Камалока 9. Подземелье

Художник James Wolf Strehle

 
Глава 9. Подземелье

Не прошло и минуты как из ворот степенно вышли два ангела мрака в полном вооружении. Отблески огня таинственно играли на воронённых доспехах рослых воинов. Мерная поступь окованных железом сапог гулким эхом отдавалась под сводами пещеры.
– Кто идёт? Назови себя! – прозвучал в тишине зычный голос стража.
– Ангелы мрака Халит и Багил, фрейлины её высочества Великой Сестры Мелисса и Даккария, – громко ответил Халит. – У нас раненная, – добавил он тише.
Один из воинов подошёл ближе:
– А-а-а, Халит, Багил, знаю-знаю! – произнёс он, рассмотрев прибывших в тусклом свете огромных жаровен. – Проходите. Помощь нужна? – добавил он, взглянув на Мелиссу.
– Благодарю, Парсс;ний! Да хранит тебя Сатана! Сами справимся, – ответил Халит.

– Приветствую начальника стражи Парссония! Да будет Сатана благоволить твоим молитвам! – Багил произнёс положенную по этикету фразу.
– Привет, Багил, привет! Рад тебя видеть, – по-простому ответил воин.
– Приветствую вас, мессир Парссоний! – молвила Мелисса.
– Да внемлет Великий Отец вашим желаниям! – добавила Даккария вторую официальную фразу.
– Здравствуйте, девочки! – ответствовал начальник стражи. – А что это у тебя? – он указал латной перчаткой на корзину со щенками, которую держала Даккария.
– Это щенки для Церба, – ответил за девушку Халит.
– А-а-а, щенки. Это можно! – добродушно молвил гигант. – Проходите, – он снова бросил взгляд на перебинтованную Мелиссу. – Вам надо быстрее к Фарбу. Пропустить! – громко крикнул он, повернувшись к воротам.
– Благодарю, Парссоний! – поблагодарил за всех Халит.
– Увидимся ещё! – ответил воин, провожая прибывших добрым взглядом.

Друзья быстро миновали ворота, за которыми находились ещё шесть ангелов мрака в полном вооружении, сидящих на каменных лавках возле стены. Двое воинов занимались заточкой клинков, четверо сидели, прислонившись спиной к стене, казалось, они спали.
Справа и слева от ворот были вырублены в скалах огромные залы, со сводами, опирающимися на шестигранные колонны, предназначенные для хранения оружия, боеприпасов, воды, продовольствия и других хозяйственных нужд.
Возле входов в залы ярко пылали четыре железных жаровни, также выполненные в виде огромных цветков с закрученными лепестками.
– Халит, давай я понесу Мелиссу. Ты, наверное, устал? – дружески предложил Багил.
– Хорошо, брат. Ты прав, я действительно немного выдохся, – согласился Халит.
Багил поставил на пол корзину с остатками провизии, отстегнул застёжки висевших у него на поясе дорожных сумок, положил сумки и аккуратно подхватил демоницу. Та обняла его за шею. Халит одел на себя сумки, поправил висевшие на портупее меч и кинжал:
– Ну что? В путь? – спросил он.
– В путь, брат.
По широкому, уходящему наклонно вниз каменному тоннелю друзья полетели дальше.

Тоннель то немного расширялся, то опять сужался. Время от времени справа, слева, вверху или внизу от него отходили боковые тоннели меньшего диаметра, уходящие в темноту.
К слову сказать, в основном тоннеле тоже отсутствовало освещение. Путешественники летели в кромешной тьме. Но астральное зрение позволяло им видеть то, что не мог видеть обычный человек, с этим проблем не было.
Но вот вдали засветились две яркие точки.
– Подлетаем, – выдохнул Багил, летящий первым.
Действительно, через несколько минут они подлетели к широкой площадке, вырубленной в скалах. Тоннель резко расширился.
Впереди, словно раскрыв чудовищную пасть, зияли открытые настежь створки огромных ворот, оббитых полосами листового железа. По бокам от них пылали жарким пламенем две большие жаровни, уже известной читателю конструкции.
Данный пост никто не охранял. Посему друзья беспрепятственно пролетели сквозь ворота, миновали огромную тёмную площадь с вырубленными по бокам помещениями для несения караульной службы, влетели в короткий широкий тоннель и вылетели из него на обширный ровный козырёк, резко обрывающийся вниз в непроглядную бездну. Слева, справа, и вверху от козырька виднелись только отвесные скалы.
Четвёрка путешественников благополучно приземлилась в середине вышеозначенного козырька, немного передохнуть.

Перед ними простиралась гигантская полость, скупо освещённая бледно-сиреневым светом. Эта полость носила название «Сиреневый мир». Было непонятно, откуда исходит свет. Казалось, что сам воздух состоит из мельчайших фосфоресцирующих сиреневых крапинок. Насколько видел глаз, впереди ничего не было. Зияющая безликая пропасть хранила гробовую тишину. Ни единого звука не доносилось до четверых путешественников, безмолвно взирающих вниз.
Однако если бы мы воспользовались астральным зрением, то глубоко-глубоко внизу, сквозь сгущающуюся сиреневую мглу могли бы разглядеть дно этого неимоверно громадного котлована, испещрённого остатками разрушенных временем хребтов древних гор и высохшими руслами извилистых рек, в необозримо далёком прошлом с гордостью несших свои прозрачные воды между этими горами.

Всё же дно этого колоссального котлована, этой безжизненной высохшей каменистой пустыни было всё ещё обитаемо. Среди полуразрушенных замков, исковерканных каменных особняков, и развалин стёртых почти до основания одиноких башен просматривались многочисленные огоньки света.
Была ещё одна особенность этого безрадостного места. В правом, восточном конце удлинённого котлована, почти под козырьком, на котором стояли наши путешественники, глубоко-глубоко внизу виднелось тусклое малиновое зарево, время от времени освещаемое далёкими всполохами жёлто-красного пламени.
Эти отблески являлись следствием порций раскалённой лавы, которые с тихим чмоканьем и бульканьем выбрасывал из жерла огнедышащий вулкан. Потоки лавы неторопливо стекали по пологим склонам, постепенно меняя цвет и покрываясь твердеющей коркой. Потом они текли дальше по крутым склонам и изливались вниз, постепенно заполняя огромную зияющую пропасть, слабо отсвечивающую красным заревом где-то безмерно далеко внизу.
Над жерлом вулкана скапливались пары зловонной серы, которые с течением времени оседали на близлежащие скалы тёмными кристаллами.

– Когда же вулкан прекратит извергать лаву? – с долей раздражения вымолвила Мелисса, сидящая на краю козырька. – Эта вонь даже здесь чувствуется!
– Боюсь, что никогда, дорогая. Насколько я знаю, этот вулкан действует уже десятки тысяч лет, а Безмерная пропасть всё никак не наполнится, – внёс разъяснения Халит.
– Я слышал, что лава стекает к корням Земли, которые впитывают её словно губка воду, – вставил реплику Багил.
– Значит, корни ещё не напитались, – философски заметил Халит.
– Прямо мурашки по коже, когда смотришь в эту Безмерную пропасть, – тихо сказала Мелисса.
– А ты не смотри! – беспечно посоветовал Халит.
– Там, в самой глубине Безмерной пропасти находится последний мир этой планеты, называемый Дно миров. Говорят, кто туда попадает, уже никогда не возвращается, – печально добавила Даккария.
– Значит, туда попадать нельзя! – подытожил Халит.
– Ну что, отдохнули немного? Пора в путь? – предложил Багил.
– Пора! – произнесла Даккария, стоящая рядом.

Халит подхватил Мелиссу, которая с любовью обняла его за шею. Багил и Даккария застегнули на поясе походные сумки и взяли в руки корзины. Спустя мгновение три чёрные тени рухнули вниз, взмахнули крыльями и устремились к крохотному огоньку, одиноко горящему на вершине каменной башни. С огромной высоты казалось, что огонёк находится совсем близко от жерла извергающего лаву вулкана.

***

Жрицы Белого храма, одетые в длинные белые хитоны, с любовью и гордостью украшали листьями папоротника колонны большого зала для торжественных собраний, и развешивали по его стенам благоухающие гирлянды цветов, знаменуя этим начало праздника зачатия новой расы. Этот зал, избранный для церемонии праздника, находился в приземистом Западном храме, расположенном к западу от центрального культового строения Белого храма с изваянием богини Лилит.
Вдоль стен зала и между колоннами стояли лёгкие кресла из тростника, табуреты и небольшие столики, изготовленные из мягких пород древесины и украшенные искусной резьбой, изображающей в основном полевые цветы и листья папоротника, но попадались отдельные экземпляры, расписанные сценами из жизни животных и птиц.
На столиках стояли глиняные вазы с цветами, низкие плетёные корзиночки с фруктами и ягодами, высокие амфоры с родниковой водой и мелкие деревянные стаканчики, украшенные затейливой резьбой.