Ритка

1
Ритка вышла на крыльцо и наткнулась на подвыпившего Митяя, который только что закончил мусолить незрелое яблоко, запульнул огрызком в кусты и теперь дымил купленным в автолавке и предупредительно спрятанным от строгого деда заграничным «бондом».
«Рита-Рита-Маргарита» - пробасил Митяй и сально ухмыльнулся. Ритку передернуло. Никому не известная парочка на глазах у всех целовалась по-взрослому взасос. Мотоцикла не было.

Перерыв закончился, народ потихоньку тянулся в клуб.
Девчонки уже вовсю отплясывали, а ребята переминались с ноги на ногу и смешно махали руками, кто во что горазд.
Самые стеснительные посетители деревенской дискотеки облюбовали откидные стулья у стены и наблюдали за танцами оттуда, изредка переглядываясь о чем-то своем.

В дальнем углу, перед деревянной сценой, щербатый кассетный магнитофон через единственную выжившую колонку бесстыдно орал «И целуй меня везде, восемнадцать мне уже». А наверху, на сцене, за расшатанным кривоногим столом, компания деревенских, по обыкновению, резалась в подкидного дурака, желтыми с гнильцой зубами щелкая семечки и перебрасываясь несмешными бородатыми анекдотами.
Время от времени раздавалось чье-нибудь оголтелое «наливай!» - и тут же из-под стола появлялась пара дежурных стаканов и полуторалитровая пластиковая бутыль с обманчивой этикеткой «Пепси-кола».

Ритка ждала. Она нарочно танцевала в самом центре зала, изо всех сил стараясь не смотреть каждую секунду на обитую вытертым дерматином дверь. И вообще изображала эдакую игривую веселость, чтобы никому и в голову не пришло догадаться о ее секрете.

Ждала она того длинного кареглазого парня с непослушной челкой, который три дня назад по счастливой для нее, Ритки, случайности заехал в «их» деревню на зеленом «Урале» с коляской и «сломался» аккурат у бабушкиного дома.
Пашка-автослесарь (и по совместительству Риткин младший брат), естественно, не мог пройти мимо бедняги с «нефурычащим» мотоциклом. Технику быстро починили, беднягу накормили бабушкиным грибным супом, а Ритка совершенно неожиданно для себя влюбилась, и уже провожая Андрея (так звали нечаянного гостя) до калитки, стала изо всех сил загадывать новую встречу.

Песня замолчала. Местный дискжокей Серега, устав от полупьяного Митяя, выкинул бычок и бросился в зал менять зажеванную кассету. Публика из центра зала рассосалась по углам. Ритка вышла на крыльцо.

Вдалеке, из-за дома бывшего школьного завуча Матвеича, замаячил фонарик. Показалось? Ритка прислушалась. Нет, никаких посторонних звуков. Топот, хохот, анекдоты, да привычная болтовня Митяя. Фонарь приближался. Вот уже можно было разобрать отчетливое тарахтенье мотоцикла. «Урал»!

Ритка засветилась не хуже того фонаря и стала пританцовывать обеими ногами. И это при том, что музыку до сих пор не настроили.
Она уже раз -дцать в красках представила, как Андрей спрыгнет со своего стального коня, снимет шлем, увидит ее, такую красивую, и непременно скажет: «Привет, а я за тобой».

Тарахтенье послышалось совсем рядом и резко стихло. Ритка что есть силы зажмурилась. И тут же открыла глаза.
На ступеньках стояли двое: её кареглазый Андрей с непослушно торчащей челкой и какая-то посторонняя длинноволосая девушка.
- Привет, Ритка! А мы к вам. Знакомься, это моя Нина.

2
Марго бросила сумочку на пассажирское сиденье и повернула ключ в замке зажигания. Мотор зарычал, рыжее кресло поехало вперед, руль сдвинулся вверх и замер.

Судя по карте, здесь совсем близко. Даже можно оставить машину у офиса и пройтись наискосок, дворами. Слегка опалиться высоким летним солнышком, купить в киоске ягодный шербет, деревянной палочкой класть его на язык и, как в детстве, жмуриться от восторга.
Ну уж нет. От солнца лицо опять покроется коричневыми пятнами из сотен веснушек. А мороженое - по закону подлости - отложится где-нибудь на животе, уничтожая фигуру и настроение.

А вот и вход в парк. Марго ловко зарулила в коридор между красным кашкаем и старенькой поеденной ржой вектрой. Приборная панель погасла, руль уехал, двигатель замолчал.
«Что я ей скажу? Зря вообще... Зачем только согласилась...»- Марго семенила по дорожке к месту встречи с прошлым и ругала себя за авантюризм и мягкотелость.

Черт бы его подрал, этот авантюризм! Из-за него и тогда в глазах всех и каждого она была единственной виновницей. А кого ж еще винить?
Андрея - поздно. Его уже не существовало. Размазало, раздавило той проклятой фурой с уставшим, уснувшим дальнобойщиком. Когда Ритка переоделась в любимую полосатую пижаму, неспеша почистила зубы и улеглась читать Кинга. То и дело откладывая книгу и по-чеширски улыбаясь воспоминаниям о вечере. Медленный танец, ночная трасса, скорость. Только он, она и теплый, совершенно ласковый, июль.

Его не спас ни шлем, ни соблюдение всех немыслимых правил. Кроме одного.
Встречался с другой - и встречайся. Нет же, перемкнуло.

А она тоже хороша. Влюбилась, как кошка мартовская. Все ходила перед ним, полувзгляды загадочные бросала.
Добросалась.
Уехал бы, как обычно, со своей длинноволосой Нинкой - был бы целехонький. Да что теперь...

На похоронах все молчали и смотрели куда-то под ноги. И только Ритке казалось, что смотрят на нее. С таким вот немым укором. Довела, мол, парня. Был, жил, такой молодой, такой чуткий. Им бы лишь виноватую найти. А ей каково? Ни один не поддержал, ни один. Даже родной брат - и тот только: «как же так-то, зачем Андрюха поехал...».

Марго стряхнула с себя воспоминания и заметила Нинку.
Та сидела на странной ярко-полосатой скамейке, держа на коленях не менее странную и почти такую же полосатую сумочку-таксу и внимательно смотрела под ноги, будто ожидала увидеть Марго именно там.

«Ты сама захотела» - Марго все еще уговаривала себя не развернуться на 180 спасительных градусов и не сбежать от потенциального скандала и взаимных обвинений, так и не встретившись.

Вдруг Нинка подняла голову и посмотрела четко в сторону входа.
«Узнала» - обреченно вздохнула Марго, в голову пришло странное: «Надо покормить кота и обязательно нажарить сырников».
Нинка улыбнулась, сверкнув золотым зубом на самом видном месте. Марго вскинула руку в знак дежурного приветствия, засмотрелась на этот странный зуб, и чуть было не наступила в лужу.

- Привет, Маргаритка. Смотрю, все еще цветешь. А Андрюше вчера 40...было бы.
- Здравствуй, Нин. Я помню. Как ты?
- Да я что? Вот Андрюша... Бываешь там, у него? - Нинка изобразила жест, объясняющий, где находится это многозначительное «там».
- Заезжала на Пасху. Прибралась. В этом году Пасха рано... Хотела оградку подкрасить, да погода.
- Ладно, что мы. Сама как? - Нинка прищурилась и стала похожа на себя в юности. Те же искрящиеся синие глаза-блюдца, та же ямочка на подбородке. Только лицо чуть-чуть заострилось, и на лбу нарисовались борозды. Еще волосы теперь короткие. И одежда мешковатая, не по фигуре. А зуб этот страшный...

Лицо Нинки вдруг расплылось в чудовищном оскале и стало резко приближаться, трансформируясь во что-то чужое, широкое, незнакомое. Погасли-исчезли блюдца. Цветная сумка расползлась и стала похожа на яркую вязкую массу, которая разливалась и заполняла собой все вокруг. Марго попробовала сдвинуться с места - ничего не вышло: руки и ноги увязли в этом желе настолько, что уже невозможно было пошевелиться и становилось трудно дышать.

- Маргарита, уснула что ль? Зову-зову, уж думала, убежала куда... - теплый, но слегка обеспокоенный голос бабушки выдернул Ритку из липкого кошмара и вернул на веранду деревенского дома, залитую еще совсем ярким июльским солнцем.
- Да не, ба. Так, закемарила чуток. Что помочь? - Ритка потянулась, вскочила с кушетки, зевнула, стащила резинку с хвоста и потрясла головой, распуская по плечам примятые ото сна волосы.
- Тут к дому паренек подъезжал, на мотоцикле. Думала, к Пашке кто. А он - тебя спросил.
- Какой паренек, бабуль? - Ритка округлила глаза, перед которыми вдруг замелькали страшные картинки из разноцветного сна.
- Высокий такой, стеснительный, не наш. Челка у него еще... Я с огорода тебя не дозвалась, а в дом он не решился. Передал только, чтоб обязательно на танцы приходила. Вроде завтра в город уезжает, вступительные сдавать.
- Это правильно, ба. Ты не представляешь, как это правильно! - Ритка чего-то разулыбалась, схватила бабушку за руки и стала кружить, - А на танцы, бабуль, я не пойду! Чего я там не видела, на этих танцах? Митяя что ли теть Дусиного? - тут уже и бабушка не смогла сдержать улыбки, - Лучше мы с тобой к ужину что-нибудь вкусненькое придумаем и айда прямо с тарелками «Поле чудес» гадать, Пашка как раз телевизор настроил. И спать пораньше ляжем, а завтра по землянику! Давай, бабуль?