Очередное путешествие

      Кубань. 1960 год. Все решено, идем в станицу Платнировская к дядькам. Одобрение от родителей получено. Идем напрямую через поля пшеницы, подсолнечника, кукурузные поля, Гнилую и Джимайловую балки, вдоль лесополос, подкрепляясь упавшими с деревьев абрикосами и наслаждаясь сменяющимися запахами цветов, щебетанием высоко зависающих в небе жаворонков, красотой разноцветных бабочек и выкрутасами пролетающих стрекоз.
Подходим к бахче - арбузному полю и слышим: 
"Хлопчики, куда идем?".
Отвечаем:
"В Платнировскую"
"Заходьтэ сюды"
Подходим к соломенному шалашу деда. В шалаше, как и положено, на гвозде, вбитом в подпорку крыши, висит ружье - Берданка. Поглядываем на нее и спрашиваем:
"Шо, солью заряжена?"
"А якже, та вона у мэне давно-о уже не стреляет, только вы, ныкому ны кажите. Наверно проголодались? Я вам сейчас выбэру арбуз"
Ловко подкинул арбуз вверх, поймал, похлопал ладонью, сжал его руками до внутреннего хруста, разрезал на четыре доли и вот она видна искристая от солнца, растресканная, сахарная мякоть арбуза.
"Куштуйтэ, зараз до-обрый урожай, много каунов собэруть"
Едим арбуз и слушаем его рассказ, как он доблестно защитил в прошлую ночь бахчу, что его может и наградят. Начинаем понимать цель рассказа баек деда, скучно одному. Вот почему сторожа такие хорошие рассказчики баек и анекдотов.
После очередной байки:
"Дедо, нам надо идти дальше, к вечеру поспеть"
"Да, да, добрэ, за всегда заходите"
Идем дальше, смахивая осевшую пыль с животов, залитых арбузным соком, отгоняя назойливых ос и пчел. Подходим ко второму ориентиру, следующей лесополосе. Издалека слышен треск пускача заводимого трактора. Слышим удары кувалды по металлу. Идем до просеки в лесополосе, зная, что это вход к тракторной бригаде, стану трактористов. Подходим к трактористу, ремонтирующему трактор.
"Казаки, а шо вы такие чумазые, мабудь с бахчи?"
"Да-а було такое дило"
"Он идите до колодца та помойте свои пузы".
Жара берет свое, наступила жажда, хочется быстрее напиться, но, ни как, сильно ломит зубы холоднющая вода с глубокого колодца. Маленькими, глотками с паузами напиваемся воды, отмываем животы.
"Дядько, очень вкусная вода"
"Да-а вода вкусная, мы подсолили ее куском соли, цэ наша хитрость. Хлопцы, а кто ваши родители?"
Отвечаем.
"Та цеш Павло, c 5 МТФ! Знаю его, всегда заходит к нам, привет ему передайте"
И вот уже виден курган, манящая к себе высокая деревянная вышка с "гранатой" на макушке. Подходим, забираемся на ее и видим поля с множеством нежных оттенков, уходящие вдаль, растворяясь в синеве горизонта. А вот и она, станица Платнировская. Идем по пыльной дороге, навстречу движется сплошной поток мычавших коров, как бы переговаривающихся  с коровами, находящими в загоне слева на территории бойни. Коровы издают громкий, жалобный крик. Наше состояние ужасное. Хочется крикнуть, бегите. Но чуда не происходит. Стадо итет к своей участи под управлением погонщиков громко постреливающих кнутами. С глаз животных текут ручейки слез. Стараемся не смотреть в  их глаза и скорей бы покинуть этот ужас. 
На железнодорожной станции Платнировская, в гостях у Маловых: дяди Володи, тети Юли и дочек - Тани, Любы, вдоль железнодорожного полотна, собирали в коллекцию этикетки от спичечных коробков. Помню запах, гудроном пропитанных деревянных шпал, дыма топок, гудки проходящих, периодически испускающих под ноги прохожих пар паровозов. Интересно было наблюдать за чумазыми дядьками, управляющими такими махинами. Как они подкидывали уголь в топки. И как с места трогался паровоз, c резким началом вращения, красных колес приводимых в действие шатунами. Дежурные по станции с ловкостью обменивались контрольными кольцами с машинистами. Семафоры у вокзалов были механического действия. Железнодорожный вокзал станицы Платнировской был разбомблен во время Великой Отечественной войны. Крыша его полностью была обрушена. Издали его руины вызывали тревогу и жалость. Подходим к вокзалу. Через оконные проемы струнами солнечных лучей освещен частично уцелевший орнамент гранитного пола. Возвышающиеся к облакам стены из красного кирпича, обросли на некоторых участках зубчатого излома деревцами из проросших семян, занесенных ветром. Рассматривая примостившиеся деревца, тревога уходит. Погостив у дяди Володи с вкушением райских яблочек, у них был фруктовый сад, с братьями Борисом и Александром продолжалось путешествие на другую сторону реки Кирпили. Идем по большому с не мысленным переплетением несущих, стальных балок с деревянным настилом, железнодорожному мосту, к дяде. Николаю Васильевичу Малову. Через реку проходила высоковольтная сетевая линия, на проводах ее вплотную сидели ласточки, готовясь к перелету на юг.
Удачным десятикилометровым путешествием от улицы Чапаева, после переезда, от Третьей речки кочеты, сейчас село Суворовское, до станицы Платнировская, считался поход без дождя в пути. Дождь изматывал чисткой обуви от налипшей, жирной кубанской земли, а на велосипедах, приходилось оставлять его в поле до высыхания почвы. На пути встречались: зайцы, лисицы, енотовидные собаки, курган и ориентационная деревянная вышка. Особенно привлекал внимание ветряк своими вращающими лопастями, сверкающими от солнечных лучей, пробивших между тяжелых, синих облаков установленный на молочно-товарной ферме №5. До переезда в Чапаево, Третьей речки кочеты в 1957 году жили в станице Платнировская, там пошел в школу, в первый класс. На спутниковой карте отметил место нахождения нашего дома в станице Платнировская на улице Некрасова у реки Кирпили.

На картине вид всторону ст. Платнировская от села Суворовское. Масло. Моя работа.