить эти деньги до того, как я вернусь, я кое-что тебе подарю!
— Правда?
— Ага.
— Мистер Ци! Мистер Ци! Вы слышали?
— Дя, Светосека. Йа фсе слисал.
— Дайте... Дайте мне двойной хотдог, большую Coca-Cola и... и... И свежий кофе для Саманты! Ну, как?
— Есе пяти доллярав. Бистрее...
Я отошла слишком далеко, чтобы слышать их разговор, но затылком я видела, как она прыгает на месте от радости. О, боже! Что, черт возьми, это было? Она серьезно такая? Если да, то она - просто прелесть! И я хочу провести с ней больше времени, чем может себе позволить щедрый незнакомец. Я хочу вписаться в ее будущее. Почему? Пока сама не знаю. Но точно не потому, что она мила и красива как ангел!
Боже, меня начинает тошнить от этой аллегории. Нет! Черт. Только не сейчас! Телефон звонит уже который раз. Перезвоню, когда поеду на работу. Я потушила свой изрядно потрескавшийся экран смартфона, который каким-то чудом продолжает жить, затем достала и расправила свое шикарное черное пальто, которое я купила в Милане. Оно будет сидеть на ней идеально.
Два зомбиподобных существа пытались поменять мне колесо. А я уже представила картину, как она будет рада подарку, и мое сердце немного растаяло.
Стой. Слышу свой голос с акцентом Скруджа Макдакка. Ты хочешь подарить это обалденное пальто ей? Девушке, которую ты знаешь едва ли десять минут? Да, хочу. Почему? Чтобы чувствовать себя немного лучше? Что за бред.
Смотрю в сторону будки на них, она что-то увлеченно рассказывает хозяину. Уже открываю машину, чтобы уехать навсегда, но потом вижу, как она улыбается, и забываю обо всем. Да я сниму с себя всю одежду, только бы увидеть, как чисто и насыщенно человек способен испытывать радость. Она притворяется? Да бросьте! Даже если бы можно было взять ДНК всех самых великих актеров и скрестить в одном человеке, то полученный результат эксперимента не смог бы быть таким настоящим и милым. Она - ребенок в теле взрослой девушки. Для таких, как я, это подарок свыше.
— Цветочек, смотри, какое красивое пальто!
— Да...
— Оно тебе нравится?
— Да, очень!
— Ты успела истратить двадцатку?
— Да! Вот, я купила Вам кофе...
— Цветочек, я никогда не видела такую, как ты. Ты удивительная! Вот, держи. Не знаю, встретимся мы еще с тобой или нет. Но я не хочу, чтобы ты ходила раздетая...
— Спасибо Вам, Саманта...
Вам когда-нибудь улыбался ангел? Сомневаюсь, иначе вы не стали бы тратить время на сомнительное чтиво, а всеми силами искали бы ее. Молодец, Саманта, в кои-то веки (и даже небеса не разразились), ты сделала доброе дело.
Стоп. Откуда этот голос? Его я раньше не слышала. Он звучит так, будто я стала мамой. Располневшей и с бигуди на голове... И мне почему-то страшно. Я не хочу полнеть и носить бигуди! Но, черт, невозможно не улыбаться, когда она улыбается тебе, когда она кружится от радости на месте и благодарит тебя...
— Цветочек, я бы провела с тобой вечность, но мне нужно ехать на работу... Сегодня чертов понедельник...
— Мама говорит, когда тебе дарят подарки, нужно подарить что-то взамен, если можешь. Я... я не знаю, что Вам подарить...
Ее голос стал грустным. Не таким, как будто ей стыдно. А таким грустным, что мое сердце уколола слабая истома. Она, обшарив карманы, ничего в них не нашла. Потом, дрожащей рукой, она вытащила свой кулон и повертела в руках.
— Этот медальон раньше носила моя мама... Кроме него, у меня ничего нет...
— Я не приму его, Цветочек. Ты должна оставить его себе и никому не давать.
— А что же я подарю тогда Вам?
— Ты уже подарила мне свою улыбку. А это обрадовало меня больше, чем все подарки.
— Правда?
— Да, Цветочек.
— А как зися Светосека твои зюрнала? Подарити зюрнала?
— Точно! Мистер Ци! Я подарю ей свой журнал!
Молодой узкоглазый старик подал ей черный журнал для записей и карандаши.
— Вот, возьмите мой журнал, только в нем почти не осталось чистых листов...
Я пропустила края листов через пальцы, чтобы быстро посмотреть содержимое моего подарка. Там были какие-то рисунки, гляну потом.
— Спасибо, Цветочек! Он мне очень нравится.
— Правда? Мне купила его мама.
— Она сейчас дома?
— Нет, она в больнице. У нас нет дома...
— Черт, это хреново. А где же ты спишь?
— На скамейке, в парке.
— Что? Сколько дней?
Цветочек начала смешно перебирать пальцами и считать в уме.
— Шесть дней.
— Что? Ты спишь на улице шесть дней?
— Да.
— Черт, прости, Цветочек...
— За что?
— За то, что я тебе напомнила обо всем этом.
— А я и не забывала.

Мы обнялись на прощание, я села в машину. Конечно, я бы оставила ей сейчас денег. Пусть Скрудж хоть из пушек стреляет! Но я поступила лучше...

Черт, Саманта, тебе надо выдать премию по коварству. Я оставила свой кошелек у нее в кармане. Там мои права, а на них указан адрес. Я просто уверена, что она придет ко мне домой, чтобы вернуть бумажник. Не знаю почему. Надеюсь, что она это сделает, но, в любом случае, пусть у нее хотя бы будут деньги.
У девушки явно проблемы с развитием. Но это совсем не смешно! Это только очень мило. Она начала кричать мне вслед. Видимо, нашла бумажник. Я дала по газам, будто не заметила ее. Хорошо, что ремонтники успели закончить.

Боже, Саманта, что ты творишь? В тебе проснулась мама? Или ты просто так сильно хочешь потрахаться с девушкой? Меня трудно назвать хорошей будущей мамой. Я не из тех, кто готовит курицу в духовке, в каком-нибудь винном соусе, я не даю конфеты на день всех святых, я даже елку не наряжаю. Я обычная Саманта, которая не заметила, как стала алкоголиком. Я каждый день жду вечера, чтобы поехать в бар и напиться. Каждый. День. Я худшая Саманта из всех, которые вам попадутся...
— Мэм, доброе утро...
— Здравствуй, Бэти.
Я наконец поняла, почему на меня все таращатся... Потому что я улыбаюсь, как дура! Для них это дикость. Да и для меня, в общем-то, тоже. Я, усевшись в кресло из железобетона, попыталась перестать улыбаться, но выходило с трудом. Я каждый раз начинаю это делать заново, когда вспоминаю ее. Я набрала домашний телефон, совсем позабыв о Бэти, стоящей в дверях.
— Миссис Руди.
— Саманта?
— Если придет девушка вернуть мой бумажник, постарайся ее задержать, пока я не приеду, хорошо?
— Ладно, но я не могу сегодня задерживаться слишком долго, у нас сегодня Бинго, ты помнишь?
— Да, миссис Руди. Конечно, я не забыла...
— Разумеется, ты забыла об этом, Саманта, — язвительно заметила женщина. — Я буду ждать до семи, потом уеду.
— Я постараюсь не задерживаться.
Бэти трусливо постучала в дверь, напоминая о себе. Я улыбнулась ей.
— Мэм, вот список того, что нужно докупить. У нас новый заказ, пять тысяч футболок.
— Маркус?
— Да, мэм.
— Пусть девочки заканчивают свое, и принимаются за этот заказ.
— В субботу сломалась машинка у Камиллы. Мастер приедет только завтра.
— А Тони что, не может починить?
— Там нужны запчасти, которых у него нет, мэм.
— Хорошо.

Снова звонит сестра. Уже четыре пропущенных от нее... Я всегда могла успеть придумать, почему не поднимала телефон, но не в этот раз.
— Сэм?... Почему ты не берешь телефон?
— Я была занята.
— Сидеть на стуле - это, по-твоему, занятие?
— Что тебе надо, Кейт? Я сказала, что денег на наркотики больше не дам!
— Саманта, пожалуйста!
— Я сказала — нет! 
— Я всё отдам! Я скоро найду работу или еще что-то в этом роде...
— Денег не дам. Что-нибудь еще?
— Тварь! Какая же ты тварь. Я твоя сестра или половая тряпка?! Почему ты не можешь дать мне немного этих чертовых денег?
— Потому, что ты спустила всё свое состояние на кокаин, Кейт. И я не позволю, чтобы ты спустила и мое!
— Да пошла ты знаешь куда? Мне плевать, ясно? Я тебя ненавижу! Чтоб ты сдохла от...
Я повесила трубку. И я тоже тебя люблю, дорогая сестрица. Но сейчас мне нужно поработать. Как только я закончила разговор с сестрой, на небе, в тон моему настроению, начали сгущаться тучи. Они так потрясающе абстрактно развеваются и плывут, создавая неповторимые картины из краски натуральности. Я люблю наблюдать за облаками и звездами. Но, разумеется, сейчас я ничего не видела, потому что ушла в работу. Спасибо, Кейт! Ты как всегда вовремя.

Я люблю свою сестру, но по-своему. Так любят, например, свою коллекцию всякой херни, которая просто есть, и ты ничего не можешь с ней поделать. Я вам так скажу о Кейт, не давайте ей деньги в долг, она никогда их не вернет. Снова телефон. Если это Кейт, я его отключу! Но это не она, а Рик, мой бесполезный адвокат.
— Саманта?
— Рик? Какие у тебя новости?
— Плохие...
— Почему я не удивлена?
— Я старался, Сэм... Но эти ублюдки из страховой накопали твои показатели алкотестера.
— Что же, значит, они не будут покрывать ремонт моего джипа?
— А как ты хотела? Ты ведь в стельку пьяная снесла оградку в парке!
— Лучше бы я просто отвезла тачку в СТО! Три месяца назад! А не слушала тебя!
— Саманта! У нас были все шансы, кто же знал, что там засела такая ищейка!
— Я знала!
Я бросила трубку. Чертовы ублюдки! Боже, почему мне всегда так не везет? Я качнулась на стуле, и он сломался. Ну, наконец-то! Я истерически рассмеялась, более подходящего момента просто не придумаешь! Сейчас только первый час дня, а я уже еду, чтобы напиться. Добро пожаловать в мой мир.
— Мэм...
— Привет, Фрэнк!
— Мэм, вы снова напиваетесь...
— Да, ты что, мать его, святой отец?
— Мэм, я должен забрать у вас ключи...
— Хрен тебе, а не ключи!
— Мэм, ваш дядя велел забирать у вас ключи всегда, когда вы напиваетесь. Иными словами, каждый божий день...
— Пригоните мне ее домой, как всегда!
— Приятного вечера, мэм.
Отдав ему свои ключи от Mercedes прошлогоднего выпуска, я просто сидела и пила, слушая, как играет Джек. Не знаю, где дядя его нашел, но играет он неплохо. Я люблю музыку. Ведь я дочь Кристофера Сида. Да-да, того самого короля вечернего Блюза, пластинками которого были забиты музыкальные магазины в девяностых. Да, его самая известная композиция "Две капли росы на моем счастье" - в честь меня и Кейт... Я люблю своего отца, а как его не любить? Ведь он оставил мне почти миллион зелени и швейную фабрику. Несмотря на его постоянные пьянки, скандалы и дебоши, мало кто знал Кристофера Сида как тирана и деспота. Но я все равно его люблю. Он оставил мне огромный красивый дом, который обставлен мебелью со всего мира. Я очень люблю свой дом, свою фабрику и всё что у меня есть... Почему птицы не остаются жить на юге? Почему я думаю о ней? Поеду домой, может, она уже пришла?
— Френк, вызывай такси!

Когда я приехала домой, гроза во всю бушевала. Я, оставшись без своего теплого и дорогого пальто, замерзла, пока бежала от тошнотворно желтой в черную шашку машины до своего теплого и безопасного дома, и успела почти вся промокнуть.
Дверь заперта, Миссис Руди уехала, а Цветочек не пришла... Что же. Было странно, если бы мне повезло, и Цветочек ждала бы меня дома.

Закон подлости влюблен в меня с детства и отпускать не собирается даже на день. Невезение со мной с рождения, и из-за этого я стала такой, кто этого заслуживает.

Почему я сижу в абсолютной тишине? Я слушаю дождь или пытаюсь услышать стук в дверь? Откуда у меня в руках виски? Я же не хотела сегодня больше пить...

Стук в дверь, или мне показалось? Бред. Ты уже бредишь, Саманта. Тебе надо с кем-нибудь потрахаться... Снова. Нет, мне не показалось! Господи, кто-то и в правду стучится! Хоть бы это была она! Хоть бы это была она! Хоть бы это была... Это она! И она плачет!

— Цветочек! Боже, ты вся промокла! Почему ты плачешь? Что случилось? — я завела ее в дом и начала раздевать.
— Нет. У... Там она... Она умерла...
Сердце болью обливается видеть, как она плачет...
— Кто? Кого ты увидела?
— Я... Я шла к вам, чтобы вернуть вам кошелек... А там на дороге она! И она умерла... Я... Я... У вас есть лопата?
— Лопата? Зачем она тебе?
— Я должна похоронить ее...
И снова душераздирающий плач. Она дрожит от холода, и я никуда не хочу ее сейчас отпускать!
— Кого похоронить? Цветочек...
— Ее! Кошку!
— Что? Кошку?
— Да. Нужно похоронить кошку...
— Цветочек, на улице сильный дождь, а ты и так вся промокла!
— Мне нужна лопата...
Я больше не могу выносить ее плач. Я и не заметила, как обняла ее, гладя мокрую спину.
— Не плачь, Цветочек... Сейчас, мы ее похороним... Ты голодна?
— Пойдемте скорее, я покажу, где она...

Прошло тридцать пять минут.

Бессмысленно уже бежать, ведь мы промокли до костей. Я бы обозвала вас идиотом или дураком, если бы вы позвали меня хоронить кошку в такой дождь! И я это сделала сейчас. Мы идем не спеша, дрожа, как осы. Думая каждая о своем. Я пыталась выбрать, во что ее одеть, а она, наверное, выбирала, чей будет оберегать сон. Ну, не знаю, о чем там ангелы могут думать.
— Почему люди не собирают воду, когда идет дождь?
— Потому что им не нужно то, что хочет дать им Бог. Они сами пытаются им стать, Цветочек...
— Смотрите, дождь прекратился!
Точно, а я и не заметила. Впрочем, от этого меньше дрожать мы не стали. Две девицы, одна из которых изрядно выпившая и с лопатой, а вторая красивее всех на свете.
— Почему вы так на меня смотрите?
— Потому что ты очень красивая, Цветочек...
Черт! Я стукнула себя ладонью по лбу. Я, наверное, ее напугала... Этот Цветочек сможет напугать даже котенок...
— Вы тоже красивая, Саманта!
— Правда?
— Угу.
Она шлепнула по луже своими ластами из мокрых кед.
— А почему, когда я делала хорошо парню в красной футболке, он так торопился закончить, а потом сказал, что ему было очень хорошо. Когда человеку очень хорошо, разве он будет торопиться?
— Потому что, Цветочек, мужчины торопятся потерять то, что еще не получили.
Я решила не расспрашивать ее об услышанном, хотя бы сегодня. Хочу, чтобы день закончился только на приятных чувствах...

Я оставила ванну наполняться, а сама побрела в сторону спальни, чтобы приготовить одежду Цветочку. Какой ей больше идет: белый или розовый? Отнесу оба халата. Боже, у нее такое идеальное тело, ей мое белье будет чуть маленьким. А может, я просто надеюсь на это?
— Цветочек, Я-я-я-я.......
Она хихикнула, сидя в ванной, которая наполнилась уже наполовину, сбросив с себя всю одежду. Я потрогала воду, горячая, но ей, видимо, нравится.
Я не смотрю. Я не смотрю... Я не... Я откровенно пялюсь, чем очень ее смущаю.
— Я принесла тебе одежду... Выбери, что понравится, и надень, Цветочек.
— Хорошо!
Я налила в ванну настойку гвоздики, эфирное масло и персиковый шампунь. Она играется с водой, совсем как ребенок. Я не видела картины милее.
— Когда закончишь, высуши волосы феном, Цветочек.
— Я не умею... Потрите мне, пожалуйста, спинку...
— Цветочек... Ты уверена, что хочешь, чтобы я потерла тебе спинку? — сказала я специально слишком игриво. Но она, конечно, ничего не поняла...
— Да. Мне ведь больше некого попросить...
— Выходит, что деваться мне некуда.
— Можете тереть сильнее, как делала это мама.
Но я очень, очень нежно, конечно же. Какая мягкая у нее кожа... Бархатистая, как лен, и белая, как мрамор. По-моему, я глажу ее уже без мочалки? Плевать... Как же это приятно...
— Хватит, мне нужно помыть остальное, дайте мне мочалку.
Я опешила, но все-таки вернулась обратно с небес.
— Да, конечно, Цветочек. Я пока закину твою одежду в стирку.
А потом выброшу в мусорку...

Она закончила мыться спустя полчаса, когда вода совсем остыла. Я принялась сушить ее волосы, иногда массируя кожу головы. Она так восхитительно стонет, когда я делаю ей массаж двумя руками. Пожалуй, пойти на курсы массажиста теперь вполне реальная идея. Я не удосужилась выключить фен, он сам выключится, когда нагреется.

Довольные, мы собирались пойти вниз на кухню, но я осталась слить воду и быстренько принять душ. А Цветочку дала задание: принести пальто, чтобы повесить его на сушилку для полотенец. И, вроде бы, лучше вечера, чем этот, я не могу припомнить, и именно поэтому что-то должно было пойти не так... У меня всегда должно быть что-то не так, чтобы всё было как обычно.

К нам завалился Дин со своими коллегами по разуму, и до смерти напугал Цветочек, пока я была в душе. Она куда-то убежала, и я битый час катаюсь по городу в поисках розового халата, который, кстати, ей идет больше, чем белый, и проклинаю всё, на чем стоит этот чертов свет! Мне нужно ее найти, ведь ангелам тоже нужно кушать.

========== Нормальные люди, такие странные. ==========

Почему можно светить светом, но нельзя светить темнотой? Я бы светила темнотой на ночные цветы, чтобы они еще и распускались днем.

Я иду по улице вместе со всеми этими красивыми людьми. Почему они все не видят друг друга? Нормальные люди - они такие странные… Все время смотрят в телефон или слушают музыку в наушниках, не замечая, как красиво горят лампочки и даже не слышат, как машины красиво гудят вдалеке.

Мама сказала, что людям нужны только деньги. Они ходят из-за них на работу, чтобы потом купить на них еду. Еда растет на деревьях. Тогда зачем их рубить? Если деньги делают из дерева, тогда самыми богатыми должны быть лесорубы? Ничего не понимаю…

Так приятно идти в моем новом пальто. Оно теплое, и у меня в нем много карманов! Скорее бы показать его маме! Я так надеюсь, что оно ей понравится. Не хочу с ним расставаться…

Саманта забыла свой кошелек и уехала слишком быстро. Я не успела ей его вернуть. Надо спросить у мамы, что мне делать. У больницы, как всегда, много машин. Мне нравится, как солнечные лучи отражаются на их многочисленных стеклах. Как будто маленькие солнышки спустились с небес!

Доктор Шелби сказал, что когда люди болеют им не хватает внимания, и они чувствуют себя одиноко. Поэтому я целый день сижу с мамой! Я вяжу для нее шапку, чтобы она не замерзла, когда умрет и полетит вместе с ангелом на небо к папе. Мама говорит, что в раю нам не нужно будет кушать! Ох, зачем Бог придумал кушать еду, а потом снова хотеть кушать? На это тратится так много времени и деревьев! Мистер Донкол сказал, что когда люди срубят все деревья, на Земле не будет воздуха, и все умрут. Тогда зачем они рубят деревья?
— Цветочек!
— Тетя Рони!
Это тетя Рони. Она ухаживала за моей мамой, пока ее не перевели в другую палату. Я люблю тетю Рони. Она очень добрая и у нее очень приятные руки.
— Как ты, девочка моя? Хочешь кушать? Откуда у тебя это пальто?
— Я хочу пить… Смотрите, Тетя Рони, правда оно красивое? Мне подарила его Саманта.
— Кто эта Саманта?
— Она - мой друг.
— Вы познакомились сегодня?
— Да, она сказала мне, чтобы я успела все истратить, пока она не придет, и она подарит мне подарок…
— Ты успела?
— Да, я заказала у мистера Ци хот дог и большую колу. Еще я заказала кофе для Саманты, потому что она выкинула свой в урну. Видимо, он ей не понравился. Я заказала другой, чтобы она не выкинула его во второй раз. Там еще немного оставалось, и я купила у мистера Ци пару сладких блинчиков!
— Молодец, Цветочек! Ох уж эти богатеи!
Тетя Рони разбавила мне теплую воду, и я попила. Она сказала, что холодную воду можно пить только летом… Я не люблю теплую, я люблю холодную. Она ведь намного вкуснее.
— Тетя Рони, а почему люди рубят деревья, если без них они умрут?
— Люди скорее хотят попасть в рай, к своим бабушкам и дедушкам, Цветочек.
— Но ведь деревья ничего не сделали плохого, они дают воздух и еду. Почему нормальные люди их так не любят? — я покрутилась на месте и плюхнулась в кресло.
— Потому что люди не хотят, чтобы их любили, Цветочек.
— Не хотят? Странные... Мне пора к маме. Спасибо, что дали мне попить, тетя Рони!
— Беги, девочка моя, как проголодаешься, возвращайся. Тетя Рони всегда найдет для тебя что-нибудь.
— Спасибо. Вы уже столько раз меня кормили.
— Только не грусти, Цветочек, все будет хорошо.
— Мама сказала, что когда человек грустит, на небе плачут ангелы. Я не хочу, чтобы они плакали. Если они будут плакать, то кто будет нас защищать?
— Умница, Цветочек.
Тетя Рони поцеловала меня в щеку, оставив яркий отпечаток своей помады. Я растерла его рукой и побежала к маме.
— Мама! Мама! Как хорошо, что ты проснулась. Смотри, какое красивое пальто мне подарила Саманта.
Мама всегда улыбается мне. Я так люблю маму, но скоро она попадет на небо к Богу и папе. Я люблю, когда мама улыбается, и я приношу ей цветы, которые срываю в парке. Когда маму положили в больницу, мне стало совсем нечего делать, и когда она засыпает после обеда, я иду за цветами.
— Кто это Саманта? Леди или мэм?
— Мэм…
— Она просила тебя сделать ей приятное?
— Нет, мама! Она сказала, что если я успею истратить те деньги до того, как она вернется из машины, она мне подарит подарок. Поэтому я купила все быстро-быстро…
— Эта мэм трогала тебя, доченька?
— Нет, мама, но она сказала мне, что мужчины спешат потерять то, что еще не получили.
— Это правда, Цветочек.
— Она забыла свой кошелек в пальто, а я не успела ей его отдать…
— В нем есть документы?
— Не знаю. Да, вот.
— Прочитай, там есть адрес?
— Да, мама.
— Тогда отнеси ей его, когда я усну. Кошельки нужно всегда возвращать, Цветочек.
— Хорошо, мама. А почему нормальные люди называют силу машины лошадиной? Машина ведь не лошадь?
— Потому что люди всегда хотят сделать из жирафа слона...
— Из жирафа слона? Им стоило назвать силу машины — машинной силой! И тогда все было бы как надо.
— Цветочек. Мое сокровище. Я не устану благодарить Бога, за то что он дал мне тебя. Я ни о чем не жалею, Цветочек. Это они ненормальные, а не ты.
— Значит я нормальная? Я не хочу быть нормальной! Мама. Нормальные люди пьют алкоголь, чтобы у них болела голова, и бросают животных на улицу!
— Главное - будь всегда собой, Цветочек. Помни, зачем тебя создал Бог.
— Бог меня создал, чтобы я дарила людям улыбку. Саманта сказала, что люди хотят стать богом. Но если они станут богом, тогда не останется людей, чтобы молиться им?
— Люди всегда хотят все испортить.
— Мама, когда у меня будет дом, я посажу там много деревьев, чтобы у меня всегда был воздух. Почему ты плачешь, мама?
— Я так тебя люблю, милая.
— Но если ты меня любишь, тогда почему ты плачешь?
— Потому что я не хочу оставлять тебя одну в этом проклятом мире.
— Но ты попадешь в рай, к Богу и папе. И вы сбросите мне немного манной каши, как обещал папа, но забыл, чтобы я попробовала. Тебе будет хорошо, не надо плакать, мама.
— Да, милая. Ты абсолютно права.
У мамы снова начался кашель, и я позвала миссис Сталк, как научила меня мама. Я ушла, потому что после кашля мама всегда спит. Мама спит почти всегда, как попала в больницу. Наверное, ей снится папа? Или Мики - наш рыжий, красивый пес, которого папа принес однажды домой. Я его очень любила.

Я пошла в сторону парка, потому что оттуда легко дойти куда угодно. Там можно попить воды с фонтанов и помочь мистеру Ци наливать кофе, и тогда он даст мне что-нибудь вкусное. На небе собираются такие узорчатые тучи. Вот бы сейчас у меня был журнал… Я бы их нарисовала, а потом показала маме.
— Почему люди читают книги и смотрят фильмы о лжи? Если чего-то не было, значит это неправда и ложь?
Я задала этот вопрос красивой бабушке, которая курила черную сигарету, мне нравится пепельный цвет ее длинных волос. И ее черное платье было очень красивым.
— Потому что, люди не хотят ценить то, что у них есть. Поэтому они стремятся к тому, чего нет, чтобы ничего не получить и сдаться, — ответила она мне и выпустила дым сигареты в мою сторону. Он был приятным и пах вкусным шоколадом. Я люблю шоколад.
— Но радоваться - это так хорошо! Не понимаю, почему люди не хотят этого делать?
— Потому что человек боится счастья. И поэтому всегда его избегает.
— Мама сказала, что счастье - это когда человеку, которого ты любишь, хорошо. Я люблю счастье… Почему нормальные люди не любят счастье?
— Подожди, пожалуйста, минутку. Мне нужно кое-что написать моему сыну…
— Хорошо, мне нужно еще немного отдохнуть, и я пойду дальше.
— Куда ты идешь? Мы можем тебя подвезти?
— Мама сказала, что нельзя садиться к незнакомцам в машину.
— Это правда, детка. Хорошо, могу я тебя хотя бы сфотографировать?
— Да, мама сказала, что… Ой… Вы меня не предупредили! Я не успела улыбнуться…
— Ты и так красиво получилась. Как тебя зовут?
— Правда? Цветочек… А вас?
— Цветочек? Хм, меня зовут Йоланта.
— Пастор Алекс сказал, что когда я знакомлюсь с людьми, мне нужно приглашать их в церковь.
— В какую церковь ты ходишь, Цветочек?
— В красивую! У нее высо-о-о-окий потолок, и там стоит большой крест и... И… Она из красивых красных кирпичей. Вам понравится там, приходите! У меня закончились пригласительные открытки...
— Я уверена, что мы с тобой еще встретимся, Цветочек.
— Я буду очень рада! Ну все, мне пора. До встречи, Йоланта!
— До встречи, Цветочек…

Когда я пришла в парк, мистер Ци уже собирался уезжать. Он был очень рад, что все продал и угостил меня своим вкусным кремом, который я очень люблю, но есть его маленькой ложечкой не так уж удобно...

Почему, на светофоре всего три лампочки? Ведь есть еще так много красивых цветов! Если бы водители видели больше красивых лампочек, тогда они, наверное, больше бы улыбались? И чувствовали себя лучше.

Я спрашивала у людей, как мне дойти до западной 48-ой стрит и оказалась на улице, которая ведет куда надо, мне осталось идти только вперед, вниз.
Я люблю вечер. Вечером зажигаются красивые огоньки самых разных форм и цветов. Я люблю наблюдать за вечерним городом. Мне нравится проходить мимо уличных музыкантов, играющих на саксофонах. Почему люди просто не остановятся и не послушают, как красиво они играют? Если бы у меня были деньги, я бы попросила его сыграть мелодию из мультика про пони. Я люблю пони, в лагере, в горах, я постоянно на нем катаюсь. Скорее бы наступило лето!

Когда я шла мимо зеленых мусорных баков, я увидела, как три пьяных мальчика кидали в мешок большие камни, а в нем была кошка! Она молила жестоких людей о пощаде, но они были непреклонны и к моим мольбам.
Почему люди пьют? Чтобы стать жестокими? Они толкнули меня, я упала и ударилась головой. Мне стало больно, и я заплакала. Пошел дождь, мальчики убежали оставив мертвую, ни в чем не повинную кошку, лежать в мешке. Даже не похоронили! Почему люди такие жестокие? Может, потому что, они не любят счастье?

Я шла и плакала, а люди бегали, пытаясь спрятаться от дождя. Почему люди прячутся от дождя, но ходят искупаться в бассейне? Ведь это такая же вода...

Когда я нашла дом Саманты, было уже совсем темно. Я стучалась пять раз, уже показалось, что ее нет дома, но дверь потом открылась. Зачем Саманте такой большой дом? Ведь по нему, наверное, так долго ходить.

Мы решили похоронить кошку прямо в мешке, за красным контейнером. Саманта сказала, что люди жестокие, потому что им не хватает добра в жизни. Тогда я буду стараться дарить людям добро, чтобы они не были жестокими и не убивали животных.
— А можно подарить человеку добро, чтобы он не был злым и не убивал кошек?
— Да, Цветочек, — ответила мне Саманта, когда в очередной раз вонзила лопату в землю. Я обрадовалась, что людям можно подарить добро. Тогда я спасу много кошек!
— Вы копаете могилу для кошки.
— Когда ты улыбаешься, Цветочек, я готова копать могилу хоть для себя...
— Для себя? Вы что, скоро полетите в рай?
— Да, когда вернусь домой, и упаду в кровать.
— Сон - это не рай! Мама сказала, что сон - это дверь в воспоминания! — я рассмеялась. Прикрывая пальцами рот, как учила меня миссис Ваденгберг.
— Так ты хочешь узнать, как можно сделать человеку приятно, Цветочек?
— Я знаю, как, но мама сказала, что нельзя делать людям приятно, если только они не любят друг друга. Иначе - это грех, а мне... мне нельзя грешить. Я должна попасть в рай и увидеть папу!
— Цветочек, приятно можно сделать не только согрешив. Например, обнимашки...
— Правда?
— Разве тебе не нравится обнимать кого нибудь?
— Нравится...
— Вот видишь, обнимашки - приятный и очень простой способ сделать человеку приятно...
— Хотите я сделаю приятно Вам?
— Да, давай проверим нашу теорию?
Я обняла Саманту, я люблю обнимать людей. Это очень приятно, даже под дождем. Почему люди не замечают друг друга? Когда могли бы обниматься с прохожими, и всем было бы приятно? И никому не пришлось бы пить, чтобы стать жестоким.
— Вот, и ни одна кошка больше не пострадает от моей руки.

Я спускаюсь обратно на первый этаж, чтобы принести свое пальто и повесить сушиться. Мне нравится дом Саманты. У нее так много лампочек и красивых картин. Почему люди платят за свет? И зачем Солнцу бумажные деньги? Они ведь сгорят, если их поднести к нему, и он не сможет ничего на них купить. А может, Солнце кушает бумагу? Как мы едим хот доги. Иначе мне не понятно, зачем Солнцу наши деньги, и нормальные люди платят за свет?

Когда я заблудилась у Саманты дома, я села у стены, и стала ждать. Потому что Саманта принимала душ. Зачем ей столько картин? Наверное смотреть на них отнимает так много времени.
— О, а это еще кто?
— Черт, Дейв! Смотри, какая красивая! — засвистел другой незнакомый мне человек.
— Саманта нашла просто бриллиант. Вовремя мы приперлись, бро!
— Где у нее выпивка? Ты пока заобщайся с ней, а мы принесем чего-нибудь догнаться.
— Посмотри в зале на втором этаже. Хотя нет, постой, лучше схожу я, она может тебя отделать.
— Что? Какая-то баба?
— У нее есть револьвер.
— Черт, тогда лучше иди сам.
Они пьяны! Господи, пожалуйста, оберегай всех кошек, которые могут им попасться! Если они пришли оттуда, значит там выход из дома. Я встала очень медленно, стала их обходить. Мама сказала, что с пьяными людьми нельзя находиться рядом.
— Ты чего, малышка? Куда собралась?
— Нет! Не трогайте меня!
Я побежала. Я люблю бегать. Когда я бегу, никто не может меня догнать. Когда я бегу, я будто лечу. Я слышала, как за моей спиной кричала Саманта, но я все равно убежала, спрятавшись за белой деревянной калиткой. Отсюда я видела все: Саманту, ее дом и даже тех пьяных людей в доме.

Саманта села в машину и уехала. Нет, куда же Вы? Ведь мне нужно вернуть Вам кошелек. Хорошо, что он остался у нее дома. Я подожду, когда эти пьяные люди уйдут, а Саманта вернется. Потом верну ей кошелек и заберу свою одежду и пальто.

Как же мне холодно без него. Я услышала рычание за спиной и ойкнула. Хотела развернуться. Мама сказала, что собаки защищают свой дом. Она укусила меня прямо за задницу! Я заплакала, потому что мне стало больно. А собака перестала на меня лаять и подошла обнюхать. Она была очень красивой. Белой, с черными пятнами. Ее шерсть была кудрявой и мокрой после дождя, он заскулил, потому что извинялся передо мной.
— Ничего страшного, ведь ты защищал свой дом... — сказала я Малышу, когда вышел мистер Майкл. Мы познакомились с мистером Майклом и Малышом. И я все рассказала ему, почему я оказалась у него во дворе.
А потом мы увидели огонь! Красивый дом Саманты загорелся! А там столько красивых вещей. Нужно его срочно потушить! Мистер Майкл позвонил в пожарную, а я побежала к Саманте домой, ведь там осталось мое пальто, и нужно попытаться спасти красивые вещи.
Те пьяные люди, они лежат, спят. Я так сильно пыталась их разбудить, но они не просыпались. Поэтому я позвала мистера Майкла, и мы вытащили их, пока горел второй этаж дома Саманты. Хорошо, что у Саманты большой дом: пока горел второй этаж, мы успели спасти их всех. И пожарные успели потушить огонь до того, как начал гореть первый. Саманта все не приезжала. Но стали приезжать незнакомые мне люди. После пожарных приехала скорая.
— Почему у докторов белые халаты? Они ведь пачкаются быстрее, чем остальные?
Медсестра и незнакомый мне доктор стали на меня внимательно смотреть. Мама сказала, что я должна улыбаться когда на меня смотрят.
— Кажется, это ЗРП, доктор?
— Нет, психический инфантилизм. Но это особый случай, она просто прелесть, верно?
Потом доктор обратился ко мне, когда я легла на койку, которая находилась у них в машине.
— Потому что у врачей всегда должны быть чистые халаты, чтобы лучше выполнять свою работу. А белый - самый чистый. Цветочек, нам нужно сделать тебе прививку от бешенства.
— Да, меня укусил Малыш...
— Ты просто чудо, милочка.
— Да! Мама тоже сказала, что я чудо. Но когда папа был жив, и ему подарили трактор, он сказал, что это чудо.
— Сейчас будет немного больно, не бойся, Цветочек.
— Зачем мне бояться? Мама сказала, что бояться - самое бесполезное занятие!
— Это правда, Цветочек.

Потом, когда медсестра и доктор уехали, приехал офицер Стэн, попросил все ему рассказать. Он также просил меня передать Саманте, чтобы она вышла с ним на связь, потому что это в ее интересах, и уехал. Мистер Майкл помог мне вынести диван во двор, чтобы я могла на нем переночевать. Хорошо, что на него не попала вода.

Дом продолжал дымить, даже когда уехали пожарные. От него теперь не пахнет приятно, как раньше. Горелый, противный запах. Наверное, Саманта расстроится, когда приедет. Мистер Майкл вынес мне свой плед, и я легла спать. Потом, ночью, когда Малыш уже уснул, прижавшись ко мне, я увидела, как девушка с рыжими волосами подъехала к воротам Саманты. Я с ней познакомилась, но не стала вставать, чтобы не разбудить Малыша. Он, наверное, охранял дом весь день и очень устал. Я рассказала все Кейт, потому что она попросила. И она ушла в дом, чтобы забрать кое-какие свои вещи. Я захотела ей помочь, когда увидела, что она тащит много вещей, которые завернула в простынь.
— Нет, Цветочек. Я справлюсь сама.
Зачем Кейт оставила столько вещей у Саманты, ведь их так тяжело переносить? Потом я все-таки уснула. И не видела снов. Как жаль, я люблю видеть сны. Почему я не могу смотреть сны всегда? Смотреть темноту так скучно.
— Юная леди, что тут случилось?

Когда я рассказала все миссис Руди, ей позвонил мистер Рик. И мы поехали в полицейский участок, потому что Саманта была там. Когда мы приехали, Мистер Рик, Кейт и Дядя Саманты уже были там, а позже приехала и Бэти с работы, потому что ей срочно нужна была Саманта. И так много незнакомых мне полицейских. Все ждали, пока Саманта проснется.
— Вам нужно что-то с ней сделать, когда-нибудь это закончится намного печальней...
— Что я могу сделать? Запереть ее? Она убьет меня. Я не знаю, что мне делать!
— Сэр, на Ютубе появилось видео. Я включу на монитор.
Саманта появилась на экране, но пьяная. Очень, очень пьяная!
— Снимай дальше, сейчас я покажу вам настоящий Ютуб! А ты стой, где стояла!
Саманта вышла из красивого зала, где красивые люди сидели за красивыми фиолетовыми столиками. Она подошла к своей красивой черной машине и стала бить стекло.
— Фрэнк, дай мне чертовы ключи!
— Нет, мэм. Остановитесь, зачем Вы пытаетесь разбить стекло, Вы не уедете без ключей.
— А кто сказал, что я хочу уехать?
Саманта подошла к мусорному баку, а оператор с друзьями не переставали над ней смеяться и шутить. Она высыпала весь мусор прямо на зеленый газон и кинула в сторону камеры какую-то банку. Та упала на половине пути и разбилась. Зачем она разбила банку? Ее ведь можно было использовать, если отмыть. Потом Саманта понесла мусорный бак в сторону машины. Оператор задыхается от смеха. Саманта начинает бить стекло железным мусорным баком, но зачем? Ведь на стекле отражаются такие красивые зайчики!
— Оно, мать его, пуленепробиваемое? — закричала Саманта на экране компьютера и разбила все-таки стекло на двери своей машины, приложив последние усилия. Отдышавшись, она полезла в машину.
— Ох, твою мать! Бегите! У нее пистолет!
— А ну стоять!
Саманта выстрелила в воздух.
— Всем остаться на месте!
— Мэм, пожалуйста, уберите оружие. Это уже совсем лишнее...
— Ты, подойди ко мне!
— Прошу вас... Умоляю... Я все поняла!
— Подойди ко мне, я сказала!
Я никогда не видела человека пьянее и злее, Саманта на мониторе очень отличалась от той, что спала сейчас на кушетке за решеткой.
— А теперь, скажи это еще раз!
Саманта приставила пистолет к голове незнакомой мне девушке, в синей блузке и черных штанах.
— Я... Я не... Пожалуйста...
— Если ты сейчас не скажешь это еще раз, я вышибу тебе мозги!
— Мэм, пожалуйста!
— Стой, где стоишь, Френк!
— Мэм, копы уже едут, уберите оружие...
— Ты слышала, что я сказала? Или ты тупая?
Не понимаю, почему девушка не скажет то, что просит Саманта, она ведь ее убьет?
— Я сказа... Я сказала тогда, не толкайся, пьяная корова...
— Теперь ты не считаешь меня пьяной коровой?
— Нет... Мэм...
— Я уже Мэм?
— Мэм, немедленно опустите оружие! А вы, выключите камеру!
Видео закончилось, и все в зале ахнули.
— Марк, ты только что лайкнул это видео?
— Да, сэр, это мой аккаунт, и видео мне понравилось.
Почему люди пьют? Может потому, что им нравится хотеть счастья? Нормальные люди такие странные, они ждут, пока проснется человек, вместо того, чтобы разбудить его. Если оружие может убить человека, тогда зачем они его создают?

========== Цветы, закаленные в огне. ==========

— Саманта, вставайте! Сколько можно спать?! Мама сказала, что надо вставать рано, чтобы не проспать всю жизнь!
Что? Цветочек? Стоп. Я не помню абсолютно ничего, после того... После того, как... Черт. Я не помню нихрена! Где я? Я не хочу открывать глаза. Кровать какая-то жесткая, или я лежу на листе из железа? Я пошевелилась... Боже, меня что, какие-то асфальтоукладчики раскатывали в лист бумаги? Только голос Цветочка смог бы меня разбудить!
— Цветочек...
Я открыла глаза и от страха сразу же закрыла их! Черт, черт, черт! Чтоб меня черти драли! Я за решеткой, а там столько копов, и они все пялятся на меня! Будто бы я на сцене для них выступаю.
— Саманта, вставай, ты заставляешь всех нас ждать.
— Дядя?
— Вставай, тебе говорят!
— Да встаю я, встаю!
В голове будто водородную бомбу испытывают. Сколько же я вчера выпила? Бочку? Какого хрена они на меня все пялятся? Я что, воскресла только что из мертвых? И почему у меня рана на животе?
— Какого хрена вы на меня все пялитесь?
— Саманта, не выражайся!
— Миссис Руди? Что ты тут делаешь?
— Я приехала тебе помочь.
— Помочь? Я натворила что-то очень плохое?
— Саманта, я все уладил пока ты спала... — сказал мой бесполезный, жирный адвокат. Я в полном восторге от его мерзких рыжих волос и козлиной бородки. Я также на седьмом небе от счастья, от очков, которые совсем не похожи на те, которые используют извращенцы в своих играх. Он сказал мне это с таким восторгом, как-будто этот единственный момент компенсирует годы моей юридической неудачи из-за этой козлиной головы!
— Ты выйдешь под залог.
— Дура! Ты сожгла папин дом!
Кейт? Что делает моя сестра у копов в участке? Я почти рассмеялась вслух. Это все равно, что мышь залезет на крышу к котам, которые там греются! Она же всю жизнь обдолбаная коксом! Она без него и часа не проживет. Если бы вы знали, сколько Кейт спустила на кокаин. Вы бы просто...
— Что ты несешь, ненормальная? И что ты тут делаешь?
— Жду, когда откроют клетку, чтобы убить тебя! Сейчас же откройте!
— Мэм, отойдите от решетки!
— Что вам всем от меня нужно? Что происходит?! Выпустите меня немедленно! Мне нужно отлить! И сейчас я собираюсь сдохнуть от жажды!
—  Сэр?
— Ребекка, сопроводите мэм в уборную.
— Где Цветочек? Я ее слышала! Цветочек!?
— Вы плохая!
— Что? Нет, Цветочек...
— Мама сказала, что только плохие люди стреляют в людей.
— Что? Что ты говоришь, Цветочек? Я не... Я... Да постойте же!
— Она говорит, что ты стреляла в людей! Весь мир это видел, Саманта! Ты опозорила нашего отца! Мама уже летит сюда в Нью-Йорк! Она убьет тебя, дура! Ты сожгла все его вещи! Все пластинки! — Кейт бросила в меня своей туфлей, потому что путь ей преграждали два тучных зрителя этого спектакля. Туфля, кстати, заехала мне прямо в лоб! Хорошо, что не каблуком! Она что, чтоб ее, бейсболист проклятый? Это был конец моему самообладанию.
— Это я опозорила отца?! С каких пор тебя волнует его честь? Может, с тех самых, когда ты начала трахаться, как кошка в апреле?! Или воровать у него деньги на кокаин? А сколько раз ты брала кредиты? Долбаная наркоманка! Это я опозорила отца?! Ах, да, это же я отсосала учителю географии и его посадили на семь лет! Бедный мистер Арчи! Он ведь был не виноват, что у тебя вместо рта - трубка от пылесоса!
— Заткнись! Заткни свою поганую пасть! Я убью тебя!
Наверное, я перегнула, раз две стокилограммовые свиные туши и один чернокожий слон с дредами в зеркальных очках не смогли остановить Кейт. Этим копам что, выдают такие очки на работе? Это было последним, о чем я успела подумать, когда сестра схватила меня за волосы. И я, по привычке, сделала то же самое. Только не хватает отца, закручивающего нам уши до слез.
— Боже мой! Ну растащите же вы их скорее! Какой кошмар!
— Миссис Руди, может, Вы хотите воды?
— Да, принесите! Оболью этих двух чертовок! Боже мой! Сколько нервов они мне выматывали за всю жизнь!
Мы остановились, отпустили волосы, которые, как всегда, комком остались в наших кулаках, дыша, как после марафона.
— Мама скоро прилетит, Саманта, мы хотели сделать из этого дома музей!
— Поцелуй меня в задницу, дура! Я лучше все сожгу, чем отдам вам!
— Теперь уже все потеряно, ты все сожгла! Идиотка!
— О чем ты говоришь, ша....?
— О том, что мама уже почти все устроила! Мы ждали разрешение от культурного совета города. И дом нашего отца стал музеем!
— Хер тебе, дура! Поняла? Какой к черту музей?! Я ни за что на свете не отдам никому свой дом. Намотай это на свои усы. Особенно вам с мамой! Особенно вам!
— Хватит! У меня много дел! Саманта! Ты задерживаешь всех нас! — голос дяди стал очень суровым. Не таким, над которым можно усмехнуться, а таким, как-будто Дядя может закрыть меня в чулане и забить, как скотину. Никогда его таким не видела.
— Почему люди не хотят быть счастливыми?
— Потому что у них нет на это времени...— ответила миссис Руди Цветочку раньше остальных.

Боже, сортиры у копов просто отвратительные! Но когда ты выпила целую флягу, не помня, что это вообще было, тебя такие мелочи, разумеется, не особо волнуют. Что сказала эта конченая шлюха? Мой дом сгорел? Ха-ха. Это очень смешно, ага. Эта дура, наверное, меня разыграла. Нет! Мой дом не может сгореть! Чтоб меня переехал трамвай! Мама меня убьет! Нет! Он не может сгореть! Этот дом мне достался слишком дорого... Нет, нет, нет. Я сейчас поеду и сама все посмотрю. Но глаза миссис Руди... Я чувствовала, что натворила что-то плохое. Но не насколько же! Мой охренительный и большой дом мне очень нужен! Вы что? Там коллекция папиных пластинок. Очень редкие экземпляры! Там моя гитара Фреди Меркьюри! Она стоит не меньше ста тысяч! Молочные шторы из Анталии! Да я никогда в жизни не смогу больше такие найти! Там мой паркет из красного кедра, который отец привез из какой-то Богом забытой дыры! Его мечтает выкупить у меня, по меньше мере, сотня человек! С ума сошли, да? Сгорел?
— Сгорел, мать вашу? Мой, сука, дорогущий дом сгорел? Кейт, иди сюда, твою мать! Принеси мне сигарету и спички! Кто-нибудь, принесите мне сигарету!
Я не могу встать, потому что поток подо мной не останавливается! Как же дрожат мои руки, и даже голос в голове. Моя люстра из королевского замка! Мой рояль, на котором играл сам Арт Блейкер! Мой дом не может сгореть! Сгорит моя сестра, если она меня обманула. Или я, если нет. Мама меня убьет. Это будет ее официальная причина...
— Саманта! Ты что, уснула там?
— Копаю тоннель.
— Давай же скорее, у меня скоро самолет!
— Иду... Мой дом правда сгорел?
— На твоем месте, я бы избавился от этой девушки.
— Цветочек? Почему?
— Она все им рассказала.
— Что рассказала?
— У тебя большие неприятности, Сэм. Я не шучу. Страховка намерена подать на тебя в суд.
— За что?
— Ты не выключила фен...
— Черт! И она все им рассказала?
— Да.
— Вот же сука! Черт! Черт бы тебя подрал! Дура! Ну зачем?!
— Пошли. Надо закончить поскорее. Я опаздываю.
— Ты всю жизнь куда-то опаздываешь, дядя!
— Как ты со мной разговариваешь? Соплячка! Да я тебя щас...
Я вышла в коридор, пнув дверь, что есть сил. Ай, больно! Так мне и надо! Как побороть такой сильный мандраж? Мне нужно срочно выпить! Послушайте, читать о том, как у кого-то сгорел дом - это одно. Вряд-ли у вас это может вызвать хоть какие-то чувства. Вы ведь не Цветочек. А я так боюсь, что мое тело сводит одна мощнейшая судорога. Даже лань, безмозглая газель, не боялась так сильно, когда пьет с лужи, в которой хреналлион крокодилов! Я представляю, как планета Земля умещается в моей ладони, я обливаю ее бензином и поджигаю! Я сношу храм святого Павла, сидя в огромном, мать его, экскаваторе! Я так зла, потому что боюсь! Я клонирую Гитлера! Как в долбаных "Звездный войнах" долбаный Дарт Вейдер, я захватываю мир. Я забиваю до смерти Будду его огромной, зеленой книгой, с его бесполезными и вонючими мантрами, которые я учила полгода, как дура! Не бежать от проблем? Вот, где я видела твои чакры! Старый, мертвый, вонючий гондон!
— Саманта! Не смей от меня уходить!
— Что ты хочешь от меня?!
— Приезжай жить к нам. Пока я не решу все за тебя. Снова. Только не тяни эту девушку ко мне домой.
— Я ее не брошу.
— С чего вдруг?
— Я о ней позабочусь!
— Ты? Позаботишься?! Ты себя слышала? Ты не можешь позаботиться даже о себе! Ты - самый безответственный человек на свете, о ком ты хочешь позаботиться? Об инвалидке, аутистке?
— Она не аутистка!
Пощечина, может, слишком слабая, а может я и правда заслужила, и из-за этого мне не больно?
— Саманта, ты зашла слишком далеко. Они заберут у тебя пистолет и отдадут мне. Я обо всем позаботился. Это пистолет моего отца. А ты чуть не просрала его на ровном месте! Ты сожгла целое состояние вчера, пока развлекалась с этой инвалидкой! Ты понимаешь это? — дядя был в ярости, я никогда не замечала, что люблю, когда человека обуяла злость. Это прекрасно! Самое выразительное чувство на свете. Отдыхай, Цветочек! Ярость пишется на глазах. На стянутых бровях. В этот момент человек прекрасен. Он способен на все, как Бог. Не обремененный какими-то рамками морали. Дядя схватил меня за шиворот и начал трясти. Я висела на его руках, словно кукла у ребенка, специально, не смея сопротивляться. Мне нельзя терять Дядю.
— Прости меня, дорогой дядя...
— Заткни пасть, щенок! Я помогал твоему отцу придумать тебе имя! Не смей играть со мной, как со своими полоумными дебилками! Ты вообще понимаешь, что происходит?
Гнев начал закипать и во мне.
— Хватит так о ней говорить, Дядя! Пожалуйста! Она ни в чем не виновата. Это все я!
— Я знаю больше, чем ты думаешь. Я тебе сказал, перестань с ней общаться! Больше повторять не буду!
— Но почему?!
— Потому что ты погубишь ее! Все. Мы идем к ним, и ты будешь тише воды. Понятно? Убить бы тебя!
Дядя меня очень сильно любит. Как любил отец. А мать всегда любила Кейтилин больше.
— Там все люди хотят узнать, почему Вы так долго?
— Цветочек... Иди отсюда...
— Хорошо, я скажу им, что Ваш дядя держит вас за футболку.
— Нет, Цветочек, постой.
Дядя сразу же меня отпустил. Ох, ты мой спаситель, Цветочек. Но я все равно зла, как голодный дракон!
— О, нет.
— Что случилось, Цветочек?
— У меня пошла кровь.
Дядя поперхнулся и вышел в общий зал. Она все еще в моем розовом халате. Ее золотые нити, которые должны быть волосами, аккуратно растрепаны... Наверное, она голодная и уставшая. Может, дядя прав? Может, и так. Но хрен я ее отпущу, пока не затрахаю до смерти! За то, что она сделала! Из-за нее у меня сгорел дом! Меня могут посадить, даже дьявол не знает, за что. И у меня сгорел охренительный и очень дорогой дом! Да, я буду повторять себе эти слова до последнего вздоха. Картина, как полыхает мой собственный и личный дворец, нарисована маслом в главном зале моей памяти. Нет, высечена из камня, как чертовы гробницы фараонов! И во всем виновата она? Все голоса в моей голове, кроме трусливой и тухлой гнойницы, говорят, что она ни в чем не виновата. Это все я. Так легче. Страховка не покроет реставрацию дома! Сука! Чтоб я сдохла в руках маньяка! Я схватилась за голову и скатилась по стене на грязный, коричневый пол.
— Саманта, мама сказала, что нельзя сидеть на холодном полу, потому что Бог не сможет подарить нового человека.
Я встала. Заколебала ты меня уже! Со своей мамой, вопросами и красотой! Я увидела, как бледно-розовая тягучая щупальца тянется по ее белоснежной ноге. Очень глубоко вздохнув, я схватила ее за руку и повела обратно в уборную. Что мне еще остается делать? В общем, я сняла с себя блузку и сделала из нее прокладку Цветочку. Да, моя молочная блузка за сто пятьдесят баксов из магазина на Брайтон Бич. И не смейте смеяться!
Потом Дядя ворчал следующие два часа, Кейт пыталась вызвать меня на поединок. Да, я надеру тебе задницу! Как всегда! Жаль, у меня забрали пистолет! Я бы быстро поставила ее на место. Моя голова накапливала в себе боль все это время, словно каждое их бестолковое слово было каплей серной кислоты на мой голый мозг. Короче говоря, у меня суд через три месяца. И мне нужно поменять адвоката. Скорее всего, дядя все уладит. Как всегда. Иногда его любовь меня удивляет.

Супермаркет. Что спросила бы сейчас Цветочек? Почему кассиры в супермаркете такие медленные? Потому что их трахают в зад самые старые самцы остроносых черепах, Цветочек!
— Мэм, что Вы делаете?
— Пью, сэр. Пью мартини прямо у кассы!
— Но я вижу у Вас ключи, мэм!
— А я чувствую ваш член у меня в мозгах!
— Вы собираетесь выпить все это одна?
— Я собираюсь засунуть эту бутылку Вам знаете куда, сэр? Если Вы меня задержите еще хоть на минуту!
Боже, я выпила полбутылки мартини одним залпом! Мне надо ехать на какой-нибудь фестиваль алкоголиков. Там, наверное, много бесплатного бухла!
— А я вас узнал! — сказал кто-то, где-то далеко в очереди за мной!
— Ну, быстрее же! Долго нам всем тут стоять?
— Отсоси, идиотка! — я показала ей средний палец, не оборачиваясь.
— Да, это она! Та девушка с пистолетом! Это она!
Вот же сукин сын! Я схватила свои пакеты, как только он нажал эту чертову клавишу. Засунь себе сдачу прямо в...
— Ну, покажи что-нибудь! — закричал мне тот парень, снимая меня на телефон. Я показала ему палец точно так же, как той мымре!

Я пью, курю сигареты и еду. Мной овладел такой страх. И не знаю, почему, но из-за этого страха я перестала всего бояться. Случилось самое хреновое из того, что вообще могло случиться. Ну, не считая фабрику. Да, конечно, это когда-нибудь должно было произойти, это же я! Дальше ворот не стала заезжать. Я и отсюда вижу, что они сказали правду!Черт! Черт! Черт! Нет! Бля-я-я, мои пластинки! Мои ковры из Стамбула, мои фарфоровые гномики из Германии! Все это стоит больших денег, понимаете? Все мои музыкальные инструменты! У меня было все, что любой мечтал бы видеть у себя дома. А я все сожгла! Дура! Чтоб меня до смерти затрахали собаки! Мои картины! Господи! Да я готова разрыдаться через все мои отверстия. Я просто бездна отчаяния! Я... Я... Ладно. Мы это уже проходили.

Паленый, горелый запах копоти, боли и потери навсегда остался в моем носу. Даже если буду дышать духами через противогаз,  почувствую этот запах. Все потеряно. И я уже ничего не могу поделать. Я сдалась глотать это дерьмо. Да и уже прилично набралась, пока ехала. И-и-ик. Ой, простите. Пена на моей плитке из горного техасского камня. Весь двор в высохшей пене, которая осела на моей плитке белым налетом краха.
Я шагнула дальше. Оконные рамы и двери из красной японской вишни, на мое удивление, сохранились на первом этаже. По затылку пробежали мурашки. Могу хоть что-нибудь продать. Где-то что-то тлеет, на втором этаже. Чувствую дым. Это дым моей угасающей жизни. Первый этаж почти сохранился. Только паркет немного сгорел около лестницы. Я вытащила половину кинжалов, которые уже вонзила в свое сердце. Сохранилась моя люстра! Слава богу! Десять тысяч за нее получу, не меньше! Мой рояль! Моя арка из резного мрамора. О, Боже мой! Мои книги почти не промокли! О, да. Я готова вытащить и расцеловать каждую. Почему я раньше не замечала, как мне все это дорого? Мои картины! Они все еще висят. Гойя, Хуан Грис! Они все еще висят!
Но где мои бронзовые статуэтки? Сука! Где мои, мать их, статуэтки из Перу? Они должны стоять здесь! На тумбочке из лесного ореха! Их у меня пытался выкупить Колорадский музей! Сука, Кейт! Если это ты, я тебя убью! Все эти эмоции, и никакие вообще, сейчас не проявляются на моем лице. Я просто тихо ступаю по остаткам лестницы, чтобы посмотреть, что там наверху. Там должен сохраниться отцовский сейф. Он должен быть огнеупорным. Но я даже не надеюсь, что мои украшения сохранились в нем. Жаль, если отцовские Луиз Майнет - золотые часы с камнями - испортились, как товар. Я, поднявшись на несколько ступеней, поняла, что дальше пробраться не смогу, полезла в гараж за стремянкой.
Разумеется, воздушный клапан снова полетел. И поэтому я открываю воротину вручную. На меня сразу же оскалился папин, разбитый мною, джип, напоминая мне о том, что я состою из собачьих экскрементов, а не как нормальные люди, из воды. Все в гараже покрылось долгим слоем пыли, которая когда-то была моей совестью. Я достала из-под верстака лестницу из нержавеющей стали. Взобралась на второй этаж.
Что я ожидала тут увидеть? Что мое богатство каким-то чудом смогло сохраниться? Я ступаю по тому, что когда-то было моим паркетом. Я переворачиваю ногой то, что когда-то было моим столиком, покрытым серебром. Я захожу в свою спальню. Почти ничего не осталось, кроме... Что? Мои цветы! Посреди тонны сажи, золы и углей, на подоконнике! Мои невероятные цветы! Они стоят точно так же, как когда я видела их в последний раз. Моя орхидея из Морокко, кактус из Мексики, алоэ из Филадельфии! Мои цветы отказались сгореть в пожаре! И ждут, когда миссис Руди их польет! Я спускаюсь вниз, нахожу свой посеребренный ковш и, набрав в саду воды, медленно и методично поливаю каждый цветок, один за другим. Потом я спустила цветы настолько осторожно, будто несла новорожденных младенцев.
Мой рояль... Как давно я не играла! Мои руки трясутся, словно миксер на слабых оборотах, но я все равно сыграю. Я хочу сочинить сейчас песню, как делала это давно, когда еще училась в школе.
Когда прилетела ты исполнить все мои мечты,
Достать меня из этой бесконечной пустоты!
Я от счастья задыхаясь, неисправимо улыбаясь,
В глазах твоих теряюсь. Я просыпаюсь,
Когда тебя касаюсь. Я покоряюсь
И не сдаюсь. Я тебе в любви клянусь!
Я изменюсь, и понравлюсь,
Я тобой упьюсь. Одеялом обернусь,
Я внутри тебя взорвусь, и просто очнусь.
Я тобой обольюсь, я твоим огнем зажгусь.
Я твоей вечной воле, навсегда отдаюсь.

Дальше играю без слов. За спиной заскрипел паркет. Или это дух отца пришел наказать меня за такой косяк?
— Какая красивая песня.
— Цветочек? Что ты тут делаешь?
— Я пришла за своим пальто и сказать, что ваш кошелек, который я должна была вернуть, наверное, сгорел...
Я истерически рассмеялась, но едва слышно, чтобы не пугать Цветочек.
— Сыграйте еще, мне так нравится. Хотите, я вас обниму?
— Не сейчас, Цветочек. На счастье нет времени, у нас много работы.
Надо собрать все, что осталось, и запереть в подвале. А перед этим все протереть от золы! Я знала, что наступит момент, когда они разинут свои рты на мое добро. Мама и Кейт! Я им просто так не дамся. Они это прекрасно понимают.

Цветочек работает, как станок. Золушка, если увидит ее, уйдет в долгий запой. Как приятно иметь Цветочек рядом. Если бы не было ее, я бы протирала все до рождества! С ней мы управились еще до полуночи. Все, что не смогли унести в подвал, мы складировали в гостиной.
У меня пропало много дорогих вещей. И я убью того, кто это сделал! Это могла быть миссис Руди... Нет. Этот вариант сразу отпадает. Дядя? Нет. Кейт? Возможно. Цветочек? Нет. У нее не хватит на это мозгов. Точно, Дин! Это мог быть Дин. Кто бы это ни был, я его убью. Я не притворялась, что не пила, даже перед матерью, с шестнадцати лет! Но я притворяюсь перед Цветочком. У меня пропало две картины, самые дорогие! А еще граммофон, который сделан из иранского кедра! Это Кейт или Дин, я просто уверена. И я все из них вытрясу. И начну я, конечно, со своей сестры! Я уже представляю, как засовываю папино охотничье ружье сорок пятого калибра прямо ей в рот. И она мне все расскажет! Или это будет Дин. Но я нажму на курок, кто бы это ни был. Если у дракона что-нибудь украсть, дракон придет и заберет у тебя все. Я сделаю все это завтра! И верну все, что у меня украли. А сейчас я хочу кушать.
— Цветочек, я купила сосиски, не хочешь пожарить их на огне?
— Хочу!
— Тогда принеси пару недогоревших стульев, которые мы видели наверху. Мы разожжем костер!
— Ура. А мы поделимся с Малышом? — Цветочек погладила ненавистного мне пса.
— Конечно, Цветочек. Ведь он охранял нас, пока мы работали.
— Да!

Сосиски просто обязаны приготовиться самыми вкусными на земле, ведь дровами для них мне служат стулья из грецкого ореха. Обитые, мать их, телячьей кожей! Я снова закипаю! За этот комплект из стола и стульев, который сгорел у меня во второй гостиной, я могла бы купить себе дом.

Сука. Если бы это была не Цветочек. Если бы она не была такой красивой, я бы ее убила! Ох, если бы это была не она. Когда я начинаю злиться на нее, меня как-будто останавливает бетонная стена. Она ни в чем не виновата. Но все это из-за нее! Я пнула свои, покрытые золой и золотом, обои, которые отец купил на аукционе в Висконсине. Проклятие! Да я могла бы открыть этот чертов музей, как хотела мама! Черт! Я выпью немного, чтобы успокоиться. Но чтобы не видела Цветочек. Она разговаривает с псом. Я очень зла, но, может, это правда мило? Она крутит над огнем наши сосиски, как я показала.
— Может, они уже готовы?
— Спроси у Малыша.
— Он считает, что да!
— Тогда согласимся с ним?
— Да! Я уже очень хочу кушать...
— Цветочек, а хочешь, потом поедем и купим тебе мороженое?
— Да, а какое?
— Все цвета, что там будут.
— А так можно?
— Для нас они сделают исключение, даже если нельзя!
— Да, хочу!
— Но... Я покупаю мороженое только за поцелуи.
— За поцелуи? Но я не умею целоваться... — Цветочек опустила глаза в печали. Я чувствую себя последней тварью на земле, но Цветочек не в главных рядах. Почему? Причин так себя чувствовать у меня намного больше, чем достаточно. Но шло оно все к матерям чертей, потому что ее губы - это как две дольки апельсинов без кожуры, и которые не кончаются.

========== Навсегда - это слишком мало! ==========

Почему в мире нет больших бабочек, чтобы можно было на них летать? А вчера я первый раз поцеловалась! Надеюсь, теперь Саманта будет покупать мне мороженое почаще. Я люблю мороженое, и целоваться с Самантой оказалось очень приятно! Не понимаю, почему люди вместо того чтобы пить алкоголь, не начнут друг с другом целоваться? Ведь это приятно, и не вредит никому. Кузнечик запрыгнул мне на лицо, мне стало очень щекотно и поэтому я слегка закричала. Потом испугался Малыш, зарычал, и принялся грызть угол спального мешка Саманты.
— Доброе утро, — сказала она таким сердитым голосом, что я перестала кричать. Бедный кузнечик, я, наверное, его очень напугала? Саманта попыталась пнуть Малыша, лежа внутри мешка, но ничегошеньки у нее не получилось, Малыш вовремя отскочил. Почему люди продают лекарства за деньги? Ведь когда человек болеет, он не может пойти на работу, и заработать деньги из дерева.
— Треклятая собака!
Саманта снова злая. Может мне обнять ее? Или попросить купить мороженое? У нее совсем нет счастья, может, поэтому она пила? Теперь я буду дарить ей счастья так много, как только смогу. Чтобы ей не хотелось больше пить. Саманта хорошая, она подарила мне пальто. Она плохая потому что стреляла в людей. Я посмотрела на ее не догоревший дом еще раз. Теперь он совсем не красивый... Саманта хочет обменять все свои красивые вещи на бумажные деньги. Но зачем? Зачем они ей нужны?
— Цветочек?!
— Что, Саманта? — я укуталась поглубже в мешок. Я не очень люблю когда Саманта злая.
— Хочешь мороженое?
— Да...
Саманта глубоко вздохнула после долгого молчания. Почему я должна не хотеть мороженое?
— Я могу купить тебе мороженое просто так.
— Но это ведь приятно!
— То есть, ты хочешь целоваться?
— Да, а почему я должна не хотеть?
— Тогда бежим чистить зубы, своими новыми мегакрасивыми щетками!
— Точно!

Я прибежала к крану раньше Саманты, поэтому первая начала умываться. Зачем отцу Саманты нужно было столько много удочек и ружей? Ведь чтобы стрелять и рыбачить, наверное, использовать нужно что-то одно? Бедные рыбы! Почему бог не дал им руки? Тогда они могли бы снимать с крючка червей руками и не попадаться людям. Быстрее бы Саманта закончила, тогда мы с ней поцелуемся и поедем за мороженым. Я выберу только три вкуса: малиновое, банановое и фисташковое. Остальные не хочу, а то вчера мне стало плохо. Я съела так много мороженого! Мама сказала, что нельзя есть много, потому что у меня в животе начнется зима и мне станет очень холодно. Жаль, что Саманта не смогла собрать эту красивую синюю палатку отца. Если бы мы спали в ней, то могли бы еще немного поцеловаться. Не понимаю, почему мама не целовала меня в губы, как Саманта? Ведь это очень приятно! Буду просить поцеловаться всех, кого встречу! Когда мы закончили, Саманта повернулась ко мне и сказала:
— Цветочек, похоже, что твоя одежда сгорела. Я должна купить тебе новую.
— Ваш халат красивый, но мне в нем холодно...
— Посмотри, может, твое пальто уже высохло?
Я проверила, пальто немного сыроватое, наверное, ему нужно еще немного повисеть. Почему у людей нет шкур, как у собак? Тогда им не нужно было бы идти на работу, чтобы заработать деньги, чтобы потом купить себе такое красивое пальто, как у меня. Я совсем забыла, что сегодня мне нужно пойти в ОИН. По средам мы с мамой всегда туда ходили. Интересно, Микки смог нарисовать ту мышь, которая пугает его во сне? А миссис Смауг? Навестила ли ее внучка, пока меня не было? Она ведь долго этого ждет, чтобы подарить ей свое золотое ожерелье. Если бы у меня была своя гигантская бабочка, я бы назвала ее Бегонией. Как мой любимый цветок. Как жаль, что я не успела его забрать, когда мне пришлось убежать из дома. Я бы подарила его Саманте, и она стала бы немного счастливее. Почему у Саманты маленький шрам на виске? Зачем ей такие длинные волосы? Они, конечно, очень красивые, но они, наверное, тяжелые, их долго мыть? Саманта взяла меня за плечи, как и вчера. Я начала улыбаться, она сейчас меня поцелует. Почему я не делала этого раньше? Столько лет... Так много красивых губ ушли не целованными мной! Спасибо, дорогой Иисус, что Вы придумали поцелуи! И мороженое! Саманта снова меня поцеловала, и я закрыла глаза, как она меня вчера учила. Ее теплые и мягкие губы такие приятные. Она гладит меня по шее, и это тоже очень приятно! Я не хочу чтобы она останавливалась! Но она закричала и отпрыгнула!
— Ай!
Я тоже отпрыгнула, потому что, следом за первым полетел другой камень, и мог попасть в меня!
— Мама?! Какого хрена ты...
Но злая и красивая женщина уже поднимала другой камень с земли.
— Смотри, какую палку я нашла, пока ехала к тебе, Саманта! Сейчас я ею тебя так отделаю, что сама потом не узнаю!
— Мама! Ты что? Хватит! Ай!
Эта женщина в сером костюме и в белой шляпке размахивала над головой палкой, которую держала черной перчаткой. Малыш начал лаять на них обоих. Я, схватив свое пальто, спряталась на втором этаже дома и уже оттуда за ними наблюдаю. Саманта убегала от мамы по всему двору, то и дело вскрикивая от боли. А ее мама, так смешно перебирая ножками, пыталась ее огреть своей длинной палкой. Малыш бегал за ними и лаял, будто подпевая. Я хихикала, прикрывая губы пальцами. Потом Саманта забежала в дом, а эта женщина кричала такие нехорошие слова! Саманта сказала, чтобы я ждала ее у машины! И мне пришлось спускаться через окно, по красивой серой лестнице. Хоть бы эта женщина не стала меня бить... Но я бегаю быстрее чем Саманта и легко смогу убежать.
— Мама, хватит! Ты напугаешь ее!
— Открой немедленно, Саманта Моника Сид! Или я на тебе живого места не оставлю!
Какой кошмар! Саманта такая красивая, зачем ее мама хочет так искалечить свою дочь?
— Это мой дом, ясно? И я могу его сжечь, если захочу!
— Мы со всем городом собирались сделать из этого замечательного дома музей! Гребаная алкашка! Как и твой отец!
— Вот так ты защищаешь его память, да? Ты трахалась с его братом в день, когда он умер! Вы с Кейт довели его до могилы!
— Конченая сука! Да я тебя сейчас... Я заберу у тебя все, ясно?! Ты сожгла все его пластинки! Мать твою, посмотри! Там, наверное, все сгорело на втором этаже! Боже мой! И из-за чего?! Из-за того, что ты снова трахаешься с этими проститутками! Открой сейчас же дверь!
— Не смей так говорить про нее, мама!
Я подошла ближе, потому что мне стало плохо слышно. Саманта перестала кричать. Но ненадолго, потому что через секунду с воплем выбежала из дома, когда ее мама туда вошла. Саманта бежала, держась за лоб и пытаясь открыть машину на бегу.
— Куда ты собралась, Саманта Моника Сид? Я с тобой еще не закончила!
— Сука! Ты чертова сука и шлюха! Кейт свое снюхала, а ты проиграла в карты! Хотите теперь мое просрать тоже? Хрен вам! Боже мой, как вы меня достали, обе! Из-за вас я стала алкоголиком! Если из моего дома сейчас что-то пропадет, мама, я заявлю копам!
Машина с визгом рванула с места, не успела я пристегнуться и попрощаться с этой злой, но красивой черноволосой пожилой женщиной!
— Черт! Чтоб ее! Ай! — Саманта пыталась рассмотреть в зеркало последствия встречи ее лица со злобной палкой. На лбу у нее красовался красный ушиб, который сразу же бросался в глаза.
— Мама сказала, что когда человек что-то ушиб, надо приложить туда лед...
— Теперь твоя мама будет справочником моей жизни, Цветочек!
— Куда мы едем? Зачем Вы оставили свою маму там одну?
Зачем людям такие быстрые машины? Если ехать так быстро, то нельзя разглядеть ничего красивого в окне.
— Я хочу кушать... — я повернулась к Саманте и надавила на ее ушиб пальцем. Такой красивый лоб испорчен! Ей нужно срочно приложить лед!
— Ай! Я знаю Цветочек, что ты хочешь кушать. Но не надо меня за это истязать!
— Почему Ваша мама ударила вас палкой?
— Потому что я сожгла свой дом.
— Но он же был Ваш, а не ее?
— Все верно.
— Ничего не понимаю...
— Я тоже, Цветочек.
Саманта остановилась у красивого магазина! За стеклом стояли манекены в такой красивой одежде!
— Мы пойдем туда?
— Если ты меня поцелуешь.

Внутри оказалось еще красивее чем снаружи. Повсюду замерли молчаливые люди без лиц, в нарядных и разноцветных одеждах. Людей было мало, в основном одни красивые женщины, все они были одеты в одинаковую белую футболку, красную кепку, а синие, обтягивающие джинсы, и вовсе делали их неотразимыми. Пока Саманта пыталась о чем-то договориться с администратором, я попросила для нее лед, в супермаркете через дорогу. Она так на меня разозлилась. Сказала, чтобы я больше не переходила через дорогу без нее! Я решила погулять среди одежды. Зачем просто так сидеть на стуле, если можно предложить кому нибудь поцеловаться? Зачем людям так много одежды? Ведь носить можно что-то одно.
— Почему ваша одежда одинаковая? Ведь ее можно перепутать с другой...
— Эй, Клэр. Пойди сюда, смотри какая она красивая!
— Ух, да. Высший сорт! Сейчас бы ее приодеть. Жаль, халат мешает...
— Мешает? — спросила я с надеждой. Может без него они лучше меня разглядят? Девушка, которую зовут Клэр, была очень очень красивой. Как Саманта или ее сестра Кейт. Она была в такой же одежде как и все остальные. Будто бы термиты, хаотично выполняющие каждый свою работу, они двигались по магазину. Я люблю термитов, они строят красивые дома. Я видела их в лагере, в горах. Клэр и эта незнакомая мне девушка захихикали между собой. И мне стало обидно...
— Что ты тут делаешь, красавица?
Мне нравится, когда мне говорят, что я красивая. Я посмотрела на розовые, пушистые тапочки Саманты, в которых я хожу до сих пор и надеялась, что они согласятся.
— Я пришла сюда с Самантой. Она сказала мне ждать ее. Давайте поцелуемся?
— Что? — девушка, которую зовут Клэр чуть не вскрикнула. Это меня озадачило. Почему она так испугалась? Ведь целоваться это не страшно вовсе, а приятно совсем.
— Давай! Я первая!
— А потом Вы! — я показала на Клэр. Ох, я так рада, что они согласились. Я поцелуюсь с ними обеими. Губы девушки были холодными. И она закончила так быстро! Я даже не успела начать! Наверное, она не умеет целоваться...
— Ух... Это что-то с чем-то, Клэр! Давай теперь ты!
— Что? Ты что, э... Я не...
— Ну, давайте скорее! Чего вы ждете?
— Э.. Э... Ну хорошо, только быс...
Я поцеловала ее сама, и так, как делает это Саманта. Вот так мне нравится намного больше! Кто-то из мужчин присвистнул, из-за чего все повернулись на нас. Клэр от меня отступила, и они с подругой начали дальше поправлять одежду на вешалках.
— Эй, какого черта вы делаете с ней?
— Тише, пожалуйста, мэм. Она сама попросила...
— И что, вы будете со всеми целоваться, кто вам предложит?
— Ну, она взрослая и красивая девушка. Почему бы мне не поцеловаться с ней, если она хочет?
Не понимаю, почему разозлилась Саманта, из-за того, что я поцеловалась с ними? Мне же очень понравилось.
— Потому что она - моя! Ясно?
Что значит, я - её? Я совершенно ничего не понимая, взяла Саманту за свободную руку. Другой она прикладывала лед ко лбу.
— Так вы будете что нибудь брать?
— Я сейчас выкуплю этот магазин и уволю вас!
— Очень смешно, мэм!
— Правда она чудо?
— Да, мэм. С этим не поспоришь...
— И она только моя, усекли?
— Да, мэм. Простите.
Я все еще хлопаю ресницами, ничего не понимая. Я хотела обидеться на Саманту. Клэр была такой хорошей девушкой, и с такими вкусными губами. Но я забыла обо всем, когда она купила мне это сиреневое платье! Самое красивое из всех, что я видела! Маме оно очень понравится! Почему люди не покупают друг другу одежду? Ведь это доставляет такую радость! Саманта купила мне очень красивые сапоги от Tamaris. Она купила мне кроссовки, так много блузок и джинс. Зачем же так много? Как я буду все это носить с собой постоянно? Я недовольно покачала головой. Если Саманта рада, то и я рада. Почти такую же одежду она купила себе. И такое же, как у меня, пальто! Теперь мы будем с ней похожими, и нас почти не различить. Только волосы разного цвета. Жаль, что у меня они не уголь цветом.

Саманта купила мне пиццу! Я люблю пиццу с сыром, Саманта сказала, что она полезная. А почему пицца круглая? Почему люди все время работают? Ведь когда они станут старыми, у них не останется времени отдыхать. Саманта попросила меня посидеть в машине и никуда не уходить, пока будет общаться со своей сестрой. Она спрятала, что-то под пальто, когда закрыла багажник. Наверное, подарок для Кейт. Вот я сижу и жду. Могу рассказать вам, какая красивая машина у Саманты. Снаружи черная, а внутри белая. Сидения такие мягкие, почему люди не делают стулья такими мягкими как сидения в машине? А эта кнопочка, ее так приятно крутить. Ой! Я услышала выстрел! Побежала туда, куда пошла Саманта. Там, наверное, кто-то ранен?!
— Саманта! Я... Я клянусь тебе всем чем, хочешь! Я не знаю, о чем ты говоришь!
Кейт лежала на полу, но ее красивые джинсы были мокрые. Кейт описалась, как тот мальчик в лагере. Тогда все над ним смеялись. А я не хочу смеяться над Кейт. Саманта держала в руках оружие! Обрезанное ружье! И направляла его прямо на сестру!
— Не ври! Когда был пожар, я была у Дяди в ресторане! Ты знала, и могла приехать ко мне домой!
— Саманта! Я... Я не делала это! — Кейт заплакала. Она наверное ударилась, когда упала, и поэтому плачет?
— А кто? Дин? Который лежал, как овощ!?
— Я вытащила Дина, когда горел ваш дом Саманта.
— Что ты сказала, Цветочек?
— Когда горел дом, мы мистером Майклом вытащили Дина и его друзей.
— Черт. Ты была в тот момент там, Цветочек?
— Да. Меня укусил малыш за задницу.
— То есть ты была там, Цветочек, и видела кто приезжал и забрал вещи Саманты? — спросила у меня Кейт, вставая на колени.
— Да! Когда я почти уснула, приехала Кейт. Красивая девушка с рыжими волосами... А потом...
— Сука... Тварь! Как? Как эта сука приехала именно тогда?
Саманта взялась за голову и выбросила свой пакет, лед в котором уже давно растаял.
— Я тебя ненавижу. И убью! Так и знай! Ты меня достала! — Кейт тоже начала кричать. Зачем они хотят друг друга убить? Лучше бы поцеловались или купили друг другу мороженое. Почему у Кейт так грязно дома? Мама сказала, что нельзя, чтобы дома было грязно! Поэтому я встала и начала собирать мусор.
— Что ты делаешь, Цветочек?
— Уборку! Мама сказала, что нельзя, чтобы дома было так грязно!
— Разве она не чудо? — спросила Саманта у своей сестры. Она продолжала сидеть на коленях, но перестала плакать. Я поднимаю пивные банки. Скоро у меня не хватит места, чтобы их унести!
— Я убью сначала ее, а потом тебя! — сказала Кейт. Почему она хочет убить меня?!
— Почему вы хотите убить меня? — я уронила все банки. Придется заново их собирать!
— Потому, что она не заслуживает счастья! Ясно?!
— А ну заткнись, проститутка! — Саманта ударила Кейт по голове.
— Зачем вы бьете ее?!
— Она бьет меня потому, что она - тварь! Цветочек, Слышишь меня? Она - конченая тварь! Тебя надо держаться от нее подальше!
Саманта снова ее ударила! Я хотела ей помешать, но она меня оттолкнула!
— Заткнись, я сказала!
— А проститутки берут у мужей деньги за любовь?
— Да, Цветочек. И в этом они лучше остальных. Они хотя бы не скрывают, что им нужны деньги за любовь.
— А зачем платить за любовь? Любовь должна быть бесплатной!
Я заправила ее диван. Хотела открыть занавески, но Саманта попросила не делать этого. Но ведь так темно?
— Думаешь, ты нашла ее и теперь будешь жить с ней долго и счастливо, да? И все у тебя будет хорошо? О нет, Саманта. Ты знаешь, о чем я! Одно из моих бесконечных проклятий все-таки сбылось! Ты можешь избить меня хоть до смерти. Но это не изменит того факта, что ты чудовище, Саманта! Ты - тварь. И Цветочек готова сбежать от тебя даже сейчас!
Кейт засмеялась так страшно, что мне стало не по себе. Я искала, где у нее веник.
— Тебе нечего сказать? Посмотри на нее. Ты хочешь загубить такую прекрасную девушку?
— Ты права... — Саманта опустила оружие и отошла от Кейт, поворачиваясь к ней спиной.
— Думаешь, ты сможешь всю жизнь ей врать?
— Я никогда не смогу ей соврать.
— Тебе не удастся удержать бабочку в закрытых руках вечно. Либо она умрет, либо улетит. Рано или поздно, Саманта. Что ты делаешь?!
Саманта начала обшаривать карманы сестры и, достав оттуда пакетик с белым порошком, зачем-то съела его через нос.
— Сука! — закричала Кейт. Подобрав упавший на землю пакетик, она тоже начала пытаться съесть белый порошок носом. Зачем они это делают? Чтобы чихнуть на кого то?
— Думаешь, я не могу сказать ей правду?
— Да, твою мать! Ты не сможешь сказать правду даже себе!
   Почему они так смешно держатся за голову?
— Когда мне было семь а тебе девять, я помню, как мистер Майкл расселил нас в разные комнаты. Когда мама с папой задержались в другом городе.
— Саманта, заткнись!
— Стой, где стоишь! — Саманта снова направила оружие на Кейт, и та отошла назад. Почему она не хочет, чтобы Саманта рассказала?
— Я помню, как мистер Майкл предложил мне переночевать на кровати родителей. Для меня это было так приятно.
— Заткнись, я сказала! Или я убью тебя!
Саманта не обратила на ее слова внимание, продолжая курить.
— Он сказал мне, что пойдет спать на див... Диване. А сам поднялся к тебе. Прошло двадцать два года, Кейтилин. А я все еще помню это как вчера.
— ЗАТКНИСЬ!
Они начали было драться, но Саманта снова больно ударила сестру, та упала, заплакав.
— Заткнись! Заткнись! Заткнись... — повторяла она. Но Саманта продолжила.
— Конечно, я пошла за ним. И увидела, что вы там делаете. Да, я испугалась тогда. Но еще больше меня начал мучить вопрос...
Кейт перестала говорить "заткнись" и тоже начала слушать.
— Почему он пошел к тебе, а не ко мне? Ведь я была точно такой же, как ты. И даже груди у нас были почти одинаковые. Мне стало очень обидно и я...
— Заткнись! Мне все равно! Зачем ты это говоришь? Мне плевать, ясно?!
— И я возненавидела тебя. Этому поспособствовало и то, что мама всегда любила тебя больше. Всегда хвалила тебя, несмотря на то, что я все делала лучше. Я очень старалась, но она не хотела меня замечать. Ты всегда была слабой, Кейт. А я вела тайную войну против тебя.
Кейт перестала плакать. Почему люди делают друг другу больно? Может, делать больно легче, чем делать приятно?
— Я макала свои носки в твой шоколад и суп. Когда никто не видел. Я прятала твои вещи, ломала их. Я поливала твой кактус растворителем, чтобы он умер. Когда мне было восемь, я задушила твою морскую свинку.
— Я знала, что это ты! Тварь! Ты сука!
Голос Саманты был все таким же холодным и твердым. Как будто она не была доброй вовсе. Но почему-то она мне все равно нравится. Хотя она очень плохая. Зачем люди делают себя плохими? Ведь быть хорошими так приятно.
— Я говорила мальчикам в школе которые тебе нравятся, что ты пробовала кошачью какашку.
— Тварь!
— А потом ты сама начала делать за меня всю работу.
— Сука! Что ты хочешь от меня? Я тебя ненавижу, никогда не прощу, убирайся!
— А потом, два года назад, узнав, что отец еще не составил завещание, я отравила его рицином, который лежал в сейфе. Чтобы все досталось мне. Какая ирония, я убила отца его же ядом, за дом и фабрику. И дом у меня сгорел...
— Пошла вон, — Кейт тоже стала холодной как Саманта. Они смотрели друг на друга, будто волчицы перед броском. Почему люди делают друг другу больно? Может, делать больно приятно?
— И тебе повезло, что я приехала не пьяная. Иначе я бы тебя убила.
— Я тебя убью сама.
— Ты слишком слабая, — Саманта бросила к ногам сестры свое оружие, и, взяв меня за руку, потащила на выход. Кажется, Кейт осталась лежать на земле, я не знаю. Мы ушли слишком быстро. Потом, когда уже успели сесть в машину, она выстрелила в окно. Зачем она это сделала? Теперь у нее дома будет холодно. Зачем Саманта так быстро едет? Мы же можем разбиться. Я даже не успела закончить уборку...
— Пожалуйста! Не надо! Не надо так быстро!
— Не бойся, Цветочек. Я сделаю все как надо. И мы будем вместе навсегда.
— А сколько это - навсегда?
— С тобой навсегда - это слишком мало!

========== Мелодию смерти не остановить. ==========

Помню, мой отец часто говорил мне: "Саманта, почему ты такая бестолковая?"
— Потому, что одна хорошая дочь у вас уже есть, — отвечала я ему, с самого детства. Такое, к сожалению, не забывается. Но даже он, любящий меня, единственный кто в меня верил, не ожидал того, насколько я могу быть конченой.  И да, не буду ковырять свои гнойные болячки.
Их у меня много. Ну и что? Вы понимаете всю иронию? Если бы она не растрепала все, что видела, всем, я бы не находилась в том дерьме, в котором пребываю сейчас. Может даже и выиграла бы на страховке! Отсудилась бы, этот перерабатывающий алкогольный ходячий станок хоть раз бы мне пригодился! Если бы не было ее, вообще бы не было ничего. Ну, может, наполовину это и моя вина тоже. Но... НО ЕСЛИ БЫ Я ВЫКЛЮЧИЛА ФЕН, МОЙ ДОМ БЫ НЕ СГОРЕЛ! А то, что я сказала Кейт, меня вообще не волнует. Я скажу, что Кейт - сумасшедшая. Эти дауны из Больницы Фраундлинг сказали, что это был сердечный приступ. Так что это - дело забытое. И Кейт, чертова шлюха Кейт! Которая за всю жизнь не держала в руках больше, мать его, двадцатки, украла у меня статуэтки за сто тысяч долларов? Я убью ее медленно, если она потеряла их. Мне очень не нравятся картины, которые я представляю, когда думаю о том, что буду делать с этой рыжей ****ью. Бомж, умирающий от туберкулеза, лежа в какой-нибудь дыре в Висконсине, будет умирать, радуясь, что он не на месте этой...
— Саманта! Смотрите, там птенчик! Он сейчас умрет!
— Цветочек! Нет!!!
И да, это растение все таки прыгнуло в воду! В блузке от Gourji! B штанах от Balmain! Ну что мне с ней делать? Вода мутная, как сточные канавы. Дура! Хорошо, хоть пальто додумалась снять! Да, в машине есть другая одежда. Но, мать ее, это стоит столько денег! А эти ублюдки! Ненавижу копов. Они забрали у меня хренову кучу денег! И вот, я оставила в магазине целых пятнадцать штук! Сама удивляюсь своей тупости. Это все она! Ладно. Давайте не будем делать эту встречу такую же, как прошлая. Смотрите, Цветочек несет на руках птенца какой то баклуши. Которых я истребила бы со всей планеты! Хорошо, я спокойна. Я шелестящая, трава покачивающаяся под дуновением ветра. Мой гнев не принесет мне пользы. Он только все усугубит... Я дышу ровно. Это очень сложно. Ведь мне хреново! Я очень, очень хочу выпить. И спать. Пол ночи пилила это долбанное ружье! Которое могла продать! Ненавижу се... Сейчас бы поспать. Я зевнула... И мне в рот залетела муха! Да, да! Я бы до посинения смеялась, увидев это. Я вдруг осознала, что нечаянно ее проглотила. Тьфу! Хрен вы угадали, если подумали, что я собираюсь ее переваривать! Сую два пальца в рот. Серая брусчатка осквернена моей еще не переваренной едой. Муха все еще живая! Не хочу пачкать свои новенькие кроссовки от Nike, и лишь поэтому она отряхнулась и улетела, как ни в чем ни бывало. Я вода... Выдох. Я вода, и я теку по течению. Все хорошо. Нужно попытаться успокоиться. Злость совсем не помогает. Даже если твое нутро будто скребут тираннозавры. Во рту такое чувство жажды! Ох, как я хочу пить! Но чертова вода не помогает мне! Я выбросила бутылку в реку, рядом с Цветочком, которая пыталась выбраться. У меня правда до сих пор есть терпение? Я выругалась на себя, как ни один машинист не ругался из-за поломки поезда или дороги.

Что мне делать? Мне надо продать вещи, найти приличного адвоката. Нет, Саманта ни за что не будет носить оранжевую форму. Но эта дура! С ней пиз... Ужасный, хреновый исход событий приближается намного быстрее и даже я могу это заметить. Мне оно, как бы, не очень-то и нужно. Что нужно - так это найти Кейт и вернуть свой граммофон, а вместе с ним и статуэтки. А картины! Боже! Я уже давно знала, что куплю на них, еще до того, как умер отец. И эта проститутка думает, что может это украсть и крякнуть от героина? Да я ей затолкаю его по самую...
— Саманта, мне очень холодно...
— Да ты что, Цветочек? С чего бы это вдруг?
— Я спасла его, кто это Саманта?
— Это твой ужин!
— Что? Я не буду его есть!
— Да постой ты, зае.... Куда ты побежала?

Да привезла я ее в этот гребаный ОИН. Если бы я знала, что это, я бы нашла пропасть и сбросилась оттуда. Общество Инвалидов Нью-Йорка! Красная, огромная надпись на сером, древнем знании. Одно окно открыто, я слышу, как кто-то поет. Самое оно, чтобы прославиться в газете, как свихнувшаяся Саманта, которая начала очищать землю от неполноценных людей. Я не собираюсь туда заходить. Иди ты на...
— Цветочек! Мы ждали тебя! — Девушка. Молочный свитер, коричневые штаны. А что вы ожидали от девушки, которая вроде не инвалид, но находится там? Миксер мне в глаза, я иду за ними. Я с каждым шагом направляюсь в ад, не иначе, иду навстречу Сатане. Вижу, как толпа круглоногих окружили Цветочек, словно птенцы прилетевшую мать. Они ждут, пока она выплюнет им кусочки рыбы. В этом случае - это объятия. Но, должна признать, я удивилась, увидев так много нормальных в зале. Калек было не так уж много. В центре находился мужчина в черном старом костюме, на голове была заметна лысина. Здоровый. Не хватает очков, как у учителей, точно маньяк! Он держал в руках библию. А мне бы завыть как оборотню, которому вогнали серебряный кол в сердце. Его окружало какое-то стадо человекоподобных существ, гармонично стоявших вокруг него. Они хлопали в ладоши. Меня ударила молния? Иначе зачем я сюда зашла? Слава богу, зазвонил телефон. Я вытащила специально, чтоб все увидели источник шума. Вышла, хотелось бы, навсегда. Боже, этот в коляске... Руки у него скрючены, изо рта течет слюна. А женщина почти без волос? Зачем, черт побери, мне запоминать такие картины? В моей голове и без того хватает дерьма! А еще эта, которая пялится на меня, как на голую. Я подняла телефон, когда надоела его вибрация.
— Саманта?
— Слушаю, миссис Руди.
— Ты где? Где она?
— Рядом. С ней все нормально.
Я отколола кусок старой штукатурки и раскрошила  в руках. Интересно, сколько в этом песке человеческих слез?
— Я хочу приготовить лазанью, может заедете?
— Да, конечно тетя Руди. Мне срочно нужно принять душ!
— Хорошо, в семь будет готово.
— Как всегда. Слушай, миссис Руди. Там остались мои цветы, в прихожей. Пожалуйста забери их...
— Саманта, забери их сама, я теперь не работаю на тебя.
— Забери их! Они мне очень дороги. Я заплачу тебе, сука, как всегда. Просто забери их, пусть они будут у тебя!
— Саманта, ты что охренела?
— Э-э-э-э... Миссис Руди, простите... У меня нервы.
— Еще бы! Мне звонил репортер из Brooclyn Eagle.Они ищут вас, хотят сделать репортаж.
— Хрен им!
— Саманта, они заплатят деньги.
Я выдержала паузу.
— Они оставили номер? — готова сломать всю эту стенку от радости.
— Разумеется, я взяла у них номер.
Черт! Батарейка села! Я готова взорвать этот телефон, как террористы взрывают свои бомбы! Почему ослиная моя голова постоянно забывает поменять эту долбаную батарейку? Она давно уже износилась. Проклятие, немного денег мне сейчас не помешает. Еще и этот большой заказ на фабрике! Не увижу денег до конца следующего месяца. Я готова бить этих жирных и ленивых коров, которые сидят на моих стульях, за моими швейными машинами, плетью, как били египтяне евреев, чтобы те быстрее работали! Что делать? Уйти? Или вернуться обратно к ней? Даже моя глупая версия в параллельной вселенной ушла бы, но я вернулась. Потому что какой-то пострадавший от сексуального насилия вежливый молодой человек вышел, чтобы меня позвать.

Они поют, боже мой. Я готова воткнуть себе в уши вот те карандаши, которыми колесоногий пытается рисовать за столом. Что ты тут делаешь, Саманта Моника Сид? Я слышу эти слова голосами всех ненавидящих меня людей. То есть, всех, кроме Цветочка. Она смотрит рисунки какой то амёбы. Может, схватить ее и просто убежать? Я стояла, будто наступила на мину из белого фосфора. Ближе, чем на пять метров я не подойду к этим детям кукурузы. Пусть Цветочек хоть на коленях ползает, умоляя.
К моему великому счастью, одной бесконечности хватило, чтобы они закончили свое умопомрачительное голосовое шоу, я уже и вправду думала пойти и написать все копам. Признаться во всем, что делали пираты в африканских заливах! Я не хочу больше слышать это пение, никогда в жизни. Это давит на мою психику, будто инквизиция поет перед тем, как начать обвинять меня в колдовстве. Они как будто напились вина на шабаше полчаса назад, бегая голышом перед костром. ХРЕН Я БУДУ В ЭТОМ УЧАСТВОВАТЬ! Нет! Не надо тянуть ко мне свои руки, которыми ты угощаешь своих овец печеньем с кремом!
— Я просто постою тут, и подожду ее.
Что, твою мать?! Я вижу в глазах этого жалкого, едва живого старика, презрение. Своей трясущейся рукой он в очередной раз похлопал словам вождя своего культа. Я определенно не собираюсь слушать, что он говорит. Видимо, Цветочек собралась. Отлично! Пойду посплю в машине! И покурю! Смотрю на нее. Боже, как же она прекрасна. Ее нормальность, ее красота выделяется на фоне этих серых и недобитых лабораторных крыс. Идея стать санитаром бетонного леса не такая уж и безумная. Вы посмотрите, они приходят к инвалидам, чтобы потешить свое самолюбие. Быть христианином - это ведь так, мать его, сложно! А этот их вождь, у него лицо такое важное, будто он помогал Христу нести крест. Сейчас бы в ветер превратиться, чтобы вылететь в эту спасительную форточку. Я, глядя на этот кусочек нормального мира, глубоко вздыхаю. Зря я заставила Цветочек отдать птенца в зоомагазин. Он бы вписался в эту картину идеально. И здравствуй, Саманта, банановое пюре не заказывала? Я точно свихнусь, если дальше буду находиться здесь. Но посмотрите на нее, разве вся эта нездоровая пытка моей психики не стоит того, чтобы увидеть, как она играет с маленьким мальчиком? Тот наглым образом ударил ее в грудь. Если он еще раз это сделает, я его украду и сделаю своей служанкой. Никогда в жизни так не радовалась звонку своей сестры, как сейчас. Я вылетела из этого ада, как будто на том проводе не сестра, а орда клонированных Цветочков.
— Саманта.
— Кейт.
Я, пытаясь сфокусироваться на одной мысли, заметила дрожь в своем голосе.
— Где ты?
— Недалеко. Кейт. Я хотела сказать...
— Заткнись, дура. Завтра ужин! У дяди, в семь. У тебя будут большие проблемы, если ты не придешь, Саманта. В этот раз я уже не смогу тебе помочь.
Саманта под коксом. Общаться с сестрой сейчас это последнее, чем бы я хотела заниматься. Но что-то в ее голосе есть такое, это что-то - мой отец с того света. Во мне как будто разворошили пчелиные ульи.
— Кейт, я...
— Ты, Саманта. Думаешь я ничего не знала?
— Кейт...
— Я тоже знала пароль от папиного сейфа. Я сразу же посмотрела флакон, там было меньше, чем обычно. Я долила туда воды, чтобы разницу не увидела мама.
— Кейт...
— Саманта?
— Я думала, что это миссис Руди.
Как же она меня сейчас уделала. Даже дышать трудно. Чтоб я напоролась на рога дьявола! Кейт просто загнала меня в угол, как стая собак какую-нибудь перепуганную кошку. Я не могу поверить, что это была она! Она опередила меня, залив немного воды во флакончик синего яда. Господи, да я готова расцеловать ее с ног до головы...
— Саманта, послушай меня. Я простила тебе то, что нельзя прощать, только в память о нем. Он любил тебя, и не до... И не допустил бы, чтобы ты пропала в одиночестве. Все тебя любят, Саманта, почему ты не можешь это понять?
— Теперь ты будешь моим личным психологом?
— Завтра ужин, Саманта. Очень советую тебе не пропускать. И не бери ее с собой.
Кейт бросила трубку. Меня даже прошибла обида, ведь это я всегда бросаю трубку! Что мне остается, кроме беспрерывного курения этих отвратительных сигарет? Надо придумать, как закончить этот день более романтично...
— Вас не заботит ваше здоровье, раз Вы так часто курите... — та девушка в молочном свитере. Она уставилась на меня своими маленькими глазами, как у крота.
— Чужое мнение, вот, что действительно меня не заботит! — я выкинула очередной окурок и закурила следующую. Лучше я умру от рака легких, чем снова зайду туда!
— Какая Вы грубая. Надеюсь, Вы не грубите так Цветочку. — сказала, как отрезала. Конечно нет, дура. Если ей кто нибудь нагрубит, я сломаю об него все, что попадется мне под руку. Однажды я избила продавца в супермаркете весами, за что же... Ах, да! Он не хотел продавать мне мартини. Естественно, ведь я была в школьной форме. Но, к его глубокому огорчению, я уже была пьяна. А когда я уже пьяна, мне лучше не говорить "нет".
Ужин. Я уже чувствую подкрадывающийся ко мне пи... Мама что-то устроила, как всегда, должно быть, отвратительное. Чувствую это каждой порой на коже. Что бы такое придумать? Может, отвезти Цветочек, в тот ресторан, куда водил меня тот, на Aston Martin? Там живая музыка. И красиво, в стиле Цветочка. Ей там очень понравится. Ах, чуть не забыла. У нас же ужин у миссис Руди. Но где убить столько времени?
Ответ нашелся сам. Цветочек вышла, держа под локоть того самого "пастуха". Ревность во мне бьет тревогу. Надо их разъединить, я потом спать не смогу, зная, что этот извращенец возбуждался, когда она держала его за руку.
— Саманта. Цветочек, вот, как раз рассказывала о Вас.
— Надеюсь не самое плохое.
— Достаточно, чтобы знать, что Вы отбились от Господа. Вам нужно найти Его прощение.
Мне нужно выпить пол-бутылки мартини, чтобы я пришла в себя. И еще пол бутылки, чтобы все стало хорошо. Его голос, будто бы судья, выдает мне смертный приговор. Меня, впрочем, это даже не раздражало. Потому что я сразу вытянула из его лап Цветочек и потащила к машине.
— Всего доброго... — только и успела она сказать ему.

Чтоб я попала в самый страшный круг ада! Она собирается идти к матери в больницу! Получается, я зря провисела в этом аду? Если не пойду с ней? Идти туда мне категорически не хочется. Это надо купить апельсины, заказать китайскую кухню. Которую ей, окажется, нельзя. Ладно, все почти готово. Я курю у входа в больницу. Почему люди забыли, как быть добрыми, спрашивает она. Потому что быть добрыми очень невыгодно, ответила я ей. Какого черта я разбила это сраное окно? Теперь мне, сука, холодно! А денег заехать в СТО почти не осталось. Долбанный 221 кузов S Class, чертово окно стоит, как подержанная машина! Главное, ей не дует. Ее мокрая одежда покоится у меня на заднем сидении. Я вижу перед глазами картину, на которой эти культисты умирают от проказы. "Помни про грех", сказал он напоследок ей. Конченый гомосек! Надеюсь, он не про поцелуи говорил.
— Цветочек.
— Саманта, Вы все пропустили.
— Мне так жаль, цветочек. Скажи, что твоя мама любит?
— Мама говорила, что любит когда я рада.
— А еще?
— Э.. Э.. Мама раньше любила кушать персики.
— Хорошо, давай поищем ей самые лучшие персике в городе!
Найти персики в октябре в Нью-Йорке, задание должно быть простым. Но Саманта Моника Сид не была бы собой, если бы неудача не напомнила о себе. Пока я искала персики по этому огромнейшему торговому центру, Цветочек снова куда-то делась! Теперь я сижу в будке охраны и мы ищем на записях камеры куда и с кем она ушла. Какая-то старая седоволосая дура увела мой Цветочек хрен знает куда, они ушли за дверь и через дорогу! Черт бы ее подрал! На моей неудаче можно гарантировано выиграть, просто поставьте против меня. Какой-то достопочтенный джентльмен был так любезен, что закрыл мне выезд! Пошла пешком. Старая кляча! Кем бы ты ни была, я не позволю тебе...
— Саманта! Вы уже пришли? А мы как раз говори про Вас.
— Цветочек, прекрати говорить обо мне со всеми кого ты встретишь!
— Из того что она сказала, можно сделать вывод, что Вы - очень добрая девушка, Саманта, — женщина пожала мне руку, представившись Йолантой. Выглядит она, конечно, ярко. У меня нет сомнений в том, что это - та самая мама мистера в синем пиджаке! Человека, с которым поссориться - подписать себе смертный приговор. Но я была бы не я, простите, что повторяюсь, если бы не нагрубила этой женщине. Но то, что она ответила, повергло меня в ступор.
— Будь я моложе хотя бы на пятьдесят лет, оторвалась бы с ней, как настоящая рок'н'ролл звезда!
Ох уж эти пятидесятые. Они трахались, словно кролики, устраивая оргии с настоящей толпой. Йоланта закурила сигарету, она пахла шоколадом. Меня тошнит от этого дыма. Я бы закурила свои, но я все скурила там, на скамейке.
— Мистер в синем костюме! — радостно закричала Цветочек! Не знаю, кто был больше удивлен - я или Йоланта - тому, что Цветочек и мистер в синем костюме знакомы. Тот, как всегда, размеренно шел по тротуару, будто бы город принадлежал ему. Цветочек выбросила кожуру от банана, который купила ей Йоланта, в круглую, уродливую урну. Мистер в синем костюме выглядел точно так же, как и всегда. Напыщен, горд, чсв зашкаливает (чувство собственной важности). Странно, что такая известная в Нью-Йорке личность ходит без охраны. Может, потому, что я вижу у него "магнум" пятидесятого калибра в кобуре? Его синий, старый костюмчик скрывает под собой настоящую базуку! По сравнению с этим стволом, мой серенький "кольт" был просто игрушкой!
— Сынок, ты знаком с Цветочком?
— Я знаком со всеми в этом городе, — сказал он, выплюнув зубочистку на асфальт.
— Синий костюм... — сказала я, привлекая к себе внимание.
— Боже, Феликс, когда тебя перестанут так звать?
— Мама, эта девушка одной ногой в могиле. Но у нее не хватает ума это понять.
Я - просто разбитая фарфоровая ваза, упавшая сейчас на каменный пол! Чтоб меня закололи, как Цезаря, Что он только что сказал?
— Что ты только что сказал?
У меня сводит голос от страха. Я готова обоссаться как моя сестра два часа назад.
— Когда ты размахивала своим оружием, Саманта, там, в ресторане, находились уважаемые люди. Им не понравилось твое поведение, они попросили меня научить тебя хорошим манерам. Будь уверена, я это сделаю, но в следующий раз. Не хочу портить ей настроение, — мистер в синем пиджаке указал кивком на мой Цветочек. Она беззаботно рассказывала Йоланте о том, как вытащила птенца из канала.
— Тогда мы поедем, — сказала я, выдохнув. Меня не напугаешь своим техасским жаргоном! У меня в подвале, мать ее, дюжина ружей. И если надо будет, я распилю еще одно! У меня даже есть карабин. Да я устрою ему вторую мировую!
Ладно! Ладно. Я все равно его боюсь, но мы уехали, и вот я курю у входа в больницу, готова стоять тут еще час, попрошайничать сигареты, как какой-нибудь бомж. Но Цветочек все время скулит, что нам нужно идти, вот и идем. Чувствую, что не стоит мне сейчас идти. Ох, я чувствую это даже волосами и зубами. Я как барашек, которого ведут прямо по железному коридору, чтобы выстрелить в голову из пневмопушки!
Держу пакеты с персиками. С долбанными персиками, из-за которых я практически труп. Это чертовы персики смерти, твою мать!
— Цветочек! Доченька, это ты?
— Да, мама. Саманта тоже тут! Смотри какое красивое платье!
— Цветочек. Дай нам поговорить с этой мэм наедине.
— Хорошо, мама.
Я чертов фазан, который скачет на мушке у охотника. Мне это совсем не нравится! Белая как соль, палата была практически пустой, две кровати и комод создавали всю картину. Бледная, смерть от передозировки солью, женщина лежала на кровати с глазами живого трупа. Эти глаза продирали просто до костного мозга. Они смотрят только в пустоту или рай, отчего мне становилось еще более жутко. Я поставила на комод пакеты, понимая, что они ей никогда не понадобятся. Сомневаюсь, что эта женщина в состоянии даже выпить сок. Представляю, как медсестра ест все это, спрятавшись где-то в чулане. Кровати и комод дополняли аппараты. Предвестники скорой кончины человека, они создавали шум, который в совокупности можно назвать мелодией. Мелодией смерти. Было странно видеть накрашенные помадой губы и подведенные карандашом глаза. Как будто смерти важно, в каком состоянии находится твое лицо. Отвратительный запах мочи исходил из-под кровати женщины. Видимо, там лежит железная больничная утка.
— Мэм. Вы тут?
— Да, э... мэм. Я тут.
Я прошла ближе к двери, отвернувшись от умирающей женщины. Лампа светит прямо в глаза, не люблю, когда это происходит.
— Я всегда мечтала, что на вашем месте будет мужчина, — она начала кашлять. Ее музыка смерти зазвучала громче. Кашель заменял барабаны. В итоге женщину стошнило прямо себе на подбородок, какой-то белой, отвратительной жидкостью.
— Я верю, что Бог позаботится о моей дочери.
— Я позабочусь о ней.
— Не надо давать обещаний умирающему человеку, мэм. Найдите ей несложную работу и моя дочь будет сама себя содержать. Только не давайте ей пить много воды на ночь.
Снова кашель. Я вышла. Господи, мне срочно нужно выпить! Это тиканье до сих пор в моей голове! Отдает, словно удары молотком по макушке. Наверное, музыку смерти не поставишь на паузу? Я - просто океан сочувствия. И если бы я могла, я бы убила эту женщину. Избавила от мук. Пока она будет прощаться с дочерью, успею нажраться в хламину, но я выпила совсем немного. Четверть бутылки.
— Почему когда человек умирает, его закапывают в землю? Его тело может съесть какое-нибудь животное?
— Потому что люди настолько жадные, что не отдадут даже то, чего у них уже нет.
— А животные были бы очень рады! Я бы хотела, чтобы мое тело съели животные. Они бы сказали мне спасибо!
Почему-то я не удивлена столь интересному вопросу от нее. Она абсолютно непредсказуема. В моей голове случился нелепый когнитивный диссонанс. Я улыбалась, отвечая Цветочку какой-то бред. Но я никогда не забуду этот мерзкий, грязный халат ее умирающей мамы. Мне было бы стыдно в таком умирать. Цветочек рассмеялась чему-то. Я знаю, что она грустная, это видно по ее глазам. Но я тоже рассмеялась с ней. Интересно, если эта женщина выберет умереть, что эти криворукие ей вколят?

========== Сладости или жизнь?  ==========

Огонек свечи будто танцевал им под музыку. Город покрыт мраком, настолько ощутимо, что даже воздух казался тяжелым. Разъяренный, видимо на людей, ветер оборвал где-то провода. Сегодня погода разгулялась не на шутку. Сугробы, что собираются из упавшего с крыш снега, напоминают силуэты людей, если смотреть из окна. Весь город грустит, потому что холодно. Уборщиков снега в этот день можно назвать героями. Ведь стоит сделать шаг на улицу и ты не увидишь ничего на расстоянии вытянутой руки. Огромные хлопья красивой зимы освещают эту темную, непроглядную пустоту.

Рыцари святого ордена "уборщиков снега" проигрывали в этом нечестном сражении. Снег наступал слишком стремительно. Весь город грустил, и лишь на окраине всех надежд, вдали от города, в одной маленькой, шатающейся от ветра лачуге, сегодня веселье. У маленькой, голодной девочки сегодня день рождения. Ей наконец-то исполнилось шесть, а значит, в следующем году она пойдет в школу, там у нее появится много друзей! В этот день девочку даже не тревожила мама, малышка рисовала весь день, сидя около скудно тлеющей печки, ждала папу. Неожиданный стук напугал их обеих. И, когда скрипучая дверь отворилась, девочке сначала показалось, что в дверь вошел снеговик. Кривой деревянный пол захрустел под покрытым снегом отцом. И лишь когда он стряхнул с себя пушистое белое покрывало, что занес, стала видна его потертая и перешитая старая кожаная куртка.
— Ну и холодрыга! — произнес он, снимая свою, казалось, примерзшую к голове шапку. Девочка прыгнула ему в объятия, когда мужчина снял с себя ледяные доспехи, которые, когда растают, превратятся в куртку. — Угадай, что я тебе купил, Цветочек?
— Папа, ты купил мне санки?
— Нет, доченька. У меня хватило денег только на новый журнал...
— Спасибо папа. Но я хотела санки...
— В следующий раз, — сказал, как всегда, отец, опуская обиженную девочку с золотыми волосами. Он вытащил из сумки холодный, словно лед, журнал для рисования, положил согреть на край печки.
— Опять купил водку Джон?
— Отъебись... — мужчина сел на свое законное место, в кресло, напротив печки, и достал из едва набитого пакета продуктов бутылку дешевой водки. — У моей любимой доченьки день рождения! Я должен выпить! 
— Джон, ты обещал купить ей эти чертовы санки!   
— Потом.   
Это было волшебным заклинанием худощавого мужчины. "Потом" избавляет его от всех проблем. Когда он напился, то начал хлопать в ладоши и пританцовывать. Он даже угостил жену водкой, пропустив две рюмки, она начала танцевать вместе с ним. Маленькая, шаткая лачуга сегодня будто дышала под плясками этих счастливых людей. И девочка была очень счастлива, когда ее накормили. Может, веселье длилось бы до утра, только свеча не бесконечная, да и водка почти закончилась. Однако это самобытное счастье прервал неожиданный стук дверь. Наглый и требовательный.
— Джон! Я знаю, что ты там! Если ты сейчас не откроешь, мы сломаем дверь!   
— Сей... Сейчас открою... — мужчина задрожал и велел жене закрыться с девочкой в ванной. "Как же так?!", думалось ему. Он ведь просил мистера Сида подождать еще пару дней! Сегодня день рождения его любимой дочери. Единственной радости в жизни! Но мистера Сида никогда не волновали такие сентиментальности, особенно, если дело касалось долгов. Выбивать их он умел лучше всего.   
— Джон. Ты заставил приехать меня в такую непогоду. У Феликса доброе сердце, потому что он еще молод. Он позволяет трахать себя в уши. Но со мной это не пройдет! И если у тебя нет денег, ты меня очень расстроишь.   
Мистер Сид достал из своего серебряного чехла сигарету и присел на кресло трясущегося худощавого мужчины.   
— Пожалуйста, мистер Сид. Умоляю. Завтра все верну!   
— Не пройдет, я сказал. Джон.   
— Умоляю не трогайте мою семью.   
— За кого ты меня принимаешь, Джон? — парень, которого назвали Феликсом, снял свою куртку, показав новенький синий костюм, который подарил ему мистер Сид. Феликс втайне мечтает, что мистер Сид полюбит его, как сына... Ведь, с постоянным потоком дочерей от разных женщин, мистер Сид уже смирился, и понял, кажется, что сына ему не видать. Феликс сделает все, что он скажет. Абсолютно все! Мама все время держала рот девочки закрытым своей ладонью. И даже когда прогремел выстрел, а Феликс обжегся о дуло пистолета, девочка все равно не понимала, что происходит. Когда незваные гости ушли, мама девочки горько заплакала, а девочка у нее спросила:
— Мама, почему люди убивают других людей?
— Потому что им всегда всего мало, Цветочек.

                ***

Саманта попросила меня занять место в очереди, но я никак не могу это сделать, потому что все просят меня их пропустить! Ну где же она ходит? Все готовятся к Хэлоуину, разбирая костюмы с прилавков. Сегодня - Хэлоуин! Мы с Самантой пойдем собирать конфеты! Сначала поужинаем у миссис Руди. Как хорошо, что я оказалась тут, Саманта совсем забыла об этом замечательном празднике. Я успела взять только два костюма, желтый, такой красивый. На упаковке нарисован такой миленький цыпленок. Он точно понравится Саманте. А мне остался костюм малины. На упаковке написано, что воздушные шары внутри костюма надо надуть. Хорошо, Саманта, наверное, будет рада.
— Что это у тебя в руках?
— Это наши костюмы, Саманта! Смотри, какие...
— Даже не думай об этом, Цветочек!
— Но... Но почему?!
— Я не буду одевать этот чертов костюм!
— Но тогда нам не надут конфет! Надо их получить. Я люблю конфеты!
Я отпустила ее руку, не хочу идти вместе с ней. Почему она не хочет просто порадоваться, вместо того, чтобы создавать себе проблемы? Ведь Хэлоуин - это так весело! Если она не хочет, то я найду Камиллу и Кристи, они, наверное, все еще в церкви. Ждут всех, кто придет. Интересно, какие костюмы они выбрали себе? Мне надо уговорить Саманту купить костюм. Но сначала надо поужинать у миссис Руди. Ведь она нас пригласила. Наверное, она приготовила что-то вкусное! Саманта купила вино и какие-то сладости. Надеюсь, никто не будет пить. Как пил раньше папа...

Миссис Руди вручила мне один из своих билетов. Я буду играть с ней в Бинго, пока Саманта будет купаться. Мне так нравится дом миссис Руди! Маленький, как был раньше у нас. В одной небольшой гостиной резвится так много мексиканских детишек! Я даже с трудом смогла посчитать, что их пятеро. Они так звонко голосили, радостно прыгали. Мне едва было слышно телевизор. Ведущий, одетый в костюм Зорро, начал вылавливать зеленые, красивые мячики, которым повезло оказаться на экране.
— Итак, первая наша цифра - это 04!   
— Как жаль... У меня такой нету... 
— Следом за ней идет 76! — я отметила кружочком свою цифру, как делала это мама.   
— Что же у нас будет на этот раз? Так, о, это - цифра 18! — я обвела еще одну цифру. Следующие три у меня не попались, но была названная следом 07. Спасибо, дорогой Иисус, за то, что у меня совпали уже тр... Да! И четвертая! У меня она есть, как же мне повезло! Я уже четыре обвела! Осталось обвести еще одну, и я выиграю приз!   
— Следующая цифра - 23!   
У меня такой нет! Но сколько еще будет цифр?   
— И последняя...   
— Как последняя?!   
— Завершает эту игру номер 38!   
— Ура-а-а-а! Я выиграла! Я выиграла!   
— Да-а-а-а!   
Ой, Саманта тоже начала кричать из ванны! С ней что-то случилось, или она рада вместе со мной? Открываю дверь... Саманта, лежа в ванной, почему-то дрожит и стонет, гладит себя...
— Саманта, Вам плохо?
— Закрой дверь... — сказала она из последних сил. Как будто пробежала целый марафон!
— Я выиграла! Смотрите!
— Я тоже... У-у-ух.

Не знаю, сколько времени прошло, но мы уже поужинали. Миссис Руди готовит очень вкусно. Я смотрю на детей, которые бегают по улице, в самых разных, красивых костюмах, собираясь в кучки. И тоже хочу к ним.
— Саманта! Давайте скорее, они сейчас заберут все конфеты!
— У меня не получается надеть этот чертов костюм!
Когда Саманта вышла из ванной, все в доме рассмеялись. Она выглядела еще смешнее, чем я! Ей точно дадут много конфет!
— Не смейте сме...
— Пойдемте скорее!
Мне было неудобно держать ее за руку, ведь у нее тоже большой костюм, который надо было надуть. Саманта такой смешной цыпленок. Мы отправились в первый дом. Мне было очень жарко в этом костюме! И он жутко неудобный! Надо было брать костюм Чудо-женщины.

Почему Саманта все время недовольно ворчит? Ведь это так весело! Я совсем забыла, что выиграла в Бинго совсем недавно!
— Сладости, или окажусь невкусной! — сказала я, покружившись на месте. Ну же, Саманта... Давайте...
— Сладости или заклюю до смерти! — сказала Саманта недовольно, после чего мужчина насыпал нам в мешок горстку конфет. Надеюсь, мы заполним его до самого верха!
— Как же здорово, Саманта. Они дали нам кофет!
— Когда-нибудь куплю тебе целый вагон конфет, чтобы ты умерла от счастья!

Саманта стала добрее, она начала улыбаться. Я бы обняла ее, но наши костюмы слишком воздушные! Мы собирали конфеты, но Саманта была очень недовольна мной, потому что я пропускаю других вперед...
— Потому что ты всегда будешь пропускать всех вперед, Цветочек. Так нельзя! Нельзя всю жизнь ползать на четвереньках! Мир будет пытаться тебя отыметь! Посмотри на мешок, сколько конфет мы могли бы собрать, не пропускай ты всех подряд.
— Да... Но я... Я...
— Цветочек, нужно защищать то, что любишь.
— Но я не знаю, как...
Саманта недовольно качала своей желтой головой, отчего ее красный гребешок смешно прыгал с одного бока на другой. Я правда не знаю. Мама сказала, что нельзя грубить людям... Но я бы хотела быть, как Саманта. Чтобы я никогда не пропускала никого вперед в очереди...
— Тебе надо быть настойчивее. Никто не укусит, если ты просто попросишь.
— Но я...
— Давай! Э-э-э-э... Смотри, я сейчас выброшу эти конфеты в мусорку.
— Нет!
— Во-от. Ты не хочешь, чтобы я это сделала?
— Нет...
— Тогда заставь меня.
— Я... Я не могу.
— Толкни меня.
— Нет! Мама сказала...
— Тут нет твоей мамы, Цветочек. Либо мы стучимся в двери и просим конфеты, либо я взорву эти чертовы костюмы!
— Нет! — я толкнула ее! Саманта даже вскрикнула от неожиданности, а потом рассмеялась, упав на землю.
— Только не толкай детей, Цветочек.

Мы собрали еще немного конфет и решили немного отдохнуть на скамейке. Мы так далеко ушли от ее машины. О, Кейт! Она идет с кем-то в обнимку. Если бы не ее рыжие волосы, такие красивые, я бы, наверное, и не узнала.
— Смотрите, Саманта! Там Кейт, вон! Но она без костю... — Саманта не дала мне закончить, потому что рванула с места, как собака за кошкой. Она бежала по улице к своей подруге. Та, увидев Саманту, почему-то начала бежать в противоположном направлении.
— Стой, сука! Я тебя все равно догоню!
Кейт бежала без оглядки, а Саманта не останавливалась, даже когда совсем устала. Видимо, она очень хочет угостить Кейт конфетами?
— Стой, кому говорю! Кейт! Черт тебя побери! Я тебя поймаю, и тогда...
Кейт тоже начала выдыхаться. И Саманта ее все-таки поймала.
— Я тебя сейчас... Ты даже не представляешь, что я сделаю с тобой! — Саманта в этом милом костюме цыпленка склонилась над Кейт, пиная ту ногами. И мешком конфет! Она сломает их все!
— Саманта, я все верну!
— Конечно ты вернешь! Иначе я те...
— Картины и твой чертов аппарат дома! Они нахрен нико....
— А статуэтки? Где мои статуэтки?! — Саманта перестала ее бить, но ногу с головы не убирала.
— А, это чертово барахло? Они ушли за пятнадцать баксов...
— Что? Что ты сказала?
Саманта начала пинать Кейт с новой ненавистью. Откуда она знает столько ругательств?
— Ты сейчас отведешь меня туда!
— Тебе не стоит туда идти, дура. Поверь мне.
— Заткни свою пасть! Они у Феликса, я полагаю? Ты - тупая, безмозглая скотина! Я бы тебя задушила прямо в животе матери! Чтобы тебя замуровали в ящике! Благодаря твоей охренительной идее загнать мои статуэтки за пятнадцать, сука, баксов, Феликс ждет меня, можно сказать, с распростертыми объятиями. Ты...
— Зачем Вы собираетесь туда идти, если там для Вас опасно?
— Потому что она по-другому просто не может! — смех Кейт был таким забавным и заразительным. Ритмичным, будто бы колесо скрипучей тележки. Я тоже рассмеялась. Саманта так смешно машет этим коричневым мешком, наполовину набитым конфетами, громко матерясь, а Кейт плачет от смеха, хватаясь за бока. Прохожие тоже над нами смялись. Как хорошо, потому что если они будут рады, то не будут никого бить.
— Сладости или застрелю! — сказал мне мальчик в красивом костюме пирата. Его правый глаз закрывала повязка.
— Я - малина, круглая, у меня нет рук. Откуда у меня сладости?
— Сладости или заколю шпагой! — мальчик обратился к Саманте. Она достала горсть конфет и дала ему. Но когда стали прибегать другие мальчишки, она громко крикнула "Всё", разгоняя уже успевшую собраться небольшую толпу.

Мы пошли к мистеру в синем костюме. Я очень обрадовалась, по пути соберем еще конфет. Мистер в синем костюме очень хороший. Однажды он купил мне сок, потому что я хотела пить. И всегда такой добрый. Почему Саманта не хочет стать такой, как он? Доброй, чтобы все ее любили...

Саманта не отпускает волосы Кейт даже спустя час. Так и идем, по ночному, очень красивому городу, повсюду развешаны светильники Джека. Они очень мне нравятся. И еще я люблю, как горят огни лампочек. Но тыква такая вкусная! Жаль, что пропадает столько еды. Кейт идет, согнувшись, за Самантой, которая, крепко схватившись за ее волосы, тащит девушку за собой. Она - костюме цыпленка, я - в розовом костюме малины, завершаю наш красивый парад. Мы шли долго, но Саманта не сказала ни слова. Только Кейт время от времени материлась, во время внезапных остановок. И била по костюму что есть сил, думаю от злости. Хорошо, что я взяла этот костюм, иначе Саманте сейчас было бы больно.
   
Никто уже не собирал конфет, была ночь, когда мы пришли к мистеру в синем костюме. Я никогда не гуляла так поздно!
— Саманта?! — у него были такие глаза, будто Саманта была привидением.
— Мои статуэтки у те... — Саманта не успела закончить, потому что мистер в синем костюме схватил Саманту за клюв и затащил в дом!
— Дура! Сейчас два часа ночи!
— Охренеть! — завопила радостная Кейт, наконец избавившаяся от руки Саманты. Она с трудом пыталась выпрямить спину, ведь очень долго шла согнувшись.
— Ты разбудила мою жену!
— Кто это там, Феликс? Феликс..? Это... Это еще что за херня?!
— Не кричи дорогая, ты разбудишь соседей.
— Я сейчас сковородку разбужу! Что тут происходит?
— Зайди в дом.
— Сейчас ты у меня знаешь куда зайдешь? Ты совсем охренел, да? Домой заводишь уже, при мне?
— Это не то, о чем ты думаешь! — Феликс тоже начал кричать. А мы слушали, мотая головами, от него к его жене.
— Это все здорово, но эта сука украла у меня статуэтки... — Саманта снова не успела закончить, потому что мистер в синем костюме ударил ее ладонью, очень сильно. Саманта упала, и начала стонать.
— Ты опозорила своего отца! Знаешь, как его поносили?! Да как ты можешь вообще так жить?! Саманта! Ты портишь все, к чему прикоснешься!
Снова удар по животу. Саманта кашляет.
— Я тебя предупреждал, чтобы ты не продавала наркоту? — Феликс поднял Кейт над землей и швырнул в сторону двери.
— Убирайся!
Два раза повторять не пришлось, Кейт исчезла раньше, чем ошарашенная жена Феликса вышла из ступора. Почему мистер в синем костюме бьет Саманту? Наверное, Саманта сама попросила?
— Патриция! Зайди в дом, я сказал.
Эту красивую женщину зовут Патриция! Она послушалась мистера в синем костюме и зашла внутрь.
— Отдай мои статуэтки!
— Ты чуть не убила людей! А тебя деньги волнуют?
— Да! Меня очень волнуют мои деньги! Особенно, когда они крайне необходимы!
Саманта скрючилась от боли, но когда Феликс от злости начал бросать в нее те самые статуэтки, оживилась и принялась собирать свои красивые... Ой... Они не красивые совсем! Там маленькие человечки делают детей. Мама сказала, что это грех, если люди не поженились. Когда последняя статуэтка обрушилась Саманте на голову, она радостно зашептала о том, как рада, что вернула их. Улыбаясь и прижимая эту горсть металла, она скрутилась, как младенец и, кажется, совсем не чувствовала ударов, которые Феликс ей наносил.
— Мои любимые! Я знала, что вы вернетесь! Завтра же вас продам... — Саманта ползала и собирала странные статуэтки, но постоянно роняла их, костюм цыпленка был не совсем удобным для таких занятий.
— Посмотри на себя! Как мне до тебя достучаться?! Тебе надо перестать пить! Ты сожгла его дом, разбила машину, смешала с дерьмом память о нем! Что теперь будут думать люди, если у него такие бес...
— Почему люди любят бить друг друга?
— Потому что часто слов бывает мало, Цветочек.
— Если вы будете ее бить, она больше не сожжет свой дом?
   Мистер в синем костюме застыл с ногой на весу.
— Она подвергла опасности других людей, Цветочек!
— У нее просто не было счастья...
— Сейчас я ей покажу, что такое счастье!
   Феликс снова занес ногу для удара.
— Да хоть до утра меня бей, дай только на такси и какую-нибудь сумку, пожалуйста...
— Сумку?! Знаешь, как тебе повезло, что они попросили именно меня, и не кого то другого, поговорить с тобой? Ну почему ты, Саманта, даже капельку на него не похожа?
— Потому что это трудно.
— А мне тоже надо быть похожей на своего папу?
— Нет Цветочек, твой папа был алкоголиком и картежником. Никогда не становись таким, как он.
— Хорошо, мистер в синем костюме!
— Вы, наверное, голодны и хотите спать?
— Да, очень... — ответила я ему, снимая костюм. Как же я вспотела в нем! Ух.
   
У Феликса такие красивые дети. Утром они разбудили нас с Самантой. Я тоже была немного недовольной. Совсем не выспалась. Но я не хочу проспать всю жизнь. Они, смеясь, утащили наши конфеты.
— А ну, постойте! Я собирала их весь вечер! — я побежала за ними, но наткнулась на Патрицию, которая уже приготовила завтрак. Дом Феликса тоже красивый. Но не такой большой, какой был у Саманты.
— Мисс, надеюсь вы не собирали эти конфеты с земли?
— А кто может выбросить конфеты на землю?

Мы смотрим маленький телевизор на кухне. 'Skittles' сделан не из радуги, а из карамели! А 'Bounty' не перенес меня в рай! Почему люди такие глупые? Смотрят такие небылицы! Не понимаю, почему Саманта так волнуется. Ведь про нас напишут в газете! Сейчас мы закончим завтрак и поедем на встречу с Миленой. Журналисткой из Brooclyn Eagle.

========== Интервью с дьяволом.  ==========

Губа разбита и немного опухла. Чтоб меня искусала стая голодных пираний. Облизываю губу, как ящерица. Периодически, каждые свободные от стонов секунды. Я бы убила Феликса за то, что у меня болит все тело, но сразу подумают на меня. И я даже не злюсь на него, не чувствую обиды, потому что готовлюсь к предстоящему интервью. Я не волновалась так даже после смерти отца. Господи, после слов синего пиджака мне хочется вывернуться наизнанку. Не понимаю, что со мной. Я не должна ничего чувствовать. Я намеренно себя этого лишила, чтобы получить деньги. Если я начну чувствовать, мне крышка. Может... Определенно, это все из-за нее.
      Они заплатят мне пятнадцать штук! Да я сделаю все, что она скажет, кем бы она там ни была, если после этого она даст мне пятнадцать тысяч! Я очень волнуюсь, что этого, скорее всего, не случится, но один лишь шанс уже очень меня обнадеживает. По телефону звучание ее голоса напоминало сурка. Даже представлять не буду, как она выглядит. Эта мадам сказала приехать к десяти в отель "Beacon", который находится в западном вест сайде. Хм, я там не была, но говорят район неплохой. Что же, сучке повезло, что она устроилась на такую работу, где берут интервью в четырехзвездочных отелях.
      Я припарковалась прямо напротив и жду. Еще пятнадцать минут, и я ни за что не приду рано. Будто бы я ждала этого. Мне надо немного выпить. Нет, не так. Мне необходимо выпить, чтобы все прошло нормально. Она должна мне заплатить. Чтобы продать статуэтки, надо ехать в Нью-Джерси, чтобы там получить справку о подлинности, после чего рвануть в Денвер. Я до сих пор помню то необычное и странное здание, которое напоминает перевернутую пирамиду. Если тот старый хрен все еще живой, я скажу ему, что он - удивительный! Я слышала, что он еще жив!
      А пока я, скрипя зубами, облизываю губу и слушаю, как ноет Цветочек. Ей не терпится туда пойти. Ладно, уже пора, и все пройдет гладко, ведь там не будет никого из моей... Черт! Что здесь делает моя сестра?! Она гордо и вальяжно врезалась в мою реальность, когда вошла в эту чертову дверь, испачкав стекло стеллажа своими пальцами. Только не это! Ладно, Кейт тоже нужны бабки. Я ее знаю, все пройдет гладко для нас обоих. Схватив сумку с моими статуэтками из Перу, я все-таки заставила себя зайти.
— Саманта! А я ждала, когда вы выйдите из машины, — голос у нее, как у сурка, но внешность птицы. Павлины с фазанами запрыгнут в казаны, когда увидят ее! Столько золота не носила, наверное, чертова Клеопатра! Меня такие жутко бесят, честно вам скажу. Я сразу поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Мы договорились в 10:00, — я пожала ее холодную руку, она смотрит на меня своими зелеными фонариками.
— Зачем Вы носите столько золота? На вас нападут птицы! — предостерегла ее Цветочек.
— Что?
— Птиц привлекают драгоценности, и, увидев Вас на солнце, они могут напасть.
Я внимательно на нее смотрю. Не так, как кошка смотрит на бифштекс, а как ротвейлер смотрит на кошку. Я как кобра, готовая к атаке. Мы остановились посередине коридора, который ведет к лифту. Если она сейчас засмеется над ней, я разобью этот горшок с Азалией об ее ту...
— Я с Вами согласна. Никогда об этом не задумывалась... — эта сука сняла с себя все золото, кроме кольца, и убрала драгоценности в косметичку. Тварь, я вижу ее глаза, она хочет Цветочек. Я ни за что не допущу этого! Может, уйти, пока не поздно? Но уже поздно, я в лифте. И мы едем. Кейт даже ни разу не взглянула на меня, и я ее понимаю. В лифте воцарилось спасительное молчание. Но эта "Господин в юбке" снова раскрыла свой наглый клюв.
— Я слышала, тебя зовут Цветочек?
— Да, а вас зовут Милена!
— У вас большие уши, Милена. Вы хорошо слышите, — язвительно заметила я.
— Конечно, совсем как у серого волка, Саманта. У меня большие уши, глаза и зубы.
— Не знаю, где Вы учились раздражать людей, но получается у Вас неплохо.
— Люблю людей с хорошим чувством юмора.
— А я люблю людей, у которых есть деньги.
— Значит, мы отлично поладим.
— Разумеется, — ответила я ей. Ох, нельзя перегибать палку. Наверняка ее отец из тех, кто сжигает людей, поклоняясь придуманному им самим богу. Люди часто сходят с ума от большого богатства, но не все это показывают. Так что, Саманта, просто будь собой. И не смешивай алкоголь...
— Саманта, вы выглядите ужасно.
— Чувствую себя намного хуже.
— Может, вы хотите вы...
— Чуть позже, — я мотнула головой. Я очень хочу выпить. Но Цветочек не должна видеть. Я пыталась это сказать, используя только глаза, как тот чувак из фильма "Музей Восковых Фигур". Мы вышли из лифта и Кейт слегка толкнула меня в спину. Номер был неплох, если она собралась устроить здесь оргию. Но моя сестра и Цветочек ни за что не будут в ней участвовать.
— Кейт?
— Я бы выпила вина.
— Хороший выбор. Вино с утра очень поднимает настроение. Или приводит в себя... — Милена бросила такой взгляд, словно я была гребцом на галере, а она была надсмотрщиком с водой. Наверное, она права, и я действительно выгляжу не важно. Моя косметика сгорела в ванной. Моя дорогая косметика из Китая... Я посмотрела в зеркало напротив. Мне бы сейчас ту замечательную пудру, чтобы скрыть круги под глазами. Глаза подвести, уложить волосы. Черт, да я еще ничего...
— Цветочек, хотите чего-нибудь выпить?
— Да, молоко.
— Хм, для этого мне нужно позвонить. Одну секунду... — сука! Чтоб тебя распяли на кресте! Она, наверное, хочет увести мой Цветочек. Мне страшно.
— Цветочек, смотри, это - яблочный сидр, он почти безалкогольный...
— Яблочный? — я сделала три огромных глотка. Моя рука так трясется, что я чуть не облилась этим божественным яблочным сидром. Нельзя проливать такой хороший алкоголь.
— Саманта, не смей все испортить!
— Заткнись, мне нужны деньги.
— Вот и держи себя в руках! — Кейт наполнила еще бокал и села на диван. Как же мне все это не нравится. Я готова провалиться в преисподнюю и получить наказание, только бы она не увела ее от меня. Что?
— Прошу прощения. Ваше молоко совсем скоро принесут. А пока...
— А пока обсудим оплату, — я села на диван.
— Пятнадцать тысяч каждой. Учитывая, что Цветочек тоже будет участвовать, получается сорок пять. Верно?
Сука. Она пытается поставить меня на колени. Разумеется, у нее получилось.
— Только не задавайте ей слишком много вопросов. Она...
— Я поняла, какая она, не волнуйтесь, Саманта, все пройдет хорошо.
— Надеюсь, у Вас наличка? — поинтересовалась Кейт. Отличный вопрос.
— Разумеется, нет, я ни за что не стала бы носить с собой эти грязные, вонючие деньги. — Милена села в кресло напротив. Еще бы ногу перекинула как в "Основном Инстинкте", я бы кинула в нее эту пепельницу.
— У меня нет карточки! Но есть хренова куча кредитов, банк сразу все снимет! Нахрена она мне?
— А моя сгорела, — я присоединилась к сестре. Может, вместе у нас получится ее прижать?
— Спокойно, девчонки, я обо всем уже позаботилась. Вот карточка, снимите с нее деньги в любом банкомате.
Не знаю, кто раньше хотел схватить эту желтую, столь желанную карточку, я или Кейт, но мы обе не успели, потому как Милена резким жестом вернула ее себе.
— Перед тем, как взять эту карточку, вы должны обещать мне быть честными.
— Нам поклясться на библии? — я положила руку на грудь. — Если Вы добавите мне еще пять, я расскажу абсолютно все, что спросите, и Кейт, уверена, тоже.
— Вам мало пятнадцать тысяч долларов за один разговор, Саманта?
— Смотря какие тайны вы хотите узнать.
— А я, может, хочу их создать?
— Я как раз мастер по части тайн, — ехидно сказала моя сестра, потирая руки. Она, наверное, представляет, сколько кокса сможет купить на пятнадцать штук. Белая керамическая плитка на полу отражала красный каблук Милены, будто это было и не отражением вовсе, а продолжением ее обуви.
— Ну, так что, по рукам?
— Хорошо. Пусть будет шестьдесят тысяч, но мы будем работать дольше.
— Да хоть до завтра, я никуда не тороплюсь, и Вы, надеюсь, тоже.
— У нас ужин вечером, Саманта. Поэтому нам нужно обязательно встретиться в следующий раз. У меня есть, что Вам рассказать, Милена, — Кейт, чертова дура! Конечно она не сможет не раздвинуть свои волосатые ноги перед этой платежеспособной дамой. А может, так даже лучше?
— Итак, моя статья о детях знаменитостей Нью-Йорка, кто они и что с ними стало.
— О, нет...
— Что-то не так, Кейтилин?
— В таком случае, это затянется надолго...
Милена уже отстегнула свои туфли и собрала под себя ноги, включила диктофон и закурила.
— Отлично, ведь мы все никуда не торопимся?
— Скажите, Милена, все журналисты из "Brooklyn Eagle" зарабатывают столько, что платят по шестьдесят тысяч только за одно интервью?
— Уверена, что это не последняя наша встреча, Кейтилин...— боже. Так и вижу привязанную к кровати Кейт с кляпом во рту и Милену в латексном костюме, держащую в руках плетку. — Но нет, боюсь журналисты получают намного меньше.
— Вы платите нам из своего кармана?
— А Вас это правда волнует?
— Совершенно нет.
— Тогда продолжим.

      От этой невысокой, хрупкой девушки сыпалось бесконечное количество вопросов, я не успевала отвечать, потому что за меня делала все Кейт. Я пыталась заставить себя быть здесь и сейчас, но разум постоянно возвращается к умирающей женщине в больнице. И к сорока тысячам, которые ждут меня в конце дня.
— То есть Вы и Саманта подтверждаете свою причастность к ЛГБТ-сообществу? Модное нынче слово. Запомните мои слова, скоро быть натуралом будет позорно.
Никто кроме Кейт не рассмеялся ее шутке. Она убрала свой черный выпавший локон обратно за ухо.
— Ни к какому сообществу я не причастна, — начала я, чувствуя непонятно откуда взявшуюся злость. — Но если мне придется размахивать этим чертовым радужным флагом, чтобы доказать, что я ее люблю... Я готова идти во главе парада. Я буду идти во главе парада.
— А Вы любите ее?
— Любовь - это слишком мерзкое слово, чтобы описать мои чувства к ней.
— А Вы попробуйте.
— Не хочу.
— А если на счету окажется больше чем, шестьдесят? — приторно улыбнувшись, осведомилась Милена.
— Сто? — спросила я с надеждой.
— Восемьдесят.
— Хорошо! — завопила Кейт. Голосом, не принимающим моих возражений.
— Наверное, Вам очень дорога эта статья в газете? Она досталась вам от отца?
— Вовсе нет, мне просто интересно это услышать.
Я встала, после двухчасового допроса суслика, мне необходимо размяться. Кейт с прищуром посмотрела на журналистку.
— Милена, Вас, наверное, за болтовню не любили в школе?
— Совсем нет. Мой отец всегда был богатым. Поэтому меня всю жизнь любят.
— Повезло.
— Вам ли жаловаться на жизнь, Мия Кейтилин Сид?
— Не зовите меня так, пожалуйста.
— А как мне Вас звать?
— Так, как сегодня. Предлагая много денег, — ответила сестра.

      Пока Кейт отвлекала Цветочек, я выпила половину бутылки этого чертовски хорошего сидра. Сразу исчезло давящее чувство внутри, будто бы меня воротит. Голова стала легче, энергии прибавилось. Я сделала еще один большой глоток.
— А когда человек умирает, что случается с его страничкой в Фейсбуке?
— На самом деле, это- интересный вопрос, Цветочек. Думаю... Некому будет радоваться лайкам на фотографиях.
— А бывает кладбище для страничек мертвых людей?
— Хорошая идея - создать его. Нужно запатентовать! — Милена засмеялась своей шутке. Я подошла к ней вплотную, алкоголь начал действовать, и я, пошатываясь, взяла у нее только что подкуренную сигарету из рук.
— Я готова, — я села обратно на свое место и глубоко вздохнула. Я - птенец, который сбросится со скалы, чтобы научится летать. — Вы когда-нибудь видели, как выглядит чистое счастье? Если бы красотой можно было питаться, я бы разжирела, как какая-нибудь тетушка Бэти. Если бы счастье было вином, мое было бы Каберне Совиньон двадцатилетней выдержки. Будь Цветочек вином, я бы выпила ее до дна. Но одновременно с этим я готова отдать все, чтобы только пригубить ее хоть немного.
Я смотрю только на нее. Не знаю, понимает она меня или нет. Все молчат. Такая красивая, непринужденная тишина, пока я любуюсь своим Цветочком. Как она озадачено хлопает ресницами, создавая на другом конце земли, наверное, самый ужасный ураган. В ней прекрасно все, и даже складки на ее теле не напоминают вагину.
— Я готова копать колодец, если там, где она захочет жить, не будет воды. Я научусь готовить, стирать и плакать, если у меня появится возможность стать ее женой. Она - причина, по которой я буду умирать с улыбкой на лице. И как бы неудача ни пыталась меня сломать, одно ее присутствие дает мне сил понять. Понять, что тот далекий мираж, то маленькое видение, в котором Саманта счастлива, может оказаться правдой! Слышать ее смех - это как вколоть себе концентрированный оргазм внутривенно. Она лучше, чем отдых на море. Она мне нравится больше, чем деньги. И если после смерти я не окажусь в пустоте, то стану королевой ада, чтобы заставить всю преисподнюю пойти войной на рай, только бы увидеть ее еще один раз. Вы не узнаете, что такое экстаз, потому что никогда не прикоснетесь к ее губам. Если бы я могла поменяться с ней глазами, весь мир был бы у моих ног...
— Вы с Кейт и так родились красивыми, Саманта.
— Красота - это по ее части, не по моей. Ее красота заставляет чудовище спать.
— Чудовище?
— Которое сейчас проснется, если я не пойду в уборную.

      Прошло еще четыре часа. Милена накормила нас превосходным обедом. Она - частый клиент в этом отеле, у нее отличный вкус. Раздражать меня, даже учитывая все это, разумеется, она не перестала. Надо было видеть мое лицо во время обнаружения на счету не восмидесяти тысяч, а ста. Разумеется, я ничего не сказала сестре и Цветочку. Сняв только восемьдесят, я разделила деньги на троих. Цветочек запихнула свою пачку новеньких двадцаток в бюстгальтер, в котором до сих пор лежал выигрышный билет. Интересно, что она выиграла?

      Да, не брать ее с собой на ужин было самой умной мыслью, которая пришла мне в голову за всю эту историю. Я с самого утра чувствовала запах кошачьего дерьма рядом с собой. Не носом, легкими. Весь день ждала, чтобы этот чертов вечер не наступил. Потому что Саманта Моника Сид испортит даже самый лучший день в своей жизни.
— Бэти, что ты тут делаешь?
— Ваш... Ваш дядя меня пригласил на ужин...— сказала она, словно голая монашка на алтаре. Что-то мне ее голос совсем не нравится.
— Что-то случилось с моей фабрикой?
— Поговорим об этом позже. Проходи, Саманта, привет Кейт, золотце мое.
— Прекрати, дядя.
— Где вы были?
— Занимались всякой ерундой.
— Странно, ты, кажется, не собираешься просить у меня денег?
— Саманта дала мне немного. Но если ты хочешь помочь, я буду рада.
— Только не покупай свою разбодяженную дрянь у узкоглазых. Обратись к Феликсу. У него чистый, хороший товар. Я поговорил с ним. Он сразу мне сказал, что обделять тебя не собирался никогда. Цитирую: "секс сексом, но никуда без кокса. Если хочет, пусть обращается".
— Мне ничего от него не нужно!
— С каких пор ты стала такой гордой, Кейтилин? — в комнату вошла мама. На меня даже не посмотрела, как всегда. Они обнялись с Кейт. Мое дыхание задрожало, ничего необычного. Что бы ты мне ни приготовила на этот раз, мама, в ответ я укушу сильнее.
— Саманта, мы не закончили наш разговор!
— Думаю, для этого я и приехала.
— Пойдемте все за стол.
Интересно, как Цветочек добралась до мамы и разрешили ли ей навестить ее так поздно? Я их убью, если нет. Так, я должна быть спокойной. Должна. Чтобы достичь свой мираж, я должна сохранить сегодня абсолютное спокойствие. Это просто ужин. Но зачем тут, мать ее, Бэти с дрожащим голосом?

      Дядя сидел в центре стола, как когда-то сидел мой отец. Со спины их даже не различить. Грустная тетушка Мэги суетится вокруг гостей. Даже отослала служанку. Она грустная, Цветочек, потому что бог не подарил ей детей. Справа от него сидела Бэти, слева - Кейт. После Кейт я, а напротив меня мама. Напротив дяди села тетушка Мэги. Когда все приступили к еде, никто не хотел говорить, все были голодны, ели за обе щеки, кроме испуганной Бэти. Я - охотник, который выстреливает в Бэти, бегущую по лесу, мелкой дробью. Что-то случилось, я могу чувствовать это так же ясно, как и то, что надвигается буря.
— Так что там с моей фабрикой, Бэти? — я закинула в рот спаржу, несмотря на то, что он был набит до отказа, я очень, очень голодна.
— Э... Там...
— Саманта, дай человеку поесть.
— Она не ест! Она - мой сотрудник, и я хочу узнать, как дела на моей фабрике!
— Ужасно! — закричала мама и бросила в меня тарелку с салатом.
— Ты просрала и фабрику тоже! Дела на ней - хуже некуда!
— Успокойся! — дядя кинул свой гневный взгляд на маму. Но он не подействовал. Совсем не подействовал. Сейчас что-то будет.
— О чем она говорит, Бэти?
— Дела очень плохи, м... Мэм... Мы должны всем месячную зарплату.
Чтоб я сгорела заживо, а перед этим с меня сняли кожу! Боже мой, я должна двенадцати человек по две тысячи долларов!
— Какого хрена ты мне не говорила все это время?
— Я... Я звоню Вам постоянно, но вы не поднимаете трубку. А еще Вы всегда кричите на работе. Я боюсь к вам подойти. Жду, когда Вы сами посмотрите на отчет.
— Ты боялась? Меня?! Дура! — я перевернула стол. Боже мой, просто идеальная заготовка для маньяка.
— Саманта, немедленно прекрати! — дядя ударил меня по щеке, но после Феликса это скорее смешно, чем больно.
— Саманта! Говорю тебе один раз. Либо ты передаешь фабрику маме и она ее восстановит, либо ты ее просираешь, и тогда забудешь мой номер телефона навсегда! Я устал от тебя, Саманта! Не представляешь, какой ты невыносимый человек.
— Сука! Это все ты! — я бросила в маму миску с томатным соусом. — Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Как жаль, что ты не сдохла, когда рожала меня, тварь!
Они прижали меня в угол. Саманта скулит, как раненая собака, у себя в душе.
— Я благодарю небеса за тот день, когда уехала из этого поганого города и больше не видела тебя! Видит бог, я пыталась тебя любить, Саманта. Двадцать долгих лет я ждала что ты станешь такой, как сестра. Но ты становилась только дрянью!
— О, ты хочешь поиграть в мамочку Шарлиз?
Меня держал дядя, а маму - Кейт. Перевернутый стол был нашей баррикадой.
— Ты не заслуживаешь даже капельку моей любви!
— Твоей любви? Ты - самая худшая мама из всех, что могут быть на свете! Знаешь, как это было невыносимо - слушать их разговоры за спиной о том, что твоя мама трахается на корпоративах, как порнозвезда? Стала такой, как Кейт?! Как ты?! Думаешь, если ты перестанешь принимать правду, то она куда-то исчезнет, мама? Я прекрасно знала, за что тебя избивал отец, даже когда мне было пять!
Впервые в жизни я увидела, как эта женщина плачет. Как слеза стекает по ее напудренной коже, падая на черную блузку.
— Я ненавижу тебя потому, что ты пошла вся в него, Саманта!
— Хорошо, что не в тебя!
Моя голова приняла еще одну тарелку. Это ужасно больно! Бэти плакала, чем еще сильнее действовала мне на нервы. Дядя цепко держал меня, не давая пошевелиться.
— Саманта! Бумаги готовы, тебе только надо подписать.
— Долго она за это тебе сосала, дядя? — после этих слов я почувствовала, как меня поднимают в воздух.
— Нет! — успела я услышать крик Кейт. Потом ковер очень быстро начал приближаться. Вас когда-нибудь сбивал поезд? Как будто реактивный самолет сделал пикет прямо в меня! Я заскулила и заплакала.
— Не надо стоить из себя жертву, Саманта!
— Тебе стоит пойти соревноваться метать бревна, дядя, — сказала я, выплевывая боль. Крови, вроде, нет. Но головой я ударилась знатно. Кейт помогла мне встать, я ее оттолкнула. Пошла и подписала эти чертовы бумаги. А после, подняв с пола бараньи ребрышки и бутылку вина, в которой еще осталась половина, я, хромая, заковыляла до машины, поедая грязное мясо по дороге. Я очень голодна. Они молча за мной наблюдали. Только плач Бэти нарушал тишину.

      Вино кончилось слишком быстро, поэтому я купила себе еще ящик мартини. Саманта сегодня будет пить последний раз в жизни! Никогда себе такого не говорила, не было нужды. Не было ее. Я разгоняюсь по кольцевой на Лук Айленде. Мартини льется мне на подбородок, шею и грудь. "Мерседес 221 кузов S class за сто двадцать тысяч долларов разгоняется до сотни за четыре секунды!", я буквально слышу голос того мудака из видео-обзора моей машины. "Зачем вам такая быстра машина, если вы на ней не разгоняетесь?", это говорит уже Цветочек. Я улыбаюсь, вспоминая ее. Нарезаю круги и выбрасываю маленькие пустые бутылочки от мартини. Боже, да я пью, как слон. Наконец-то послышался вой сирен. Остановилась.
— Мэм, немедленно выйдите из машины!
Я допила очередную порцию моей смерти и завела двигатель. Выбросила бутылочку ему под ноги.
— Офицер! Я слышала, у копов быстрые тачки. Давайте проверим.
Рев машины заглушил весь мир. Потому что сейчас я выжму все из этой немецкой красотки!

========== Метаморфоза ==========

— Я смогу плюнуть в лицо королю, Цветочек. Но перед тобой я готова встать на колени.
— Зачем?
— Чтобы показать, как сильно я тебя люблю.
— Но мне будет неприятно, если Вы плюнете королю в лицо, еще и встав на колени.
— Ты помнишь, что надо сделать? — одной рукой она крепко держала меня за подбородок, другой красила мне глаза черным, красивым карандашом, который взяла у незнакомой девушки. Мне было так щекотно, когда она рисовала дугу на моих веках, зачем люди это делают?
— Мне надо поймать такси и поехать в больницу к маме, а потом ждать Вас в парке рядом с будкой мистера Ци.
— Молодец, Цветочек, — Саманта повертела мою голову левой рукой в разные стороны и осталась довольна.
— Если Иисус умер за мои грехи, значит, я могу согрешить, и все равно попаду в рай?
— Грех - это и есть рай, Цветочек, — сказала она, надевая мне на палец свое золотое кольцо. Какое оно красивое!
— Зачем Вы подарили мне свое такое красивое кольцо?
— Чтобы другие знали, что тебе уже есть, с кем целоваться, — Саманта заправила мои волосы за уши.
— Оно мне очень нравится.
— Никогда его не снимай. Я постараюсь приехать как можно скорее. Долбанный ужин! — она поцеловала меня в лоб, стала ждать, пока я выйду из машины. Наверное, она права, я пока не знаю. Я покрутила на пальце мое новое, красивое кольцо, с белым, прозрачным камушком, и открыла дверь.
— Почему люди всегда все друг другу запрещают?
— Потому что им нужна твоя свобода, чтобы иметь хоть что-то в рукаве.
— Вы научите меня быть свободной?
— Ты итак свободна, Цветочек. Только ты решаешь, что тебе делать.
И она уехала... Я смотрела на ее красивые задние габариты. Но я хотела поехать с ней к маме.

Прошло двадцать восемь часов.

   Ох, я уже очень устала сидеть на этой старой скамейке! До рассвета еще далеко, и мистер Ци придет еще не скоро! Я очень хочу есть. Мне так больно в области рта, или горла. Ну где же она? С ней, скорее всего, что-то случилось, мне нужно найти ее сестру. Я помню, где она живет, мне нужно найти тот красивый серый мост. От него я смогу начать искать. Господи, какие красивые звезды! Они напоминают мне вспышки радости, которые испускают мои родители там, на небе, радость, что мама, наконец, прекратила мучиться, наполняла, словно импульс, будто бы оберегая меня. Завтра будут похороны, медсестра сказала, чтобы я заплатила три тысячи сто двенадцать долларов и двадцать пять центов, чтобы маму похоронили в земле. Чтобы дерево могло съесть мамино тело. Деревья тоже мстят людям. Они едят людей, которых закопали в землю. За миллионы своих павших братьев. Я пытаюсь сосчитать звезды. Интересно, у всех ли звезд, которые я вижу на небе, есть имена? И зачем давать имена звездам? Они ведь слишком далеко друг от друга, и некому их звать. А где же луна? Саманта пропала, будто бы забрала с собой луну, которая прячется где-то за черными тучами. Я не знаю, в какую сторону идти. Мне нужно дождаться мистера Ци, чтобы покушать и спросить у него.
— Эй, тупица, смотри, там кто-то лежит!
— Проклятье! Я хотел отдохнуть! Уже заколебался идти!
Я присела и зевнула.
— Тут достаточно места, чтобы Вы могли присесть.
— Ох, что такая красивая девушка делает одна, ночью, в парке?
— Заткнись, Фред!
— Тупица, зачем ты сдал ей мое имя? — парень в зеленой спортивной куртке ударил своего спутника по затылку.
— Я хочу кушать... — сказала я, в надежде, что они знаю где можно купить еды. У меня есть деньги.
— Да, я бы тоже сейчас пожрал. Жаль, нет денег, куколка. Я бы с удовольствием тебя накормил.
— У меня есть деньги, — я хотела достать их из бюстгальтера, но меня остановил парень, у которого был смешной голос. Его черную куртку почти не видно в темноте.
— Отлично. Сейчас сходим на четвертое авеню, там есть круглосуточная закусочная.
— А сколько у тебя денег?
— Заткнись, Фред!
Очередной подзатыльник. Зачем он бьет его по голове? Если он будет продолжать бить своего друга по голове, то сделает его затылок ровным, как утюг. Мы шли, когда я слушала их споры, мне иногда становилось смешно.
— Я чувствую, Френк, что мы не должны кидать эту девушку.
— Да ты втюрился, болван? — парень в зеленой спортивной куртке громко рассмеялся над другом. Было так странно, прохожих почти не было, лишь одинокие машины колесили по городу, словно напоминая мне, что я должна дарить людям улыбки, для этого создал меня бог. Но я не могу улыбаться, когда я очень хочу кушать. Наверное, этим парням было бы приятнее, если бы я улыбалась?
— Я уверен, что таким, как мы, судьба не подарит такую, как она.
— Ты просто балбес. Посмотри на нее, она, кажется, ничего не понимает, — парень в зеленой куртке начал махать рукой над головой.
— Все я понимаю! — я собрала руки на груди.
— Не слушай его, он - просто хам и нахал. Ничего путного, — парень в черной куртке развел руками. Но они ведь друзья, почему они так не любят друг друга? И постоянно бьют и обзывают? Это совсем не правильно.
— Как я могу не слушать?

Прошло пол часа, мы уже едим в закусочной, которая называется "Virginia". Надпись такая красивая, розовые лампочки горят в такт играющей музыке. Я вижу ее в отражении стекла напротив.
— Итак, ты поела, куда теперь будешь держать путь?
— Мне нужно найти большой серый мост!
— Легко, я знаю где это, — парень в черной куртке показал в сторону, откуда встает солнце.
— Ты спятил? Туда идти не меньше двух часов!
— Посмотри на нее, мы не можем отправить ее одну.
— Ты дурак, я иду домой.
— Вали! — парень в черной куртке встал и подал мне руку, когда его друг ушел, даже не попрощавшись.
— Я помогу тебе найти серый мост, но потом пойду домой, Цветочек.
— О, я так рада, как жаль, что я не могу познакомить вас с Самантой. Вы бы ей понравились.
— Ну перестань, ты сильно преувеличиваешь, Цветочек.
— Почему вы не любите своего друга?
— Потому что если мы будем любить друг друга, над нами будут смеяться, Цветочек.
— Смеяться? Ох, вы - нормальные люди, такие глупые!
— Ты абсолютно права, Цветочек.

Когда мы нашли тот самый мост, уже почти расцвело, и Марк мне сказал, чтобы я не говорила, что у меня есть деньги, никому. Но почему? Ведь они у меня есть. Вдруг они могут пригодиться для чего-то важного? Я иду, пиная жестяную банку. Ее грохот создавал музыку, жаль, люди спят, и не могут услышать ее. Я иду к дому Кейт. Потому что Саманта сказала, что я должна защищать то, что люблю. Защитить Саманту и подарить ей счастье. Если я этого не сделаю, никто больше не захочет. Саманта такая добрая, но почему она злая со всеми остальными? Смотрите, какое красивое дерево, я помню его, мы проезжали мимо. Мне нравится проходить мимо мусорки, потому что там почти всегда есть кошки или собаки. Жаль, что у меня нет сейчас с собой колбасы. Я бы накормила этого бедного кота, который копошится в отходах в поисках пропитания. Постойте. У меня есть деньги. Я могу купить на них колбасу. А вот и супермаркет как раз рядом. Хорошо, что у меня так много денег, смотрите сколько колбасы я купила! Буду кормить всех кто захочет, и даже людей.

Эти пакеты такие тяжелые! Зачем я купила столько колбасы? Мне нужна какая-нибудь тележка. О, мне нужно вернуться в супермаркет. Я видела там складную, красивую коляску, на маленьких колесиках. Да, мне нужно ее купить. Почему люди не хотят кормить животных, но выбрасывают столько еды?
Вот, теперь мне намного легче! Коляска так приятно едет. Я могла бы везти ее целую вечность! Люди начали выходить и торопиться на работу, чтобы получить деньги. Милена сказала, что деньги ничего не значат, когда на кону такая любовь. Мне нужно спросить у Саманты, что это значит. Я, останавливаясь у мусорных баков, искала, кого можно накормить. Вот, бедная собачка. Я отрезала ей четверть палки и бросила подальше. Не подходи ко мне, собачка. Не подходи ни к кому из людей. Они жестокие и глупые! И ты кошка, если видишь, что люди пьют, скорее беги со всех ног...
— Держи конечно! — я протянула ей половинку сосиски, другую съела сама. Ох, я уже так объелась этой колбасы. Тележка приятно едет с горки вниз, будто подталкивая меня. Я должна скорее найти Саманту, что сказать ей, что я хочу быть свободной.

Солнце разрезает небо алыми лучами, которые контрастируют с темно-синим оттенком уходящей ночи. Саманта сказала, что я ангел, интересно, я могу стать ее ангелом-хранителем? Люди торопятся на работу, запихивая себя в автобус, словно соленые огурцы в банку.
— Я могу угостить Вас колбасой, — сказала я бородатому и на вид доброму мужчине. Тот не отказался и был очень рад. Я оставила ему еще одну палку, он обещал, что будет кормить животных. Как хорошо.

Когда я нашла дом Кейт, такой толпы, как утром, уже не было, но улицы все еще не были пустыми.
— Цветочек? Что ты тут делаешь? Что у тебя там?
— Кейт! Я должна найти Саманту. У меня тут колбаса. Если Вы голодны, я могу Вас угостить.
— А разве она не была с тобой вчера весь день? — Кейт завязала халат поуже и пригласила меня в дом. Ох, теперь ее дом мне нравится намного больше. У нее было чисто и свежо!
— Нет, я ждала ее вчера весь день. А сейчас знаю, что должна ее найти, — я села на предложенный стул. Пока Кейт наливала мне кофе, я сходила в уборную. Зачем Кейт так много маленьких зеркал?
— Доставай свою колбасу, Цветочек, кроме сахарных леденцов у меня ничего нет.
Когда Кейт позавтракала, мы отправились к мистеру в синем костюме. Кейт сказала, что он всегда все знает. И поможет нам, если я попрошу. Кейт не любит ходить пешком, поэтому мы доехали на метро. Но почему? В метро нету животных, чтобы я могла накормить их.

Все уставились в свои телефоны.
— Почему вы не замечаете никого вокруг себя? Сидите, уставившись в себя, будто там вы можете кого-то обнять... — я пододвинула тележку ближе к себе. Некоторые после моих слов начали смеяться. Плохо, что тут нет Саманты, она бы была рада, что я подарила смех этим вечно хмурым людям.
— Цветочек, прекрати, — Кейт приложила палец к губам. Она вела меня за руку и молчала. Даже когда мы поднимались на эскалаторе. Мне это так нравится, но почему Кейт не улыбается? Она тоже как Саманта, все время куда-то торопится, не понимая, что нужно быть счастливым сейчас. Потом ведь никогда не наступит. Почему люди не могут просто...
— Цветочек... — Кейт внезапно остановилась, и я с коляской врезалась в нее, Кейт чуть не упала.
— ДТП! — воскликнула она радостно. Я покрутила кольцо, которое подарила мне Саманта, на своем безымянном пальце.
— Саманта подарила мне кольцо! Смотрите, какое красивое.
— Я знала, что она это сделает. Это кольцо моей бабушки, она тебе не говорила?
— Нет, — мне так нравится трогать этот камушек. Он всегда такой холодный.
— У этого кольца есть имя - Ключ Души.
— Что это значит?
— Это значит, что Саманта отдала тебе свою душу.
— Но зачем она это сделала? — я топнула ногой, потому что мне было совершенно ничего непонятно. — Ее душа должна быть при ней, чтобы она могла попасть в рай!
Я немного потрясла Кейт, чтобы она меня услышала.
— Ну хорошо, тогда она просто отдала тебе свое старое кольцо, которое можно продать очень дорого.
— Зачем мне его продавать? Оно мне очень нравится!
— Еще бы! — Кейт взяла меня за руку и поцеловала кольцо.
— Я так мечтала, что его подарят мне... — Кейт глубоко вздохнула. Если она его так хочет, я могу ей его подарить... Но Саманта ска... — Не думай об этом, Цветочек. О, мы как раз пришли!
— Феликс! — крикнула я, когда увидела его старый синий пиджак, который проскользнул в машину и собирался уехать. Он очень торопился.
— Садитесь быстрее! — крикнул он нам, выглядывая из окна огромного внедорожника. Кейт запрыгнула на переднее сидение, а я села сзади с Феликсом, водитель помог загрузить коляску с колбасой в багажник.
— Что-то случилось? — Кейт достала такой же пакетик, как в тот раз, и съела немного белого порошка через нос. Феликс схватил ее за плечо.
— Что это ты там нюхаешь? Опять к китайцам ходила? Отъехать хочешь?! — мистер в синем пиджаке, как всегда, был очень красивым. Его взгляд был суровым, седина проскальзывала тут и там. Но улыбка у него была всегда доброй.
— Какого хрена тогда ты запрещаешь всем продавать? А к китайцам боишься сунуться. Потому что у этих китаез хренова куча автоматов Калашникова!
— То, что в руках у этих говнодоев - не калаши, а дерьмо собачье. Паленая подделка, с такого даже воробья не убьешь. Эти твари продают наркоту детям, Кейт. Если бы мистер Сид был жив, никто не посмел бы это сделать. Пока не научатся быть умнее собаки, я их не пущу на улицы своего города.
— Твоего? Евреи опять все скупили, ты что, не читал Кристину? И куда мы едем?
— Проклятые моисеи, чтоб их! — Феликс начал смотреть в телефон.
— Куда?!
— Забрать твою тупую сестру.
— Вот дура! Опять купила себе путевку в Алькатрас?
— Нанесение средних телесных повреждений, сопротивление и оскорбление личности.
Кейт ударила по бардачку машины, заставив всех вздрогнуть от неожиданности. Дверца открылась, а там - человеческая рука в прозрачном пакете! Господи!
— Что за хрень?! — закричала Кейт.
— Закрой! — Феликс потянулся к бардачку, но водитель опередил всех и захлопнул его.
— Ты все никак не постареешь, — сказала Кейт закуривая сигарету.
— Зачем Вам отрезанная рука человека? — я пошарила в карманах своего черного красивого пальто, и нашла в ней визитку Милены. Она сказала позвонить ей, если мне нужна будет помощь.
— Эта рука мне нужна, чтобы показать всем, что будет с теми, кто посмеет воровать мой кокс.

Меня снова привезли в полицейский участок, чтобы я забрала Саманту. Но на этот раз в другой. Ее дядя сказал, что Саманта не способна позаботиться о себе, поэтому это должна сделать я. Если я смогу заставить ее не пить, тогда у нее все будет хорошо!

Почти все офицеры занимались своими делами. Двое мужчин держались за носы, которые опухли, как картошка, и смотрели на монитор компьютера. Саманта, как и в прошлый раз, была за решеткой. Правда, сейчас она не спала, потому что громко материлась.
— Я вырву твоей жене волосы и затолкаю твоим детям в задницы! — Саманта схватилась за прутья клетки.
— Какой у Вас грязный рот, мэм, — в этот момент мы зашли в зал.
— Она меня ждет! Чертовы ублюдки! Вы слышите меня?! Выпустите или я... — мы встретились глазами с Самантой. Она так красиво застыла и улыбнулась мне.
— Цветочек... — ее черные, усталые глаза снова заблестели. Я тоже улыбнулась ей, наконец-то я нашла ее, я так долго ее ждала.
— Не ругайтесь, Саманта!
— Что, Цветочек? — она начала смеяться надо мной.
— Я сказала, чтобы Вы не ругались! — я отвернулась от нее, не буду смотреть, пока она не согласится.
— Цветочек, повернись.
— Нет, — я собрала руки на груди. Еще немного и она согласится.
— Хорошо! Я не буду больше ругаться, чтоб тебя! Что ты еще хочешь? — я должна подождать еще.
— Ладно. Прости, Цветочек. Вы зря пришли, эти ублюдки не выпустят меня раньше, чем через три дня.
Я подошла к клетке. Саманта была в серой блузке и спортивных штанах. На ногах белые кроссовки, которые она попросила для нее выбрать. Но она не подошла.
— Кто тут главный?
— Вы собственно кто, сэр? — сказавший это встал с кресла и сразу был брошен обратно своими же коллегами.
— Простите его, мистер в синем пиджаке. Он молодой, только недавно на службе...
— Так кто тут главный?

Феликс смог вытащить Саманту, за это нам пришлось отдать почти все деньги, которые мы заработали на интервью. Я очень рада, наконец-то я могу ее обнять. Она дрожит, наверное ей холодно.
— Ключи!
— Только не катайтесь по городу без прав, мэм.
— Закрой свой рот, сопляк!
Я снова отвернулась от нее. Какие красивые собаки, со светло-русой шерстью, но черной спиной и мордой. Я накормила их и некоторых полицейских колбасой. Все равно ее осталось еще так много. Нужно попросить Саманту привести меня на большую свалку. Там, наверное, будет много собак и кошек. Ах, наверное, у нее забрали права, которые сгорели при пожаре дома. Как все странно.
— Цветочек, ну подойди. Я так сильно хотела тебя увидеть...
— Тогда зачем Вы заставили этих красивых полицейских закрыть Вас в клетке? — я не повернусь, пока она не перестанет ругаться. Так делала мама, когда я плакала. Если я переставала плакать, может, Саманта тоже перестанет на всех ругаться?
— Слышал, Дейв? Тебя назвали красивым! — все рассмеялись над парнем, у которого был разбит нос.
— Да пошли вы!

Я вышла вслед за мистером в синем костюме. Саманта идет позади.
— Феликс...
— Что? — ответил он раздраженно.
— Спасибо, что помог.
— Кто же тебе, дуре, поможет еще?
Саманта подошла и взяла меня за руку.
— Цветочек, я больше не буду ругаться.
— И пить.
— Что? Что это с тобой?
— Вы не будете больше пить, — я вырвала свою руку и сделала шаг назад. Я жду.
— Цветочек... Я понимаю, что ты, наверное, долго меня ждала, но даже я не могла представить, что ты будешь мною командовать...
— Если Вы не согласны, мы больше не будем целоваться, — я сняла кольцо и глубоко вздохнула.
— Цветочек, я же сказала, чтобы ты не снимала его.
— Если Вы хотите, чтобы я стала Вашим ангелом-хранителем, Вы должны меня слушаться. Я ведь не такая глупая, как вы все!
— Пхах... Цветочек... Ты что, правда сейчас не шутишь?
— А зачем мне шутить?
— Потому что я не могу позволить своей мечте сбыться, Цветочек.
— Почему? — я подошла ближе.
— Потому, что я - Саманта Моника Сид. Я не могу по-другому... — Саманта потянулась к моему лицу.
— Нет! Пока вы не пообещаете! — я отошла.
— Господи, я клянусь тебе самым дорогим, что у меня есть. Я клянусь тобой, что больше не буду пить и ругаться на... Вот же ублюдки! Они украли мои массажные чехлы на сидениях!

Вечером солнце почти докрасило небо в такой прекрасный алый оттенок. Люди проходят, не замечая этого. Почему люди не понимают, что с неба закат солнца не будет видно?  Саманта привезла меня на городскую свалку. Огромные горы мусора привлекали не только животных и птиц, но даже людей, которые, как муравьи, копошились в слоях мусора собирая все, что только можно.
— Ну что мне с тобой делать, Цветочек?
— Как что? Целоваться, — я обняла ее еще раз. А она поцеловала, как тогда, у будки с мороженым, так сильно, словно в первый раз.
— Смотрите, Саманта, сколько собак и кошек!
— Они учуяли колбасу, — Саманта снова закрыла нос пальцами, когда мы перестали целоваться. Она нарезает еду на маленькие кусочки, а я кидаю ее голодным ждущим. Стараюсь, чтобы всем досталось. Особенно тем, кто слишком слаб, чтобы постоять за себя. Саманта даже перестала ворчать и начала смеяться вместе со мной. Как хорошо, что она теперь не будет пить, значит, мы вместе будем ходить в церковь по воскресеньям. Будем покупать еду животным, мы будем делать столько всего хорошего!
— Смотрите, Саманта, вы понравились этой черной кошке!
— Разумеется, — сказала Саманта, бросив в подкравшуюся черную, как ее волосы, кошку увесистым куском вкусной колбасы.

Собаки испачкали наши красивые штаны. Но Саманта не ругалась на них, она обещала, что мы будем кормить их всегда, когда будет возможность! Я так ее люблю за это! Как жаль, колбаса все-таки закончилась. Да уже и стемнело совсем. Звезды напоминают нам, что нужно где-то спать.
— Выбирай - номер в отеле, или спальные мешки у меня во дворе?
— А мы можем найти большой спальный мешок? — я отогнала собак, что окружили нас со всех сторон, а Саманта убрала в багажник мою коляску. Мы с боем прорывались сквозь орду окруживших машину животных! Никто не ожидал, что их будет так много!
— Может, эту, последнюю, тоже отдадим им?
— Нет, я ее съем сама! — сказала Саманта, разминая шею. Сегодня она была очень хорошей. Я поцеловала ее в лоб, как она меня сегодня утром.
— Спасибо, Саманта.
— Ради твоего поцелуя я и с того света вернусь, ну так что, куда едем, ангел ты мой хранитель?
— Может туда, где мы давали интервью?
— Отличная идея.

========== Из пепла, словно Феникс. ==========

У меня остались последние двадцать тысяч. Хотела бы я сказать, что это неважно. Но это - охренеть как важно. Я спускаю деньги на нее быстрее, чем Кейт на снег. И что мне делать? Чуть сильнее нажала на педаль газа, есть время, чтобы проскочить. Я потеряла все, у меня ничего нет, кроме машины и мебели. Но у меня есть она. И как бы сильно мне ни хотелось заняться сексом, меня душат десять людей, переодетых в костюм жаб. Я услышала мяуканье кошки у себя на заднем сидении.
— Что за черт?
Не знаю что оказалось крепче: мой лоб, или руль, но вылетевшая пластиковая крышка сломала мне нос. Чертова подушка безопасности. Последнее, что я слышала - ее крик. И мяуканье кошки. Может кошка - это и есть смерть? Я как будто отказалась слышать этот самый громкий треск в моей жизни. Слышу в пустоте ее мяуканье. И ее голос, она кричит "Саманта". Разве такое возможно? Если это - пустота после смерти, почему я их слышу? Пустота.


Прошел год.


Чертова трость. Меня она уже так достала! Я готова избить ею любого, кто подействует мне на нервы. Еще чертовых полгода ходить, как пенсионер, на трех ногах! Господи, за прошлый год я будто постарела еще на тридцать лет. Но пусть весь мир катится в пропасть, потому что я стою в смокинге, с тростью, жду, когда Милена приведет мою невесту. Разумеется, я волнуюсь. Этот смокинг я взяла его в аренду за тридцать тысяч. Мне нельзя на него ничего проливать.
— Саманта, я не могу поверить, что это правда происходит. Я не могу представить, что у нее есть вагина... — сказала моя сестра, наливая себе еще шампанского.
— Хорошо, что в Нью-Йорке разрешили однополые браки, — я потерла бархатную шкатулку овальной формы у себя в кармане, в которой находились два золотых кольца с бриллиантами. Это так успокаивает.
— Боже, ****ец, какая она красивая!
— Прекрати ругаться. Моя жена идет.
— Вы еще не делали это? — Кейт выпила еще один бокал, дразнит, чтоб меня разобрали на органы.
— Нет конечно, цветочки надо раскрывать осторожно, — я сняла шляпу и повесила ее на бокал Кейт. Посмотрела на всех присутствующих. Дядя, мама, миссис Руди, Феликс и Бэти, они смотрят на меня, улыбаясь. Кто бы мог подумать, что год назад они меня ненавидели. Это все она. Цветочек протянула мне руку. Как же права Кейт. Да, я ее видела, ведь это я делала ей макияж. Лучше меня никто не сможет. Но я все равно удивлена ее красоте, как всегда. Молочное, тяжелое платье. Ох уж эта Милена, чтоб ее. Конец платья волочится по каменному полу церкви, собирая всю пыль, которую потом мы занесем в лимузин. Ненавижу ездить с Миленой в одной машине, потому что она лучше меня во всем. Как змея, задушила бы ее. Впрочем, все это неважно. Если богини существуют, мне придется защищать мой Цветочек, потому что они в порыве зависти захотят ее убить.
Мы проделали долгий путь к своему счастью, моему миражу, и я, как никогда сильно, ожидаю какого-нибудь подвоха. Черт, я так боюсь, что готова даже на падающий метеорит, лишь бы поскорее получить пинок от моей госпожи неудачи. За нашими с Цветочком плечами месяцы кропотливой работы. Каждая меняла в себе то, чего у нее в избытке. У меня всю жизнь был только избыток недостатка ее. Цветочек теперь знает, как находить ответы, но задавать вопросы все равно не перестала. Так странно, сейчас мои, немного уснувшие за год совместной не сексуальной жизни, чувства снова проснулись. Назад пути уже нет, и никогда не было. Если бы я не встретила ее, я бы никогда не оказалась тут, не видела бы радостные лица. Это оказалось приятно. Как можно не улыбаться, когда твоя мечта сбылась? Я смотрю на то, как она разглядывает гостей. Знает ли она, что весь мир бы сейчас замер на кончике ее ресницы? Теперь, когда я научила ее выживать самостоятельно, меня не будет мучить совесть по поводу ее наивности. А она, чертовка, хочет, и соблазняет меня, каждый божий день. Вы плохо ее знаете.
Сейчас мы пройдем эти утомительные обряды, и поедем в ресторан поесть. Я очень голодна. Я, конечно, рада, что у меня все наладилось, со всеми, кого я знаю, это все она. Но сейчас я бы лучше увезла ее в свой отреставрированный дом, достала из курятника свежих яиц, и сделала омлет для нее. Да, год назад я бы ни за что не поверила, что сделаю у себя во дворе курятник. Но почему нет, если у меня большой двор? Цветочек всегда оказывается права. И прочитай вы сотни страниц, где я буду описывать свои чувства к ней, мне все равно не передать всего. Она - мой аппарат обеспечения жизни. Что-то на уровне "важнее воздуха".
Что-то голосит под ухо, старый утомительный... Хм. Священник. Кольца. Единственное, что я услышала. Пора их достать, но давайте вернемся к той аварии.

— Саманта? Саманта?! Саманта! — она кричала так долго, но сил ответить я никак не могу найти. Я слышу ее только краем сознания. Где-то очень далеко, ее голос, как маяк, предлагал спасение. Но я не могла пойти на этот голос, я слишком увязла в своих грехах. Я тону, но я давно в пустоте, я не могу утонуть в том, чем наполнена сама. Была. Теперь во мне она. Я слышу ее голос. Если Иисус умер за наши грехи, пожалуй, я тоже приму его предложение. Если я еще раз ее увижу, буду ходить в церковь и петь песни. Что они там еще делают? Ах, да, буду молиться и слушать проповеди. Я согласна, Господи, только позаботься о ней. Сохрани ее, а пристегнула ли я ей ремень безопасности? Это заставило меня проснуться.
— Саманта! — воскликнула Кейт и начала кого-то звать. Мою голову переехал танк? — Саманта! Ты очнулась! Боже, я думала, ты умрешь!
Кейт рада меня видеть. Ах, моя голова... У меня мир только наполовину. Какого черта?
— КАКОГО ХРЕНА Я НЕ ВИЖУ ЛЕВЫМ ГЛАЗОМ?
— Саманта, успокойся, у тебя просто повязка, тебе сделали операцию на нос. Теперь он хоть немного похож на красивый.
— Заткнись... — боже, я сейчас умру. — Ты дашь мне воды или пришла убить меня?
Кейт достала колу из автомата, я внимательно смотрела за ней одним глазом. Чтоб меня гнали из города, как прокаженную! Я теперь как чертова мумия. Сил нет, сколько я спала?
— Мэм, как вы себя чувствуете? — спросил меня вошедший сын неудачников.
— А по мне разве не видно, что я чувствую себя лучше всех на свете? — я хотела кинуть в него чем-нибудь. Вот, что-то лежит на тумбе... Но у меня совсем нет сил. Пришла Кейт и просунула мне в рот трубочку.
— Пусть она попьет! Не мешайте ей! — Кейт меня защищает. Как и всю жизнь. А я хочу ей помешать, потому что сама могу о себе позаботиться. Или не могу? Мой опухший нос теперь совсем не годился для дыхания. Он стал таким огромным!
— Где она?
— Она уехала на похороны. Ее мама... Это ужасно... — Кейт убрала эту чертову бутылку, потому что я выплюнула трубочку.
— Я должна быть там, я обещала ей, что буду в этот момент рядом! — я откинула простыню. Эта кола сделана из воды святого источника?
— Дура, тебе нельзя вставать! — Кейт опрокинула меня обратно.
— Помоги мне пожалуйста, Кейтилин! — я стала умолять.
— Надо же, это, все-таки, случилось, впервые за тридцать лет ты попросила у меня помощи.
— Да. Ты должна мне помочь.
— Я должна задушить тебя этой подушкой!
Мы с сестрой совсем забыли о докторе, который магическим образом слился с пространством.
— Исключено! — заявил он. Мы обе уставились на него.
— Мы ждем результаты томографии, и вообще, Вам сейчас нужен только отдых!
Я кивнула ему, соглашаясь, когда он проверил мой лоб и послушал дыхание. Конечно, я буду ждать результаты твоей хренографии! Когда он вышел, я смогла сесть на кровать. Меня словно дробили, как зерно. Каждый вздох заставляет меня стонать. А рука в гипсе! Чтоб меня! Черт!
— Кейт!
— Что? Ты слышала доктора?
— Я тебе заплачу!
— Не ври, ты все отдала копам! — Кейт встала и зашагала по палате. — И вообще, тебе нужен отдых! Она сама придет к тебе. Цветочек мне сказала, что вернется.
— Сколько ты хочешь за то, чтобы найти и принести мне какой нибудь капюшон? — я попыталась встать и вскрикнула, черт, как больно! Прям до слез!
— А сколько у тебя есть?
— Пять тысяч было в пальто, — Кейт бросилась к стулу и обшарив карманы нашла мои деньги.
— Я взяла три. Скоро вернусь, подожди.
— Давай быстрее!
Я снова попыталась встать, и опять, сука, больно! Кейт не было долго.
— Я не нашла эту чертов капюшон. Зато у меня есть это! — она протянула мне какую-то шляпу сомбреро! Чтоб меня!
— Дай это сюда, я затолкаю ее тебе знаешь куда?
— Я больше ничего не нашла, Саманта! Тебе итак надо валить быстрее, скоро пропажу обнаружат.
— Все, вали! — я надела пальто и кроссовки, которые лежали у кровати. Меньше боли было бы, прыгни я в бассейн с кислотой. Благо, что гипс только от кисти и до локтя. Под шляпой и пальто меня почти не видно, да, зрелище то еще! Вся моя одежда была в машине. Черт! Чтоб меня! И где ее искать? Моя голова и рука болят так, будто бы я вернулась в ад. Мне нужно что-нибудь от боли, нужно найти Феликса. Скорее всего, они похоронят бледную женщину на Вудлон Семитери. Погода ухудшилась, как хорошо, что я в такой широкой шляпе! Но мне очень больно. Как же болит моя голова! Пока я выходила из больницы, чуть не упала несколько раз. Хорошо, что из врачей никто не видел. Меня сверлят перфоратором, а рядом звенит монастырский колокол. Зачем я так боюсь? Но мне срочно нужно ее найти и убедится, что с ней все хорошо. Одноглазый Джек вышел на поиски рома. Но не Саманта. Я больше не пью. Но без кокса сейчас просто не выживу. В гробу я видела их кетоналы и ебуфены! Мне нужен чистый кокс. Чтоб посвежее!

— Что ты делаешь, Цветочек? — какой глупый вопрос. Ведь это очевидно. Она свернулась клубочком и лежит на плите могилы своей матери.
— Я грею холодный камень, чтобы, когда прилетел ангел, у него не замерзли ноги.
— Хватит, Цветочек. Посмотри на меня.
— Вы похожи на пирата, Саманта! — я рассмеялась. Так, что у меня текли слезы от боли. Рука тоже при малейшем движении болит. Но все это неважно, потому что с ней все хорошо. Ни царапинки. Почему-то я не удивлена. Ей достаточно сказать один раз, и она всегда будет делать правильно, не то, что мы. И кто теперь глупый?
— Подвинься, Цветочек, я тоже хочу полежать, — я закурила сигарету, которую нашла в кармане. Откуда-то взялся шоколадный батончик. Конечно, я отдам его ей, даже если буду умирать от голода. Ее благодарность стоит всех моих мук. Потому что я сбежала из больницы, чтобы угостить ее этим батончиком. А это что такое?!
— Это - та самая кошка?! — я только сейчас почувствовала, что живот у нее шевелится, кошка идеально слилась с черным пальто, и теперь смотрела на меня своими наглыми золотыми глазами, в центре которых было черное пятно. Да вижу я, что ты похожа на меня. И глаза такие же, ну, что же. Неделю назад я бы тебя задушила, мерзкая, блохастая тварь. Но сейчас ты под защитой ангела.
— Она выбрала Вас, Саманта, — Цветочек погладила этот грязный, черный комок шерсти.
— Ты придумала ей имя?
— Нет, Вы должны дать ей имя!
— Хорошо, я назову ее Ужас!
— Но почему так?!
— Потому что она чуть не убила нас! — я тоже погладила кошку. — Да, мадам Ужас. Не надо на меня так смотреть!
Мы вместе с мадам Ужас одновременно закатили глаза. Отлично, мне просто жизненно необходима рядом еще одна Саманта. Хорошего ведь много не бывает?
— Теперь нас трое... — сказала Цветочек, проверяя, холодные ли у кошки ушки. Та, в общем-то, особого внимания этому не уделяла, потому что наглым образом улеглась прямо у нее груди. Разве ее может что-то сейчас беспокоить? Надо же, я завидую этой паршивой кошке.
— Мадам Ужас, наверное, не пустят в больницу, Цветочек, — пальцы наших с ней рук сплелись. Теперь я потеряла и машину... У меня нет сил злиться, я хочу просто поспать на ее плече. На могиле ее матери. Что-то начало колоть мою шею. Шипы цветов способны пронзать даже богов. Холодная могильная плита не позволит разбудить ото сна. И мне никогда не было так хорошо. Скорее бы все плохое прошло. Хочу каждое утро просыпаться с ней. Хочу защищать ее до конца своих дней. Я должна научить ее быть сильной, чтобы она могла позаботиться о себе.
— Цветочек, смотри какое красивое небо, — вечереет, вполне неплохо. Жаль, сейчас не ночь.
— Да-а-а-а... — она обняла меня, причиняя невероятную боль. Но я не посмела закричать. Только слезы падали на ее черное пальто в угнетающей тишине. Было так странно лежать в этой обители смерти. Место, где все проблемы человека навсегда исчезают. Интересно, сколько во всех этих могилах может лежать драгоценностей? Если она захочет кушать, чем я ее накормлю?
— Смотрите, первая звезда!
— Скорее загадывай желание, — я злобно ткнула пальцем в кошку, пока Цветочек смотрит на небо. — Ай!
Мадам Ужас меня за это наказала, оставив полоску от своих когтей на моей божественной коже. Точно, вылитая я.
— Зачем? Звезда не сможет исполнить желание! Она далеко!
— Цветочек, ты хочешь кушать? — я попыталась погладить кошку, но она снова прописала мне с правой лапки. Теперь у меня две полоски. Сука! Ну, погоди, потом я буду оставлять на тебе полоски от шин своего автомобиля!
— Нет, я же съела Вашу шоколадку. Теперь не хочу.
— Давай поспим? — я устроилась еще удобнее на ее хрупком плече.
— А почему люди спешат покинуть кладбище? Все эти кресты такие красивые.
— Потому что они хотят поскорее оказаться дома и пожалеть себя, — я дернула Мадам Ужас за игривый хвост. В ответ - очередная царапина. Да это война! Ну все, мелкое ничтожество! Пощады не жди!
— А зачем себя жалеть? — Цветочек напротив, могла гладить кошку, сколько угодно, и ей за это ничего не будет. При всем происходящем глаза кошки неотрывно смотрят на меня.
— Люди жалеют себя, когда у них нет занятия или работы.
— Вам будет больно, если мы поцелуемся? — господи, нет, я не хочу, чтобы ко мне потом являлся оскверненный призрак матери.
— Мне больно потому, что мы не целуемся, но давай немного подождем, Цветочек. Не здесь.

Кошка собирается выцарапать мой единственный глаз, который сейчас видит? Мне кажется, она понемногу подкрадывается, чтобы покалечить меня еще сильнее. Кажется, я начала засыпать. Непонятно, сколько прошло времени, но я услышала, как Цветочек с кем-то разговаривает, и у меня волосы встали дыбом.
— Саманта, этот мистер сказал, что кладбище закрывается. Куда мы теперь пойдем?
— К Феликсу.
— Ура! Наверное, он будет рад нас видеть!
— Очень, Цветочек, — я заставила себя встать, несмотря на то, что моя голова готова расколоться с треском, как спелый арбуз.

— Боже, Саманта, тебя что, пнула по лицу лошадь?
— На бейсбольном матче прилетело мячом...
— Каком матче, вчера никто не играл.
— Вот именно! Какая тебе разница? Дай мне чертов кокс! Мне хреново, — я драматично взялась за лоб. Черт возьми, мне правда больно!
— Пожалуйста.
— Что?
— Ты забыла сказать "пожалуйста", — Феликс собрал руки на груди.
— Пожалуйста! Чтоб ты подцепил вич! Доволен?
— Нет, — Феликс бросил мне чек под ноги. Сукин сын! Я бы засунула тебе его прямо... Если бы у меня не болела голова. Я растерла белый, вкуснейший порошок по деснам. Отлично, скоро голова перестанет болеть.
Мы поймали такси и, со второй попытки, все-таки попали в тот гребаный отель на западном вест сайде. Тот же номер был занят, поэтому мы заказали другой. И тот же обед, что заказывала Милена. Хорошо, что у меня осталась карточка с двадцатью тысячами.

Номер оказался таким же, как и тот, в котором мы давали интервью. Никак не отличить. Даже пепельницы такие же. Вот это я называю подход к работе. Картины будто бы распечатали на принтере, хотя они нарисованы маслом. Даже кокаин едва притупил головную боль. Ладно, мне надо еще принять. Я смешала кокс с табаком, как делала это, когда училась в школе, и забила обратно в сигарету.

— А что нам делать с моим выигрышным билетом? — Цветочек плюхнулась на диван, покончив с бараньим стейком. Облизывает свои пальцы. Разве я могу сказать ей, что так делать нельзя? Да пошли они все на...
— Покажи его, — господи, как надоела эта рука, которая болит при малейшем ее колебании. Я взяла билет, чтобы рассмотреть. Наверняка она не выиграла ничего путевого... Чтоб меня придавило потолком, она выиграла кучу денег!
— Цветочек, обними меня, кажется, мы снова богаты!   
— Мы сможем открыть приют для животных? — ее объятия, кажется, начали меня исцелять. И мне даже не больно. Или это кокс?
— Думаю, да, дорогая. Теперь мы можем открыть приют для животных, как ты хотела. И, кажется, не придется продавать мои статуэтки. 

Опухлость у носа начала спадать, гипс на руке совсем застыл, это не может не радовать. Меня, наверное, ищут копы, машина того неудачника, должно быть, прилично пострадала. Но неудачница тут только я. Да, было очень странно ходить с перевязанной головой, только один глаз и рот остались на свободе. Нас пригласили в ресторан, когда директор этого здания узнал, что мы тут. Интересно, что случится на этот раз.

— Внимание, дамы и господа, те, кто, как и я, выросли на Brooklyn Eagle, продолжают читать их и по сей день. Да, да... Это старомодно, я знаю... — этот недостендапер ожидал смеха в зале. Но все ели, их, как и меня, совершено не волнует, что он говорит. Нам освободили столик каких-то бедолаг.
— Так вот... Прочитал я вчера статью про детей Кристофера Сида - Кейтилин и Саманту Сид. И они обе сейчас находятся тут! — свет направили прямо на нас, я взяла предложенный бокал шампанского и помахала всем гостям. Цветочек сделала то же самое. Кейт, увидев нас, буквально полетела в нашу сторону через весь зал. Боже, я сначала подумала, что с кем-то что-то случилось.
— У тебя трещина на лбу, Саманта! И перелом кости руки! — сказала Кейт, задыхаясь, и, взяв у нас бокалы с рук, выпила оба, так быстро, что зал не успел понять.
— Если Вы не против, я зачитаю, — зал громко поддержал его идеи, приготовившись слушать. Особенно мы втроем.
— Мне довелось получить удовольствие от знакомства с такими удивительными людьми. Сейчас я попытаюсь поделиться с вами своими эмоциями и мыслями от интервью с Самантой и Кейтилин Сид. К сожалению, все не так хорошо в раю, и дети известных личностей в очередной раз продемонстрировали нам это. Начнем с Кейтилин... — я посмотрела на Кейт. Эта сучка Милена напишет все без прикрас, мы с сестрой отлично это понимали. — На первый взгляд, она - избалованная и циничная. Но, как мы с вами знаем, первое впечатление всегда обманчиво. Кейт - любящая сестра, хорошая дочь, девушка с хорошим чувством юмора. Но, к сожалению, бич всех богатых не миновал и ее. У Кейт проблемы с алкоголем и наркотиками еще со старших классов школы. Она росла буйной, но, как вы можете заметить по фото, красивой девочкой, и выросла такой же. Одаренная вниманием влюбленных последователей, Кейт вела активную сексуальную жизнь...   
Я посмотрела на Кейт. Она стала красная, как омар.   
— Но нельзя не влюбиться в такую, как она, с первой секунды. Ее грация и шарм не оставляют никакого шанса "натуральному" образу жизни. Перейдем к ее сестре, Саманте...
Я скрестила пальцы в кармане пальто. Черноволосая, в черном плаще, мумия, которая смотрит на ведущего, не отрываясь, поскорее бы снять эту долбаную повязку!   
— Саманта с самого детства была эгоистичной и непослушной особой. Огромной проблемой для своих родителей. Она была таким ребенком, которого не хотел бы ни один родитель, — сука. Вот же тварь! Особенно обидно, когда такие слова - чистая правда. Но откуда она все это узнала? Она что, какой-то там психолог, чтоб меня?! — И поныне она остается невыносимым человеком, после встречи с которой у вас точно останутся какие-то чувства. Это гарантировано. Все было бы понятно и скучно, если бы в эту историю не вмешалась еще одна девушка - Цветочек.
О, нет...   
— Девушка, которая решила остаться в детстве, потому что разочаровалась во взрослых. 
— Сука! — закричала я, бросив в ведущего коробку с салфетками, хотя он ни в чем не виноват.
— Сама такая! — ответила мне Милена, которая сидела через несколько столиков от нас. В эту же секунду официант подал нам крабовый суп на первое, который оказался божественным. Цветочек любит вкусно поесть. А кто нет?
— Мэм, попрошу Вас сдерживать эмоции, такого замечательного ведущего в Нью-Йорке больше не сыщешь, — зал выдал из себя смешок, лишь от жалости и отчаяния. Слышать эти жалкие попытки заработать себе на хлеб вводит всех в уныние. Этот надоедливый примат у микрофона мешает всем есть.
— Музыку! — крикнула Милена, освободив всех от этой пытки для ушей.

На второе нам подали стейки из мраморной говядины с зеленым горохом на гарнир, половину которого я с трудом осилила. Она, моя радость, напротив, ест с большим аппетитом, мы отдали ей все салаты.
— Тебе тоже нравится смотреть, как она ест? — спросила я у сестры, насаживая горошину на вилочку.
— А я, по-твоему, что делаю последние полчаса?

Во время десерта, который представлял из себя мороженое с фруктами, я чуть не упала со стула. Может, мне правда стоит вернуться в больницу? Но я провела такой чудесный день с ней. Он навсегда останется в моей памяти. Что-то предательски кольнуло в груди, а сердце мерзко и одновременно с этим приятно сжалось. Я собиралась сделать нечто безумное. И это стало возможным только благодаря ей.
— Цветочек, ты выйдешь за меня?
— Куда? На работу? — спросила она, расправляясь с мороженым. Я протянула ей свое.
— Я хочу жениться на тебе.
— Ух ты! У нас будет свадьба? — Цветочек радостно завопила. Ответом ей послужил мой кивок.
— У меня будет красивое платье, как у принцесс?
— Да, любое, какое ты выберешь...
— А Вы? — когда она вот так задумчиво хлопает ресницами, я готова подписаться под что угодно, только бы быть рядом с ней.
— А я уже полжизни знаю, что надену на свадьбу с тобой.
— Но мы знакомы всего неделю!   
— И мое сердце целиком твое...


========== Этому не должно быть названия.  ==========

Вечер, наступает предательски быстро, забирая у меня возможность быть в Нью-Йорке, подальше от своей мамы и дяди, и от всех, кто любит впустую отнимать мое время. Какой, по-вашему, должна быть дочь великого музыканта, если не трахающейся в общественных местах, обдолбаная коксом? Если не такой, можете играть на своем саксофоне хоть из задницы, потому что про меня написали в "Brooklyn Eagle"! Это так радует, что я всерьез задумалась залить в интернет видео, как я пою. Все данные стать звездой у меня есть. Спасибо, Милена, я тебя обожаю! Как кстати, что у нее свой ресторан. Мне в нем очень нравится. Так и слышу писк сереньких мышек по углам о том, что Мия Кейтилин Сид замутила аж с "золотой" умопомрачительной еврейкой! Господи, я готова попрыгать от радости, как это делает Цветочек, потому что Милена пригласила меня на второе свидание! Я нашла много одежды в машине у Саманты. Опять таки очень кстати, потому что я давно не покупала себе ничего нового. Машину Саманты забрали на штраф стоянку. Я забрала все ее вещи, чтобы отдать ей. А она даже спасибо не скажет. Зачем я всю жизнь о ней забочусь?

Черное легкое платье от Casino создано, чтобы я его надела. Не подумайте, что я способна своровать у своей сестры! Я обязательно верну, после свидания. Я на такое никогда не пойду, что бы там ни думала Саманта. Я как раз приехала вовремя, а Милена, как всегда, на высоте. Золото, видимо, с тех пор и не носит. Она, как и я, тайно влюблена в Цветочек, так же как и я понимая, что Саманте она нужнее. И за это я буду всю жизнь ей благодарна.

— Теперь могу сказать, что Вы выглядите неплохо. Я всегда считала, Кейт, что женщина, словно цветок, нуждается в воде. И высыхает без нее.
— Вы - моя вода?
— Я - та, кто будет собирать воду с вас, как какой-нибудь винодел, выжимая...
— Хватит! Не люблю такие шуточки.
— Вас задевает, Кейтилин, что я написала про Вас в своей статье?
— Меня задевает, что Вы не переспали со мной после первого свидания, — я села на предложенный ею стул. Музыка, вино, люди. Все, как я люблю. Не хватает только кокса.
— Вы не против, если я закажу дорожечку снега? — она остановила меня раньше, чем я успела потянуться к сумке.
— Вы переигрываете, Кейт. Тут сидят уважаемые люди.
— Как странно, эта ситуация мне напомнила одну, с Самантой, которая случилась недавно.
— Какую? — Милена позвала официанта взмахом руки. Это ты переигрываешь, если этот ресторан - твой, это не значит, что у тебя свой улей рабочих муравьев-телепатов! Милена пытается быть правильной, но ее высокомерие затмевает ей глаза. Но это не мешает ей нравиться мне.
— Саманта пьяная исполняла в ресторане дяди, — я сначала не поняла, зачем Милена намочила салфетку в красном вине, но когда она стерла обильный слой пудры со лба, мне стал заметен маленький кружочек. Напоминающий ожог от горячего дула.
— Да, это была я. А она была настолько пьяной, что совсем меня не помнит, — Милена расстелила на коленях полотенце.
— Рекомендую грибы, их готовили только для тебя. Их чертовки трудно найти, — я попробовала, как будто проглотила небольшой кусочек сырого желудка.
— На вкус как мыло.
— Именно поэтому он такой дорогой.
— Я бы предпочла обычный летний салат, — я поковырялась в тарелке, складывая все компоненты жаркого в ровные ряды.
— Тебе нужны деньги? — она ухмыльнулась.
— Мне нужна работа.   
— И что ты умеешь делать? — Милена насыпала всю красную икру себе в жаркое, ибо было совершенно очевидно, что я не стану есть.
— Нюхать кокаин и трахаться, — когда все колечки и кубики овощей собрались в идеальные ряды, я все перемешала от скуки и волнения.
— Ни то, не другое мне не нужно. А может, Вы шарите в чем-нибудь? Например, отвечать на звонки. Для этого мне точно нужен помощник, — Милена заговорщически зашептала мне почти на самое ухо. — Я буду платить вам по тысячу долларов в день. Вас устроят такие детали?
Теперь пришло время разрубить все на куски, тупым, как моя сестра, ножом.
— Да.
— Отлично, тогда, вот мой телефон, будете говорить мне, кто звонит, преследуя меня как хвост, разумеется.
— Мне нужен аванс прямо сейчас. За этот день.
— Вы такая смешная, Кейтилин. Я думаю, мы отлично поладим, — она улыбается, но я вижу, что ей грустно, это легко читалось во взгляде женщины.
— Так, значит, Вы решили отомстить моей сестре? Поэтому нашли нас? — я сложила нож и вилку параллельно друг другу на краях тарелки. Это знак, сообщающий, что официант может унести блюдо. Я не хочу кушать. Я хочу кокс. Деньги, что я заработала и взяла у Саманты в больнице, я раздала, закрыв почти все долги.
— Я ее не искала. Это была чистая случайность, — я, даже сидя напротив, слышу, как бьется ее сердце от страха. Да, я, как никто другой, знаю, что делает Саманта, выпившая больше, чем рота солдат. Меня всегда удивляла ее стойкость к алкоголю. Столько мальчишек пытались напоить Саманту, покупая выпивку на последние деньги, но она все пила и пила, не пьянея, обламывая им все планы. Мама отняла фабрику, но я буду настаивать на том, чтобы она ее вернула вернула, иначе смерть отца была напрасна. Должно быть, Саманте сейчас совсем не весело. Она сама во всем виновата. Я говорила ей миллион раз, что люди не любят таких противных, как она. Бабушка говорила, что она - вылитый отец, только волосы длиннее. Саманта всегда проявляла изощренность в попытках нагадить мне. Как жаль, что она истратила свою молодость, давая повод появиться циррозу печени. А могла стать, считай, кем угодно. Но я тоже недалеко от нее ушла. Но я, хотя бы, не пугаю людей. Был бы сейчас отец, он бы удивился, как изменилась Сэм. За одну неделю. Не радикально, но заметно. Уже почти не кричит на меня, и вообще, она иногда улыбается. Движению статуи я бы меньше удивилась, нежели моей сестре, которая никого не хочет полить дерьмом. Но я все равно ее люблю, какой бы она ни была. Моя маленькая, глупая Сэм. Бегающая за мной, как хвостик.
— Задумались о чем-то интересном?
— О Саманте, — я выпила вино, чтобы Милена налила мне еще. Мы так и просидели весь вечер, болтали и пили. А потом она посадила меня на такси, вручив мне карточку, как у Сэм.
— Откуда у Вас столько денег? — я восхищенно задышала. Теперь нужно побыстрее свалить к Феликсу!
— Не стоит задавать такие вопросы, Кейт, Вам ли этого не знать?   

Я не понимаю, что с ней. Она не собирается трахаться. То есть, не то, что бы я взяла деньги за секс. Но мне бы хотелось с ней это сделать. Она очень красивая, такая роскошная, леди, мать ее. Да, меня уже не назовешь красивой, как раньше. Красный, хрупкий нос. От постоянного потока белого, холодного порошка, у меня часто идет кровь из носа. Он настолько мягкий, что, мне кажется, если надавить пальцем на переносицу, нос провалится внутрь, как у Майкла Джексона. Поэтому я не ношу очки. Я брошу в следующем году. Говорю я себе сколько себя помню. Видимо, так и загнусь от наркоты. Но лучше уж так, чем быть отравленной Самантой.

Прошло полтора месяца.

Я рада видеть сестру без гипса. Теперь она часто играет. Как ни приеду, она играет на рояле для нее. Цветочек смогла сделать то, что не смогли мы все. Заставить Саманту остановиться и перестать все портить. Теперь она стремится создать что-то. Было так странно наблюдать это все, как тогда, в ту роковую неделю, моя сестра менялась не переставая, из-за того, что появилась Цветочек. Я рада видеть Саманту счастливой, может, она теперь бросит пить? А я брошу кокс... Ну-ну, конечно, я не брошу.

Смотрите, столько деревьев они уже посадили. Как будто собираются выращивать лес. На улице такой холод, а они хотят, чтобы я помогла им сложить все эти вещи в грузовую машину. Конечно, у нас бы плохо это получилось, поэтому я обратилась к профессионалам, ведь это их работа - загружать мебель, окна и двери. Когда машина была набита под завязку, Саманта странно обняла меня за плечо.
— Все, что заработаем на торгах за эти вещи, ты заберешь себе, — сказала она, а я чуть не упала в приступе эпилепсии от радости! Она правда это сказала?
— Сэм, ты серьезно?
— Да, Кейт. Прости, что я доводила тебя всю жизнь, — каждое слово моей сестры Цветочек сопровождала кивком своей светлой головы, держа на руках черную, наглую кошку, которая оглядывала все происходящее как-то... Свысока, что ли. Цветочек шепнула Саманте что-то на ушко, прям как дети сидят.
— Точно, прости, что я убила твою морскую свинку... — Саманта протянула мне руку, но я обняла ее, налетев, переполненная радостью. Не помню, чтобы мы с ней когда нибудь обнимались. А ведь она - моя сестра.
— Я не знаю, что сказать... Цветочек, спасибо тебе, за то, что ты заменила мою сестру хорошим двойником. Или что-то типа того, — Цветочек так смешно хихикает, прикрывая губы пальчиками, словно смущенная азиатская принцесса.
— И вообще, это должна быть твоя глава. Лучше расскажи, что случилось на рыбалке. Почему Саманта хромает?   

Дальше рассказывает Цветочек :)

А сейчас я буду первый раз в жизни рыбачить. Плохо, что Саманта не может держать удочку рукой в гипсе. А мне мешает Мадам Ужас на коленях.
— Сделай это, Цветочек.
— Нет.
— Цветочек, быстрее.
— Я не буду протыкать бедного червяка крючком! Ему будет больно.
— Тогда нам нечего будет кушать, и вообще, ты помнишь о нашем уговоре?
— Да, — конечно, я помню, как можно о таком забыть?
— Тогда сделай это, — я очень глубоко вздохнула. Я так не хочу делать этому червяку больно.

У меня получилось закинуть удочку только с третьего раза. Как же тут красиво! Такое большое, прозрачное озеро! Не зря мы поехали в Лейк Антарио. Как же это скучно, рыбалка. А рыбам, которые плавают в воде, тоже так скучно?
— Тяни, Цветочек, клюет! — катушка от удочки так смешно крутится, рыба уносит леску.
— Крути, чего же ты ждешь? — рыбы такие маленькие, а такие сильные!
— Она уже устала! Доставай ее.
— Я тоже устала... — Саманта взяла у меня удочку, зажала ее между ног, сев так же, как и я, после чего начала вытаскивать рыбу.
— Ого, какая большая! Черт, какая же она тяжелая, чтоб ее! — сказали мы одновременно. В это же время, Саманта попыталась вытащить рыбу рывком, но та порвала леску и уплыла с крючком.
— Ну вот! Такую большую щуку упустили, потому что ты всех жалеешь!   
— Я не хочу делать рыбам больно! — я повысила голос как учила меня Саманта.
— Вот, уже лучше. Но если бы ее пыталась вытащить ты, она сама бы выпрыгнула на берег.

Когда я наконец-то смогла вытащить небольшого окуня, Саманта взяла его в руку и показала мне.
— Смотри, мы порвали ей рот крючком. Я могу убить ее сразу но она начнет быстрее портиться, могу вообще отпустить, но тогда она умрет от голода. Могу закинуть ее в ведро с водой, чтобы мы отвезли ее в ресторан, где эту рыбу нам приготовят. Как мне поступить с ней? — ее черные, как капроновые нитки, которыми сапожники шьют сапоги, волосы мешают ей, отчего она пытается их сдуть. Я собрала ее растрепавшиеся волосы в новый хвост.
— Мы поедем к Милене? — спросила я с надеждой.
— Куда захочешь, — Саманта перехватила скользкую рыбу, которая так и норовила выпрыгнуть из ее руки.
— Опустите ее в ведро, — я надела нового червя на крючок, и на этот раз поймала красивого полосатого окуня, чуть побольше, чем прошлый. Саманта сказала, что этого не хватит на ужин. Конечно не хватит, они не такие большие и красивые, как была та, которая порвала леску. Я хочу поймать такую, чтобы Саманта меня похвалила. Ой, а это кто?
— Саманта, смотрите к нам идут мужчины. Боже, у них алкоголь в руках, нам нужно спрятать Мадам Ужас!
— Спокойно Цветочек. Все будет хорошо. Если я крикну, то беги.
— Нет.
— Не спорь со мной! — Саманта вышла вперед, загородив собой нашу любимую черную кошку.
— Редко встретишь таких красивых дам, которые... О, поймали двух окуней.
— Рыбой делиться не будем, нам самим мало, — Саманта стала идти им на встречу, потому что трое мужчин приближались, были уже совсем близко.
— Нам не рыба нужна, а ваша компания, у нас вот есть пиво, — незнакомые мужчины окружили Саманту.
— Нет. В компании мы не нуждаемся, и быть ею не хотим. Прошу вас принять наш отказ и провести вечер без нас, — Саманта не боялась. Правильно, какой смысл бояться? Я считаю, что Саманта права, я должна защищать то, что люблю. Я должна ее защитить.
— А может, все-таки, пиво? Так будет всем намного лучше.
Я подняла с земли камень.
— Почему люди не выращивают рыб у себя дома, тогда у них всегда была бы свежая рыба, как и яйца в курятнике.
— Что она несет? — спросил третий мужчина, который все это время молчал. Он начал пытаться обнять Саманту сбоку. В него-то я и запустила свой первый в жизни камень. Он со звоном угодил ему прямо в ухо! Мужчина закричал и съежился.
— Цветочек, беги! — крикнула мне Саманта, пнув второго мужчину в самое больное место, он тоже закричал.
— Нет! — ответила я.
— Вы сумасшедшие! — третий пытался схватить Саманту, но у него не получилось, потому что я запустила ему камень прямо в лоб. Но когда он ее отпустил, Саманта, потеряв равновесие, упала в воду с обрыва примерно два метра, и начала так громко кричать! Я стою, с камнями наготове, слежу, чтобы они не двигались.
— Какого хрена она кричит?
— Да чтоб ее съели там аллигаторы!
— Вот же суки попались! Говорил я, не надо было идти.
— Заткнись!
— А ты чего уставилась на нас, иди, посмотри, что там твоя бешеная подруга орет? — я подошла и посмотрела, Саманта лежит, схватившись за ногу, а из нее торчала арматура! Ох, ну почему Саманта так любить попадать в неприятности?
— Ну, вызывайте скорую, пикап мастера. Она заехала мне прямо в ухо!
— А мне влепили по бубенцам!
— Да у тебя там все равно ничего нет.

В общем, это - опять больница, бинты, но, на этот раз, трость. Саманта теперь хромает. Из-за этого пришлось перенести нашу свадьбу. Как раз успею помирить Саманту с ее мамой и дядей. А еще она должна попросить прощения у Бэти. Я смогла защитить Саманту, потому что люблю ее. Кто молодец? Цветочек молодец! Наконец-то, спустя полтора месяца, мы смогли получить деньги, которые я выиграла. Да еще и этот налог. Кто придумал такие дурацкие налоги? Я выиграла, а они забрали у меня часть денег. Я бы могла купить столько колбасы на них! И накормить животных. Я глажу Мадам Ужас, а она урчит от удовольствия.
— Хватит гладить эту проклятую оборванку. Лучше меня погладь, — Саманта легла мне на колени, за что Мадам Ужас в очередной раз попыталась ее поцарапать. Она бы это сделала, если бы я не помешала.
— Конечно я Вас поглажу, — мне нравится гладить Саманте кожу головы и волосы. Они очень длинные и приятные.
— А бывают русалки с синими волосами? — я накрутила ее волосы на руку, задумавшись об этом. И нечаянно потянула.
— Ай... Не знаю, бывают или нет, но BDSM у нас планировался еще совсем нескоро, Цветочек!
— Что такое BDSM? 
— BDSM - это когда Цветочек связывает Саманту веревками.
— Веревками? Зачем?
— Потому что это возбуждает, — Саманта привстала, и Мадам Ужас накинулась ей на голову, воспользовавшись подвернувшимся случаем. Саманта начала вопить и пытаться сбросить кошку, но у нее волосы намотаны на мою руку, и болит нога.
— Может быть, я Вас свяжу? — я выпустила ее волосы.
— Даже не думай об этом, Цветочек, — Саманта даже перестала обращать внимание на кошку, которая властно вцепилась в ее волосы когтями, громко мяукая при этом. Будто она дразнит Саманту. Мадам Ужас любит все черное. Она держится на ее голове цепко, и, после того, как мы несколько раз ее искупали, она стала такой черной, что и не разглядеть среди волос Саманты. Почему она так не любит Мадам Ужас?

Как хорошо, что Саманта больше не пьет, все начало налаживаться. Она говорит, что это я все сделала. Но это не так. Я приготовила Саманте ту лазанью, как у миссис Руди. Но вряд ли у меня получилось так же вкусно. Саманта сказала, если я приготовлю что-нибудь поесть, то буду играть в Sony Playstation весь вечер. Она-то целый день лежит играет, потому что у нее ранена нога. Мы сняли этот номер на год, потому что я выиграла много денег. За это время отреставрируем ее дом, и он будет снова красивым. Она обещала мне, что мы откроем приют для собак и кошек. Но очень далеко от дома. Почему? Если будет далеко, мы будем долго добираться. Зато нас будут знать все собаки, и я уверена, что нас никто не укусит.

Мы на верхушке Чертового Колеса. Посмотрите, как красив закат именно в это время вечера. Саманта умеет выбирать правильное время. Алое небо пестрит розовыми облаками, унося с собой день. Посмотрите, как красива Саманта, когда вот так задумалась о чем-то. Ее шрам на лбу мне очень нравится. Он похож на сердечко! На самом верху колеса так приятно целоваться. Как будто мы в целом мире одни. После долгого поцелуя с Самантой я всегда целую ее шрам на лбу, из-за которого она так переживает. Даже сделала себе челку. Как мне сказать Саманте, что она все еще красивая?

Я откручиваю колесо, потому, что оно спустило, а у Саманты разрядился телефон. Мне так нравится делать с ней что-нибудь, но почему она всегда чем-то недовольна, когда работает? Ведь работать - это так приятно, мама сказала, когда человек работает, он честен сам с собой. Саманта громко ругается и пинает нашу новую машину. Volvo V60. Мне понравилась эта машина, потому что в ней много места, она красивая и удобная. И в ней ремни безопасности застегиваются автоматически. Саманта больше не будет забывать их пристегивать... Жаль, что колеса сами не меняются. Почему люди не сделают колеса, которые не спускаются?

Саманта кричит мне нажать на педаль тормоза. Но я не могу убрать ногу с газа, мне так нравится, как едет эта машина. Я не разгоняюсь, я просто еду вперед и поворачиваю иногда. Потом я уехала совсем далеко на поле, пыталась развернутся, но случайно поцарапала машину. Не скажу об этом Саманте, может, она не заметит? Мадам Ужас кричит в ужасе, совсем как человек! Да, я бы тоже кричала. Но мне так нравится ехать за рулем машины. Останавливаться, убрать ногу с педали газа, нажать педаль тормоза. Проще простого!
— Ты молодец, Цветочек! — воскликнула радостная Саманта. Она стояла с тростью на асфальтовой трассе. Мне было очень приятно, от того, что она меня похвалила.
— А когда я смогу ехать на дороге, как все? — я пнула камень, который случайным образом попал ей по ноге.
— Ай! — воскликнула Саманта и принялась гладить ногу. — Тебе еще многому надо научиться. Но ты молодец. Скоро уже научишься.
— А из чего будут строить наш приют для животных? — я всеми силами пыталась удержать ее внимание на мне.
— Думаю, из кирпичей, — я погрузила ее себе на спину, Саманта не очень тяжелая. Ей это тоже нравится. Когда я принесла ее к машине, колесо оказалось спущено. Я не хотела, чтобы так случилось. Запаска такая маленькая и смешная. Теперь наша машина такая забавная. Скорее бы наступило завтра, чтобы я еще могла порулить. А пока мы ждали, когда в вулканизации починят наше колесо. Но почему они так называются? Ведь тут нет никаких вулканов. Саманта пыталась немного поспать, разложив кресла, чтобы было удобней лежать. Хорошо, что я выбрала эту машину, а не спортивную. Мерседес Саманты был красивым и быстрым. Но в нем совсем мало места. Не поспишь так, как в этой просторной машине.
— Саманта, все готово. Мы можем ехать, — мы втроем зевали всю дорогу. Саманта, наверное, ни разу не моргнула. Только Мадам Ужас тихо себе посапывала. Проблемы мира ее не касаются.
— А у нас еще останутся деньги? — я подергала Саманту за плечо.
— Цветочек, прекрати. Или мы снова врежемся в кого нибудь.

Если бы она знала, как сильно я хочу ее обнять и постоять так минут десять, или больше. Саманта веселая, когда я к ней прикасаюсь, поэтому я стараюсь это делать почаще. Когда мы узнали, что Милена была той, кому угрожала Саманта на видео, я попросила у нее прощения, чтобы она не обижалась на Саманту. Милена пожала ей руку. Отлично, значит, пока они не будут друг на друга нападать.          

Мы катались по городу на нашем новом Volvo. Милена сидела сзади. Пошел снег! Ну наконец-то! Ура! Я люблю снег. Он такой красивый и вкусный. Пахнет праздником. Милена предложила поехать к ней в ресторан, через пол часа Кейт туда приедет. Снежинки падают, большие, как одуванчики, но если он продолжит так колотить, мороз, я точно заболею. Я до сих пор помню, как Кейт даже задрожала от радости. Когда Саманта сказала, что дарит сестре всю свою мебель.  Осталось наладить отношения только с мамой. Это, как сказала Саманта, ее главный враг.
— С наступающим днем рождения, мама, — Саманта протянула маме подарок, который мы так долго выбирали. А что там? Я даже не хочу вспоминать это.
— Саманта, дела на фабрике пошли лучше, — эта женщина намного красивее, когда не злится. У Саманты ее губы и ровный нос.
— Я рада, мама, — она взяла меня за руку.
— А ты? Где ты живешь, и чем занимаешься теперь? — женщина предложила сесть на диван.
— Может, пойдем на улицу? Там идет снег, — я не хотела снимать свои сапоги, потому что их так долго потом надевать.
— Цветочек, подожди немного, — Саманта сжала мне руку.
— А ты знаешь, это не такая уж и плохая идея, — женщина накинула точно такое же пальто, как и у нас. И мы вышли под падающие хлопья.
— Спасибо, Саманта.
— Это она выиграла деньги, а не я.
— И Вам, милая леди, — женщина заставила меня едва заметно покраснеть.
— Меня зовут Цветочек, а это Мадам Ужас, — я протянула кошку ей, она погладила и улыбнулась. Черная, как ведро мокрого угля, кошка внимательно смотрит на Саманту.
— Меня зовут Шарлиз, я надеюсь, ты на меня не обижаешься, Цветочек?
— А если бы мы родились в древнем Египте? — я собрала с крыши машины небольшой снежок, который угодил Саманте прямо в лоб.
— Да, мы бы поклонялись кошкам. А ей, ей бы поклонялся сам Фараон, — женщина еще раз погладила Мадам Ужас. Мне нравятся люди, которые любят кошек. Как их можно не любить?

Саманта сказала, что я должна с вами попрощаться. Нам надо приготовить обед рабочим, которые трудятся как пчелки в желтых костюмах. Они выносят из дома мусор и обдирают обгоревшую часть стен. Поскорее бы они закончили, ведь нам еще надо построить приют для животных. Они будут строить его из пенобетонных кирпичей. Ладно, мне пора, нужно нарезать лук до того, как закипит вода на плите.
— Идите нахер, — Саманта захлопнула духовку. И принялась петь под играющее на втором этаже радио.
    Комментарий к Этому не должно быть названия.
       Автор выражает вам огромную благодарность, тем, кто был с нами все это время. Спасибо, что Вы читали и поддерживали. Это мотивировало меня закончить историю. Да, как Вы могли догадаться, это была финальная глава. Если Вы всё прочитали, и Вам понравилось, обязательно поставьте лайк и напишите отзыв. Ведь это не трудно. Напишите, какая глава вам нравится больше остальных и почему? :) Желаю всем всего хорошего. Спасибо еще раз.


Рецензии
Здравствуй, дорогая Фиалка.
Поскольку данное произведение было мной прочитано, то я могу спокойно писать на него рецензию.
Мне нравится твой необычный, резкий, яркий и эксцентричный стиль написания, это действительно что-то невероятное, то, что заставляет и отторгаться и приближаться к тебе ещё сильнее. Но ведь главное не совсем то, как ты пишешь, а про что именно?
Да, думаю, так.
Яркие образы героев, которые, как и реальные люди, имеют в себе определённые недостатки и в то же время достоинства, что делает их очень живыми, очень яркими и очень притягательными. Сам сюжет истории также подходит под описание «яркости, необычности», в нем хранится твоя определенная логика, которая, казалось, совершенно не предугадаема.

Мелани Рик   10.02.2019 05:21     Заявить о нарушении