Сокровенное сказание. Юность Чингиз-хана

Вступление.
Переложение в гекзаметр начала «Сокровенного сказания монголов» наиболее древнего монгольского литературного и историографического памятника, производилось по русскому подстрочнику китайского перевода, взятому из 4-го тома Трудов членов Российской духовной миссии в Пекине.
Ударения в собственных именах даны в приложении.
Начало: http://proza.ru/2018/06/09/778

4. Юность Чингиз-хана

В путь Темучин  за невестой  собрался, он с нею  помолвлен
Был с девяти лет.  девица Бортэ была дочь Досечена.
Брат Белгутай ему в помощь поехал забрать ту невесту.
Клан Унгира кочевал меж урочищ Чекче и Чихурчу.

Рёк Дэсечен разглядев  Темучина: « Я рад, что увидел
В добром здравье, тебя, Тимучин, наречённого зятя.
Я уж совсем потерял и  надежду обнять тебя снова,
Зная, как братья из рода хакана, тебя ненавидят».

Он отдал Тимучину Бортэ, завершив обрученье.
Матерь невесты, Сотан молодых проводила до дома
Зятя. А сам Досечен – до горы Урахчуал в Кэрулян,
Как  полагал то обычай и древние нравы монголов.

После отъезда Сотан Темучин попросил Белгутая
Съездить в становище Наху-бояна за другом Боорчу.
Только услышал призыв друг Боорчу, так лошадь запряг он,
Взял шубу чёрного меха, и прибыл в улус  к Темучину.

Лагерь весь свой Тимучин переправил в верховье  Кэрулян.
Дочь Досечена Бортэ подарила свекрови Хоэлун
Шубу собольего меха. Её Бортэ дали с  приданным.
Муж Бортэ Темучин говорит им: «Отец Есугей-хан,

Друг был Ван-хана  из орд Кереитов, его чту как отче.
Я хочу, как отцу, ему сделать подарок, и шубу,
Из меха чёрного соболя, дать Вану в знак уваженья».
Молвил он это, и убыл к Ван-хану, повёз ему шубу

На берег  Толы-реки,  в Чёрном Лесу, где становище было.
Встретив Ван-хана, Чингиз говорил: «Мой отец, Есугей,
Был тебе другом, поэтому, ты мне как отче любимый.
Шубу из черного соболя дарю тебе в уваженье».

Шубу из соболя принял Ван-хан, благодарно промолвив:
«В твой улус, Тимучин, убежавших людей, ворочу я.
Из неверного люда  достойный народ сколочу я.
И я клятву даю, благодарность твою буду помнить».

По приезду домой, к Тимучину гость прибыл  с Бурхана,
Чжарчиу-тай, старик с сыном подростком по имени Чжелме
Рек старик: «В тот летний день, когда ты был рождён, то поднёс я
Сына-младенца и соболем битую пелёнку тебе в дар.

Он тогда мал был, его воспитал, и сейчас  отдаю я
Сына тебе, пусть седлает коня,  отворяет вам двери!».
Высказав это, старик передал  паренька Тимучину.
Как-то, во время  кочевья в истоках у речки Кэрулен

Ранним утром служанка  Хоэлун, зовут Хоахчина,
Мать  разбудила: «Скорее вставай слышен топот коней, то
Наши враги   Дайчеутцы, наверно!» Поднялась Хоэлун.
Всех сыновей разбудила. Поднялись  Чингиз  и все братья.

Братья седлали коней. Взяли  первого для Темучина
Второго дали Хоэлун, держать  на руках Темулуну
На третьем был брат Хасар, Хечеур на четвёртом. 
Пятого дали  Темуге-сынку. Белгутаю – шестого.

Сел на коня друг Чингиза Боорчу, а так же сел Чжелме.
Шёл один  конь заводным, для Бортэ же коня не досталось.
Тронулся в путь Темучина отряд. До зари он  поднялся
На вершину Бурхана. Спасая Бортэ, Хоахчина,

Белую, в почках, корову, в кибитку запрягла, укрыла
В нёй Бортэ и поехала вверх по теченью Тунгели.
Стало светать, когда встретились им вооружённые люди
«Ты откуда, старуха?»,- спросили они Хоахчину

«Я из улуса Ченгиза, ходила овец обиходить,
В дом свой теперь возвращаюсь»,- ответила людям
Баба. Всадник спросил Хоахчину: « А сам Чингиз дома?».
« Я со двора уезжала, не ведаю где Тимучин сам».

Молвила тихо старуха, ударив хлыстом корову,
Чтоб та быстрее тянула кибитку с женой Чингиза.
Но тут случилось несчастье, тележная ось сломалась.
В горы бежать  уж хотели, две женщины от тех  бандитов.

Всадники женщин настигли, разграбив хозяйство улуса,
Мать Белгутая пленили, везли за спиною на крупе.

Конник один вопрошает: « Кто едет в закрытой кибитке?»
«Там только шерстка овечья», - им молвила тихо старуха.
« Братцы, сойдём и осмотрим»,- воскликнул начальственно всадник
Вмиг дверь открыли в  кибитке, и женщину там увидали.

Женщин с кибитки ссадив, повезли за спиною на крупе.
Это были не Дайчеутцы, как думала мать Тимучина
Три  мощных рода Меркитов явились с набегом возмездья
За то, что  батыр Едыгей умыкнул  у меркита Хоэлун.

Как ни пытались отряды Меркитов пленить небольшую
Группу Чингиза, пойдя по следам от копыт лошадей их,
Три раза во круг Бурхана объехав, сквозь чащу лесную,
 Всё же,  однако,  им не удалось захватить Темучина.

«Мы пеню с них взяли, жён умыкнули, их роду отмстили!»,-
Молвили злобно Меркиты, съезжая с горы, идя к дому.
«Правда ль Меркиты убрались домой иль засели в осаде?»-
Думал Ченгиз, на разведку послав Бегутая с Боорчу.

Трое суток прошло, и узнал Темучин, что Меркиты
Сгинули прочь, далеко от Бурхана-горы их отряды
В степи ушли далеко и теперь сюда вряд ли вернуться.
И решившись спуститься к речке Кэрулян, взмолился

К небу десницы воздев: «Я спасён Хоахчиной почтенной,
С слухом хорька и со зреньем орла, и горою Бурхан, той
Что скрыла нас чащей леса. Отныне горе обязуюсь
Жертвы всегда приносить и потомкам о том завещаю!».

Это сказав, обратился он к солнцу, с  колен приклонённых,
Шапку взяв в руки, а пояс батыра повесив на шею,
И по обычаю предков провёл возлиянье кумысом.
Выполнив должное  с гор  он доехал до речки Кэрулян.

Примечание:
Ударение в собственных именах:
БелгутАй
БортЭ
БоОрчу
БурхАн
ДосечЕн, ДосечЕна
ДайчЕут, ДайчеУтцы
ЕсугЕй
КэрУлян
МЕрки, МеркИты
НАху-БоЯн
Сотан
ТемулУна
ТемУге
ТемучИн, ТимучинА, ТимучинУ
ТунгЕли
УнгИр, УнгирА
УрахчУал
ЧекчЕ
ЧжЕлме
ЧихУрчу
ХасАр
ХечеУр
ХоахчИна, ХоахчИну
ХоЭлун

Продолжение следует.
На заставке: Тимучин и Бортэ. Кадр из фильма о Чингиз-хане