Картинки с выставки

Городок был патриархальный – с луковками церквей и завьюженными тополиным пухом улочками, а новый директор выставочного зала – человеком современным, умеющим отличить  «френдли-зону» от «лаунж-пространства» особенно в плане проведения различных «активити».
Ему – приезжему из столичного региона всё здесь казалось диким и невежественным. Когда он осматривал новую выставку картин местного живописца накануне её открытия, щёки с модной щетиной то и дело надувались, как два рассерженных ежа. Да и было от чего: вместо новых форм в искусстве – все эти берёзки  с осинками, речки  с заросшими берегами да скособоченные деревенские домики, – всё до боли знакомое, родимое… Ужас!
– Может, что-то другое можно повесить хотя бы в центре зала? – спросил директор у главного искусствоведа.
– Что другое?.. – переспросила испуганная женщина.
– А!.. – махнул рукой директор и  отправился в свой кабинет.
Наконец, дождавшись, когда работники центра с художниками ушли восвояси, он вновь вошёл в картинный зал и окинул взором разноцветье российской глубинки. Потом вздохнул и принялся за работу. Трудился он всю ночь, и никто не мог ему помешать. Лишь вахтер несколько раз совал свою любопытную физиономию в приоткрытую дверь, но испугом шарахался в сторону, едва директор направлял взгляд в его сторону.
Утром, пришедшие в зал, ахнули: экспозиция преобразилась до неузнаваемости! Одни картины висели вверх тормашками, другие были повернуты к зрителю обратной стороной, маленькие работы располагались на фоне крупных. К рамам большинства пейзажей были привязаны надувные шарики с нарисованными фломастером рожицами и надписями на иностранных языках. Дюжина картин грудой располагалась в центре зала, и на ней стоял стул без сиденья.
Автор выставки, побледнев, вытащил из кармана валидол, главный искусствовед с шёпотом «Господи, помилуй!..» бросилась в кабинет директора. Её новый начальник мирно похрапывал там на диванчике после бессонной ночи. На его губах блуждала счастливая улыбка.